— Учитывая то обстоятельство, что сейчас вы в моей спальне, — процедила Эмма, — и я почти обнажена, боюсь, что сейчас я не в том положении, чтобы спорить.— По-моему, я единственный мужчина в мире, с кем вы в полнейшей безопасности, даже в полуобнаженном состоянии.— Вы? Единственный?— Именно. — Ее недоверие, казалось, раздражало его. — Только подумайте хорошенько. Вы видели меня насквозь с момента первой встречи. Знали, что я годен исключительно для секса, и не имели насчет меня никаких иллюзий. Поэтому я идеально подхожу для ваших целей.Эмма с трудом сглотнула.— Это правда, — признала она.Правда, да не вся. Кенни слишком любил прибедняться. Рисовать себя в самых черных красках. Но на деле совсем не был тем подонком, каким притворялся.Кенни удовлетворенно кивнул.— Сегодня я принял решение не рисковать. Нужно удостовериться, что вы не свяжетесь с кем-нибудь, совершенно не подходящим.— Вроде Декстера О’Коннора.— Это худшее, что может быть. Во-первых, человек, ему подобный, не слишком искушен в сексе, так что ваш первый опыт вряд ли будет удачным. Во-вторых, он наверняка отвлечется на самом интересном месте и забудет натянуть презерватив. Не успеете оглянуться, как обзаведетесь маленьким болванчиком, подобием Дексте-р& да только папаша к тому времени забудет ваше имя.Эмма расхохоталась. Кенни воображал, что хорошо знает Декстера, но, очевидно, жестоко ошибался. Интересно, как он среагирует, узнав, что его сестру, вопреки всем ее протестам, так и тянет к «олуху»? Кстати, а что предпримет Тори?Какая ирония сознавать, что Декстер — именно тот мужчина, которого Эмма ждала всю свою жизнь, в которого всегда хотела влюбиться. Тем не менее ни разу за сегодняшний день она не поймала себя на том, что представляет, каков он без одежды.Она с трудом оторвала взгляд от губ Кенни.— Итак, теперь вы утверждаете, что передумали?— Пришлось, — вздохнул Кенни, с видом самопожертвования.— Вы слишком добры, но не стоит так уж стараться ради меня, — взъерепенилась Эмма.— Вы не ответили на мой вопрос. Что предпочитаете: сначала поплавать или сразу идти в душ?— Простите, что не оценила ваше бесконечно романтическое предложение.— Не заинтересованы, значит?— Ни чуточки.Кенни медленно двинулся вперед.— Означает ли это, что я вам не нравлюсь?— Мне очень жаль.Эмма заметила валявшиеся на полу трусики, подхватила их и сунула в карман халата. Кенни тяжело вздохнул:— Что же, если так… я уже достаточно взрослый, чтобы смириться с откровенным отказом. Надеюсь, вы были честны со мной?— Естественно.— Не то что я сомневаюсь в ваших словах, но…Он шагнул к ней, и эти неосознанно-грациозные движения напомнили Эмме о скользящих по воде масляных пятнах.— Но чтобы окончательно увериться…Он стоял так близко, что ткань брюк касалась халата.— Кенни…Он заглушил ее протесты поцелуем.Она не сделает этого! Не спасует перед этой откровенной демонстрацией силы, которую он выдает за мужское обаяние!И тут его язык провел по ее губам, оставляя на своем пути огненную дорожку.Ее гнев начал понемногу остывать, особенно потому, что он не торопил ее, не настаивал, а безмолвно соглашался дать ей время. О, поистине есть что-то невыразимо чудесное в том, чтобы отвечать на поцелуи лентяя!Ее спина уперлась в кроватный столбик как раз в ту минуту, как его рот властно овладел ее губами. Он уже хочет ее! Огромный! Напряженный! Его явное возбуждение зажгло ее, и она прижалась к нему. Рука Кенни застыла у ее шеи, готовая спуститься ниже и прикоснуться к ее груди. Эмма поспешно выгнулась навстречу ему. Но он продолжал играть с ее ртом, увлеченный поединком их языков, который продолжался до тех пор, пока Эмма не поняла, что один лишь кроватный столбик удерживает ее от падения.Ее груди томились по ласкам его рук, но он не дотрагивался до них. Она терлась о его торс, настаивая, безмолвно умоляя, стараясь, чтобы шелк халата и ткань его рубашки задевали соски. Но он словно не понимал намеков.Не в силах больше выносить его бездействие, Эмма уронила руки и стиснула его ягодицы, такие же твердые, как и все его тело, столь отличавшееся от ее собственного, мягкого и податливого.Их поцелуй явно вышел из-под контроля, становясь все неукротимее. Она упивалась им. Раньше Эмма не подозревала, что способна испытывать такие безумные ощущения. Но все равно хотела большего и поэтому протиснула ладонь между их бедрами, чтобы развязать пояс халата. Кенни, не отрываясь от Эммы, толкнул ее на кровать. Но вместо того чтобы пойти дальше, продолжал поцелуй. Эмма горела. Пылала. Вибрировала. Она мурлыкала. Стонала. Умоляла.— Кенни… пожалуйста…Он припал к чувствительному местечку чуть пониже уха и пощекотал губами. Эмму охватил озноб. Кажется, онасейчас просто растает и растечется по всему покрывалу, прежде чем он…НИЖЕ!Ну отчего он не поспешит? Очевидно, нуждается в том, чтобы его расшевелили.Поэтому Эмма собралась с силами и потянулась к молнии его слаксов. Он немедленно перекатился на нее и накрыл губами пульсирующую жилку у нее на шее.Ее груди! Почему он не ласкает ее груди?!Она попыталась молить его, но поняла, что слишком для этого слаба.Кенни отыскал невероятно нежное местечко у нее на ключице, и Эммаснова охнула. Он передвинулся ниже. Наконец-то!Но облегчение длилось недолго. Его большой палец скользнул под обшлаг халата и пощекотал запястье. Запястье! Нет, это кого хочешь с ума сведет! И это человек с репутацией прославленного любовника! Похоже, он представления не имеет о более интимных частях женского тела.Кожа на руке покрылась мурашками, и крохотные электрические разряды били в солнечное сплетение. Но вместо того чтобы воспользоваться ее очевидным возбуждением, Кенни продолжал медлить! Да и как ему преодолеть природную лень? И как повести его в нужном направлении?Придется забыть о стыдливости и высказать все, что у нее на уме. Глава 13 — Кенни…Смятение чувств мешало Эмме говорить, но она постаралась сосредоточиться, поскольку считала откровенность партнеров жизненно важной, и он должен понять, что у нее свои потребности.— Мой халат, — выдавила она. — Сними его. Стащи с…Тут кончик его языка обнаружил еще одну жилку, трепещущую на шее, и она потеряла дар речи. Прошло целое столетие, прежде чем Эмма вновь сумела собраться с мыслями.— Коснись моей… меня… — простонала она. — Разденься и коснись моих…Кенни отстранился и нахмурился. Губы у него распухли так же сильно, как ее собственные, а посеребренные страстью глаза напоминали ей засахаренные фиалки.— Что-то не так?Эмма погладила его по щеке, отдышалась и улыбнулась, давая понять, что она не критикует, а просто дает столь необходимые указания:— Не можем ли мы немного продвинуться дальше?— Немного… продвинуться… дальше?Каждое слово вылетало из его рта, подобно пистолетной пуле.— Угу.— Ты хочешь… поторопиться?— Если не возражаешь.— Спешишь куда-то или что?— Или что.— Только не говори, что у тебя составлен план.— Конечно, нет! Какой там план? Просто я… я… считала, что ты будешь доволен, узнав… как… как сумел завести меня… поэтому и уверена, что мы можем перейти… э-э… к следующей части. Лучшей.Кенни насмешливо поднял бровь.— А чем эта часть тебя не устраивает?Поняв, что невольно оскорбила Кенни, Эмма немедленно попыталась умаслить его.— Еще бы не устраивала! Восхитительно! Честно говоря , Кенни, ты изумительно целуешься, но немного тянешь и…Лицо Кенни быстро мрачнело, а лицо становилось зловещим.— Мне никогда еще не было так хорошо, — пробормотала она еле слышно. — Правда. Но нужно идти дальше. Разве не так?Кенни отодвинулся и лег на спину.— Так я и думал, — буркнул он. — Этого следовало ожидать. Не знаю, почему я даже не удивлен.К ужасу Эммы, он встал и ткнул пальцем прямо ей в лицо.— А теперь выслушай меня, Эмма. И не ожидай, что я стану повторять. Раз и навсегда заруби себе на носу, что, пока мы оба не испустим дух от изнеможения, здесь главный я. Понятно?— Но…— И знаешь почему? Потому что в таких делах ты ничего не понимаешь.— Я никогда и не утверждала, что понимаю, — вызывающе бросила она, задохнувшись от обиды.— В таком случае почему считаешь возможным командовать? — с преувеличенным терпением осведомился он.— Я просто думала…— Слишком много думаешь! — процедил Кенни, опершись ладонью о кроватный столбик. — Ну так вот, мы собираемся попрактиковаться в небольшом сексуальном извращении, вполне в твоем духе. Только на этот раз все наоборот: я буду твоим господином, а ты — моей покорной рабой. На случай, если я выражался недостаточно внятно, поясняю: не смей отдавать приказы. Ни единого. Поняла? Можешь стонать, я ничего не имею против. Даже петь. Но никаких команд. И только когда все будет кончено, разрешу тебе говорить. Ты сможешь произнести два слова: «Большое спасибо».Ей, наверное, стоило полезть на стенку от злости. Она в самом деле была вне себя, но смешливость и чувство юмора взяли верх. Он так великолепно самоуверен! И к тому же прав. Иногда она в самом деле перегибает палку.Но Кенни еще не завершил свои наставления.— Итак, тебе все понятно или следует поискать ту веревку, которую ты вчера купила в аптеке?Только затем, чтобы его подразнить, Эмма небрежно махнула рукой в угол комнаты, куда сложила свои приобретения.Кенни прищурился. Но Эмма чинно поджала губки.— Я и сама подумывала как-то использовать вчерашние покупки, хотя увлажнитель мне наверняка не понадобится.— Чертовски верно.И как только она почувствовала некоторую гордость за собственную стойкость перед лицом столь неожиданной атаки, он снова пробил линию ее обороны, очевидно разгадав ее блеф и направившись в угол, где валялся пакет. Эмма взвилась, как ошпаренная:— Кенни! Я пошутила насчет веревки!— Ну да…— Только не связывай меня! Я не вынесу этого!— Позже. Когда приобретешь больше опыта.Он обернулся, и она заметила у него в руке две упаковки презервативов. Судя по физиономии и вызывающей ухмылке, он явно подначивал ее запротестовать или хотя бы засыпать его вопросами. Но Эмма молчала. Не дождавшись этого, Кенни подошел к кровати и демонстративно швырнул презервативы на тумбочку.Эмма задохнулась.Глаза Кенни зловеще блеснули.— Хочешь что-то сказать?Эмма покачала головой. И хотя теоретически не терпела мужского превосходства ни в каком виде, в этом Случае ситуация оказалась странно возбуждающей.— Прекрасно.— Он сбросил туфли и обвел ее с головы до ног взглядом, который Эмма могла охарактеризовать только как обжигающий.— Итак, на чем мы остановились? Ты так здорово меня расстроила.. совсем забыл, что делал.Он сел на край кровати и принялся играть с подолом ее халата, очевидно, обдумывая дальнейшую стратегию. Его пальцы прошлись по ее щиколотке и медленно заскользили вверх, пока не замерли на колене.Эмма затаила дыхание и поняла, насколько он прав.Кенни неспешно обвел пальцем мягкую кожу под ее коленкой, перешел к другой, выписывая сначала восьмерку, а потом запятые. О Бо… Эмма позволила себе раздвинуть ноги, излучая безмолвное приглашение, ободряя, давая большее пространство для фантазии.Кенни резко отстранился и вздохнул:— Нет, все не так. Зная, как ты любишь порядок, я, пожалуй, начну все сначала.Эмма отчаянно взвыла, не в силах сдержаться.Уголки его губ удовлетворенно дернулись.И потом он начал все сначала… Ленивые, сводящие с ума поцелуи, медленная ласка языка, легчайшие прикосновения ко всем местам, где колотился пульс. Его грудь вздымалась, а рубашка под ее ладонями повлажнела, но Кенни так и не разделся. Его жаркое дыхание шевелило ей волосы. Эмма чувствовала его напряжение, державшийся на волоске самоконтроль и невольно задавалась вопросом, когда Кенни сорвется. Надеялась…Он прижал языком истомившийся сосок. Голова Эммы моталась из стороны в сторону, тело изгибалось. Она покрылась капельками пота — росой желания, а плоть нетерпеливо пульсировала. И хотела больше. Еще. Она лишь каким-то чудом удерживалась на краю пропасти.Его губы сомкнулись на твердом камешке. Всосали его. Дважды. Трижды. Снова и снова.Эмма с криком растаяла, как Снегурочка под солнцем.Кенни замер. Схватил ее в объятия. Прижал к груди, пока трепет не унялся.Затем он осторожно уложил ее на подушки и отвел со лба мокрый локон.— Ты кончила? — прошептал он.Эмма ахнула. Кивнула. Слезы брызнули из глаз.— Я пыталась сказать тебе, но ты не слушал! Вместо того чтобы устыдиться, Кенни расплылся в блаженной улыбке.— Моя сладкая леди! Ты в самом деле что-то!— Надеюсь, ты удовлетворен, — немного успокоившись, шмыгнула она носом.— Не совсем, — прошептал он. И без предупреждения распахнул полы ее халата и сунул руку между ее разведенными бедрами. Эмма тихо вскрикнула, когда он раскрыл набухшие складки и его палец нырнул глубоко внутрь.— Не совсем, — повторил он. Эмма судорожно вздохнула. Не сводя с нее взгляда, он вынул палец и снова погрузил в нее. Она словно сквозь туман увидела, как он раскраснелся, как натянулись жилы у него на шее. Почувствовала, как вновь содрогается.И с воплем зашлась в конвульсиях.Он снова прижал ее к себе и коснулся губами щеки.— Я самый счастливый мужчина в мире.Едва она отдышалась, как Кенни встал, сбросил одежду и к тому времени, как Эмма обрела голос, остался обнаженным. Боже, как он прекрасен! Сплошная тугая плоть и стальные мышцы. Она невольно опустила глаза. Каждая частичка его тела невыносимо совершенна!Эмма поднялась и присела на корточки. Кенни подвинулся поближе к ней. Она подалась вперед, нагнула голову и лизнула его живот. На этот раз настала его очередь застонать. Эмма осторожно прихватила зубами каменно-твердую мышцу, пересекавшую по диагонали левую сторону пресса, нежно провела пальцами по внутренней стороне бедра, зарылась лицом в ложбинку у самых его чресел и осознала, что готова провести таким образом всю ночь и последующий день. Но его сдавленные, с трудом вырвавшиеся из глотки слова дали ей понять всю беспочвенность подобного желания.— Поклянись, что мне не придется тебя связывать… иначе я за себя не ручаюсь.Поколебавшись всего какое-то мгновение, Эмма легла и подняла руки так, что пальцы коснулись изголовья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45