Дунстан фыркнул и потрепал сына по затылку.
— Я не буду, — обещал он.
Гриффит заговорщицки подмигнул Лейле и выскочил в парадную дверь, оставив их наедине.
— Сейчас все собрались в Лондоне, — предупредила она Дунстана.
— Что облегчит мою задачу, — согласился он. — Все, кто знал Силию в последние дни ее жизни, будут там. Найти убийцу будет нетрудно, гораздо сложнее решить, что нам делать после этого.
— Там посмотрим, — заявила она. — Как только восстановим твое доброе имя, никто нам не сможет больше угрожать.
Дунстан недоверчиво фыркнул, но Лейла, зная его сложный характер, решила: необходимо убедить его действовать спокойно, и она сделает это. Только вместе они смогут осуществить то, что задумали, потому что были силы и желание. Он мог вырастить турнепс и своего сына, а она могла вырастить розы и их дочь. И у нее хорошо получалось руководить.
Но следующие дни и недели обещали быть бурными и нарушить запланированную мирную жизнь.
Вообще-то, она с нетерпением ждала этого.
Глава 22
— Я с твоими сестрами обследовала гостиницу, где умерла Силия, — сообщила Ниниан Дунстану и Лейле, когда они ехали в грохочущем экипаже в Лондон. Дети путешествовали в отдельной карете вместе с нянями, предоставив взрослым возможность спокойно поговорить. — Это очень старая гостиница, где водится слишком много призраков и существует вибрация, помогающая отличить один от другого.
Дунстан скрестил на груди руки и с негодованием посмотрел на свою невестку. Она села в экипаж Лейлы, в то время как он надеялся остаться с ней наедине. Он прихватил с собой своего коня, и если бы знал, что придется слушать все эти бредни про призраков, то поехал бы верхом. Два дня пути в компании Ниниан могли стать серьезным испытанием для его выдержки.
— Если бы существовал призрак Силии, она, без сомнения, назвала бы мне имя убийцы, чтобы еще больше расстроить меня, — скептически заметил он.
Он не хотел, чтобы проклятые Малколмы участвовали в его расследовании. Неужели они не понимают, что нельзя вмешиваться в жизнь и дела других людей?
Лейла хихикнула, но, поймав его взгляд, перестала смеяться и отвернулась к окну.
Дунстан тоже подавил улыбку. Он не знал, смеялась ли она над ним или над фантазиями Ниниан. Ему просто нравилось, что она весела. Но его гнев еще не прошел, из-за того, что приходилось ехать в компании невестки.
У Дунстана закрадывалось подозрение, что Малколмы сильно преувеличивали свои способности в собственных целях. Женщины все равно оставались женщинами, независимо от того, каким сверхъестественным даром одарила их природа.
Он украдкой посмотрел на Лейлу. Из-под ее серого плаща виднелось синее платье. Она стала носить цветную одежду ради него вместо черной, вдовьей, которую надевала, появляясь в обществе. От этой мысли на душе стало легко, и Дунстан позволил себе расслабиться, хотя было неудобно сидеть на узком сиденье экипажа. Он думал о Лейле.
Никакая другая женщина не вызывала у него таких приятных ощущений, и он сделает все возможное, чтобы отблагодарить ее, — например поверит в ее странные способности.
Но это не значит, что нужно было делать то же самое для ее кузины. Он вызывающе посмотрел на Ниниан, ожидая, что скажет та в очередной раз.
— Фелисити утверждает, что чувствует какие-то колебания от стола, за которым сидела Силия, и это наводит ее на мысль о каком-то зеленом камне. Были у Силии какие-нибудь драгоценности зеленого цвета? — спросила Ниниан.
— Я подарил ей драгоценности всех цветов радуги, — признался Дунстан. — Она попросила, красные — и я купил ей. Затем она купила зеленое платье и дулась до тех пор, пока не получила драгоценности в тон платью. Моя жена была жадной женщиной.
Он вдруг подумал, что Силия никогда не носила одежду синего цвета ради него. Дунстан уцепился за эту мысль и поверил в то, что Лейла и ее семейство хотели помочь, а не навредить ему, независимо от небылиц о призраках и колебаниях или раздражающего его их вмешательства.
— Может быть, ее ограбили? — спросила Лейла из своего угла.
— Я скорее склонен думать, что она заложила или продала большинство драгоценностей, чтобы заплатить лондонским кредиторам, — возразил Дунстан. — Я не оплачивал ее счета.
— В таком случае нам для начала следует проследить, куда ушли ее драгоценности, — решила Лейла. — Составь список мест, где ты их купил, и опиши каждую вещь.
У Дунстана появилось хоть какое-то дело, кроме как мысленно раздевать Лейлу и искать признаки существования его ребенка, не говоря уже о том, что он мог бы сделать, раздев ее.
— Дрого сейчас в Лондоне — между прочим, предупредила Ниниан. — Я возьму девочек с собой, чтобы они не путались под ногами. Дрого будет счастлив принять вас с Гриффитом в городе, Дунстан.
Он стрельнул в нее взглядом из-под полуопущенных ресниц. Эта чертовка снова читала его мысли и желание увидеть обнаженную Лейлу в них. Остановиться в Лондоне у Дрого, а может, проскользнуть мимо своего проницательного брата? Или у него есть другой выбор? Какой способ он найдет, чтобы проникнуть на верхние этажи городского дома отца Лейлы?
Видимо, ему придется смотреть, как Лейла смеется и кокетничает, но не иметь возможности прикоснуться к ней.
Лейла в своем углу поплотнее закуталась в плащ и заерзала на сиденье.
— Дунстан, — тихо предупредила она. Я, пожалуй, поскачу верхом вместе с Гриффитом.
Как, черт возьми, он будет жить с женщиной, которая чувствует запах его желания? Он ударил кулаком в крышу и распахнул дверь экипажа прежде, чем кучер успел остановиться.
— Мужчины не могут помочь себе сами, — успокаивающе сказала Ниниан, как только дверь закрылась и экипаж снова покатил по дороге. — Секс всегда преобладает в их мыслях. Нужно просто попытаться достучаться до их ума.
Лейла хотела, было возмутиться, но вряд ли стоило огорчать сестру, которая, как ей казалось, не совсем понимает Дунстана.
— Я не могу себе представить, как мы найдем одного убийцу во всем Лондоне, — начала Лейла, решив сменить тему разговора. — Это же невозможно.
— Может, ты и права, — спокойно согласилась Ниниан, — но наш поиск даст Дунстану время, чтобы привыкнуть жить в семье. Он слишком долго был один и постоянно отвергал нашу помощь. С тобой ему будет хорошо.
— Только если нам удастся удержать маму и тетю Стеллу подальше от него, — ответила Лейла. — Они оторвут ему голову, как только узнают, что он не собирается жениться на мне.
— Не собирается? — удивилась Ниниан, открывая книгу, которую захватила с собой. — Может, тебе следует придумать для него другие духи, если веришь в это?
Лейла стиснула пальцы. Свадьба с Дунстаном стоила бы ей земли и свободы, чего она ждала много лет.
Он не всегда соглашался с нею, но и не настаивал, чтобы она вышла за него замуж. Ей казалось, что они договорились по этому вопросу.
Это значило, что никто другой в их уважаемых семьях не должен вмешиваться в их жизнь.
Дунстан вторую половину пути ехал верхом. Он хотел избавить всех от затруднительного положения, в котором они могли оказаться из-за его несдержанности.
Расхаживая по скрипучим потертым половицам холла возле комнат, которые они сняли в гостинице по дороге к Лондону, он пытался производить впечатление цивилизованного джентльмена, а не загнанное в ловушку обезумевшее от страха животное.
Из комнаты справа доносились девичий смех и уговоры нянек и служанок.
Слева от него слышались женские голоса, легкие шаги и смех, из чего он заключил, что там разместились Лейла с Ниниан и их горничные. Кругом одни женщины. Его самообладание подвергалось серьезному испытанию.
Лейла выглядела не лучшим образом к тому времени, когда они добрались до гостиницы. Дунстан очень нервничал. Он ведь ничего не знал о беременных женщинах. И вдруг смутно припомнил, как Бесси бросала ему в лицо ленты и сено, когда обнаружила, что в положении. Она устраивала истерики каждый раз, когда он смотрел на нее, в течение нескольких последующих месяцев. А он смотрел часто, потому что у нее выросла роскошная грудь. Затем он уехал в школу и не знал, что произошло дальше, а когда вернулся, увидел орущего краснолицего мальчика.
Тогда он изрядно испугался. Но Дунстан сам еще был ребенком, и никто не ожидал, что он поведет себя соответственно обстоятельствам. Или хотя бы разумно.
Дверь со скрипом отворилась, и Дунстан с надеждой оглянулся.
Ему необходимо было поговорить с Лейлой. Она могла немного успокоить его, просто сообщив, что хорошо себя чувствует.
Он с облегчением вздохнул, увидев, как она вышла из двери в конце холла. Ожидая, что Лейла посмотрит в его сторону, он молился, чтобы она дала ему понять, где они могут уединиться, потому что остановился в одном номере с Гриффитом.
Лейла поспешила к нему, шлепая легкими домашними туфлями по старым половицам, подобрав синие юбки.
— Здесь сейчас разразится буря, если ты не перестанешь расхаживать, — отругала она его. Я никогда еще не встречала мужчину, который мог накаливать воздух так, как ты.
— Как я могу отдыхать, когда ты была такой же зеленой, как мой турнепс?
Лейла была приятно удивлена.
— Ты волнуешься из-за меня? Сожалею, я не знала. Со мной все в порядке. Ниниан говорит, что в самом начале беременности может укачивать в пути и тогда плохо себя чувствуешь. Если это все, что тебя расстроило, то можешь спокойно отправляться отдыхать.
— Отдыхать? Ты думаешь, что я смогу когда-нибудь отдыхать снова? Я желал тебя с того самого момента, как только ты спустилась по лестнице этим утром.
Он прижался губами к ее губам и обнаружил, что она испытывает ту же страсть. Лейла не из тех женщин, что притворяются. Он почувствовал сладкое вино желания на ее языке, а под своими пальцами ощутил ее твердые соски. Она вздохнула, и Дунстан подумал, что хотел бы поднять ее юбки и здесь же взять ее.
Хихиканье за дверью несколько остудило его пыл.
— Я сойду с ума, — пробормотал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее за ухом и насладиться цветочным ароматом ее кожи.
Лейла целенаправленно прикоснулась к пуговицам на его бриджах.
— Нам нужна всего лишь минутка… Дунстан поймал ее руку и убрал в более безопасное место.
— Нам нужно гораздо больше, чем минута, дольше, чем ночь, или неделя, или месяц. И это должно подождать, пока мы не вернемся в нашу уединенную деревню. Не хочу, чтобы оба семейства подсматривали за нами, пока мы спариваемся, как животные.
Она встала на цыпочки, чтобы ущипнуть его за ухо, затем отошла на безопасное расстояние.
— Ты ищешь аргументы, чтобы отвлечься от той лжи, что ждет впереди, а я не буду потакать тебе в этом. Я думала над твоими словами о том, что ты не давал Силии денег на жизнь в Лондоне.
Он напрягся. Эта тема, без всякого сомнения, заставит его забыть о страсти.
— Я не мог позволить себе содержать два дома и не видел никакой причины, почему должен поощрять ее вольное поведение, — пояснил он.
Она отмахнулась от его оправданий.
— Так на какие же средства она жила? Или на чьи? Думай.
Она развернулась и ушла, оставив Дунстана стонать в муках от разочарования.
— Скажи мне, что я прекрасна, — попросила Лейла Дунстана, укладывая на колени одетые в перчатки руки, когда экипаж с грохотом катил по дороге в меркнущем свете лондонского вечера, после того как они оставили Ниниан и девочек в поместье Ивесов в Суррее. Гриффит решил поехать на сиденье рядом с кучером, чтобы получше рассмотреть удивительный город, который он никогда не видел.
— Зачем повторять то, что тебе отлично известно? — спросил Дунстан.
Лейла решила, что он перестал нервничать еще несколько миль назад, после того как вытерпел целых два дня в женском обществе. Взять, к примеру, сегодняшний день: самая юная малышка чуть было не угодила под копыта лошадей, самая старшая настояла на поездке верхом вместе с Гриффитом, Лейлу два раза тошнило, и Дунстан, казалось, выдержал все это на удивление стойко.
Когда Ниниан настояла, чтобы они все остановились и попрощались с ее сыном в детской, а годовалый мальчишка запустил в них мячом, Дунстан с Лейлой переглянулись, но не сказали ни слова. Итак, что беспокоило этого несносного мужчину теперь?
— Было бы разумнее переубедить тебя, что ты гораздо умнее и талантливее Ниниан, — продолжил он, но даже его неожиданная лесть прозвучала грубо.
Чем ближе они подъезжали к Лондону, тем больше отдалялись друг от друга. Она пробовала болтать о друзьях и семье. Он же молчал и все больше уходил в себя. Лейла откинула голову на спинку сиденья, закрыла глаза и попыталась понять его запах, но этого человека она слишком хорошо знала, и поэтому не распознала ничего неожиданного.
— Ниниан умеет лечить людей, — со вздохом разочарования вновь заговорила она. — Я же могу только делать духи и испытывать благодаря их запаху странные ощущения.
— Лейла, ты понятия не имеешь о своих способностях, — сердито возразил Дунстан. — Ты только что выяснила, что духи или запахи вызывают у тебя странные ощущения. У Ниниан была бабушка, которая учила ее с самого детства тому, что она умеет делать теперь. Все приходит с опытом.
Хорошо, по крайней мере, что она смогла выудить из него хоть что-то.
— Не сердись, — она выглянула из окна экипажа, — и не уводи разговор в сторону. Если ты злишься из-за предстоящей встречи с обществом, то ты ничуть не лучше меня. Тебе просто может не хватить опыта, когда эти глупые овечки станут лебезить перед тобой.
— Плевать мне на этих овечек, — буркнул он.
— А на что тебе не плевать, черт побери? — ее голос перешел в крик. Лейла сама уже нервничала ничуть не меньше его по мере приближения к конечному пункту их путешествия.
— На то, что меня повесят, — прямо сказал он. — А ты, Гриффит и наш ребенок пострадаете из-за моей черной репутации.
— Ты не убивал Силию, и сам это знаешь.
— Это не значит, что я смогу свою невиновность доказать, — Он откинулся на сиденье и демонстративно скрестил на груди руки.
Решив, что ей не удастся улучшить ему настроение, Лейла наклонилась вперед и попросила Дунстана:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41