Он коснулся шляпы в знак прощания и пустил коня галопом. Проклятый Стейнс мог превратить месяц тяжелых работ в пустошь, смешав молодые растения с грязью.
Дунстан услышал рожок и крики охотников, как только свернул с дороги. Он перескочил через ограждение пастбища для волов и поскакал вперед, надеясь перехватить незваных гостей по пути. Если они останутся на пастбище, все может обойтись.
Но при виде пьяных всадников, с воплями галопирующих вокруг холма вслед за сворой собак, у него защемило сердце. Чтобы остановить эту компанию, ему потребуется целый конный эскадрон. Он знал, что ни один нормальный человек не погнал бы свою лошадь по мокрой траве таким образом. Они скорее переломают себе шеи, прежде чем растопчут поля. Шумная компания направлялась прямо к новым цветникам. Если они уничтожат подающие надежды розы или первые побеги лаванды, это разобьет сердце Лейлы. Глядя на беспечный вид юнцов, Дунстан почувствовал, как в нем закипает ярость. Он пришпорил коня и помчался им наперерез. Его рабочая скотинка не могла тягаться в скорости с их прекрасными арабскими скакунами, но зато была приспособлена передвигаться по скользкой земле.
Собаки, преследуя зайца, с воем промчались мимо него прямо через арочные ворота сада, направляясь в тернистую чащу роз. На недавно вскопанной земле блестели дождевые лужи. Быстроногий заяц увел собак от молодого потомства в глубину сада. Собаки, разбрызгивая грязь, пронеслись по клумбе с первоцветом. Дунстан стиснул зубы, видя, как оскверняют несколько недель его тяжелого труда, и отвернулся, чтобы сосредоточиться на большей опасности.
Он направил своего коня к всаднику, возглавляющему отряд, чтобы помешать им перепрыгнуть через изгородь, окружающую клумбы с розами. В качестве оружия он решил использовать кнут. От его сильного удара лошадь одного из всадников заржала и в панике встала на дыбы. Отряд разделился на две части, объезжая первую лошадь, а затем вновь сомкнулся, в то время как повергнутый наездник с руганью и проклятиями пробовал обуздать свое рассвирепевшее животное. Дунстан не стал останавливаться, чтобы помочь, а поскакал рядом с направляющимся к розарию отрядом, управляя им, как отарой овец, при помощи кнута и крика. Но он не мог справиться с таким количеством лошадей в одиночку.
В этот момент Дунстан увидел Лейлу, которая стояла с распущенными развевающимися на ветру черными волосами с мушкетом в руке прямо посреди клумбы с розами. Неожиданная картина заставила его на мгновение забыть о пьяных наездниках и очень испугаться за Лейлу. Боль пронзила все его тело.
Как только Лейла услышала завывание собак, она поняла, что замышляют Стейнс и лорд Джон. Не раздумывая, сгребла твердые шарики отдушки для ванны, которые только что закончила делать, и взяла старый мушкет — садовники обычно отпугивали ворон от ее рассады.
Она бросилась в сад, на бегу смешивая душистые разноцветные бусинки с порохом, в ярости направляя оружие на приближающихся вандалов.
Только сегодня утром она обнаружила первые распускающиеся бутоны красных роз. Всего лишь через несколько дней они заполнили бы воздух богатым ароматом. Осуществление желания ее сердца было настолько близко…
Лейла подняла мушкет и прицелилась. На сей раз никто не сможет ее остановить.
Она почувствовала себя гораздо увереннее при виде скакавшего по полю разъяренного Дунстана. Но в каком бы обезумевшем состоянии Лейла ни находилась, она не могла навредить единственному человеку во всей округе, который храбро защищал ее от пьяных аристократов. Даже в немодном коричневом шерстяном пальто Дунстан представлял собой впечатляющее зрелище. Он хлестал кнутом направо и налево, призывая молодых глупцов к порядку. Лента развязалась, и его черные как вороново крыло волосы развевались на ветру.
Собаки с воем промчались через арочные ворота мимо Лейлы. Она поспешно наклонилась, пытаясь прикрыть собой розы. Если бы вандалы могли увидеть выражение ее лица, они бросились бы наутек, унося отсюда свои проклятые ноги. Вообразив себя волшебницей, она махала руками и выкрикивала проклятья, желая превратить их всех в жаб, но волшебства не произошло.
Именно Дунстан заставил свернуть в сторону сначала одного наездника, затем другого. Если бы страх за сад не парализовал ее мысли, она восхитилась бы его мастерством и храбростью.
Заразившись отвагой Ивеса, Лейла подняла мушкет выше голов всадников и нажала на спусковой крючок. Если шарики попадут в Дунстана, она позже извинится. В воздухе запахло жженой отдушкой для ванн.
Лошади заржали в испуге. Собаки побежали в сторону холмов. В клубах ароматного дыма Дунстан усмирял очередного всадника, который не мог управлять своей лошадью, и направил его в другую сторону. Некоторые из наиболее пьяных охотников с ворчаниями и проклятиями упали прямо в грязь. Лейла с удовольствием отметила, что ее племянник был среди них.
Но ее радость длилась недолго. Прямо на нее, не обращая внимания на грязь и растоптанные розы, мчался черный жеребец. В отличие от других членов компании, этот наездник, казалось, полностью контролировал своего коня. Лорд Джон!
Лейла больше переживала за свои молодые растения, чем за себя, пока не увидела ледяные глаза молодого аристократа. Оказавшись в ловушке среди шипов, она не могла бежать. Ее разряженный мушкет был бесполезен и годился только на роль дубинки. С бешено бьющимся сердцем при виде такой серьезной опасности она подняла оружие и помолилась, чтобы хватило сил справиться с огромной лошадью.
Но ей не пришлось этого делать.
Дунстан бросился наперерез по растоптанной клумбе, чтобы перехватить лошадь и наездника. Лейла закрыла глаза, в напряжении ожидая неизбежного столкновения. Лошадь заржала, мужчина закричал, и она вдруг оказалась в воздухе.
Сжимая крепкую руку, обхватившую ее талию, она открыла глаза и заметила, как прямо перед ней внизу мелькают трава и колючие кустарники. Увидев мрачное лицо Дунстана, который пытался обуздать своего коня, она подумала, что, возможно, оказалась еще в большей опасности.
Лейла, не желая отпускать своего спасителя, уцепилась за рукав его пальто, боясь в этой бешеной гонке упасть на землю прямо под копыта. Она не считала себя слабой, но он держал ее так легко, что не хотелось надеяться на свои силы. Она бы погибла, если бы лорд Джон осуществил задуманное…
Лейла поглядела на сад и задрожала от гнева и печали. Ее розовые бутоны! Упав на колени на краю клумбы с новыми красновато-зелеными листьями, она принялась торопливо проверять стебли. С криком надежды она обнаружила сначала один разворачивающийся цветок, затем другой, просмотрев клумбы, которые Дунстан распределил по кругу. Они пока не пострадали. Розы подросли, и менее чем через месяц предстанут во всем своем разноцветном великолепии.
Лейла пыталась сдержать рыдания, но все же слезы облегчения покатились по щекам.
— Вы спасли мои розы! — в знак благодарности она обняла сильную ногу мужчины, который возвышался над ней.
Он наклонился, чтобы помочь ей встать. Борясь со слезами и не в силах унять дрожь в коленях, она упала в успокаивающие объятия Дунстана. Поглощая его удивительную нежность, Лейла не сразу услышала крики и проклятия мужчин, которые пытались подняться из грязи.
Она вложила свои пальцы в его твердую руку и вновь посмотрела на свой когда-то красивый сад. Эти варвары вырвали нежную рассаду, растоптали аккуратно вспаханные борозды и разрушили открытую беседку и дорожки. Но храброе поведение Дунстана спасло розы.
Когда Лейла посмотрела в поле, ее сердце замерло, поскольку она поняла, что ее поведение будет стоить ей гораздо дороже, чем цена поврежденных цветов.
Стейнс, Викхам, лорд Джон и еще несколько человек направлялись к ним, их разъяренные пристальные взгляды сосредоточились на Дунстане. Она знала, что не обладала физической силой или властью, чтобы спасти дорогого ей человека, который, только что спас ее от друзей-варваров.
Дунстан тоже знал это. Он напрягся, но лицо его оставалось непроницаемым.
— Он убийца, Дейла! — гневно кричал ее племянник. — Вот что получается, когда даешь кров таким, как он. Мы все могли погибнуть.
Лейла чувствовала, как еще сильнее напрягся Дунстан, но он и виду не показал, хотя другой человек на его месте мог бы поступить иначе. Он был вдвое больше Стейнса и в два счета переломал бы ему кости. Сейчас ее ярость была столь велика, что она желала, чтобы Дунстан именно так и поступил с мерзким юнцом. Но тот и пальцем не пошевелил в свою защиту.
— Я требую, чтобы вы убирались с моей земли, — с пафосом заявил Стейнс. — Даю вам двадцать четыре часа на сборы.
— Я работаю на леди, — холодно ответил Дунстан. — Не вам указывать мне, что делать.
— Он может обвинить вас в нападении и посадить за решетку вплоть до выездной сессии суда присяжных! — закричал Викхам. — И я могу выдвинуть обвинения, если это потребуется. Всем известно, что вы убили моего брата.
— Джордж украл моих лошадей, — заметил Дунстан. — Никакой законный суд не осудит меня за то, что я дал ему шанс защищаться.
Джордж Викхам также украл жену Дунстана, но ни один из присутствующих мужчин не упомянул этот факт, отметила про себя Лейла, наблюдая за происходящим. И при этом они не учитывали, что лорд Джон мог покалечить ее, когда сломя голову несся по саду. Стейнс, вероятнее всего, действовал по воле своего деда, пытаясь прогнать ее любыми способами, невзирая на последствия.
Если Дунстана прогонят, ее племянник победит.
— Вы убили Джорджа, и вы убили вашу жену! — кричал Викхам, не слушая Дунстана. — И теперь вы почти ранили Стейнса. Вас необходимо изолировать ради всеобщей безопасности.
В то время как Викхам бросал свои обвинения и угрозы, лорд Джон самодовольно изучал Лейлу в порванном платье, с распущенными волосами и грязным лицом. Затем с торжествующей улыбкой он развернулся и ушел, удовлетворенный своей местью.
Лейла заметила, как пальцы Дунстана сжались в кулаки, поскольку он был совершенно беззащитен против брошенных ему в лицо обвинений. Он ринулся в бой, словно рыцарь в сияющих доспехах, чтобы защитить ее, но чувство вины затмевало блеск доспех, оставляя его раненым до глубины души.
Так или иначе, она должна была освободить отважного рыцаря от этих демонов.
Лейла обернулась к племяннику, нацелив на него мушкет.
— Я не желаю видеть тебя в моем доме! — закричала она, с удовольствием заметив, как он вздрогнул при напоминании о том, что дом и земля все еще принадлежат ей. — Вместе со своими никчемными друзьями ты можешь играть в свои игры в другом месте. Я прикажу слугам собрать ваши вещи и выбросить их за ворота, Если вы еще хоть раз сунетесь в мой дом, я вызову судью и найму людей, чтобы навсегда отвадить вас от подобных визитов.
— Он — причина этого! — закричал Стейнс, указывая на Дунстана. — Викхам рассказал мне, что он сделал со своей женой. Ты не можешь общаться с преступником, Лейла! Мой дедушка прикажет арестовать его.
— Твоего дедушки здесь нет. Убирайся, а не то пошлю за судьей.
Разъяренный молодой виконт пошел вслед за лордом Джоном и Викхамом.
— Мой турнепс уже посеян, — решительно заявил Дунстан, пока молодые господа искали своих лошадей. — Я не могу уехать.
Лейла ударила кулаком по мощной руке, которая все еще поддерживала ее.
— Вы должны волноваться о своей голове, а не о турнепсе. Его дедушка — граф, который может повлиять на судью, всего лишь написав ему письмо.
Она могла спасти его турнепс. Но леди не была чудотворцем. Спасти себя он должен сам.
Запах ярости Дунстана был свежий, бодрящий и намного сильнее, чем горечь Викхама или жестокость лорда Джона. Лейла знала, что, работая вместе, они могли решить создавшуюся проблему, хотя также понимала, что общение с Дунстаном Ивесом может оказаться опасным для ее сердца и души.
Но оценив его самоотверженный поступок, когда никто не пришел ей на помощь, Лейла решила рискнуть.
Глава 16
Дунстан посадил Лейлу на коня перед собой и обнял. У него возникло ощущение, что она нуждается в его сильных руках. Он хотел всегда защищать эту энергичную женщину, защищать ее от несправедливости этого мира.
В то же время он признавал, что хотел утешить и себя.
Не понимая, почему он чувствовал себя вынужденным быть опорой этой женщине, которая обладала гораздо большей властью, чем когда-либо будет обладать он, Дунстан в замешательстве молчал.
В его объятиях женщина казалась такой хрупкой, но ведь она Малколм, напомнил он себе, и совсем не беззащитна. Лейла вызывающе тряхнула головой, как будто была готова сразиться с целой армией. Дунстан полагался на ее здравый смысл, надеясь, что она не затевает какую-нибудь глупость. При мысли о том, что Малколм способна совершить из мести, его бросило в дрожь.
Она не возражала, когда он опустил ее на землю у входа в дом.
— Я должна поговорить с вами сегодня вечером, после того как прогоню этих негодяев, — сказала она ему своим обычным властным тоном, хотя ее слова Дунстан воспринял как полуприказ-полупросьбу.
Он был в замешательстве, потому что для всеобщей пользы ему следовало собрать свои вещи и уехать.
Словно угадав его мысли, Лейла продолжила, прежде чем он успел возразить:
— Я узнала кое-что важное сегодня и буду паинькой, если это необходимо. Я обещаю не манипулировать вами, не соблазнять или что там еще вы ожидаете от меня, но я должна поговорить с вами.
Дунстан не сказал, что сам хотел ее видеть и что боялся скорее себя, чем ее.
Он поговорил с дворецким, который появился за ее спиной и, убедившись, что ее верные слуги позаботятся о ней и исполнят все распоряжения в отношении неугодных ей господ, повернулся к Лейле, которая наблюдала за ним глазами, полными надежды и доверия. Она доверяла этому человеку — человеку, которого презирал весь Лондон. И он не мог разочаровать единственную поверившую в него женщину.
Дунстан стиснул зубы, коротко кивнул и уехал. У него появилось смутное ощущение, что он только что передал свою судьбу неподвластным ему силам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41