Когда катер подошел ближе к берегу и прибой стал сильнее, Нейл, пытаясь удержаться на скамье, увидел, что какой-то человек упал за борт катера, идущего рядом с ними, и тут же исчез во вспененных волнах. Лейтенант почувствовал, что горло у него сжалось от ужаса: не было сделано ни малейшей попытки спасти тонущего. Он, конечно, знал, что они не могут останавливаться из-за этого; единственное, что они могли сделать, – это стараться, чтобы не перевернулся их собственный катер. Несчастный пошел ко дну, испустив всего лишь один крик о помощи. Он исчез бесследно. Исчез, словно никогда не жил на свете.
Наконец они все же оказались на берегу, и вещи их были целы, а катера вернулись к пароходу за другими оставшимися на борту.
Пока лейтенанты Прайс и Кейдж собирали свои эскадроны, Нейл принялся искать их капитана, Питера Тэннера, но того нигде не было. Зато Нейл нашел своего коня, Экскелибера; он погладил дрожавшее животное по шее и быстро вытер его. К тому времени, когда эскадроны собрались, Нейл уже оседлал Экскелибера и был готов следовать дальше, но капитана по-прежнему нигде не было.
Войска расквартировались в маленькой деревушке под названием Дайкири, вокруг которой когда-то была плантация сахарного тростника. Деревушка казалась заброшенной, и разведчики-кубинцы доложили, что испанцы только что оставили Дайкири и наверняка направились в Сантьяго.
Вскоре Нейл узнал, что генерал Уилер поставил перед Янгом задачу преследовать отступавших испанцев со всей возможной скоростью, поэтому приказал выдвигаться немедленно, чтобы оказать поддержку генералу Лаутону, которому, в свою очередь, было поручено развернуть авангардные части в четырех милях к западу по направлению к Сантьяго.
Сначала, сидя верхом на Экскелибере, который, дрожа, рвался вперед, Нейл не знал, что ему делать. Куда делся капитан Тэннер? Оставив Прайса вместо себя, Нейл проехал в голову колонны, где на своем гнедом сидел майор Китон. Нейл сообщил майору о пропавшем капитане, и старый офицер, высокий человек с волосами цвета песка и бостонским акцентом, проговорил:
– Очень сожалею, Дансер. Я полагал, вы уже знаете. – И капитан вздохнул. – Кажется, в этой войне все идет не как нужно, в том числе это относится и к связи. Капитан Тэннер очень болен, у него что-то вроде тропической лихорадки. Он даже не сошел на берег, поэтому, очевидно, командование переходит к вам, лейтенант. Желаю удачи!
Ошеломленный Нейл направился обратно к своему эскадрону. Сноску эскадрону. Молодой лейтенант вовсе не был уверен, что сумеет им командовать. Конечно, он и раньше предполагал такой вариант хода событий, даже мечтал о нем, но теперь, когда мечта превратилась в реальность, молодой человек не был уверен, что ему этого хочется. Но выбора у него не оставалось. Он офицер и по своему рангу в соответствии с присягой должен занять место капитана Тэннера.
К тому времени как Нейл вернулся к своим, эскадрон, стоявший перед ними, уже двинулся. Нейл прокричал приказ о выступлении – самым твердым голосом, на какой был способен, – и его эскадрон также тронулся вперед.
Нейл увидел, что Кейдж отыскал своего коня в отличие от Прайса, который все еще шел пешком, как и все срочнослужащие и сержанты.
Как только приказ выступать был передан по всему строю, «Лихие ковбои» начали свой одиннадцатимильный поход по пескам к Сайбони, еще одной деревушке, лежавшей в западном направлении.
Пока безлошадные выходцы из юго-западных штатов, составлявшие Первый добровольческий кавалерийский полк, тащились по песку, с трудом передвигая стертые ноги, остальные кавалеристы свистели и осыпали их насмешками. Нейл услышал чей-то голос, перекрывший все голоса:
– А ведь здорово, когда у тебя есть лошадь!
Ковбои не обращали внимания на эти насмешки: лица их были полны решимости, глаза устремлены вперед. Большая часть этих людей преодолела множество препятствий, чтобы оказаться здесь, и, конные или пешие, они все равно участвовали в этой войне наравне со всеми остальными.
– Ради Христа, Дансер, неужели нельзя торопиться медленее? – Прайс, трусивший рядом с Экскелиберем раздраженно посмотрел на Нейла.
Лицо Прайса стало красным от жары и напряжения, и по нему градом катился пот.
Нейл, чувствуя себя почти так же отвратительно, как Прайс, покачал головой.
– Мне очень жаль, Прайс, но полковник Вудбери приказал двигаться как можно быстрее. Мне это нравится не больше, чем тебе.
– Ну разумеется! – И Прайс сплюнул на песок. – Тебе хорошо говорить, у тебя есть лошадь. – Он замедлил шаг и отстал.
Нейл вздохнул. Он понимал, что чувствуют Прайс и остальные «Лихие ковбои», идя пешком, но война есть война, а приказ полковника Вудбери был недвусмысленным. Генерал Янг, решивший лично командовать двумя регулярными кавалерийскими полками, следуя по правой дороге через равнину, уже приближался к своей цели – Лас-Гуасимасу, а «Лихие ковбои» двигались от моря напрямую, через холмы. Решение Янга разбудило в Вудбери страсть к соревнованию; полковник твердо вознамерился добраться до Лас-Гуасимаса раньше Янга с его полками.
Разведчики-кубинцы доложили, что, судя по всему, испанцы отступают перед лицом быстро продвигающихся американских отрядов; но вдруг, когда «Лихие ковбои» уже приближались к Лас-Гуасимасу, джунгли ожили – оттуда раздались выстрелы.
Нейл, выругавшись, спешился и укрылся за валуном, лежавшим на краю тропы. Казалось, что они внезапно попали в страшный сон – только что в джунглях царила почти пугающая тишина, и вдруг она взорвалась визгом пуль и криками испуганных людей.
Нейл окинул взглядом своих подчиненных и с облегчением увидел, что во время этого нападения из засады никто не был убит; им удалось найти укрытия, но остальные эскадроны оказались на виду, и прямо на глазах у Нейла упал Хэмильтон Фиш, получив пулю в грудь, а рядом рухнул как подкошенный еще один солдат.
Страшная ярость охватила Нейла. Страх его исчез, и он начал упорно бить по зарослям, стреляя в невидимого врага. Впервые он мысленно назвал испанцев врагами. Он утратил всякое представление о времени – он перезаряжал свое ружье, расстреливая все патроны, потом снова и снова вставлял новую обойму. В промежутках между выстрелами Нейл слышал крики раненых и умирающих.
Уловив позади себя какое-то движение, Нейл в страхе обернулся, решив, что это враг, но это оказался капитан Капрон, вскочивший на ноги и разрядивший револьвер в какую-то фигуру, выступившую на миг из-за ствола дерева; фигура выстрелила и снова спрягалась.
Нейл с ужасом увидел, что капитан Кэпрон застонал, схватился за грудь и медленно опустился на землю. Молодой кавалерист бросился к нему с криком «Капитан! Капитан!».
Но он махнул рукой:
– Не обращайте на меня внимания, ребята. Продолжайте бой.
Два санитара поспешили к капитану, и Нейл, поняв, что он ничем не может здесь помочь, снова залег на землю и принялся размеренно выпускать пулю за пулей.
Прошла, как всем показалось, вечность, когда постепенно огневой шквал ослаб и наконец совсем прекратился. Наступила тишина; в воздухе висел удушливый дым и острый запах пороха; раздавались стоны раненых.
Нейл подумал, что преисподняя, наверное, выглядит примерно так же. Он в изнеможении оперся о свое ружье и прислонился к валуну, за которым все это время укрывался; молодой человек слишком устал, он был так подавлен, что не мог даже радоваться, что сам уцелел.
В молчании джунглей измученные люди принялись хоронить убитых, число которых достигло шестнадцати человек. Еще пятнадцать были ранены. Нейл, помогавший рыть братскую могилу, размышлял – не слишком ли это дорогая цена.
Он услышал от Кейджа, что Эдвард Маршалл, корреспондент из газеты, серьезно ранен и что его отнесли в тыл Ричард Хардинг Девис и Стивен Крейн.
Вспомнив свое знакомство с Крейном, Нейл подивился, как этот изящный, слабый на вид человек выдержал трудный путь и яростный бой. Теперь стало понятно, почему он, Нейл, вместе с остальными оказался здесь – они воевали за общее дело; но подвергать себя опасности, с тем чтобы позже написать об этом, – это было выше его понимания. И все равно, корреспонденты – смелые люди, этого нельзя было не признать.
Эскадрон Нейла потерял всего лишь одного человека, хотя несколько солдат получили серьезные ранения. Собрав своих усталых, мокрых от пота людей, Нейл с удивлением обнаружил, что большинство пребывают в приподнятом настроении, что «первая стычка с испанцами» их явно воодушевила.
В течение многих дней после столкновения при Лас-Гуасимас войскам почти не поступало провианта, потому что интендантские службы фактически полностью потеряли дееспособность, напуганные ужасами сражения. «Лихие ковбои» хоть что-то ели, потому что полковник Рузвельт организовал группы снабженцев и отправлял их назад, на побережье, где они на его собственные средства закупали все, что удавалось найти.
А потом из-за болезни генерала Янга полковник Вудбери был повышен в чине и стал бригадным генералом, а лейтенант-полковник Рузвельт – полковником Пятого кавалерийского добровольческого полка.
Тридцатого июня был получен приказ двигаться к Сантьяго.
Нейл был рад сняться с места. Все лучше, чем сидеть среди этой душной тропической жары в ожидании и полной неизвестности касательно происходящего. Ночи его были полны снов, в которых безликие враги стреляли в него из темноты, и он лежал, раненый или умирающий. Кошмары чередовались со снами о Джессике, но и эти сны тоже были малоприятными: он видел Джессику, но не мог дотянуться до нее. Между ними постоянно возникала какая-то преграда. Днем Нейл размышлял, вспоминает ли она о нем, скучает ли по нему хоть немного, будет ли она ждать его, будет ли он ей дорог, когда вернется?
И вот они опять оказались на марше, преодолевая джунгли, изнемогая под бременем тяжелого лагерного снаряжения и амуниции. Джунгли, как и испанцы под Лас-Гуасимасом, собирали с них дань. Острые шипы кактусов, прозванных «испанскими штыками», вонзались в тело и рвали форму; людей косила страшная жара и лихорадка.
При первом же взгляде на Сантьяго Нейла охватили разноречивые чувства. Город был красив: он располагался в живописной долине, окруженный с севера и востока высокими зелеными холмами, возвышавшимися над городом. Прежде всего молодой человек подумал о мирных жителях Сантьяго и помрачнел при мысли о том, что пушки и ружья солдат будут причиной гибели неповинных женщин и детей. Однако потом его зоркий солдатский глаз различил на склонах холмов Зюрты и блокгаузы, и Нейл стал размышлять о возможной тактике боя и строить предположения, как старшие офицеры спланируют наступление.
Он сразу понял, что у испанцев сильные позиции, и что холмы – Эль-Кани и Сан-Хуан – необходимы для защиты города, а их захват – для успешного штурма. Да, холмы – это ключи к победе.
Когда наконец они получили приказ, Нейл был рад тому, что его анализ позиций оказался правильным. Регулярные войска были брошены в атаку на Эль-Кани при поддержке полковника Вудбери; большого сопротивления они не ожидали.
К сожалению, это суждение оказалось совершенно ошибочным, и вскоре Нейл и его эскадрон залегли у холма в долине, оказавшись под сильным обстрелом. Насколько Нейл мог судить, приказ, который они получили, был весьма неточен. «Лихие ковбои» заняли очень неудачную позицию – прямо перед испанскими батареями, – и огонь пригвоздил их к земле. При этом никакое отступление было невозможно – на дороге позади них скопились свои же войска. Наблюдая в бессильном негодовании, как его людей косит град свинца, Нейл проклинал глупость командиров, которые бросили их прямо под огонь испанцев. Те применяли бездымный порох, и поэтому «Лихие ковбои» не могли в точности определить, откуда именно ведется стрельба. Сами же они при каждом выстреле обнаруживали свое местоположение.
И вдруг, когда уже казалось, что хуже быть не может, огромный военный воздушный шар, сорвавшийся с привязи и всплывший в вышину, был взорван артиллерией испанцев, не принеся никакой пользы и только выдав расположение продвигающейся вперед колонны под началом генерала Уилера.
Эскадрон Нейла был прижат к земле огнем из укреплений, находившихся над ними; молодой лейтенант со своими людьми не мог ни перейти в атаку, ни отступить. Никогда Нейл не оказывался в таком безнадежном положении. В полном отчаянии молодой человек разрядил ружье, выпалив наугад, без видимой цели.
Потом, припав к земле за своим ненадежным прикрытием, он немного отдышался и осторожно огляделся вокруг. И с ужасом увидел меньше чем в тридцати ярдах от себя Экскелибера, который пасся на клочке земли, поросшем негустой травкой. Пули так и свистели вокруг него. Нейл ехал на нем к боевой позиции, потом, спешившись и привязав коня к дереву, проделал остаток пути пешком. Очевидно, Экскелибер каким-то образом отвязался.
Не думая ни о чем, кроме своей лошади, молодой человек вскочил и побежал, пригибаясь к земле и петляя. Он добрался до коня целым и невредимым, сунул ружье в чехол и, вспрыгнув в седло, ударил коня по бокам каблуками сапог.
Экскелибер устремился к деревьям, но прежде чем он добрался до них, Нейл почувствовал, как что-то ударило его в левое плечо. Сначала юноша только удивился, но потом появилась боль: она быстро распространялась, тяжелая пульсирующая боль, которая сразу же лишила его сил. Сознание стало меркнуть, и последнее, что Нейл сделал сознательно, – повалился вперед и обхватил руками шею Экскелибера.
Глава 14
Собрание, по мнению Джессики, прошло не слишком-то весело. Прежде всего Брилл Крогер очень огорчился, когда ему сказали, что решено отменить балы, огорчился, несмотря на то что ее отец объяснил ему: теперь, когда военные действия уже ведутся на Кубе, а припасами забиты все доки, нет надобности собирать дополнительные деньги на провиант и оружие. К тому же, согласно оценкам газет, война была почти закончена.
И потом случай с Дульси Томас, которая пропала и не появлялась уже больше недели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47