Кроме того, если эта девица – девственница, а он полагает, что так оно и есть, – разве она захочет, чтобы в ее семье узнали о том, что случилось?
Да, именно так! Он потирал руки. Это будет молодая кубинка! Но как все это устроить? Он уже дважды клеился к ней, когда она уходила из отеля после работы, – Крогер отказывался признать, что обе эти попытки провалились, – и приставать к ней где-то по дороге к ее дому не казалось ему удачной идеей. Но ведь она работает здесь, в отеле. Конечно, вот оно! Она работает в ресторане. Почему бы не заказать в номер что-нибудь из еды или питья и попросить, чтобы это сделала именно она? Превосходное решение.
А если она откажется, если будет сопротивляться – его возбуждение возрастало, когда он представлял себе эту восхитительную картину, – он возьмет ее силой. А если она закричит? Такое вряд ли возможно, поскольку совершенно ясно, что она не захочет запятнать свое доброе имя, а кто же ей поверит? Она простая девушка, наемная работница, а он состоятельный постоялец. Он просто скажет, что она разбила что-нибудь, или опрокинула тарелку, или грубо с ним разговаривала и выдумала всю эту историю с его приставаниями для самооправдания. Будь она белой женщиной, в его словах могли бы усомниться, но она не белая.
Улыбаясь жестокой улыбкой, почти вернув себе хорошее настроение, Крогер одернул пиджак, пригладил волосы и дернул за украшенную узором ленту звонка, чтобы вызвать коридорного.
– Это нужно отнести в номер 2-14. Отнеси, пока не остыло, Мария. – Миссис Нельсон указала на тележку с подносом, на котором стояли серебряные тарелки, накрытые крышками. Лицо начальницы, как всегда, казалось застывшей маской суровости.
Мария часто спрашивала себя: улыбается ли когда-нибудь эта женщина? И еще она спрашивала себя: почему именно ее посылают отнести заказ, ведь сегодня не ее очередь обслуживать номера? Однако распоряжения миссис Нельсон не подлежали обсуждению: их просто нужно было выполнять.
Мария послушно повезла тележку к нарядному лифту и поднялась на второй этаж. Она легко нашла нужный номер и, прежде чем постучать, оправила передник и чепчик. Миссис Нельсон очень следила за опрятностью и манерами, и горе было той женщине или тому мужчине, кто, находясь под ее началом, отнесся бы к ее требованиям пренебрежительно.
Дверь отворилась на стук, но обитатель номера, очевидно, стоял за дверью, потому что Мария никого не увидела.
Она осторожно вкатила тележку в комнату, подталкивая ее к столу. И будучи уже возле него, с удивлением услышала, что дверь у нее за спиной закрылась, а потом раздался щелчок задвижки – звук, который ни с чем нельзя было спутать.
Ей стало страшно, она повернулась и еще сильнее встревожилась, увидев Брилла Крогера, стоявшего у запертой двери. Он стоял там, скрестив руки на груди, и плотоядно улыбался.
Мария почувствовала, как лицо ее вспыхнуло, а горло перехватило от нарастающего ужаса. Выражение лица Крогера не оставляло ни малейшего сомнения в том, что у него на уме. Она уже знала, что это опасный человек, но ей казалось, что она сумеет с ним управиться. Теперь уверенность эта поколебалась.
Мысли одна за одной мелькали у нее в голове. Может, ей закричать? Но если она закричит и кто-нибудь появится, что она скажет? Поверят ли ей больше, чем постояльцу? К тому же, если родители узнают об этом случае, ей запретят работать в отеле.
Не попытаться ли уговорить его? Убедить не делать того, что он, судя по всему, задумал? Еще один взгляд на его лицо – и ответ стал ясен ей заранее. Его глаза горели похотливым огнем, выражение лица говорило о жестокости его обладателя. Марию, которая прежде никогда не испытывала страха перед мужчиной, теперь от ужаса охватила слабость. И все же нужно было попытаться что-то сделать. Может быть, ей удастся вести себя так, как обычно, и тогда он откажется от своих ужасных замыслов?
Пытаясь сдержать дрожь в руках, Мария накрыла стол льняной скатертью и принялась переставлять на него с подноса блюда с едой и бутылку вина.
Все это время Крогер стоял, не двигаясь, не говоря ни слова, но она ощущала позади себя его присутствие.
Окончив свое дело, она повернулась, оставив тележку между собой и Крогером. И проговорила с деланным оживлением:
– Кушать подано, сэр. Надеюсь, вам все понравится. Когда закончите, пожалуйста, позвоните коридорному, он отнесет тарелки на кухню. – Она подняла глаза на Крогера и увидела его злорадную, жестокую ухмылку.
Он сказал:
– О, я уверен, что мне все понравится, особенно десерт, потому что время от времени меня страшно тянет на сладкое, а ничто так не разжигает аппетит, как отсрочка. Да, именно так!
Мария чувствовала, что лицо и шея у нее горят, но она решила не отводить взгляда. Будь он проклят, этот человек! Он не заставит ее унизиться, она не покажет ему, что боится его.
– Этого я не знаю, сэр, – твердо ответила девушка. – А теперь я прошу прощения – мне нужно вернуться к моим обязанностям.
– О, я так не думаю, – медленно проговорил он, прислонившись к двери. – Во всяком случае, не теперь.
– Моя начальница ждет меня. Она пошлет кого-нибудь за мной!
Мария, несмотря на свою решимость не выказывать страха перед этим человеком, не смогла сдержать дрожи в голосе, и от Крогера это не ускользнуло. Она заметила в его глазах удовольствие садиста. Будь он проклят, будь он проклят!
– Возможно, – сказал Крогер, медленно подходя к ней. – А возможно, что и нет. Во всяком случае, не сразу. Я не задержу вас надолго – на этот раз. Очень ненадолго. Вас никто не хватится.
Его походка напоминала походку кошки, крадущейся за мышью.
Мария так стиснула руками край тележки, что пальцы у нее побелели. Она быстро оглядела комнату, ища что-нибудь, годное как оружие для самозащиты.
А в это время Крогер неспешно приближался к ней – улыбающийся, самодовольный, самоуверенный.
– Не нужно бояться, – спокойно сказал он. – Я не сделаю вам больно – если вы не станете сопротивляться. А потом вы вернетесь к вашим обязанностям. Конечно, будь у вас побольше времени, вам это понравилось бы больше, но ведь можно будет и повторить – в другой раз.
Его самоуверенная физиономия привела Марию в ярость. В девушке вспыхнул гнев, от которого ее страх как рукой сняло. Естественно, он считает, что у нее нет никаких шансов, что она беспомощна перед ним; он, разумеется, полагает, что она ниже его по социальному положению и должна делать то, что ему хочется. Он принадлежит к тем мужчинам, которые смотрят на любую женщину другой расы просто как на игрушку. Ладно, сейчас он узнает о женщинах кое-что новенькое! Она сильна, умна, и так просто он ее не получит!
Он был уже совсем рядом, и их разделяла только тележка. Быстро, без предупреждения, изо всех сил Мария толкнула на Брилла тележку, которая ударила его ниже пояса и отбросила назад. От изумления и боли Крогер издал какой-то хрюкающий звук.
В тот момент, когда он отшатнулся, Мария бросилась мимо него к двери, но Крогер действовал быстрее. Ему удалось схватить девушку за руку в то мгновение, когда она бежала мимо него. Больно стиснув ее запястье, Крогер притянул Марию к себе. С его лица еще не сошло выражение удивления и боли, но одновременно на этом лице проявилась злобная ярость, и Мария, которая уже была знакома с проявлениями характера этого человека, поняла: нужно что-то делать, и немедля.
Столик, на котором она только что расставляла посуду, стоял поблизости. Пытаясь вырваться из рук Крогера, Мария дотянулась до неоткупоренной бутылки с вином. Схватив бутылку за горлышко, она подняла ее, обернулась и ударила Крогера по голове. Тот громко крякнул и попятился, закатив глаза; руки его разжались.
Не задерживаясь, чтобы взглянуть на свою жертву, девушка подбежала к двери и стала дергать задвижку. Дверь наконец поддалась, и Мария оказалась в коридоре. Она бежала до тех пор, пока не оказалась у лестницы; там она замедлила бег и пошла, пытаясь прийти в себя и надеясь, что постояльцы, поднимавшиеся наверх, не заметят, что она задыхается и что вид у нее несколько растрепанный.
Когда Мария вернулась на кухню, миссис Нельсон там не было, и девушка облегченно вздохнула. Так как тележка пока никому не требовалась, никто не задал никаких вопросов, и Мария смогла продолжить работу без всяких осложнений. Правда, от волнения девушка была более молчаливой и рассеянной, чем обычно.
В этот день она обещала Тому Фэррелу встретиться с ним после работы. Теперь же, после всего случившегося, она пожалела о своем обещании. Мария чувствовала себя оскверненной прикосновениями Крогера, и единственное, чего ей на самом деле хотелось, – оказаться дома. К тому же, когда она согласилась встретиться с лейтенантом, Карлос еще не объяснился ей в любви, и у Марии почти не было времени подумать об этом – сначала из-за пожара, а теперь из-за случая с Крогером. Ей показалось, что события громоздятся одно на другое, что ей нужно принять одновременно множество решений, и от этого она почти пришла в отчаяние.
Но все же обещание есть обещание, а Том Фэррел показался ей славным и добрым молодым человеком. Не может же она ранить его чувства, нарушив свое слово. Она все-таки должна встретиться с ним. Он скорее всего поведет ее куда-нибудь поужинать. Интересно, куда они пойдут? Ладно, это не имеет значения; лучше прекратить размышлять о своих проблемах и сосредоточиться на том, чтобы закончить работу.
К тому времени когда ее рабочий день в отеле закончился и предстояла встреча с лейтенантом Фэррелом, Мария внешне выглядела сдержанной и собранной. Ради такого случая она надела одно из своих выходных платьев – бледно-розовое, муслиновое, которое особенно любила, хотя оно сильно мялось. Облегающий лиф делал талию Марии невероятно тонкой, а широкая свободная юбка и пышные у плеч рукава были сшиты по последней моде, хотя Мария не очень-то гналась за ней. Что бы ни творилось у нее в душе, для молодого лейтенанта она, во всяком случае, хотела выглядеть хорошо. Оказавшись на лестнице, которая вела из кухонного отделения на улицу, Мария поправила соломенную шляпку и еще не успела поставить ногу на первую ступеньку, как увидела внизу Тома Фэррела. Тот смотрел на нее и улыбался, держа шляпу в руке.
Выражение неподдельного удовольствия, появившееся на его лице, сразу подняло Марии настроение. Молодой человек был явно рад ее видеть.
–. Я боялся, что вы не придете, – тихо сказал он, пока она спускалась по ступенькам. Потом взял ее за руку.
Мария бросила на лейтенанта взгляд из-под полей шляпы.
– Я обещала, что мы встретимся. Или вы привыкли считать, что женщины никогда не держат слово?
Он слегка покраснел и робко взглянул на нее.
– Это просто потому, что мне не терпелось вас увидеть, а иногда бывает – если чего-то очень хочется... одним словом, кажется, что это никогда не произойдет.
Мария промолчала, польщенная и смущенная глубиной его чувств. Очевидно, этот человек сильно ею интересовался; пожалуй, гораздо сильнее, чем она интересовалась им. В конце концов, Мария почти не знала его, и потом, есть еще Карлос. Однако сейчас не время думать о Карлосе... Сейчас она с лейтенантом Фэррелом, а он заслуживает ее внимания не меньше, чем все остальные.
– Я подумал, – говорил он, – в общем, если вы не возражаете, мы можем поужинать пораньше, а потом пойти смотреть диапозитивы. Мистер Ричарде, тот, который устраивает показ, только что вернулся из продолжительной поездки по Европе, и мне говорили, что картины интересные, весьма натуральные.
Мария ничего не слыхала о демонстрации диапозитивов, но предложение Тома показалось ей интригующим.
– Это звучит очень мило. Я никогда не бывала на таком показе. А где это?
– Прямо здесь, в отеле. Я знаю, что вы проводите тут целый день, и если вам мое предложение не нравится, можно пойти куда-нибудь еще. Но удобней поужинать здесь. Вы не возражаете?
Не возражает ли она? Мысли Марии завертелись вихрем. Она знает отель с самого начала его существования; будучи ребенком, она обследовала каждый уголок и закуток этого великолепного сооружения и, конечно, поступила сюда же на работу. Однако она ни разу не бывала в отеле в качестве гостьи, ей даже в голову не приходила такая возможность. Предложение Тома вызвало улыбку на ее лице. Как забавно – отправиться ужинать в отель, побыть на месте клиента. Любопытно, кто будет обслуживать ее?
Заметив выражение лица Марии, Том Фэррел успокоился.
– Значит, все в порядке?
– Все в порядке, лейтенант.
Взяв девушку под руку, лейтенант Фэррел медленно провел ее по аллее вокруг отеля, а там, под взглядами компании, сидевшей на креслах-качалках, Мария поднялась по лестнице – изящно ступая, высоко подняв голову, рука об руку с красивым молодым лейтенантом.
Вечер прошел очень приятно, несмотря на ту резкость, которую позволила себе Мария в самом его начале, и на неприятный случай с Бриллом Крогером.
Побывать в отеле в качестве гостя означало для Марии увидеть его совсем другими глазами. Ей очень понравилось обслуживание – официантки прекрасно делали вид, будто не узнают ее, хотя Мария заметила, что некоторые девушки перешептывались, когда полагали, что она и ее спутник их не видят. И еще ей доставили удовольствие завистливые взгляды офицеров и штатских, сидевших в ресторане; она была уверена, что это – заслуга ее розового платья.
После прекрасного ужина они отправились на демонстрацию диапозитивов в один из небольших общих холлов. Зрелище действительно оказалось очень интересным.
После просмотра они сидели на широкой веранде, пили кофе и покачивались в креслах, как это делали богатые постояльцы, – Мария часто за ними наблюдала. Они болтали без умолку, как обычно это делают только что познакомившиеся пары.
Мария нашла, что общество Тома – он попросил доставить ему удовольствие и называть его по имени – очень приятно. Он был жизнерадостен, с характером, располагающим к себе, и обладал прекрасным чувством юмора. Мария обнаружила, что рассказывает ему такие вещи о себе и своей семье, которые не стала бы обсуждать ни с кем другим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47