— Возглавлять клан может человек честный и справедливый. Такой груз ответственности способен нести лишь беззаветно преданный и отважный рыцарь. Лэрд не смеет пренебречь своим долгом, даже если ему кажется, что он вот-вот рухнет под его тяжестью. Ты мечтаешь стать лэрдом, ибо возомнил, что, подчинив своей воле других, обретешь могущество. — Ее тон выражал глубокое презрение. — Настоящий же лэрд хочет помогать другим и стремится к власти, чтобы отдавать, а не брать.— По-твоему, Малькольм обладает всеми этими достоинствами? — насмешливо спросил Родерик.— Да, и не только этими. Ведь он знает цену страданию. И тем не менее у него хватает сил, чтобы, с трудом поднявшись поутру и превозмогая боль, поспешить на помощь другим. Такие стойкость и отвага тебе и не снились. Разве ты понимаешь, в чем разница между подлым грабителем и убийцей и истинным воином Малькольмом Макфейном!— Польщен вашей любезностью, миледи. Ариэлла обернулась и вздрогнула, увидев Малькольма на огромном вороном коне. Он спокойно взирал на нее и Родерика. Давно небритый, одежда висит клочьями, темные волосы давно нечесаны, морщины обозначились резче. Ариэлла видела, как он измотан и истерзан болью. Девушке даже показалось, что его взгляд выразил сочувствие, но она усомнилась, возможно ли такое после ее низкого предательства. Впрочем, несмотря на нечеловеческую усталость, Малькольм излучал невероятную силу и уверенность в себе. Спокойные глаза гиганта словно приговаривали соперника к поражению. На Ариэллу он посматривал равнодушно, но все же с некоторым любопытством. Его внимание было приковано к Родерику, и едва глаза Малькольма обращались на негодяя, в них вспыхивал неукротимый гнев, казалось, способный испепелить соперника.— Вот так неожиданность! — обрадовался Родерик. — А я-то думал, что на меня набросится сам Гарольд со своей армией. Тогда ради собственного спасения мне пришлось бы пожертвовать бедной малышкой Кэтрин. И вдруг вместо Гарольда передо мной предстаешь ты, и, как доносят мои люди, настолько обезумевший, что решился прискакать один. — Он озадаченно почесал подбородок. — Ты, часом, не пьян, Малькольм?— Вполне трезв, — ответил Малькольм с притворным благодушием.— Тем лучше. Как погляжу, ты прихватил с собой меч?Ариэлла посмотрела на меч, висевший на поясе Малькольма, и замерла от изумления, увидев великолепное оружие с усыпанной драгоценными камнями рукояткой и остро заточенным лезвием, которое сверкало в лучах утреннего солнца. Девушка никогда не видела меч Маккендрика, но, судя по рассказам отца, тот был в точности таким же. Неужели ее соплеменники, по указаниям Элпина, успели выковать копию, чтобы обмануть Родерика? Она испугалась, подумав, что Малькольм способен по наивности предложить Родерику обменять меч на Ариэллу и Кэтрин. Неужели он не понимает, что мерзавец не отпустит его живым?— Приведи Агнес и Кэтрин! — приказал Родерик Грегору. — Пусть посмотрят представление.Малькольм встретил появление Кэтрин и Агнес все с тем же спокойствием.— Макфейн! — радостно крикнула девочка. — Ты вернулся!— Да, Кэтрин, — ответил он, — вернулся. А теперь иди вместе с Агнес в шатер. Скоро Ариэлла отведет вас домой.Грегор вопросительно посмотрел на Родерика.— Уведи их, — согласился главарь, пожав плечами. — Наверное, Малькольм не хочет, чтобы они видели, как он умрет.Проводив глазами Кэтрин и Агнес, Черный Волк холодно бросил:— Вообще-то им не следует видеть твою смерть, Родерик. Впрочем, Агнес, возможно, не без удовольствия наблюдала бы, как ты испускаешь дух.Родерик расхохотался:— Боже, Малькольм, к чему так самообольщаться? А ведь ты занимаешься этим с тех пор, как Гэвин зачем-то доставил домой тебя, жалкого и ничтожного калеку. И все же ты, несмотря ни на что, решил, что годишься в лэрды!Малькольм покачал головой:— Я знал, что не гожусь, но взял на себя эту ответственность, считая это своим долгом. К тому же со временем я надеялся вновь удостоиться такой чести.— Но это время так и не пришло. Ты навсегда превратился в хромого калеку, не способного часа обойтись без выпивки. Тебе было почти неведомо, что происходит в твоем клане. Когда я предложил в лэрды себя, тебе следовало уступить мне место. Даже Ариэлла считает, что ты не годишься в лэрды ее клана. Она использовала твои военные познания, однако никогда не вручила бы тебе меч.«А ведь он прав, — с горечью подумала Ариэлла. — Я использовала Малькольма и отвергла его, перестав нуждаться в нем. А он, бедняга, все равно вернулся, хотя должен был махнуть на меня рукой…»С унынием посмотрев на него, девушка ощутила всю тяжесть своей вины. Малькольм между тем не сводил глаз с Родерика. Выражение его лица было настолько безмятежным, что Ариэлла решила, будто он покорился судьбе и готов расстаться с жизнью. Неужели оскорбления негодяя не ранят его?— Что ж, Родерик, ты снова польстился на то, что тебе не принадлежит, — спокойно проговорил Малькольм. — Выходит, изгнание ничему не научило тебя.— Научило, — возразил Родерик. — Я понял, что заслуживаю большего, и теперь близок к победе. Я стану лэрдом Маккендриком, и весь клан, не способный к воинским подвигам, зато в совершенстве владеющий искусствами, будет в моей власти. Заработав деньги на тех ценных предметах, что они изготавливают, я соберу армию, многократно превосходящую твою. А этим мечом, — его взгляд вспыхнул, — я покорю другие кланы и стану самым могущественным лэрдом шотландского нагорья!— Ты собираешься поработить Маккендриков, на их деньги создать армию и подчинить себе другие племена? Как благородно!— Благородство мне ни к чему!— Неужели ты веришь, что меч позволит тебе добиться всего этого?— Отдай его мне, — с улыбкой проговорил Родерик, — и мы все проверим.Малькольм потянулся за мечом, словно решив расстаться с ним, но вдруг отдернул руку:— Сначала поклянись, что, завладев мечом, ты не причинишь вреда Ариэлле, Кэтрин и Агнес.— Не тебе выдвигать условия.— Возможно, — согласился Малькольм. — Но я привез меч, как ты просил. Исполни же и свою часть договора.— Отдай меч, иначе я выволоку Кэтрин из палатки и перережу ей горло. — Улыбка Родерика стала зловещей. — Ты же не сомневаешься, что я это сделаю.— Да, — тихо ответил Малькольм, — знаю. — И взялся за меч.— Не так! — рявкнул Родерик, повелительно взмахнув рукой. — Опустись передо мной на колени и подай мне меч. Помнишь, как меня заставили встать на колени перед тобой, когда изгоняли из клана?Ариэлла видела, что гордость борется в Малькольме с желанием спасти ее. Наконец, поняв, что у него нет выбора, он подчинился. Взяв меч левой рукой, он слез с коня и медленно заковылял к Родерику.Все это время Малькольм держался с достоинством, но теперь, спешившись, не мог скрыть свое увечье. Его походка свидетельствовала о том, что он делает над собой героические усилия, превозмогая боль. Ариэллой овладело отчаяние. Возможно, несколько дней отдыха и хороший уход позволили бы ему стать достойным соперником Родерика, хотя бы в коротком бою. Однако Малькольм давно уже разъезжал по соседним кланам, а последнюю ночь скакал во весь опор, возвращаясь к Маккендрикам. Дни, проведенные в седле, и ночевки на сырой земле сказались на его состоянии. Родерик без труда прикончит его.Ариэлла со слезами на глазах наблюдала, как Малькольм подошел к Родерику и остановился перед ним, покорно встал на одно колено и протянул меч негодяю. Это она вынудила его так унизиться! Ее душа разрывалась на части. Уж лучше бы он жил в хижине с Гэвином… Да, Малькольм тосковал бы, пил, мучился от одиночества, зато сохранил бы жизнь! Теперь он стоял посреди поляны, преклонив колено, и ждал смерти, ибо вообразил, будто, пожертвовав собой, спасет ее. Откуда ему знать, что Ариэлла откажется наделить меч могуществом и этим погубит себя и Кэтрин! Девушка в отчаянии кусала губы и молчала, не желая лишать Малькольма иллюзии, что он спасает ее.— Какое упоительное торжество! — с презрением бросил Родерик. — Подумать только, всего два года назад я, стоя перед тобой на коленях, дал себе страшную клятву, что не успокоюсь, пока не уничтожу тебя. Твое последующее унижение и изгнание немного утешили меня. Но ничто, — он приставил кончик своего меча к горлу Малькольма, — ничто не сравнится с этим волшебным мгновением!Малькольм бесстрастно взирал на мерзавца, протягивая ему заветный меч. Ликующий Родерик протянул было руку к вожделенному оружию, но Ариэлла выхватила кинжал и метнула его в негодяя.В тот же миг Малькольм взмахнул мечом и ударил Родерика по руке.Лес огласился криком. Родерик вырвал из плеча кинжал Ариэллы и отбросил его, потом, изумленный и взбешенный, уставился на кровь, залившую ему кисть.— Один раз ты уже уничтожил меня, — сказал Малькольм. Теперь он стоял перед Родериком с занесенным мечом. — Неужели ты полагал, что я позволю тебе сделать это вторично?Сообщники Родерика, испуганные неожиданным поворотом событий, кинулись было на помощь своему главарю.— Назад! — рявкнул Родерик и со стоном поднял свой меч. Боль в окровавленной руке вынудила его опустить оружие. Он с ненавистью посмотрел на Малькольма: — Хоть ты и ранил меня, я все равно прикончу тебя сам!Поморщившись от боли, он взял меч обеими руками. Металл зазвенел, и посыпались искры. Малькольм отскочил и нанес новый удар, потом еще и еще. Но Родерик был могучим противником: несмотря на раны, он умело отражал удары. Оба ходили кругами, делая выпады. Малькольм сражался не на жизнь, а на смерть, забыв об усталости и боли. Он знал, что будет биться с Родериком до последнего вздоха, пока это исчадие ада не захлебнется своей подлой кровью. Ради этого Малькольм готов был умереть.Больная нога и негнущаяся спина мешали ему, но все же он наносил сильные, стремительные и точные удары, постоянно заставая Родерика врасплох. Молодому и гибкому противнику Малькольма бой тоже давался нелегко. Теперь и ему пришлось держать меч обеими руками. Малькольм отражал все его удары. Стиснув зубы и тяжело дыша, он пытался дотянуться кончиком меча до груди соперника. Однако его правая рука уже начала уставать, движения замедлились. Родерик тотчас почувствовал это и сделал два опасных выпада. Малькольм отскочил, но недостаточно проворно, и острая боль в левой руке пронзила его: Родерик рассек ему мышцу.— Сдавайся, Малькольм! — крикнул негодяй, размахивая мечом. — Раньше у тебя была негодной одна рука, теперь две. Пора понять, что в этом бою тебе не видать победы.Малькольм перевел дыхание, пытаясь сосредоточиться на сражении. «Рана ерундовая, — твердил он себе, не желая смотреть на нее. — Пустяк!»— Ты кое о чем забыл, Родерик, — тихо, но веско проговорил он.Тот изобразил удивление:— Напомни, сделай милость.— Меч у меня. — Малькольм торжествующе улыбнулся.Родерик нахмурился, но тут же овладел собой:— Ты владеешь оружием, лишенным могущества. Это тебя не спасет.«Но ты не вполне в этом уверен», — мелькнуло в голове у Малькольма, заметившего тревогу Родерика. Спеша воспользоваться хоть таким преимуществом, Малькольм напряг силы и грозно занес меч над головой.Внезапно усеянная камнями рукоятка меча ярко блеснула на солнце. Ладони Малькольма ощутили невесть откуда взявшийся жар. Казалось, оружие впитало свет и тепло светила. Жар проник в Малькольма, пробежал по его рукам, распрямил сведенные мышцы, ослабил боль. Мгновение — и все его тело словно опалило целительное пламя. Слабость и боль сняло как рукой. Он снова чувствовал себя могучим и непобедимым воином. Малькольм понимал, что это иллюзия, игра воображения, предсмертное ощущение силы, которая давно оставила его. Однако спина его каким-то чудом распрямилась, он легко владел искалеченной ногой. Родерик в смятении наблюдал за противником, заметив внезапную перемену в нем. Воспользовавшись моментом, Малькольм бросился на врага, почему-то убежденный, что теперь не упадет, даже не споткнется.Родерик успел выставить меч и попытался отбросить Малькольма. Однако тот уже преисполнился страшной решимости. С сокрушительной силой, внезапно вселившейся в него, он занес меч и пронзил врага.Зеленые глаза Родерика расширились от изумления. Он с недоумением посмотрел на драгоценную рукоятку, торчащую из его груди. Каждый камешек горел как маленькое солнце. Кровь хлынула из груди Родерика алой струей, заливая рубаху и нарядную клетчатую накидку.— Боже, Малькольм! — прозвучал его глухой голос в гробовой тишине. — Как ты сделал это?Малькольм извлек меч из его груди. Кровь хлынула потоком.— Ты должен был умереть.Родерик зажал рукой смертельную рану. Залитый кровью, он устремил алчный взгляд на меч, потом посмотрел на Ариэллу.— Лучше бы это был я. — Родерик открыл рот, желая сказать что-то еще, но издал лишь предсмертный хрип и в ту же секунду испустил дух.Ариэлла с опаской посмотрела на труп, потом робко подняла глаза на Малькольма.Но тот сосредоточился на чем-то, чего она не видела. Ариэлла обернулась: на них наступал Грегор, грозно занеся топор над головой.— Что ж, Макфейн, — взревел он, глядя, как сообщники окружают их стеной, — вот пришел и твой черед принять смерть!— Возможно, — спокойно отозвался Малькольм. — Оружие, конечно, необыкновенное, — он указал на меч, — но, даже владея им, я не сумею перебить вас всех.— Это точно, — согласился Тейвис с гадкой ухмылкой. — Но ты не горюй: когда подохнешь, я позабочусь об этом мече.— Почему это? — возразил Грегор. — Ты не главарь.— Как и ты, — заметил Мердок. — Раз не стало Родерика, главный — я. Теперь меч и девчонка мои. — Его желтые сальные глазки скользнули по Ариэлле.— Не возьму в толк, почему главарем должен быть Мердок, — пробасил голос за спиной у Малькольма.— Вот-вот! — подхватил другой недовольный.— Нового главаря предстоит избрать!— Пусть тот, кого мы изберем, расправится с Макфейном.Головорезы издали возгласы одобрения.— Извините, что прерываю ваш важный спор, — сказал Малькольм, — но мне следует кое-что сообщить вам.— Что? — гаркнул Грегор, явно огорченный тем, что его лишают удовольствия растерзать Малькольма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38