Могучий воин не успел спасти красавицу. Ариэлла проводила его взглядом.Это был Гарольд, лэрд клана Макфейнов.— Очнись, Ариэлла!Она села, тяжело дыша и озираясь в темноте. Рядом никого не было. Девушка вскочила, закуталась в одеяло, подошла к затухающему очагу, опустилась на пол, положила голову на колени и обхватила их руками. Она чувствовала себя беспомощной и совсем одинокой. Из головы не шел страшный сон.Ариэлла не сомневалась, что черный волк — это тяжело раненный Малькольм. Но кто же красавица, столь безутешно оплакивающая его? И почему он так злобно вцепился в ее руку? Видимо, Гарольд обвинял Малькольма в смерти этой девушки, потому и отшвырнул его с таким гневом. Скорее всего это означало изгнание Малькольма из клана. Должно быть, девушка с огненными волосами — одна из многих погибших в ту ночь, когда пьяный Малькольм не смог защитить свой народ. Сколько же женщин и детей поплатились за это жизнью? Пятьдесят? Сто? Двести? Ариэлла поежилась при мысли о страшной трагедии. Да, того, кто это допустил, никогда не покинет чувство горькой вины!Она долго сидела перед остывающим очагом, размышляя о своем сне. Страшная бойня, пережитая кланом Макфейнов, пробудила в Ариэлле одну мысль — сперва зыбкую, но постепенно принимавшую все более четкие очертания. К тому моменту, когда на холодный пол упал первый луч солнца, девушка полностью осознала значение своего сна.Гарольд, лэрд клана Макфейнов, человек, низложивший и изгнавший Малькольма, — вот тот, кому самой судьбой предназначено стать следующим Маккендриком! Глава 11 Малькольм то и дело менял положение в седле, измучившись от боли в спине и в ноге. Путешествие продолжалось уже почти две недели, и его израненное тело изнемогало. Когда-то он мог скакать по десять дней кряду, а то и дольше. Но в этом путешествии ему было все труднее подниматься утром с сырой земли. После нескольких часов, проведенных в седле, Малькольм едва сдерживал стоны. Он заставлял себя тренировать спину, руку и ногу по многу раз в день и не забывал об упражнениях, назначенных Ариэллой. Малькольм боялся сглазить, но рукой и ногой он владел теперь лучше. И все же ночами, лежа на влажной траве, по-прежнему чувствовал себя ни на что не годным калекой. Рядом не было Ариэллы с ее целебными мазями и нежными прикосновениями, поэтому он искал забвения в вине, которым их щедро угощали во всех кланах. Малькольм старался заглушить боль вином, но при этом сохранить свежую голову, что было необходимо для переговоров. Это требовало огромных усилий воли, и он гордился тем, что соблюдал меру. Он уже мечтал, что вернется в замок Маккендриков, где замужняя дурнушка будет делать ему массаж, а он сам продолжит свои упражнения. Возможно, когда-нибудь ему удастся справляться с болью, не прибегая к вину.Наконец в легком утреннем тумане обозначились очертания замка Маккендриков, освещенного первыми лучами солнца. Малькольм пришпорил Каина. В ушах засвистел ветер, и воин удивился своему нетерпению.Раньше он поднял бы на смех любого, кто посмел бы заподозрить его в пристрастии к уюту. Ведь почти все взрослые годы он провел как подобает воину: постоянно находился в пути и подолгу не имел крыши над головой. Когда Гарольд изгнал его из клана, Гэвин выстроил убогую хижину, а потом предлагал заменить ее чем-то более подобающим, но Малькольм не соглашался. Это жалкое жилье служило ему временным укрытием. Почти всегда он был во хмелю и не нуждался в просторе и удобствах. Однако в последний месяц с ним произошла перемена: Малькольм привык к замку, к дорогим коврам, резным потолкам, изящной мебели. В путешествии и дня не проходило, чтобы он не пожалел об отсутствии мягкой кровати, хотя совсем недавно довольствовался соломенным тюфяком. Ему уже не хватало тонких кушаний Маккендриков, чудесной музыки и смеха, сопровождающих трапезы, пусть даже они доносились до него сквозь толстые стены…Но больше всего он тосковал по Ариэлле.И что на него нашло: зачем было так целовать ее? Сначала Малькольм убеждал себя, что его опьянила победа над Родериком. Он вспомнил в тот вечер восторг победы, хотя настоящей победы не одержал. Ему вскружили голову и бархатная чернота ночного неба, и великолепный вид, впервые замеченный им, и шелест листьев, трепетавших от прохладного ветерка…Он вспоминал, как Ариэлла стояла одна на крепостной стене. Ее волосы разметались, взгляд обозревал край, который она любила всем сердцем. При этом воспоминании его охватывало неукротимое желание.Малькольм долго наблюдал за ней тогда, восхищаясь ее красотой. В своем облегающем платье она казалась хрупкой как тростинка, но Малькольм знал, что у этой женщины несгибаемый дух. Да, старик Элпин был прав. Родись Ариэлла мужчиной, она стяжала бы славу могучего воина. Но она женщина, и на ней лежит тяжкая ответственность: найти для клана нового лэрда и выйти за него замуж, не считаясь со своими чувствами. Ради клана она пожертвует собой, ляжет в постель с едва знакомым мужчиной, позволит ему ласкать себя, а потом понесет от него. Ради клана Ариэлла покорится этому человеку, будет считаться с его суждениями, уважать и почитать мужа. Ради клана она родит ему сыновей, чтобы на ней не прервался древний род Маккендриков. Ради клана Ариэлла откажется от собственных мечтаний и желаний, как уже поступила однажды, подчинившись повелению отца выйти замуж за Черного Волка, которого ни разу не видела.Ариэлла несравненно лучше Малькольма усвоила, что нужно ревностно и смиренно служить нуждам родного племени.Догнав Малькольма, Дункан окинул восхищенным взглядом раскинувшуюся перед ними долину:— Какое великолепие, верно?Малькольм, придержав коня, всмотрелся в замок, высящийся на зеленом склоне, в темно-синюю гладь озера. Владения соседних кланов казались мрачными в сравнении с замком Маккендриков — воплощением гармонии и симметрии в камне: его башни были идеально круглыми, зубцы — острыми, арочные окна — высокими. Малькольм лишь сейчас понял, что такой замок не отпугивает, а словно приглашает порадоваться вместе с его обитателями красотой и уютом. Вдохновленные желанием созидать прекрасное, побуждаемые не страхом, а радостью творчества, Маккендрики возвели не просто жемчужину гор, но и жилье, куда более удобное, чем устрашающие бастионы соседей, вечно ожидающих нападения.Почему он не оценил прежде очарование этого сооружения?— Если Родерик и нападет снова, то не раньше чем через две недели, — проговорил Малькольм, не заметив поблизости вражеских воинов. — Он понес значительные потери. Придется ему дожидаться, пока поправятся раненые, либо набирать в отряд новичков. Зная, что теперь Маккендрики могут дать отпор, Родерик основательно подготовится.— В этот раз за нас вступятся союзники, — отозвался Дункан. — Родерику ни за что не одолеть отряды Кэмпбеллов, Макгрегоров и всех прочих, кто согласен прийти в случае необходимости нам на выручку.— Так-то оно так, — ответил Малькольм, — но до союзников еще надо доскакать, а это не меньше четырех часов езды верхом. Выходит, нам придется продержаться самим не менее восьми-девяти часов. Да, Маккендрикам все равно необходима собственная армия, — заключил он.— Почему бы тебе не послать за своим войском, Макфейн? — спросил Рамси. — Даже небольшой отряд, обученный самим Черным Волком, — неплохая защита.Малькольма тронула похвала. Но удовольствие было отравлено грустью: ведь могучий отряд, который он возглавлял столько лет, теперь воевал не под его знаменами, а все воины питали к нему только презрение.— Мое войско сражается сейчас в другом месте, — соврал он, повторив то, что сказал Дункан, представляя его клану. — Поспешим же! — сказал он, желая сменить тему. — Уж очень хочется принять наконец горячую ванну!Дункан улыбнулся.— Что тут смешного? — спросил Малькольм.— Ничего. — Дункан пожал плечами. — Просто я вспомнил, каким мы привезли тебя сюда.Он пришпорил коня и помчался к замку. Малькольму показалось, что Дункан едва сдерживает смех.
— Они вернулись!— Бежим встречать!— Макфейн вернулся!Услышав возгласы соплеменников, Ариэлла вздрогнула. Она собиралась обвенчаться с Гарольдом до возвращения Малькольма, но лэрд Макфейн не смог приехать немедля, как его просили. Выразив письменное согласие, он пообещал прибыть примерно через неделю. Это означало, что он может нагрянуть когда угодно, даже сегодня… Ариэлла похолодела, представляя, как отнесется Малькольм к ее намерению столь поспешно выйти замуж за человека, которого он мог только презирать. Смущала ее и то, как воспримут это Маккендрики, ибо она еще не сообщила им, что скоро у них появится новый вождь.— Вернулся! — радостно завопила Кэтрин, вбегая в большой зал, где Ариэлла, Элизабет и Агнес занимались уборкой. — Макфейн вернулся!— Не бегай, Кэтрин! — Агнес, поставив швабру к стене, устремилась за девочкой.Элизабет, раскладывавшая на полу свежий камыш, выпрямилась:— Такое скорое возвращение — добрый знак. Надеюсь, он добился успеха.— Наверное, — ответила Ариэлла, охваченная дурными предчувствиями.— Быстрее, девочки! — Энгус заковылял к двери. — Не слышали, что ли? Наш Макфейн снова с нами!— Я видел его из окна. Он так же подтянут, как обычно, — добавил Дугалд. — Славный воин возвращается домой. — Старик искоса взглянул на Ариэллу.Девушка покачала головой, понимая, что они стараются показать ей, как чтут Макфейна. Ариэлла знала, что совет клана по-прежнему надеется, что она выберет Малькольма новым лэрдом. Увы, им о нем почти ничего не известно, а она не может рассказать этим людям о его страшном прошлом и тем самым лишить их иллюзий и унизить Малькольма. Да, в лэрды Макфейн не годится, зато благодаря ему Маккендрики обрели надежду и покой, вернули себе гордость. Так не платить же ему черной неблагодарностью!
Радость Маккендриков по случаю его появления приятно удивила Малькольма. Пока он, Дункан и Рамси поднимались на холм, вокруг них собралась толпа. Люди последовали за ними во двор, наперебой задавая вопросы. Всех интересовало, заключены ли союзные договоры. Теплота этой встречи напомнила ему о том, как он возвращался к своему клану, прежде чем стал лэрдом.— Какие новости, Макфейн? — нетерпеливо спросил Гордон.— Все прошло хорошо? — осведомился Гэвин. С противоположной стороны двора ему махал рукой Энгус:— Добро пожаловать, мальчик мой! Ты заключил союз с другим кланом?— И не с одним! — Малькольм обвел взглядом Маккендриков. — Мы подписали соглашение с четырьмя кланами, которые в случае необходимости придут нам на помощь: с Макгрегорами, Кэмпбеллами, Грантами и Фрейзерами.Раздались восторженные крики.— Замечательно! — сказала Элен. — Наконец-то мы можем быть спокойны.— Спокойнее, — поправил ее Малькольм. — Нам все еще предстоит…— Макфейн, Макфейн!Ему навстречу мчалась малютка Кэтрин. Ее босые ножки так и мелькали, юбчонка взметнулась наверх, волосы растрепались. Она протянула руки, желая, чтобы Малькольм поднял ее и посадил рядом с собой на Каина.Девчушка пришла в восторг, оказавшись на самом почетном месте! Но уже через минуту капризно упрекнула Макфейна:— Зачем ты так надолго уехал?— Разве это долго? — возразил он, радуясь, что малышка соскучилась по нему. — Всего-то двенадцать дней!— Мне они показались двенадцатью годами! — серьезно ответила она. — Я просила Ариэллу и Агнес научить меня ездить верхом, но они сказали, что у них нет на это времени, и вместо этого заставили меня шить. — Кэтрин прижалась к нему и прошептала: — Ездить на лошади мне нравится гораздо больше, чем шить.— Не осуждаю тебя за это, — улыбнулся Малькольм. — Но по-моему, ты могла бы найти время и для того, и для другого.— Я тебе кое-что приготовила, — сообщила она, внезапно вспомнив, почему так его ждала. Кэтрин подала ему свернутый лист бумаги. — Смотри!Малькольм осторожно развернул бумагу и увидел рисунок: огромный всадник сидит на непропорционально маленькой лошади, а рядом с ним девочка на пони. Под рисунком было выведено детскими каракулями: «Черный Волк и я».— Нравится?— Замечательно! — искренне ответил он.— Конечно, ты получился слишком большим, а Каин — слишком маленьким. Но таким уж я тебя представляю.— Я сохраню это навсегда. — Малькольм сложил рисунок и сунул его за пояс. — Спасибо!От ее улыбки у него еще больше потеплело на сердце.— Хорошо, что ты наконец-то вернулся, — сказал Томас. — Собака Ивена опять роется в моем огороде. Надеюсь, ты снова примешь мудрое решение.— Я же тебе обещал возместить порчу овощей, — заметил Ивен. — Не беспокой Макфейна такими пустяками.— Какое там беспокойство! — отозвался Малькольм.— Что скажешь про парапетную стенку, — спросил Брайс. — Гэвин заставлял нас работать день и ночь, зато теперь — просто загляденье!И тут Малькольм увидел Ариэллу. Она стояла в сером платье у дверей большого зала, наблюдая, как его встречает клан. Девушка поспешно отвела глаза, словно избегая его взгляда.— Ну, что скажешь, Макфейн? — спросил Гэвин.Малькольм рассеянно окинул взором стену:— Недурно.Он посмотрел туда, где только что стояла Ариэлла, но она как сквозь землю провалилась.— Мы втащили на стену все сброшенные камни и добавили к ним еще полсотни, — доложил Хью.— Изготовлено несколько сотен стрел, — добавил Грэм. — Теперь у нас найдется чем встретить Родерика, если он посмеет вернуться.— Прекрасно, — пробормотал Малькольм. Ему было сейчас не до Родерика. Почему Ариэлла не осталась во дворе? Неужели то, что произошло между ними, оттолкнуло ее?— Представляю, как ты утомился, — сказал ему Гэвин. — Отдохни с дороги, а уж потом сообщишь совету о результатах.— С чего это такому большому, сильному юноше уставать? — возразил Энгус. — В твоем возрасте я ездил месяцами и не знал усталости.— Не пойму, о чем ты толкуешь, — вставил Дугалд. — Тебе вовек не приходилось никуда ездить.— Я выступлю перед советом клана немедленно, — объявил Малькольм. — После этого произведу осмотр замка. Вы покажете мне, что успели сделать в мое отсутствие.— А потом ты меня поучишь верховой езде?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38