На руках она держала свою новорожденную дочку. Капитан еще и не видел своего ребенка. На пристани царила, конечно же, большая суматоха, какая обычно бывает, когда приходит корабль. И никто не знает, как это произошло, версий было столько же, сколько и свидетелей, но конец был всем очевиден. Миссис Ремингтон упала с мостков и очутилась в воде бостонской гавани. Капитан не потерял ни секунды. Он мгновенно бросился вниз вслед за женой. Ее платье и многочисленные нижние юбки тут же промокли и потянули ее ко дну быстрее, чем ты можешь себе представить, если, конечно, тебе не приходилось нырять так же, как и ей.Мерседес нетерпеливо повела головой.— А что же с ребенком?— Капитан Ремингтон выплыл с женой и с кружевными простынками, но без дочери. Я, наверное, первым понял, что в свертке нет младенца. И тут же прыгнул, Джек много раз потом повторял, что он заметил мое исчезновение прежде, чем все заметили исчезновение ребенка. Он удивился, какого черта я туда сиганул. К тому времени, как он ьпонял, я уже показался на поверхности воды вместе с Джоанной.— С Джоанной, — тихо проговорила Мерседес — больше для себя, чем для Колина. — Джоанна Ремингтон. Вы переписываетесь с ней. Я отсылала ваши письма.— Я работаю на нее, — сказал Колин. Мерседес удивленно моргнула ресницами.— Вы хотите сказать, что она владелица линии?— Да, именно так.— Но ведь она, наверное, примерно одного возраста с Хлоей?— На год старше.— Но она же не может управлять всем этим!Колин только ухмыльнулся.— Я удивлен твоим недоверием. Сколько лет ты уже сама управляешь Уэйборн-Парком?— Но это далеко не одно и то же!— Напротив, это почти одно и то же. Только у Джоанны больше помощников, чем у тебя. И нет никого, с кем ей пришлось бы бороться за свое наследство. Линия Ремингтона стала ее собственностью, когда умер ее отец. Ей в то время было пятнадцать лет.— А ее мать?— Как и твоя тетя Джорджия, она умерла родами, когда Джоанне было шесть лет.— Вот уж никак не думала, что вы работаете на женщину, — медленно произнесла Мерседес. Он рассмеялся.— Вы всей страной работаете на одну женщину, а она даже моложе, чем ты.— Всего-то на какой-нибудь год, — сурово заметила она. — Но нельзя же сравнивать королеву Викторию с Джоанной Ремингтон!— Понимаю. Джоанне не нужно выступать в парламенте.Он услышал, как Мерседес вздохнула.— Я вижу, ты совершенно поражена.— Конечно, это не очень лестно для моего пола, но я действительно поражена. Женщине заниматься бизнесом… это уж слишком!— А не думаешь ли ты, что твои рассуждения — как раз те сословные пережитки, которые помогли тебе потерять Уэйборн-Парк? — заявил он, не давая ей пощады. — Вы сами поддерживаете эти насквозь прогнившие устои, а когда-нибудь они рухнут сами собой, а вы окажетесь под их обломками.— А ведь вы не англичанин, — заметила она после некоторого молчания. — Вы самый настоящий янки.Колин усмехнулся — свободно и даже несколько цинично. Он не заметил, что у Мерседес от этой усмешки перехватило дыхание.— До кончиков пальцев, — сказал он. — Я стал им с того момента, как выловил Джоанну из бостонской гавани.— Ремингтоны приняли вас в свою семью?— Не совсем так. Я не жил в их доме, если ты это имеешь в виду.Мерседес подумала, что так, наверное, решил сам Колин. Она представила его себе в возрасте восьми лет — худенького и стройного, с большими темными глазами на узком лице. Она бы приняла его в свою семью. За то, что он спас ее ребенка, она вырастила бы его как своего собственного.— Они выражали мне свою благодарность по-другому, — продолжал Колии. — Миссис Ремингтон обеспечила мое образование. Я был единственным членом команды с собственным учителем. Я не всегда был доволен способами, какими она выражала мне свою благодарность, но это был не тот человек, которому я мог противиться. Джоанна унаследовала от своей матери немалую долю упрямства.— Что они еще сделали для вас? — спросила Мерседес.— Мне никогда не хотелось иметь много одежды, книг или денег. Я получал за свою работу приличное жалованье, а кроме того, мне всегда что-нибудь откладывали на потом. Я и представления не имел, насколько много, пока не умер капитан Ремингтон. Он сделал меня вкладчиком в своем деле.— И если дела шли хорошо…— То и у меня все шло отлично, — докончил за нее Колин. — Джек отказался от капитанства, чтобы помогать Джоанне управлять линией, и я стал владельцем «Свободы». Когда Джоанна построила свой первый клипер, то назвала меня его хозяином.— Это был «Таинственный»?— Нет, первой была «Шарлотта Рейд», названная в честь матери. Я плавал на ней в течение двух лет через три океана. И отдал ее только потому, что Джоанна и Джек изготовили для меня кое-что побыстрее. Это было еще за два клипера до теперешнего. Ведь я за штурвалом «Таинственного» всего восемь месяцев.— Значит, каждый новый клипер у вас быстроходнее предыдущего.— Как раз это я и должен доказывать каждый раз.— И поэтому вы заключаете пари и ставите новые рекорды!— Я ставлю рекорды потому, что со мной всегда спорят люди, не верящие в мои возможности. И я заключаю пари, потому что кому-то тоже придется платить, если я проиграю.— Вы уже успели сколотить состояние, да? — спросила она.— Можно сказать и так.— А вы сами как считаете?Темные глаза Колина сузились, и он изучающе посмотрел на нее, пытаясь угадать истинные мотивы ее интереса.— А ты рассчитываешь еще на один чек? — насмешливо спросил он.Не глядя на него. Мерседес села и пригладила свою подушку. Она наклонилась к лампе и закрутила фитиль. Огонь мигнул и погас. Желанная темнота окутала ее, скрыв ее бледное лицо и полный раскаяния взгляд.— Я знаю, что заслуживаю это, но мне не хотелось бы, чтобы вы снова напоминали мне об этом. Я думаю, что вы скоро забудете про то, что мое пребывание в этой комнате — это плата, которую вы потребовали. Но если вы будете терзать меня укорами, то это будет стоить вам дороже.— Мерседес!Она произнесла свою речь с достоинством, но потеряла самообладание, когда услышала свое имя.— И пожалуйста, не относитесь ко мне свысока.Она была благодарна ему, что он не стал ничего отрицать или возражать и вообще промолчал. Поняв, что разговор окончен, Мерседес опять улеглась. Она свернулась в клубочек лицом к нему, подтянув колени к груди. Внизу в холле пробили часы, и Мерседес насчитала пять ударов.— Прямо не верится, что так поздно, — тихо произнесла она. — Мне уже, пожалуй, пора возвращаться в свою спальню.Но она и с места не сдвинулась. Было так приятно лежать с ним рядом и совсем не хотелось отказывать себе в этом удовольствии.— Знаете, — сказала она, — вы мне так много всего рассказали, но ни разу не упомянули, как же вы со своими братьями очутились у Каннингтонов. Что случилось с вашими родителями?Ответа не последовало.— Колин!Мерседес нахмурилась и подняла голову. Ее глаза вплотную приблизились к его лицу.— Капитан Торн!Вздохнув, она опустилась на подушку и, придвинувшись к нему поближе, обхватила рукой его грудь. Прямо под локтем она почувствовала мерные удары его сердца.— Хорошо, что хоть один из нас заснул, — пробормотала она, прижимаясь к нему. — Только почему это не я!На следующее утро Мерседес спустилась к завтраку последней. Близнецы с Сильвией уже кончали есть, а Колин стоял у буфета, накладывая себе вторую порцию.— Прошу прощения, — сказала Мерседес, закрывая за собой дверь.Вид у нее был виноватый, она боялась встретиться с кем-нибудь взглядом, и от этого ее нервозность казалась еще заметнее.— Я проспала.Сильвия с тоской посмотрела на вторую порцию, которую Колин нес к столу. Ей стоило усилий отложить в сторону собственную вилку.— Капитан Торн сказал нам, что ты, наверное, вообще попросишь завтрак в постель.Самое интересное Мерседес обнаружила утром: она лежала в своей собственной постели. Как Колину удалось сделать это, не разбудив ее? Она вообще не помнила, как заснула, но когда открыла глаза, то была уже в своей комнате.— Да? — невозмутимо произнесла она.— У тебя, наверное, вчера был тяжелый день? — спросила Сильвия. — На твоем месте я бы точно на следующее утро потребовала завтрак в постель.Мерседес заметила, что Колин спокойно ест. Она внимательно посмотрела на него, пытаясь найти на его лице хотя бы какие-то следы веселья, но не могла заметить ни малейшей усмешки. Он и не думал смеяться над ее неловким положением, по крайней мере, внешне.— Конечно, и ты вполне можешь это сделать, — весело ответила Мерседес. Она подошла к буфету и стала класть на тарелку еду. Взяла большую порцию салата из яиц с помидорами, три ломтика свежего хлеба и апельсин.Когда она шла к столу, Бриттон с готовностью выдвинул ей стул.— Мерседес, а Брендан поможет тебе донести тарелку. — Он ухмыльнулся, глядя на брата. — Брендан, тащи тачку миссис Хеннпин!Мерседес перевела взгляд с одного на другого и села.— Здоровый аппетит ничем не испортишь, — сказала она.Бриттон с довольным видом откинулся на спинку стула. Он уже был готов произнести очередное замечание, предназначавшееся брату, но, встретившись со строгим взглядом Колина, сразу же успокоился. Он смирно положил руки на колени и стал ждать, пока к нему обратятся.Мерседес, не заметив этого обмена взглядами, изумилась неожиданному спокойствию своего двоюродного брата.— С тобой все нормально, Бриттон?— да.Этот краткий ответ не удовлетворил Мерседес.— Ты уверен?Она положила вилку и наклонилась к нему.— У него все в порядке, — засмеялась Сильвия. — Просто капитан Торн посмотрел на него таким взглядом, который живо заставляет умников ходить по струнке. Правда, Брит?Брендан засмеялся и весело посмотрел на своего брата.— Она тебя оскорбила.Бриттон состроил рожу, но промолчал.— Ну и чудеса! — со смехом воскликнула Мерседес. — Неужели одного-единственного взгляда капитана достаточно, чтобы заставить тебя смирно сидеть на стуле?— Да еще и закрыть рот! — услужливо подсказал Брендан.За это замечание он получил от капитана точно такое же предупреждение, которое привело в чувство его брата. Он виновато наклонил голову и уставился на тарелку.Мерседес оценила это смирение. Она вынуждена была признать, что он действительно обладает мощной усмирительной силой.— Понимаю, — глубокомысленно произнесла она. — Я непременно должна попросить капитана Торна научить меня этому.Чашка с кофе застыла у Колина на пути ко рту.— Это поможет лишь в том случае, если вы с ними заранее заключите договор.— Подкуп! — сказала Сильвия. — Вот что он имеет в виду. Он обещал близнецам, что поможет построить им корабль, чтобы кататься по пруду. А мне кажется, что они сами должны себя хорошо вести.Мерседес посмотрела на одного мальчугана, потом на другого.— Договор или подкуп, — сказала она, пожимая плечами, — но это явно действует.Бриттон ухмыльнулся:— Я знаю только, что мне это нравится больше, чем получать кулаком под ребра.Мерседес побледнела. Брендан пнул брата под столом:— Что ты выдумываешь?Скривившись от неожиданного удара, Бриттон упрямо сказал:— А что? Это правда. И вы все знаете это. Мы все считаем, что дела у нас пошли лучше с тех пор, как появился капитан. И я не понимаю, почему нельзя говорить об этом.Мерседес положила руку на плечо Бриттона. Она видела, что глаза всех, включая Колина, устремлены на нее,— Ты прав, — сказала она тихо. — Нет никаких причин не говорить об этом.Мерседес вышла из-за стола, положив свою салфетку.— Вы меня простите?Не дожидаясь ответа, она поспешила к выходу. Бриттон растерянно оглядел присутствующих.— А что я такого сделал?Брендан закатил глаза, а Сильвия тяжело вздохнула. Ему ответил Колин:— Мне кажется, что Мерседес слишком близко к сердцу принимает свои обязанности следить за вами и защищать вас. А ты сейчас напомнил, что это ей не всегда удавалось.Губы Бриттона задрожали, а глаза наполнились слезами.— Но я не хотел обижать ее. Я бы никогда…— Она это знает, — сказал Колин. Он встал. — Если все уже позавтракали, то вы с Бренданом должны найти мистера Хеннпина и договориться с ним насчет досок и инструментов. Сильвия, вы не найдете нам что-нибудь подходящее для паруса?Сильвия улыбнулась, польщенная тем, что у нее попросили помощи в этом деле.— Конечно!— Вот и хорошо. Через полчаса встретимся у конюшни. Но вы вполне можете начинать работать и без меня.Колин нашел Мерседес в саду. Выйдя на мощеную дорожку позади дома, он сначала не заметил ее. Потом его глаз уловил, как среди темени деревьев мелькнуло ее бледно-розовое платье. Увидев его приближение, она вышла из своего зеленого укрытия.— Вы не должны были идти следом за мной на двор, — сказала она.Мерседес пошла по дорожке, петляющей по саду. Небо было ослепительно чистое и голубое от верхушек деревьев до самого горизонта. Аромат летних цветов, свежий и сладкий, и был тем воздухом, которым они дышали.— Я не нуждаюсь…Мерседес вдруг остановилась, нахмурившись и принюхиваясь.— Вы чувствуете? — спросила она, повернувшись к Колину. — Пахнет будто…— Дымом. Он стал внимательно оглядывать все вокруг.— Я ничего не вижу!Небо над домом было такое же безмятежно-голубое, как и везде. Трубы не дымили. Не было никаких криков о помощи со стороны конюшен и языков пламени над крышей.— Запах стал слабее, — сказал Колин. — Я почти ничего не чувствую.Она кивнула. Запах относило утренним ветерком, и через несколько секунд он исчез так, как будто его никогда и не было.— Интересно, что это?Колина это уже не интересовало. Мерседес снова двинулась по дорожке. Он догнал ее и приладил свою размашистую походку к ее мелкому шагу.— Бриттон ужасно переживает, — сказал он.— Совершенно напрасно. Он ведь сказал правду.— Но ты ведь и не могла все время защищать их от графа.Она не могла говорить и поэтому пожала плечами.— Мерседес, ты сделала больше, чем можно было ожидать.Она посмотрела на него.— Я думала, что смогу сделать больше. — Она задыхалась от волнения, с трудом выговаривая слова. — Я обещала своей тете сделать больше.Нагнувшись, Мерседес сорвала маргаритку, случайно попавшую на зеленый газон. Теребя ее нежные лепестки, она быстро шла по дорожке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57