С каждым днем воздух становился все более влажным и раскалялся сильнее, а сегодня над серыми остроконечными вершинами холмов продрейфовало несколько белых облачков с серыми краями, отяжелевшими от влаги.
Лолли шла вперед, держась извилистой узкой тропки, и разбрасывала орехи, призывая птицу. Она не заметила, как заросли поредели, а земля почему-то оказалась сплошь покрыта рытвинами. Лолли споткнулась, выпрямилась и посмотрела вокруг.
Помимо заметного отсутствия деревьев она обратила внимание на огромные дыры в земле по восемь футов в диаметре, которые попадались буквально на каждом шагу. Похоже, здесь расчистили большую площадку. Лолли посмотрела на джунгли, начинавшиеся за широкой просекой. Возможно, петух скрывался там. Она сунула руки в карманы, зачерпнула по пригоршне орехов и пошла вперед, прямо через просеку.
Где-то справа раздался громкий выстрел. Из огромной грязной канавы поднялся столб дыма. Лолли проследила за его движением и заметила в небе темную квадратную штуковину, которая медленно описывала дугу в воздухе. Она все стояла и смотрела, задрав голову в небо, когда до нее донесся топот бегущих ног. Она обернулась как раз в ту секунду, когда на нее набросился Сэм, сбил с ног, обхватил руками и покатился вместе с ней в густые заросли. Ее лицо оказалось прижатым к его груди, а тело закрыто мощным торсом великана. Лолли попыталась столкнуть его, но он лишь крепче подмял ее под себя.
Рядом с ними прогремел взрыв, взметнув в воздух камни и землю. Лолли и Сэм долго откашливались, пока пыль не улеглась. Сэм приподнялся и схватил за плечи Лолли.
– Ты в порядке? – спросил он.
Лолли вытирала грязь с лица.
– Думаю, да.
– Отлично, тогда я тебя сам убью. – Он рывком поднял ее с земли. – Идиотка! Какого черта ты бродишь по стрельбищу?
Лолли отвернулась от его бешеного взгляда и посмотрела на расчищенный участок:
– А, так вот это что!
Сэм выругался и, схватив ее за руку, повел в лагерь.
– Будешь сидеть под замком в своей лачуге, пока не придет записка от твоего отца. От тебя одни беды. Слишком серьезные беды, и будь я проклят, если позволю тебе сыграть в ящик после всего, что мне пришлось вытерпеть!
– Сэм! – Лолли попыталась отдернуть руку, но Сэм лишь крепче сжал пальцы.
– Заткнись!
– Прошу, не запирай меня. Умоляю. Я просто умру одна в той комнате. – Лолли принялась плакать.
Сэм остановился, повернулся и сверкнул на нее своим глазом.
– Даже не начинай, черт бы меня побрал!
– Но если ты меня запрешь, я не сумею исправить свою оплошность. Прошу тебя, Сэм, я не хотела заходить на это поле.
Он отпустил ее руку и пригладил пальцами свою шевелюру.
– Послушай, Лолли, я не могу одновременно присматривать за тобой и выполнять свои обязанности. Я должен обучать этих людей, а ты должна не мешаться под ногами.
– А ты не мог бы поручить мне что-нибудь?
– Нет. Мне недосуг играть роль няньки. – Он опять схватил ее за руку и потащил к бунгало.
Как раз когда они проходили мимо кухни, с крыльца спускался солдат:
– Командир!
Сэм остановился, дернув ее бедную руку, и крикнул:
– Что?
– Картилло ранен. Не может готовить.
Сэм тихо выругался, потом спросил:
– Что случилось?
– Нечаянно рубанул ножом по руке. Вердуго сейчас зашивает рану.
– Я пришлю кого-нибудь с полигона. – Сэм повернулся, чтобы тащить ее дальше, но Лолли уперлась каблуками в землю, отказываясь идти.
– Я сделаю это.
– Что ты сделаешь?
– Буду готовить.
– Нет, не будешь.
– Сэм, прошу тебя. Позволь мне это сделать. Мне нужно какое-то занятие, тогда у меня появится возможность сделать что-то хорошее для этих людей и как-то загладить свою вину. Прошу тебя.
– Нет.
– Но почему?
– Помнишь стирку?
– Но это была ошибка. Я совсем забыла о котлах. Кстати, ты тоже виноват.
– Я-то здесь при чем?
– Ты очень рассердился и сразу утащил меня в бунгало. У меня просто не было возможности вернуться к котлам.
– Я сказал – нет.
– Но...
– Нет. – И он опять потянул ее к бунгало.
Лолли спорила. Лолли умоляла. Наконец она прибегла к последнему аргументу:
– Ты боишься позволить мне готовить.
– Конечно, – сказал он.
– Да, боишься.
– Объясни, как ты пришла к такому блестящему выводу.
– Ты боишься, что если солдаты перестанут дуться на меня, то увидят, что я не так уж плоха...
– Железная логика, – перебил он. – Если они перестанут дуться, то начнут восхищаться тобой. Блестящее, абсолютно блестящее умозаключение.
– Мог бы обойтись и без сарказма. Я еще не договорила.
– Прошу. – Он взмахнул рукой. – Продолжай. – И тут же пробормотал: – Мне не терпится услышать остальное.
– Если я им понравлюсь, то и ты будешь вынужден признать, что я тебе нравлюсь. И вот с этим тебе никак не смириться.
Он молча уставился на нее.
– Ты не можешь признаться, что я тебе нравлюсь.
В ответ – молчание.
– Ты целовал меня и... хм... все остальное.
Было видно, что Сэму очень не по себе.
– Так и было.
Сэм закрыл единственный глаз, сделал глубокий вдох и, повернувшись, направился к лачуге, отведенной под кухню.
Несколько минут спустя Лолли тупо смотрела на цыпленка, которого Сэм сунул ей в руки, и хмурилась. Это была обезглавленная тушка. На большом кухонном столе лежало еще девятнадцать таких же тушек. Лолли держала мертвую птицу как можно дальше от себя и молча взирала на нее. Она не могла признаться Сэму, что за всю жизнь ей ни разу не пришлось готовить.
По правде говоря, после того раза, когда она решила вскипятить воду для чая и устроила небольшой пожар, кухарка запретила ей и близко подходить к кухне в Гикори-Хаус. Впрочем, она не очень сокрушалась по этому поводу, потому что насмерть перепугалась, когда из плиты на стену полыхнуло пламя. Все произошло очень быстро и громко, как извержение вулкана. Она лишь бросила спичку на колосники, отошла за чайником, и тут вдруг как бабахнет! Вся стена оказалась в огне.
Лолли смотрела на цыпленка с болтавшейся вялой шеей – жуткое зрелище. Она справится. Она знала, что справится. Лолли бросила тушку на гору мертвых птиц и прошлась по кухне, разглядывая незнакомые вещи.
В углу, рядом с мешками и бочонками, выставленными в ряд, лежали один в другом огромные черные котлы. На бочонках были надписи, но не английские. Лолли решила, что в мешках хранятся запасы муки, сахара и прочего. Еще там были банки, выставленные на кривой полке над бочонками. Лолли прошлась вдоль всего ряда, открывая и изучая их содержимое, в поисках чего-нибудь знакомого. Отбросив крышку последней банки, она заглянула внутрь.
Похоже на лярд. Сунула палец в банку. Жирное, как лярд. Должно быть, лярд. Зажав банку под мышкой, она повернулась и шагнула к огромным черным плитам. Их было четыре, все вдоль одной стены. Они стояли как огромные черные вулканы, готовые к извержению.
Нет, какая она все-таки глупая! Выпросила себе это дело и обязательно справится с ним. Ей подвернулся отличный шанс приготовить великолепный обед для мужчин. Мужчины любят, когда женщины им готовят. Они считают, что это и есть женское дело. Вся беда в том, что она ничего в нем не смыслит.
С тех пор как она устроила пожар в своем доме, она стала старше. Конечно, теперь она справится. Лолли подозрительно оглядела плиты. Жизнь научила ее кое-чему – будет благоразумнее попросить кого-нибудь разжечь огонь.
Лотли вышла на крыльцо и повертела головой. Сэм стоял возле бараков и разговаривал с солдатом, который сообщил ему о неприятности с поваром. Лолли спустилась по ступенькам и направилась к ним. Сэм замолчал на полуслове, обернулся и, раздраженно взглянув на нее, спросил:
– Ну, что еще?
– Не мог бы ты зажечь плиты? – Она показала через плечо в сторону кухни.
Он проследил, куда указывал ее палец, тяжело вздохнул и повернулся к солдату.
– Начинайте без меня, – сказал он. – Я приду через минуту.
Он прошествовал мимо Лолли, нетерпеливо распахнул дверь кухни и исчез за ней, прежде чем Лолли успела сделать несколько шагов. Лолли торопливо появилась на кухне как раз в ту минуту, когда Сэм закидывал дрова в топки. Наклонившись над одной из них, он поднес к дровам спичку и спросил:
– Тебе ведь приходилось раньше готовить, да?
– Не совсем. – Лолли не смела поднять на него глаза.
– Не совсем? Почему-то мне кажется, будто ты что-то недоговариваешь.
– Один раз я кипятила воду для чая. – Она взмахнула рукой, словно поведала о каком-то пустяке.
– Ну и?..
Да, его не проведешь.
– Начался небольшой пожар.
– Ну и?..
– На кухне обгорела одна стена. Но сейчас я знаю, что справлюсь. Кроме того, ты обещал.
– И я уже уверен, что пожалею об этом, – пробормотал Сэм. Он выпрямился и, подойдя к следующей плите, разжег огонь. – Как ты хочешь приготовить этих птиц? – спросил он. – Запечь или зажарить?
Лолли не решалась сделать выбор.
– И то и другое.
– Ладно. Сначала нужно удалить перья, потом разрезать цыплят на куски, обвалять эти куски в муке и зажарить в разогретом лярде. Поняла?
Лолли кивнула, повторяя про себя: удалить перья, разрезать на куски, обвалять в муке и зажарить в горячем лярде. Вроде бы все просто.
– Запечешь птиц на сковородках, сначала обсыплешь их специями, а потом поставишь в духовку. – Он указал на большие черные дверцы в плитах. – Ты хоть что-нибудь понимаешь в плитах?
– Нет, но уверена, что смогу научиться.
Он разжег третью плиту и захлопнул дверцу духовки.
– Иди сюда.
Она сделала несколько шагов, разделявших их, а Сэм обернулся и показал на черную ручку:
– Это заслонка. Опустишь ручку вниз, чтобы открыть заслонку, если нужно готовить на плите. Поднимешь вверх и закроешь для приготовления в духовке. – Он выжидательно посмотрел на нее.
– Вниз – заслонка открыта для приготовления на плите. Вверх – закрыта для приготовления в духовке, – с гордостью повторила Лолли.
– Правильно.
Сэм присел на корточки возле плиты.
– Видишь эту решетку?
Лолли перегнулась через его широкое плечо и кивнула:
– Ага.
– Это тяга. Из-за нее, вероятно, и случился твой пожар в Гик-Хаус.
– Гикори-Хаус.
– Пускай в Гикори-Хаус. А теперь повнимательнее.
– Я и так внимательна. А вот ты – нет, иначе не называл бы все время мой дом Гик-Хаус.
– Ты хочешь научиться или нет?
– Да, только это несправедливо. Если я должна быть внимательной, то и тебе бы следовало повнимательнее прислушаться, когда я рассказывала, где живу.
– Мне не нужна справедливость, мне нужна тишина. – Он выпрямился, испепеляя ее взглядом.
– Я просто подумала, что ты мог бы уже запомнить, что...
– Сделай одолжение. Не думай, просто слушай.
Лолли вздохнула, посчитала про себя до пяти и только потом произнесла:
– Ладно. Я слушаю.
– Как я уже сказал, это решетка тяги. Ее поворачивают вот так, чтобы открыть отверстия. Чем больше отверстия ты открываешь, тем горячее пламя. А вот эта ручка, – он выпрямился и указал на черную ручку на трубе, отходящей от плиты, – называется задвижкой. Через нее поступает холодный воздух, чтобы плита не взорвалась. Очень важно, чтобы задвижка была все время открытой. Поняла?
– Тяга должна быть открыта.
– Задвижка должна быть открыта.
– Задвижка должна быть открыта, – покорно повторила Лолли.
Он целую минуту с сомнением разглядывал ее.
– Сэм, пожалуйста, позволь мне сделать это. Я уверена, что справлюсь. Правда. Дай мне шанс.
– Все, что угодно, лишь бы удержать тебя подальше от линии огня, – пробормотал он, переходя к последней плите. Он показал на черную ручку: – Что это?
– Заслонка, – гордо ответила Лолли.
Он удивился.
– Правильно. – Он указал на ручку на трубе и хитро посмотрел на Лолли: – А это что?
– Задвижка. – Лолли улыбнулась. – Ты думал провести меня, поэтому спросил не в том порядке, да?
– Просто хочу удостовериться, что ты все поняла. – Он наклонился к боковой решетке и собрался что-то сказать.
– Значит, ты проверяешь меня, да?
Он обреченно вздохнул.
– Это заслонка, – сообщила Лолли, вознамерившись доказать Сэму, что она справится с делом. – Ручка вниз – заслонка откроется, и можно готовить на плите. Ручка вверх – заслонка закрыта, и можно использовать духовку. Вот видишь, я была внимательна. – Лолли улыбнулась, внезапно осознав, что наконец-то в чем-то ему не уступит.
Сэм пожал плечами и разжег оставшуюся плиту.
– Действуй, они твои. – Сэм повернулся, чтобы уйти, но остановился, словно забыл что-то сказать. – Не вздумай меня искать. Когда будет готово, постучи в сковородку – и все придут.
Лолли кивнула и смотрела ему вслед, пока за ним не закрылась дверь. Она оглядела кухню. Теперь, когда она осталась одна, решимости в ней несколько поубавилось.
Что ж, подумала Лолли, нечего терять время. Она взялась за первую птицу, подняла за когтистые лапки и принялась рассматривать. Сэм сказал – удалить перья. Или срезать перья? Она поднесла цыпленка поближе и внимательно оглядела, повторяя про себя инструкцию Сэма: удалить перья, разрезать цыплят. Ладно, он сказал «удалить».
Итак, как же эти перья удаляются? Лолли поискала глазами, чем бы воспользоваться, и обнаружила на стене большие ножницы. Сняв их с гвоздика, она вернулась к столу. Срезать перья. Зажав крыло цыпленка между указательным и большим пальцем, она приподняла его над столом и срезала все перья.
Примерно час спустя она напевала «Дикси», срезая последнюю пушинку с двадцатого цыпленка. Швырнув тушку на гору к остальным, Лолли отмахнулась от перьев, летавших возле лица. Птицы немного походили на дикобразов. Наверное, эти маленькие колючки превратятся после приготовления в хрустящую корочку, решила Лолли.
Как там говорил Сэм?
– Вспомнила, – вслух произнесла Лолли. – Запекать цыплят на сковородках в духовках.
Сковородки... хм. Она посмотрела на стены, где была развешана закопченная кухонная утварь. На некоторых сковородках, квадратных и достаточно больших, могли бы поместиться несколько цыплят. Наверное, эти подойдут, решила Лолли и направилась к противоположной стене, чтобы снять пару сковородок с гвоздей.
Поставив сковородки на плиту, она взялась за цыплят. Какие же они все-таки колючие. Должна получиться хорошая хрустящая корочка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44