Инфелис, подумай хорошо! Ты подвергаешь опасности и мою жизнь! Если мы ошибаемся, цена за расплату будет для меня слишком высока! Разве нет другого пути? И вновь Инфелис удивила Линден.— Солнцемудрая, а что скажешь на это ты? Я могу отказать ему ради тебя. Если ты, конечно, захочешь.Ковенант выругался сквозь зубы, но верховная элохимка даже бровью не повела и бесстрастно продолжила:— Правда, в этом случае ответственность падёт на тебя. И тебе придётся пообещать, что ты заберёшь у него кольцо, пока он не разнёс Землю на клочки, и станешь Солнцемудрой и Обладателем кольца в одном лице. Что и нас очень устроит. — Ковенант накалился до такой степени, что от него разве что молнии не летели, но Инфелис хладнокровно закончила: — А если ты не дашь такого обещания, я буду вынуждена пойти ему навстречу и удовлетворить его просьбу. Благодарю тебя, Инфелис, — коротко звякнул Финдейл.Если бы Линден могла знать, что имеет в виду Обречённый! Но каковы бы ни были их цели, предложение Инфелис повергло её в смятение. То, что она предлагала сделать, было гораздо коварнее, чем даже одержание: ей предлагали получить власть, не подвергая себя опасности утонуть в пучинах взлелеянного ею мрака. Освободить его от груза ответственности? Нет, даже более того: возложить на свои плечи ответственность за судьбу Поиска, за сохранение Земли, за свержение Лорда Фоула. Вот он, шанс защитить Ковенанта от самого себя: оберечь его, как до сих пор он оберегал её.Но тут Линден увидела искусно замаскированную ловушку: если она согласится, то Поиск уже никогда не достигает Первого Дерева. Или же ей всё равно придётся сделать то, от чего она с гневом отказалась: вскрыть его подсознание, чтобы достать тайну, вложенную туда Каером-Каверолом. И тогда круг замкнётся. От страстного желания обладать силой такого рода у неё кружилась голова и накатывала дурнота. И всё же всю свою жизнь она посвятила тому, чтобы задушить в себе эту тёмную страсть.Она покачала головой и сказала деревянным голосом:— Я ему не указчик.Ей очень хотелось верить, что таким образом она смогла уберечь их обоих от искушения. Но каждое её слово звучало как отречение от Ковенанта.— Пусть он сам примет решение, — выдохнула она и обхватила плечи руками, словно пытаясь прикрыться от выброса его гнева, от угрюмого молчания друзей и от властной силы, которой прямо-таки лучилась Инфелис.— Приди. — Мерцающая драгоценными каменьями фигура простёрла руки к Ковенанту. — Мы начинаем.А второй её голос, говорящий звоном хрустальных колокольчиков, добавил: Пусть овладеет им тишина, что и входило в наши намерения. Линден медленно обернулась и увидела, что Инфелис и Ковенант смотрят друг другу в глаза, словно впав в транс.Сияние вокруг верховной элохимки трепетало, как знамя победы её коварства. Томас же стоял, расправив плечи и гордо подняв голову, словно бросал вызов своему року. Линден подумала, что если он сейчас ещё и улыбнётся, то она просто забьётся в истерике.Сверкая драгоценностями, оставляющими в воздухе волнистый лучистый след, Инфелис стала спускаться с холма. Казалось, что она рождена быть королевой и властительницей. Легко, словно летя, она подошла к Ковенанту и остановилась напротив.В ту секунду, когда она возложила руку на его лоб, весь воздух над холмом затрепетал от рассеянной в нём невыносимой муки.Из груди Ковенанта вырвался короткий вскрик, и он рухнул на колени. Его лицо и шея напряглись в нечеловеческом страдании. Он обхватил голову руками, словно боялся, что череп сейчас взорвётся, но сотрясавшие его тело конвульсии всё время отрывали его ладони от висков.Линден и Великаны, не сговариваясь, бросились к нему.Но прежде, чем они успели добежать, его стон превратился в рык дикой магии, и Ковенант исчез в сполохе белого пламени. Холм содрогнулся до самой макушки с такой силой, что Линден и Красавчик не смогли удержаться на ногах. Элохимы спешно изменяли обличья, чтобы защитить себя. Первая размахивала палашом, словно это помогало ей сохранить равновесие, и в ярости что-то кричала Инфелис, но рёв бушующего пламени перекрывал все.С трудом встав на четвереньки, Линден подняла голову и увидела зрелище, от которого кровь застыла в жилах: пламя вырывалась не из руки Ковенанта с кольцом; как обычно, а било во все стороны прямо изо лба, словно его мозг бурлил и извергался расплавленным серебром.Вначале пламя без разбора хлестало любого, кто пытался его остановить, но когда элохимы, слегка придя в себя, раззвонились колокольчиками, устроив набат, как на пожаре, форма пламени стала изменяться. Постепенно оно стало собираться в тугой иссиня-белый луч.Линден инстинктивно закрыла глаза: от такого сияния можно было ослепнуть. Но даже теперь ей казалось, что она смотрит на солнце.А на сконденсировавшемся пламени, как на экране, один за другим стали появляться образы.С необычайной ясностью Линден увидела девочку лет пяти в голубом платье, прижавшуюся спиной к чёрному стволу дерева. Её лицо было искажено ужасом, но позвать на помощь она не могла и лишь зачарованно глядела на струящуюся у её голых ног змею.Тварь вскоре уползла, но оставила две алых метки на белой коже голени.Вдруг появился Ковенант. Он был весь избит, из уголка рта бежала струйка крови. Он поднял девочку на руки и попытался успокоить её. Они говорили о чём-то, но видение не имело звука. Порывшись в карманах, он нашёл перочинный нож и открыл его. Затем, перетянув ботиночным шнурком ногу девочки и покрепче обняв ребёнка, поднял нож и…И тут картина изменилась: два ножевых удара перечеркнули кровавыми полосами запястья Ковенанта, и он упал на колени, окружённый Всадниками на страшном Ритуале Предсказания.Дальше образы замельтешили, хаотически наплывая один на другой. Линден увидела истерзанную Солнечным Ядом Страну: затопленная дождевым солнцем земля мгновенно высохла и растрескалась под пустынным солнцем, а затем багрово засветилась и загноилась под чумным. И в то же время всё это происходило с телом Джоан, бессильно распростёртым на постели Ковенанта, Джоан одержимой и измученной, проходящей у Линден на глазах все стадии болезни Страны.Видение затрепетало и сменилось. Теперь Линден увидела ослепительно белый факел дикой магии, пылающий на фоне воздетых рук. Он бил сам по себе из перерезанных запястий, и раны на глазах затягивались. И вот уже Ковенант в порыве ярости и ненависти вскочил на ноги и направил бушующее пламя на Всадников, спалив их, как соломенные чучела.И вновь образ сменился: Ковенант стоял на берегу бурлящего озера, сжимая крилл. Это озеро дарило надежду на то, что Земная Сила все ещё жива в измученной Стране; что хотя бы это одно-единственное озеро не поддалось Солнечному Яду.И снова смена образов. Теперь белое пламя фона превратилось в сияние вокруг высокой человеческой фигуры, державшей в руках, словно посох узловатую ветвь. Осанка и лицо фигуры в ослепительно-белой мантии светились достоинством и благородством, несмотря на то, что у него не было глаз, только пустые глазницы.Человек обернулся к Ковенанту, но тут же рядом возникли другие фигуры: мужчина в голубом с мудрыми глазами, женщина со смешанным выражением любви и ненависти на лице, ещё мужчина, похожий на Кайла и Бринна одновременно, и Великан — возможно, это был Идущий-За-Пеной.Мёртвые Ковенанта.Среди них стоял и Вейн, под чёрной маской собственного совершенства скрывающий то, что и у него есть сердце.Мёртвые о чём-то говорили с Ковенантом на немом экране, и он опустился на одно колено. Затем к нему приблизился безглазый хранитель и бережно коснулся посохом его лба.И тут яркая вспышка, словно мелодия песни огня, взметнулась над холмом, и весь Элемеснеден мгновенно погрузился в темноту: на пламенном экране чернело ночное небо. Знакомое, звёздное небо. Созвездия плавно поплыли, словно вращалась звёздная карта.— Капитан, ты видишь? — взволнованно прошептала Первая.— Да. По этому пути я могу теперь плыть хоть до края света.Путь к Первому Дереву был указан по звёздам. Затем они растаяли, и появилось море, а в центре его — остров. Он очень маленьким и лишённым растительности, похожим на сложенную из камней пирамиду. На его скалистых берегах не было ни одного живого существа. И всё же, когда остров приблизился, стало видно, что Первое Дерево растёт именно здесь.Над океаном разнёсся одинокий вопль. Это кричал Ковенант, перед которым сейчас промелькнула вся его жизнь.Его крик разорвал невидимые путы Линден; она вскочила на ноги и послала ему мысленно заряд всей силы, какая ещё осталась, потому что сама сдвинуться с места не могла — пламя не пускало её, словно было физической преградой. Но тут в голове её в унисон прозвенели колокольчики: Кончено! В их переборах слышались как радость победы, так и глубокое сожаление.Видение стало блекнуть, выцветать, и крошечный островок растаял в обычном перламутровом небе Элемеснедена. Теперь Линден могла подойти к Ковенанту. И она пошла, шаг за шагом, пробиваясь сквозь все ещё живущие в памяти видения. И когда, наконец, сила магии иссякла, и воздух снова стал чистым и прозрачным, она осела на землю рядом с Неверящим.Он сидел на пятках, безвольно положив руки на колени, и смотрел сквозь неё слепым, невидящим взглядом. Рот его был открыт в беззвучном крике, словно он лишился голоса. Он еле дышал, и Линден, окинув внутренним взглядом его грудные мышцы, чуть не заплакала: они саднили так, словно были порваны на дыбе пыток Инфелис.Но когда она протянула к нему руку, он каркнул, словно грязный измученный ворон с переломанными перьями:— Не прикасайтесь ко мне!Это прозвучало как эхо предупреждения прокажённого, с такой отчётливостью, что услышали все элохимы. Но глаза Ковенанта оставались пусты: в них не было и проблеска разума. Часть втораяИЗМЕНА Глава 10Бегство от элохимов Линден теперь уже легко поняла бы, о чём перезваниваются колокольчики, если бы дала себе труд сосредоточиться. До них ли ей было! Она всматривалась в пустые глаза Ковенанта, тщетно пытаясь отыскать в них хоть малейший знак того, что он хотя бы видит её. Но даже тогда, когда она ладонями обхватила его виски и приблизила его лицо к своему глаза в глаза, он никак не отреагировал.Великаны столпились вокруг и наперебой спрашивали, что с ним произошло. Линден не отвечала; она их просто не слышала, сконцентрировавшись на том, чтобы пробиться к сознанию Ковенанта. Но, проникнув в его голову, она погрузилась в беспросветный мрак. Его разум был задутой свечой, над обугленным фитильком которой витал слабый дымок — его крик «Не прикасайтесь ко мне!»Линден отважно нырнула в глубины его бессознательности: хоть что-то должно было сохраниться, ведь иначе он не смог бы членораздельно выговорить своё предостережение. Но если какие-то обломки крушения и остались, они ускользали от неё. Тьма окружала её со всех сторон, холодная и пустая, как межзвёздное пространство; она надвигалась, давила, и Линден казалось, что она сама скоро угаснет и растворится в ней без остатка.Лишь из инстинкта самосохранения она вынырнула и оставила Ковенанта.Открыв глаза, она увидела озабоченные лица стоящих над ней капитана и Первой. А Красавчик, опустившись на колени и бережно взяв её за плечи, тихо попросил:— Избранная, Линден Эвери, скажи нам.Но она судорожно хватала воздух ртом: под плоским небом Элемеснедена у неё начался приступ клаустрофобии. Стоящие вокруг элохимы словно выросли в размерах, они были везде, они толпились вокруг… Она боялась их, жестоких и неразборчивых в средствах, как юр-вайлы.— Вы это запланировали заранее! — наконец выговорила она, задыхаясь. — Вы всё время стремились именно к этому!.. Уничтожить его.Первая тихо застонала сквозь зубы. Пальцы Красавчика на её плечах бессознательно сжались; он вскочил на ноги, словно готовясь отразить любую внезапную атаку, и поднял Линден в воздух, как куклу. Но Хоннинскрю осторожно подхватил её и поставил на землю. Мечтатель застыл в трансе, прямой как столб, отдавшись очередному видению.— Довольно, — ледяным тоном сказала Инфелис. — Я больше не желаю терпеть ваших инсинуаций! Элохимпир окончен! — И, резко повернувшись, стала спускаться с холма.— Стой! — из последних сил крикнула Линден (без поддержки Великана она бы снопом рухнула на землю). — Ты должна привести его в чувство! Чёрт тебя дери, ты не можешь оставить его так!Инфелис замедлила шаг, но даже не обернулась.— Мы — элохимы. Наши цели выше твоего понимания. Удовольствуйтесь тем, что есть.Мечтатель, словно проснувшись, бросился вслед за ней. Первая и капитан не остановили его. Лишённый своей единственной мечты, он не знал, как иначе дать выход своей боли.Но Инфелис, хоть и не оглядывалась, почувствовала его приближение и, прежде чем он настиг её, бросила с усмешкой:— Получай, Великан!Тот с разбегу врезался в невидимую стену, внезапно возникшую у него на пути, и с силой отлетел назад.Инфелис со сдержанным возмущением посмотрела на него: Мечтатель лежал ничком, не в силах повернуться. Но голова его была поднята, и губы яростно шевелились в немом проклятии. А взгляд был достаточно красноречив, чтобы понять его ненависть и отчаяние.— Не смей бросаться на меня из-за своих глупых подозрений, — отчётливо проговорила чародейка. — Не то мне придётся слегка поучить тебя, и тогда твоё безгласное мучение Глаза Земли покажется тебе раем пред обрушившимся на тебя гневом Элемеснедена.— Нет. — Линден хоть и продолжала опираться на Красавчика, но ярость вновь придала ей сил. — Если вам так уж хочется кого-то наказать — разбирайтесь со мной. Я — ваш главный обвинитель!Инфелис испытующе посмотрела на неё, но не ответила.— Вы с самого начала задумали сделать с ним это. — Голос Линден стал набирать силу. — Вы унижали его, пренебрегали им, вы провоцировали его, чтобы он, потеряв голову от ярости, вверился вам и позволил уничтожить его. И вы с готовностью выжгли его сознание. А теперь, — она вложила в голос всю властность и жёсткость, — верните ему разум!— Солнцемудрая, — голос Инфелис звенел от сарказма, — ты даже не видишь, как ты смешна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79