Чародейка попыталась отбросить мысли о возможной неудаче. Магия не подвела, и не было никаких оснований считать, что за пределами Королевств волшебство так же неустойчиво, как и в нормальном мире. Миднайт еще немного посидела с закрытыми глазами.
– Я знаю тебя? – спросил мужской голос. Этот голос показался ей знакомым, но Миднайт никак не могла вспомнить, где его слышала. Она открыла глаза и увидела сотню уставившихся на нее людей. Той женщины, которую спасла чародейка, нигде не было видно. Она исчезла, так и не поблагодарив свою спасительницу.
Задавший вопрос мужчина, одетый в алую, расшитую золотом мантию, стоял прямо перед Миднайт. Это был Рэймон, служитель Летандера.
– Что ты здесь делаешь, Рэймон? – удивилась Миднайт, поднимаясь с земли. В последний раз она видела его на суде в Долине Теней. Тогда священнослужитель был еще жив.
– Значит, я действительно знаю тебя! – с восторгом воскликнул Рэймон. – Я не ошибся!
И все же жрец не ответил на вопрос Миднайт. Он погиб в лесу близ Долины Теней, когда ветка дуба вдруг ожила и задушила его. Рэймон предпочитал не распространяться об этом.
– Да, ты знаешь меня, – подтвердила Миднайт. – Ты свидетельствовал против меня и Адона на суде по делу об убийстве Эльминстера.
Рэймон нахмурился:
– Эльминстера? Но он… он ведь не умер?
– Нет, не умер, – быстро ответила Миднайт. – Решение суда было ошибкой.
Рэймон снова нахмурился, сожалея, что не может вспомнить подробности этого дела, поскольку с тех пор, как он оказался на белой равнине, воспоминания потихоньку начали покидать священнослужителя. Однако жрец помнил, что Миднайт избежала казни.
– Я плохо помню тот суд, – сказал священнослужитель. – Но ты сбежала, так что, как говорят последователи Летандера, «яркий рассвет стоит темной ночи».
– Я бы так не сказала, – ответила Миднайт, подумав о тех людях, убив которых Кайрик добыл ей свободу.
Рэймон не заметил печали Миднайт.
– Ты вела себя храбро, спасая ту женщину, – сказал священнослужитель, погрозив чародейке пальцем. – Но вместе с тем глупо. Ты остановила лишь одного из них, а этим ты ее не спасешь.
– Что это был за урод? – поинтересовалась Миднайт, указав на место, где только что находилась груда мяса.
– Один из служителей Миркула, – объяснил Рэймон.
У Миднайт подскочило сердце, и она вдруг почувствовала себя крайне уязвимой. Она заметила, что души умерших по-прежнему разглядывают ее.
– Я хочу, чтобы они перестали таращиться на меня, – встревожено заметила Миднайт, бросив взгляд на толпу.
Рэймон повернулся к зевакам.
– Ступайте, здесь больше не на что смотреть, – велел он.
Однако толпа не расходилась, и тогда Рэймон взял Миднайт под локоть и отвел в сторону.
– Не обращай на них внимания. Их заинтересовали твои глаза.
– Мои глаза? – удивилась Миднайт.
– Да. Только что они были закрыты, а мертвецы не закрывают глаз. – Рэймон остановился и оглядел чародейку. – Полагаю, это означает, что ты жива. Верно?
– Ну и что? – спросила Миднайт, отводя глаза и уклоняясь от прямого ответа.
– Ничего. Просто необычно. Мертвые не пользуются магией, если только они не зомби, мертвяки. Кстати ты просто воскресла или с тобой произошло что-то другое?
Миднайт вздохнула:
– Я живая, Рэймон. И мне нужна твоя помощь.
– Чего же ты хочешь? – поинтересовался священнослужитель, осторожно обходя группу катавшихся со смеху по земле пожилых дам – последовательниц Ллиры, богини Радости.
– Мне нужно найти замок Праха, – сообщила Миднайт. – От этого зависит судьба всего мира.
Чародейка не стала углубляться в подробности. Пока Рэймон не согласился помочь, ей казалось более разумным не вводить его в курс дела.
– Замок Праха?! – воскликнул Рэймон. – Это же в граде Миркула!
– И что с того? Мы уже в его владениях.
Рэймон покачал головой:
– Не совсем. Впрочем, ты довольно легко можешь попасть в обитель Миркула.
– Ты поможешь мне?
– Должно быть, ты говоришь правду, – продолжал Рэймон, – иначе ты никогда не решилась бы на вечные муки, которые обретешь в граде Миркула. Да, я помогу тебе, уверен, что бог Летандер захотел бы от меня того же.
– Благодарю, – кивнула Миднайт. – Так куда мы идем?
Рэймон показал направо:
– На запад.
– На запад? – переспросила Миднайт, оглядывая чистое небо и пытаясь найти хотя бы какой-нибудь ориентир, способный указать направление. – Откуда ты знаешь, что запад там?
Рэймон улыбнулся:
– Я не знаю. Но, умерев и попав сюда, ты приобретаешь некое особое чутье, описать которое я не в силах. Ты просто должна довериться мне.
Учитывая все трудности, с которыми до сих пор сталкивалась Миднайт, чародейка решила, что так и вправду будет разумнее.
Рэймон вел чародейку сквозь кружащую вокруг них толпу, то и дело останавливаясь либо сворачивая в сторону, чтобы убедиться в отсутствии поблизости служителей Миркула. Так они шли много часов, и Миднайт уже начала уставать.
– Далеко еще? – спросила она.
– Довольно прилично, – ответил Рэймон, продолжая шагать вперед.
– Нужно найти способ добраться туда быстрее, – отдуваясь, проговорила Миднайт. – Я должна встретиться в Глубоководье с Келемваром.
– Но мы не можем двигаться быстрее, – спокойно заметил Рэймон. – Если, конечно, ты не хочешь привлечь внимание служителей. Однако не беспокойся. Время и расстояние здесь совсем иные. Не имеет значения, потратишь ты день или месяц, добираясь до замка Праха, – время здесь летит гораздо быстрее, чем на земле.
Минуло еще несколько часов, и чародейка совершенно выбилась из сил. Она рухнула на землю и уснула, и Рэймону ничего не оставалось делать, кроме как сторожить ее покой. Прошло много времени, прежде чем Миднайт проснулась, и они продолжили путь. По дороге чародейка не упустила возможности расспросить Рэймона о том, что ему известно о королевстве Миркула.
Подстраивая свой шаг под Миднайт, чтобы она не отставала, Рэймон рассказывал:
– Миркул правит двумя владениями: собственным городом в Гадесе, куда мы направляемся и где Властелин Праха царствует безраздельно, и равниной Фуги, подуровнем, расположенным рядом с его городом. Надзор за равниной также входит в обязанности бога. Тысячи ходов, через которые проникают души умерших, ведут из Королевств в угодья Властелина Праха. Души последователей Миркула попадают прямо в его город в Гадесе.
Тут Рэймон прервал свой рассказ.
– А знаешь, ведь ты можешь попасть в Глубоководье даже раньше твоего друга Келемвара, – сказал, помолчав, священнослужитель.
– Каким образом? – удивилась Миднайт. Мысль об использовании Королевства Смерти в качестве кратчайшего пути воодушевила чародейку.
– Скорее всего, в городе Миркула существует выход в Глубоководье, – ответил Рэймон. – И если тебе удастся выбраться из города, ты сможешь вернуться в Королевства через этот проход.
– Благодарю тебя за совет, – хмуро кивнула Миднайт.
– Последователи Миркула, – продолжил прерванный рассказ Рэймон, – попадают прямо в его город, тогда как все остальные оказываются на равнине Фуги, которая в действительности есть лишь временное пристанище для душ умерших. Здесь служители Миркула – думаю, когда-то они были его прихожанами – собирают души Неверных и Лживых…
– Неверных и Лживых? – перебила Миднайт.
– Лживые – это те, кто изменяет своим богам, – пояснил Рэймон. – А Неверными зовут тех, кто вообще не поклоняется никаким богам.
– И что служители делают с ними? – спросила Миднайт, подумав об Адоне и его отказе от веры в Сьюн.
– Уводят в город Миркула, чтобы предать вечным мукам, полагаю, – спокойно ответил Рэймон. – Я точно не знаю, но уверен, что очень скоро ты все сама увидишь.
– Не сомневаюсь, – мрачно пробормотала Миднайт.
– После того как служители отсеивают души Неверных и Лживых, Преданные остаются здесь до тех пор, пока боги не уведут своих последователей на Уровни в места вечного отдохновения.
– Тогда почему равнина Фуги так переполнена душами? – поинтересовалась Миднайт, оглядывая блуждающие вокруг толпы.
Рэймон нахмурился.
– Потому что это наше последнее испытание, – сказал он. – Боги держат нас здесь, чтобы убедиться в том, что мы достойны их милости.
– По-моему, это просто жестоко, вот так вот бросать верных последователей, – заметила Миднайт.
– Они не бросили нас, – тут же возразил Рэймон. – Однажды они придут за нами.
Миднайт не стала спорить, хотя было очевидно, что утверждение Рэймона основывается лишь на его вере, а не на знании. Если бы боги действительно дорожили своими верующими, количество душ, скопившихся на равнине Фуги, было бы куда меньше.
Так прошли еще два дня пути, однако ничего нового чародейка не узнала. Наконец толпы начали редеть, и у самого горизонта появилась темная полоса. Теперь Миднайт не сомневалась в том, что город Миркула с каждым часом становится все ближе.
Вскоре толпы блуждающих душ остались позади, а темная полоска у горизонта превратилась в черную ленту, протянувшуюся из одного конца бескрайней равнины в другой.
Рэймон остановился.
– Здесь мы расстанемся. Я сделал все, что мог, – сказал он. – Дальше тебе придется идти одной.
Миднайт вздохнула и попыталась улыбнуться, хотя снова почувствовала себя одинокой и покинутой.
– Ты сделал более чем достаточно, – тихо ответила она.
– Вход в город, насколько я знаю, находится вон там, – продолжил Рэймон, указывая на убегавший влево конец темной ленты. – Я привел тебя сюда, чтобы ты могла подойти к стене, не наткнувшись на служителей, идущих в город и выходящих из него.
Миднайт взяла Рэймона за руку.
– Слова не могут выразить моей благодарности, – произнесла она. – Я буду скучать по тебе.
– А я – по тебе, – ответил священнослужитель. – Это мир мертвых, Миднайт, – немного помолчав, добавил он. – То, что может показаться тебе жестоким и бессердечным, здесь в порядке вещей. И что бы ты ни увидела в городе Миркула, помни о том, где ты находишься. Не вмешивайся в дела служителей, иначе тебе никогда не выбраться отсюда.
– Я буду помнить об этом, – пообещала чародейка.
– Вот и прекрасно. Да хранят тебя боги, – кивнул Рэймон.
– И пусть вера никогда не покинет тебя, – ответствовала Миднайт.
– Я не утеряю ее. Обещаю, – сказал священнослужитель и с этими словами побрел назад.
Миднайт повернулась к городу и возобновила путь. Спустя два часа ужасные стоны долетели до ушей чародейки, а легкий ветерок наполнил ее ноздри смрадным запахом гнили. Миднайт прибавила шагу. Постепенно стоны сменились угнетающим воем, а зловонный, гнилостный запах усилился, наполняя собой все вокруг. Стена постоянно увеличивалась в размерах, делаясь все выше и выше, и Миднайт, подойдя поближе, заметила, что поверхность стены шевелится и корчится, будто живая.
Чародейка предположила, что стена сделана из змей. Это вполне объясняло отсутствие часовых. С такой стеной, уже в самой себе таящей угрозу, Миркул не нуждался в страже.
Миднайт продолжала идти вперед. Вскоре от стены ее отделяло лишь пятьдесят шагов. Гнетущий вой превратился в какофонию приглушенных рыданий; зловонный запах сделался настолько сильным, что вызывал тошноту. Приблизившись, чародейка поняла, что ошиблась насчет движущихся форм, образовывавших городскую стену. То, что Миднайт приняла за змей, оказалось многими тысячами извивающихся, словно черви, ног.
Вся стена целиком состояла из человеческих тел. Ряды сцепленных друг с другом мужчин и женщин, обращенных головами внутрь города, поднимались на пятьдесят футов в небо. Более крупные тела придавали стене объем и высоту, тогда как меньшие по размерам туловища затыкали собой все щели и пустоты. Все тела были скреплены каким-то зеленоватым раствором, который напомнил Миднайт затвердевшую плесень.
Эта уродливая преграда едва не остановила чародейку. Придя в замешательство, она долгое время просто стояла и давилась от рвоты. Чародейка хотела было перелезть через стену, однако никак не могла заставить себя приблизиться к ней. Вместо этого, решив снова использовать магию, Миднайт произнесла заклинание полета.
В тот же миг она почувствовала, как тело ее отрывается от земли и поднимается в воздух. Время от времени чародейка хваталась за чью-нибудь ногу и выравнивала направление полета. Вскоре она приняла лежачее положение и зависла в нескольких дюймах от вершины стены, притворившись еще одним из тел, составляющих эту жуткую ограду.
Шквал завываний и воплей приветствовал чародейку. Придя в ужас, она закрыла уши руками. С внешней стороны стены крики смерти приглушались пространством, отделявшим город Миркула от равнины Фуги, но, поднявшись над равниной, Миднайт переместилась из подуровня в сам Гадес.
Царивший здесь едкий и затхлый, с примесью тухлятины воздух раздирал нос и горло при каждом вздохе. Темно-серое небо нависло над городом, погрузив его в мрачные сумерки. Множества крошечных, излучающих свет отверстий пронизывали серый небосклон. Припомнив рассказ Рэймона, Миднайт предположила, что эти крошечные световые точки как раз и являются теми воротами, что связывают владения Миркула с различными областями Королевств.
Сам город лежал в огромной впадине, склоны которой начинались у стены и спускались к далекому горизонту. Столица подземного мира была настолько огромна, что Миднайт даже с вершины стены смогла разглядеть только густую дымку, в которой растворялись очертания противоположной оконечности города.
Неподалеку от Миднайт параллельно городской стене шла широкая кольцевая улица. В двадцати футах ниже чародейки тридцать вооруженных плетьми служителей, восседая на спинах рабов, погоняли многосотенную колонну и двигались по дороге в сторону Миднайт. Когда процессия проходила под ней, чародейка заметила, что все рабы очень похожи друг на друга: серые волосы, желтовато-серая кожа и пустые серые глаза. Те же, кого несли рабы, напротив, разительно отличались один от другого. Женщина с ровными белыми зубами, мужчина с крупным носом, тучная старуха с тройным подбородком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49