Он панически боялся обратной переправы — она была опасной и трудной при дневном свете. А будет еще опаснее и труднее в ночной темноте. Не только он один боялся переправы. Верзила Билл, несмотря на то, что удачно пересек реку днем, засомневался, сумеет ли уцелеть, если придется плыть в темноте более десяти ярдов.
Смеркалось, верхушки холмов потемнели, а рейнджеры все совещались и спорили, как лучше переправиться: держась за лошадиную гриву или за хвост, за седельные ремни, или за стремена, или даже за седельную луку. Калл в споры не вступал, он заботился главным образом о том, чтобы мушкет все время находился в боевой готовности, но, однако, подумал, что если ухватиться за стремена, то можно положить ружье на седло, где оно скорее всего останется сухим.
В разгар спора, когда Чадраш и Длинноногий, присев на корточки у комеля дерева, внимательно наблюдали за лесом, один из новичков, стоявший рядом с Каллом, внезапно резко дернулся, наклонился вперед и упал лицом в воду — в спину ему, между лопаток, вонзилась стрела. Калл перестал чистить ружье и повернулся, вглядываясь в потемневшие воды. Он заметил плывущее бревно, а за ним на секунду промелькнул огромный мокрый горб; может, это вынырнула громадная рыба, но Калл уже понял, что за бревном укрывается Бизоний Горб. Он сразу же выстрелил, и от бревна отскочил порядочный кусок щепы, затем пальбу открыли и другие рейнджеры, но без толку. Течение потащило бревно в глухую темноту, и вождь команчей окончательно исчез из виду.
Лонджин, упавший в воду рейнджер, был еще жив — он дергался и корчился в воде, как рыба, выброшенная на берег.
Длинноногий, обозлившись, что его так легко провели, зашагал было в воду, будто намереваясь поплыть и догнать бревно с индейцем, но Чадраш крикнул ему, чтобы он не дурил и немедленно вернулся.
— Вернись сейчас же! — наказал он. — И не пытайся сражаться, если не знаешь как.
Длинноногий с минуту колебался — уж очень его подмывало пуститься в погоню, но бревно уже уплыло далеко и еле виднелось в темноте. Если он попытается поплыть, Бизоний Горб может незаметно переместиться в тень и поразить его стрелой оттуда. Длинноногий понимал, что глупо даже пытаться догонять индейца, но кровь в жилах кипела и он еле овладел собой. Низко пригибаясь, он зашагал назад к кучке рейнджеров, столпившихся у завала из бревен.
— Проклятие. Жаль, что позволили ему подобраться к нам таким хитрым образом, — сказал он. — Проклятый дьявол! Он убил Джоша и Зика, а теперь этого парня у нас на глазах.
Рейнджеры стояли в тревоге, глядя на бьющегося в конвульсиях высокого малого по имени Лонджин. Сообща они вытащили его на покрытый грязью темный берег, но спасти его не было возможности, ибо посреди лопаток у него глубоко сидела стрела. Он извивался и дергался, но из его уст не вырвалось ни звука. Чадраш попытался было вытянуть стрелу, но не смог даже пошевелить ее.
— Думаю, нам нужно привязать его к лошади, — предложил Длинноногий. — Может, если мы сумеем переправиться через реку, он дотянет, пока мы доставим его к доктору.
— Нет, дайте ему умереть, — возразил Чадраш. — Его минуты сочтены.
Спустя минуту человек, которого все звали Лонджин — никто не мог припомнить его настоящее имя — перестал конвульсивно дергаться. Чадраш прощупал у него пульс на шее и объявил, что тот умер.
— Пусть ребята возьмут у него, что возможно, -распорядился Чадраш, обращаясь к Каллу.
Тот стоял в недоумении — он не знал, что значит «возможно».
— Он имеет в виду все его вещи, в том числе в карманах, ружье и боеприпасы, — объяснил ему Длинноногий. — Ничего не оставляйте, что может пригодиться краснокожим. Им помогать не надо — они и так прикончили пятерых наших, без всякой помощи.
Вскоре стало совсем темно. Изредка облака все же раздвигались, и тогда на небе виднелись тусклые звезды и тоненький серп луны. Калл собрал веши убитого рейнджера: оружие, патроны, табак, нож, несколько монет. Нож оказался очень хорошим — Калл решил сохранить его для Гаса, у которого ножа не было вовсе и поэтому он все время завидовал ножу, который выковал старый Джизес.
— Уже совсем стемнело. По-моему, пришло время поплавать, — сказал Длинноногий.
— Вот проклятие. Надеюсь, не объявятся краснокожие молодцы, плавающие на бревнах или на дохлых мулах, — заметил Верзила Билл. — Я вижу плохо, особенно в такую дрянную погоду.
Калл прикрепил ружье Лонджина под подпругой и повел своего маленького гнедого в реку. Лошадь возвращалась назад с большей уверенностью Она без понуканий вошла в воду и неплохо поплыла. Длинноногий и Чадраш двигались впереди. Джимми Твид, придерживаясь своего правила, не стал вылезать из седла Верзила Билл и Черныш Слайделл следовали прямо за Каллом Конь Черныша и в самом деле оказался замечательным пловцом. Он плыл вслед так близко, что гнедой Калла вынужден был посторониться и на минуту сбился с темпа. Калл разозлился, но темень стояла такая, что он не мог даже разглядеть Черныша. Когда же открыл рот, чтобы крикнуть что-то, туда попала вода и он едва не захлебнулся. Калл напряженно вглядывался в реку, чтобы не прозевать плывущего дохлого мула с задранными вверх ногами или еще что-нибудь вроде этого, но было так темно, что не различалась даже поверхность реки. Одновременно он внимательно следил за мушкетом, прикрепленным поверх седла, чтобы в него не попала вода.
Когда ноги Калла наконец коснулись дна и он вместе с конем выскочил из воды, его охватило блаженное ощущение удачи. Река не угробила его, не убили его и команчи. Он, конечно, здорово устал и было подумал, что на этом берегу будет устроен привал, но ошибся. Чадраш и Длинноногий уводили рейнджеров дальше по невысоким холмам всю ночь по направлению к большой лагерной стоянке на берегу Буши-Крик.
10
К немалому удивлению и недоумению Вудроу Калла, спустя час после прибытия в большой лагерь его произвели в чин капрала техасских рейнджеров. Отряд вернулся в лагерь, потеряв пять человек, и Длинноногий вкратце доложил полковнику Коббу о том, что произошло. Полковник сидел рядом с тентом, покуривая большую сигару и почесывая голову крупного ирландского волкодава, которого повсюду таскал с собой. Волкодав был уже стар, длинный язык его вывалился из пасти, он часто и тяжело дышал.
— Так точно, этот молодой человек на свой боевой счет записал своего первого команча, — докладывал Длинноногий. — Команч плыл по течению Бразоса, держась за дохлого мула. Молодой Калл застрелил его в упор.
Калеб Кобб поднял сонные глаза и смотрел секунду-другую на Калла, затем опять перевел взгляд на ирландского волкодава.
— Да, мистер Калл, ты проявил бдительность, -сказал он. — Произвожу тебя с этой минуты в капралы — в нашем отряде не хватает капралов, думаю, нам надо иметь их больше.
— Считаю, это довольно поспешное решение, ему просто повезло, — раздраженно заметил капитан Фолконер.
Он считал, что Калл еще не созрел для такого чина. Капитан надел черное пальто, и его настроение казалось таким же мрачным, как одежда. Он сидел и затачивал нож на точильном камне.
Калеб Кобб улыбнулся и ответил:
— Нет, Билли. Позволь мне решать вопросы повышения по службе. Если бы команч подплыл к тебе на середине широкой реки, прячась за мертвым мулом, то тебя оскальпировали бы прежде, чем ты заметал мула.
— Я всегда с подозрением смотрю на дохлых животных при форсировании рек, — сухо ответил капитан Фолконер. По всему было видно, что ему не понравилось замечание полковника.
— Отошел бы в сторону затачивать нож, чтобы я не слышал противного жужжания, — попросил Калеб. — Трудно думать при этом звуке, а мне надо поразмышлять.
Не говоря ни слова, Фолконер поднялся и отошел подальше от тента.
— Билли очень хорошо образован, — заметил Калеб Кобб. — Но он думает, что знает еще больше, чем есть на самом деле. А скольких команчей убили остальные бойцы из твоего отряда?
— Ни одного, — признался Длинноногий. — Может, ранили одного или двух, но я здорово сомневаюсь. Уж очень ловко те маскировались.
Полковник не пошевелился и не изменил выражение лица, но в голосе его послышался металл.
— Вы потеряли пятерых, и только этот новичок сумел уложить индейца, так выходит? — спросил он.
— Погода была препоганая, ни хрена не видать, — оправдывался Длинноногий.
— Но также не видно было и Бизоньему Горбу, и его воинам, — заметил Калеб Кобб. — Если мы на большее не способны, то я теперь не направлю в карательную операцию ни единого отряда. Я не могу позволить терять пятерых своих людей за одного индейца. Отныне пусть они идут на нас. Может, если мы соберем все силы в единый кулак и станем похожи на армию, то сможем пересечь прерии и сохраним людей для войны с мексиканцами.
— Полковник, у нас нет подходящих лошадей, — возразил Длинноногий. — У большинства кони дохлые, из-за этого наши трое распростились с жизнью.
— А что случилось с двумя другими? — спросил Калеб. — Мне доложили, что вы потеряли пятерых.
У большого ирландского волкодава были желтые глаза — Калл слышал, что такие собаки способны догнать оленя, перекусить ему сухожилия и разорвать глотку. Пес был несомненно довольно крупным — он доставал Длинноногому до пояса, а тот не был низкорослым.
— Двоим другим просто не повезло, — продолжал Длинноногий. — С уверенностью я не могу сказать, что они мертвы, но они пропали, так что предполагаю, что их убили.
— Если трое из вашего отряда погибли из-за негодных лошадей, тогда иди и предъявляй претензии интенданту, — назидательно произнес полковник. — Я не лошадник, но согласен, что в этой части Техаса полно малорослых лошадей.
— Благодарю за повышение, — вежливо сказал Калл, хоть и не знал, что значит быть капралом. По всей видимости, обязанности его теперь увеличатся. Он решил спросить об этом Брогноли, когда увидит его. Но желание узнать поскорее пересилило, и он обратился за разъяснениями к Длинноногому.
— Этот чин означает, что теперь ты будешь получать больше на доллар в месяц, — пояснил тот. — Ну а служба остается без изменений и такой же опасной, капрал ты или рядовой. На дополнительный доллар ты можешь купить больше выпивки и облагодетельствовать больше шлюх. Если, конечно, Гас Маккрае не вытянет из тебя эти денежки.
Отряд при всей неразберихе и множестве накладок кое-как собрался, наспех подготовился и снова выступил в поход. По скалистым холмам и тряским дорогам, через заросшие низкорослым кустарником долины змейкой растянулся обоз из повозок, запряженных мулами и волами. Несколько ленивых торговцев, сопровождавших отряд, смогли по достоинству оценить прелести путешествия по прериям. Так зубодер, решивший перебраться в Санта-Фе и обосноваться там в надежде завести прибыльное дело среди мексиканских грандов, выронил из рук свой нехитрый багаж, упал и растянулся лицом вниз на пятачке, сплошь покрытом колючими растениями.
Какой-то парень с рыжими волосами, вооружившись парой кузнечных щипцов, принялся вытаскивать из лица и шеи зубодера колючки, когда к ним подъехал Калл. Зубодер стонал, но его стоны не шли ни в какое сравнение с воплями его пациентов, когда он выдергивал им зубы.
Калл разыскал Гаса Маккрае и Джонни Картиджа и весьма обрадовался, увидев, что Гас опять стал прежним: сварливым и вздорным, а лодыжка его быстро заживала. Он только что приковылял от молоденькой проститутки по имени Джинни — Калеб Кобб позволил нескольким из них сопровождать колонну до Бразоса, откуда, как им сказали, они должны будут возвращаться в Остин. Ожидали, что многие торговцы дальше Бразоса не поедут, так что у шлюх будет транспорт для обратной дороги. Крупная Рейнджерша под распоряжение, естественно, не подпадала, и среди мужчин то и дело возникали споры по этому поводу, поскольку большинство из них не желали совершать длительное путешествие в сопровождении распутницы.
— Я не звал Матильду в поход вместе с нами, — возражал Джонни Картидж. — Часто она настроена враждебно. Женщин, которые ловят себе на завтрак каймановых черепах, следует сторониться — вот такое мое мнение.
Однако пользоваться услугами Матильды ему приходилось — правда, он предпочитал более молоденьких миниатюрных девушек, преимущественно мексиканок, но где их взять в походе.
Гас подобрал где-то лопату и использовал ее вместо костыля, передвигаясь скачками. Больная лодыжка не давала ему возможности преодолевать большие расстояния, ему приходилось частенько останавливаться, чтобы перевести дух. Он всегда носил на поясе оба своих пистолета, будто ожидая каждую минуту вражеского нападения.
— Здорово! Ну как, не промок? — приветствовал он Вудроу Калла, весьма обрадовавшись его появлению. Он был лучшим другом Гаса, хотя по характеру являлся полной его противоположностью. Мысль о том, что Калла запросто могли убить и он никогда больше не появился бы, не давала Гасу спокойно спать целых две ночи. Ему опять снился Бизоний Горб с окровавленными скальпами в руках.
— Я чуть не утонул в реке Бразос, но ружье из рук не выпустил, — похвалился Калл.
Он очень гордился тем, что сохранил свое ружье, хотя все другие, похоже, не считали этот подвиг достойным похвалы.
— Река разлилась и вышла из берегов, — добавил он. — Большинство команчей улизнули.
— А ты видел того, здоровенного? — поинтересовался Гас.
— Я заметил лишь его горбатую спину, — ответил Калл. — Он плыл по течению, прячась за бревном, и пустил стрелу прямо в парня, стоявшего рядом со мной, перебив ему хребет.
Рассеялись последние облака и выглянуло солнце -яркие лучи заблестели на мокрой траве в долине и на холмах.
— Жаль, что меня там не было — вместе мы поубивали бы не одного команча, — похвалился Гас.
В этот момент к ним подошел Верзила Билл Колеман, пребывавший в добродушном настроении.
— А ты его уже поздравил? — спросил он Гаса к немалому смущению Калла.
— Чего это я стану его поздравлять, он ведь мой приятель, — ответил Гас.
— Может, он твой приятель, но теперь он к тому же еще и капрал — он укокошил краснокожего и полковник за это повысил его в звании, — пояснил Верзила Билл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71