- Можно с ним попрощаться?
- Что за вопрос.
Убитый прапорщик лежал за стеной блиндажа, прикрытый белой простыней. Бледное без кровинки лицо казалось спокойным. Всем своим видом он словно говорил: "Свое я отстрелял, а что оставил вам - не взыщите, не сумел".
Валидуб снял кепи. Постоял над телом, склонив голову.
- Кто его?
- Находился ночью в секрете. А него напоролась группа боевиков. Их было человек десять. Можно было их пропустить, а он взял все на себя и открыл огонь. Четверых положил. Живые прорвались в Чечню.
- Убитых утащили с собой?
- Не сумели.
- Где они? - Валидуба мало интересовали "духи", и он спросил просто так, по инерции любопытства, чтобы потом в Москве рассказывать о том, что видел на Кавказе своими глазами.
- Хочешь взглянуть?
Можно было и отказаться, но Валидубу показалось, что это можно воспринять как трусость: мент испугался жмуриков. Но он в Москве нагляделся всякого, вид мертвых тел его не пугал, и он кивнул, давая согласие.
Майор подвел его к площадке, устланной бетонными плитами, которая стала свалкой разбитых и обгорелых машин. Сдернул серый в бурых пятнах брезент и открыл четыре трупа, лежавших рядком - один к одному - на спинах.
- Почему у них нет бород? - спросил Валидуб удивленно. В его представлении боевики должны быть обросшими.
- Должно быть только появились в Чечне. Они едут туда бритыми, чтобы не привлекать внимания, а уже на месте обрастают шерстью.
Валидуб пригляделся внимательней и вдруг возле желудка почувствовал неприятную сосущую пустоту. Его стало подташнивать. Лица двух "духов" показались ему знакомыми. Он пригляделся получше и понял: то были мужики, которых они привезли в трейлере якобы на свадьбу в Ташкапур.
- Суки! - сказал Валидуб, облизнул губы и сплюнул. - Вот суки!
Сказал, имея в первую очередь в виду себя и свое участие в гнусном деле, в смерти прапорщика Соломина.
Но майор его понял иначе.
- Суки, они и есть суки. Ничего, со всеми разберемся.
Час спустя они покатили дальше.
Где-то под Новочеркасском Валидуба ожидал сюрприз. Пузырь, наполнившийся водой, стал вдруг подпирать. Справа от дороги за дренажной канавой тянулись кусты желтой акации.
- Останови, - приказал Валидуб Муслиму. - Меня приперло.
И он жестами показал, что именно собирается делать. Трайлер замедлил ход, съехал на обочину остановился.
Валидуб выпрыгнул из кабины, добежал до кустов, расстегнулся и блаженно прикрыл глаза, готовясь ощутить избавление от излишнего давления воды на нежную душу. И вдруг испуганно дернулся, застонал. Действо, которое доступно человеку с момента рождения до смерти и ни у кого не вызывает особых затруднений, причинило ему нестерпимую боль. Резь оказалась такой сильной, что заслезились глаза.
Две последовавшие за первой попытки облегчиться принесли тот же результат. Валидуб вернулся к машине понурый, убитый неожиданным открытием: он п о д ц е п и л...
Сел на место, глухо ругаясь. Муслим понял в чем дело и громко засмеялся.
- Э, Москва, сипилис, да?
- Пошел ты, нэ понимэ! Поехали!
Они тронулись. Валидуб сидел мрачный и злой. Случайные радости обернулись для него бедой, от которой ещё предстояло потерпеть немало неприятностей.
- Сук-ка! - поносил он случайную подругу по развлечениям с такой убежденностью, будто не сам был виноват в происшедшем.
Внезапно Валидуб заметил, как в полукилометре от места, к которому они приближались, на шоссе вышел человек и поднял руку. Там же на обочине справа по ходу движения стоял черный джип-внедорожник. Около него расположились ещё несколько человек в черных кожаных куртках.
Муслим сбросил газ и стал притормаживать. Валидубу это не понравилось.
- Не останавливайся! - приказал он строго, волевой ноткой в голосе подчеркнув, что не просит а приказывает. И вдруг вместо обычного "нэ понимэ" Муслим сказал:
- А пошел ты, мент! Надо остановиться. У них к нам дело.
Сказал по-русски без малейшего намека на кавказский акцент.
Валидуб вдруг с ужаснувшей ясностью понял: его используют. Его употребили, как последнюю дешевку поймали на крючок и поимели по полной программе. Опустили, как последнего лоха.
Понимание этого больно обожгло самолюбие. "Дешевка, - подумал он о себе. - Ты, Валидуб, дешевка. И этот черноусый, довольный собой "нэ понимэ", употреблял тебя раз за разом!"
Злость вспыхнула в нем с такой силой, что горячая волна залила лицо багрянцем, а ладони стали мокреть от пота.
Ну, "нэ понимэ", держись! Я сейчас тебе покажу!
Все, что пережил и осмыслил Валидуб за последние дни внезапно вылилось в действие. Ребром правой руки он резко ударил Муслима по горлу. Тот хрюкнул, будто захлебнулся, неудачно глотнув воды. Хватаясь руками за шею, отпустил руль.
Сбив его ногу с педали газа и перехватив баранку, Валидуб нажал на тормоз. Машина дернулась, запели шины, обдирая протекторы о шершавое бетонное полотно. Двигатель захлебнулся и умолк. Машину метров сто волокло юзом, потом она встала.
Валидуб ещё раз рубанул Муслима ладонью по шее. Тот захрипел и повалился на бок. Валидуб сбросил его себе под ноги и быстро пересел за руль.
Разогретый двигатель принял вызов с полуоборота. Валидуб резко вдавил педаль сцепления до самого пола, воткнул первую передачу, нажал на газ. Машина, словно ей понравилась такая игра, бешено взывала и рванулась с места.
В зеркало заднего вида Валидуб видел черный джип, который шел метрах в пятидесяти позади трайлера. Выстрелов он не услышал, но понял преследователи стреляют. Стекло зеркала внезапно треснуло и разлетелось множеством острых осколков, а в месте попадания пули засветила сквозная дырка.
Муслим, лежавший справа, заворочался и застонал. Держа руль левой рукой, Валидуб достал пистолет из кобуры и, чуть нагнувшись, вмазал водителю рукояткой по затылку.
Будто оправдываясь перед самим собой, Валидуб выругался, добавив при этом:
- Я те дам "нэ понимэ"!
Чтобы не позволить джипу приблизиться, Валидуб то и дело покачивал руль из стороны в сторону. До этого ему не приходилось водить автопоезд, и он удивлялся как чутко реагирует машина на его движения. Огромный фургон, посвистывая шинами, угрожающе вилял, перекрывая дорогу с разных сторон.
Автоматная очередь, пущенная поверху, попала в аэродинамический обтекатель. Над головой сперва послышалась барабанная дробь, затем раздался хруст коловшегося на части пластика.
Эти сволочи решили перехватить его во что бы то ни стало. Значит, груз, который должен был им передать Муслим, в самом деле представлял немалую ценность для бандитов.
Стрелка спидометра медленно закручивалась вправо. Восемьдесят, девяносто...
Вечернее шоссе было пустынным, и Валидуб, не страшась, поддавал газу. Двигатель, будто радуясь, что в кои-то веки, не боясь дорожно-патрульной службы, получил право показать свою мощь во всей её силе, работал устойчиво. Скаты, которые Муслим поменял в Махачкале, устойчиво держали дорогу.
Джип упорно преследовал трайлер. В крупном осколке зеркала, который не вывалился из металлической оправы, Валидуб видел своих противников. Они продолжали стрелять. Из окон внедорожника то и дело сверкали вспышки автоматов. Но это не пугало Валидуба. Его надежно прикрывал фургон, набитый арбузами и другим грузом. Лишь бы эта сволочь не попала в покрышки.
На скорости близкой к ста двадцати, Валидуб выскочил на гребень подъема и перед ним открылась панорама местности на многие километры вперед. Серая лента дороги убегала вдаль, спускаясь по длинному тягучему склону в долину Дона. Река и поселок виднелись далеко внизу.
- Суки! - Зло выругался Валидуб и повернул руль влево.
Тяжелый трайлер сбился с дороги, перемахнул через пологий кювет.
Валидуб сгруппировался, пытаясь совершить прыжок в стиле, который не раз видел в исполнении лихих киногероев. Но в жизни это оказалось сделать не просто. В какой-то момент инерция распрямила тело, и Валидуб во весь рост шлепнулся на землю, хрястнувшись при этом спиной так, что хрустнули все суставы..
Преодолевая боль, он перевернулся на живот и посмотрел на шоссе. Черный джип не остановился. Трайлер, преодолевший кювет, в круто качнулся, накренился, но устоял на колесах и, выписывая зигзаги, мчался по зеленому лугу.
В каком-то месте переднее колесо налетело на большой валун. Кабину повело влево и она стала заваливаться на бок, увлекая за собой весь фургон. Все это происходило будто в замедленном кино...
Валидуб видел как распахнулась задняя дверь и из неё одна за другой стали вылетать наружу клетки контейнеров. Арбузы, прыгая по кочкам, покатились по косогору к реке. Зеленые в темную полоску мячики раз за разом подскакивали, ударялись о землю и разваливались на части, разбрызгивая в стороны сок, затем падали на траву красными сочными кусками.
Джип завизжал тормозами и замер. Дверцы его распахнулись и несколько человек дружно выскочили наружу, торопясь к упавшему трайлеру.
- Эй вы, - крикнул Валидуб и выстрелил в воздух, привлекая к себе внимание.
Мужики в черных кожанках повернулись к нему, торопливо доставая оружие. Сомнений не оставалось - то были боевики.
Валидуб никогда не был хорошим стрелком. Не давалось ему это искусство. И он был рад, когда на инспекторских проверках в тире выполнял упражнение на шаткую троечку. И всякий раз слышал упреки начальника, который недовольно говорил: "Когда ж ты, соколик, стрелять научишься?" Но сейчас он не желал уступать. Перевернувшись на живот, он уперся локтями о землю, обжал рукоятку табельного "Макарова" двойным хватом.
Боевики набегали на него, раскинувшись цепью.
Валидуб не чувствовал волнения, наваливавшегося на него в тире. От злости и отчаянья он будто закаменел. Он не искал глазами "яблочко", он сосредоточил внимание на мушке и целился не в головы набегавших на него бандитов, а направлял ствол чуть ниже животов, к которым те прижимали свои автоматы, сверкавшие пучками пламени.
- На тебе, сука!
Пистолет дернулся в руке Валидуба. Бежавший в центре бандит споткнулся и с размаху грохнулся лицом о землю.
- На тебе, гад! От московской милиции!
Второй выстрел - второе попадание. Боевик, крайний левый в цепи, поймал пулю грудью, взмахнул руками и рухнул на спину.
Перекатиться бы Валидубу, сменить позицию, но это делается легко только в кино и воображении. Пули двух автоматов ложились рядом, крошили гальку, усыпавшую берег реки. Браться из-за камня, который его прикрывал, Валидуб просто боялся.
- Держи, подонок!
Третий выстрел, третье попадание!
Автоматная пуля все же нашла Валидуба, попав между шеей и ключицей. Он ощутил удар, но пистолет удержал. Боли не чувствовалось. Только весь правый бок от плеча до поясницы залубенел, стал нечувствительным. Чтобы не уронить пистолет, Валидубу пришлось напрячь левую руку.
- Вот тебе от меня!
И опять попадание!
Кровь струей била из раны. Валидуб сунул руку под куртку, где лежали письма в Москву. Они уже пропитались жаркой и липкой влагой, но были целы.
Небо гасло, словно кто-то выключал лампочку за лампочкой.
Валидуб умирал.
Все никчемное, наполнявшее его жизнь до этой минуты, медленно отлетало, уступая место тому, что принято называть исполненным долгом.
* * *
Радиоперехват, сделанный разведотделением штаба войсковой группы.
Полковнику БОЙКО Г.
22. 10. Неизвестная рация в районе высоты 1625 южнее Ведено. Позывной "Ахмет" и рация в районе горы Баумкорт (отметка 1661)
Итум-Калинского района с позывным "Чадыри".
Представляется содержательная часть переговоров. Техническая часть (обмен паролями, приветствия, обмен вопросами о качестве слышимости и т. п.) нами снята. Капитан Еремеев
"Ахмет": Астемир, нас здесь беспокоит один момент. Через соседей с востока к вам направлялась группа специалистов Ханпаши Хамидова. Вел ваш проводник Ихороев. Первый контрольный пункт в Эчеде она прошла нормально. Затем связь прекратилась. Что у вас по этому делу?
"Чадыри": "Ахмет", я этим занимаюсь сам. Группу Ханпаши встречали мои люди. От них тоже нет известий. Что там произошло не могу сказать. Пока у меня одно предположение. В горах прошла буря. Пролился дождь. Сильный. Были оползни и обвалы. Группа могла задержаться. Я с отрядом пройдусь по маршруту и все проверю. Не беспокойтесь.
"Ахмет": Астемир, очень прошу тебя - не расслабляйся. Если это стихия одно дело. Но у нас есть опасения, что там могут оказаться федералы. Были известие, что диверсионная группа контрактников вышла в район Кенхи. Прошло много времени, наши там эту группу ждали, но она не появилась. Астемир, будь осторожен. На перевале могут оказаться федералы.
"Чадыри": "Ахмет", спасибо за предупреждение. Мы всегда осторожны и все проверим точно. Сделаем дело - сообщим".
Примечание: Рация с позывным "Ахмет", судя по её расположению, организационно находится в подчинении Аслана Масхадова. "Чадыри" скорее всего позывной полевого командира Астемира Везирханова, отряд которого действует в Итум-Калинском районе.
* * *
Группа Полуяна продолжала движение в глубину Итум-Калинского района Чечни, двигаясь по северному плечу хребта Сусулкорт.
Шли осторожно, остерегаясь случайных встреч с боевиками. Впереди, выполняя функцию головного дозора двигались Таран и Столяров.
У людей, чья профессия связана с постоянным риском, вырабатывается особое, по-звериному тонкое ощущение близкой опасности. Ничто не говорило о возможности близкого присутствия посторонних: все таким же тихим как и раньше выглядел лес - ни подозрительного шума, ни хруста ветки под неосторожной ногой, ни крика или хлопанья крыльев перепуганной птицы, а Таран вдруг почувствовал незримую угрозу. Из-за кустов орешника, из темного, захламленного буреломом леса струились тяжелые волны опасности, заставившие его остановиться и замереть.
Одновременно, подняв руку, Таран остановил Столярова. Тот изготовил оружие.
Таран укрылся деревом и осторожно оглядел поляну, открывшуюся перед ним. Судя по всему здесь недавно побывали люди.
Боевики на своей территории чувствовали себя спокойно и даже не пытались маскировать следы пребывания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42