Сугубо деловой тет-а-тет. Видеоклип ему понравился, он запускал его в телеэфир. А ей велел готовиться в записи новой, третьей по счету песни. Тройной блокбастерный удар по музыкальной аудитории должен был окончательно сломить ее сопротивление. Хет-трик в исполнении певицы Любоньки должен был стать настоящей сенсацией. Тогда ее выпустят на публику – концерты, выступления, шоу. И ее первый сольный альбом выйдет в свет. Тогда и станет ясно, сможет ли она отбить вложенные в нее деньги. Если сможет, тогда она настоящая «звезда», если нет, то так, попеть вышла…
Фим поджидал ее на пятачке перед входом в здание.
– Ты у Макеева была? – с волнением спросил он.
– Боишься, что я его отговаривала?.. Сдался ты мне! И разговора насчет тебя не было!..
– Люба, ну чего ты злишься? Говорю же тебе, что осознал свою вину… Я же пылинки готов с тебя сдувать!
Он смотрел на нее, как влюбленный паж на свою королеву. Но Люба ему не верила. Могла простить, но поверить – никогда!
– А на мне, мой дорогой, ни пылинки. На мне грязь! Спасибо тебе и Лесе!
– Ну, хватит об этом! Что было, то было… Давай попробуем все сначала! Я же вижу, что ты ко мне неровно дышишь…
– Неровно, – кивнула она. – Вот смотрю на тебя и задыхаюсь от возмущения. Меня возмущает твоя наглость!.. Да, можешь передать своей Олесе, что я не хочу тебя больше видеть. Заодно предупреди, что если ты еще раз появишься у меня на пути, у нее начнутся большие проблемы. Рэм ее тогда не смог добить. Но есть люди, которые сожрут ее с потрохами…
– Мне кажется, я знаю, о ком ты говоришь. Ты живешь с этим, с автомобильным королем Акрамовым…
Булат и в самом деле когда-то мог считаться автомобильным королем. Из Европы гнал машины, из Японии. Целыми эшелонами гнал. Салоны, станции техобслуживания по всей Москве. Миллионы на этом сделал. Он и сейчас этим бизнесом занимался, но его уже опередили многие. Так что его можно было называть автомобильным князем, но никак не королем.
Сейчас он и автобизнесом занимается, и экспортом сырья, и строительством. Всем понемногу. Но доход высокий, стабильный. Здесь, в России, у него свои люди. А в Европе он со своим бизнесом управляется сам. Там у него своя строительная компания. Далеко не самая крупная, но дела идут хорошо… Впрочем, это не важно, чем он занимается. Главное, что человек он хороший. Говорим хороший, подразумеваем щедрый…
– А это не твое дело, с кем я сплю, – усмехнулась Люба. – Да, сплю, и ничуть этого не стесняюсь… И уж поверь, каяться не буду, когда он сотрет и тебя, и твою Леську в порошок. Так ей и передай, пусть обходит меня седьмой дорогой…
– Я тебе говорю, а ты и слушать меня не хочешь. Порвал я с Леськой. Порвал!
– Ну, порвал так порвал… Но ты ей все равно передай!
– Люба!..
– Отвянь!
Она отмахнулась от Фима, как от назойливой мухи, и решительным шагом направилась к своему джипу.
Глава 15

1
Булат был не в духе. Целых три недели они не виделись. Должен был он соскучиться по ней. Но почему-то не рад их встрече.
– Что случилось? – с тревогой посмотрела на него Люба.
Ох, как не нравилось ей его настроение. Не по себе ей от того, что он был темнее тучи.
– Ничего, – буркнул он. И отвел в сторону взгляд.
– А чего такой хмурый?
– Устал… С дороги…
Люба догадывалась, что дорога и усталость здесь ни при чем. Но взялась снять с него усталость.
– Снимай рубашку!
Она уложила его на кровать животом вниз. Сама разделась догола. Таковы правила – эротический массаж нужно делать в обнаженном виде. Распустила волосы – они также должны участвовать в процессе. Взяла ароматическое масло с расслабляющим эффектом розмарина. Оседлала замершее в ожидании прикосновений тело. Легкими движениями пальцев растерла маслом все тело. Это еще не массаж, это расслабляющая прелюдия. Легкие прикосновения, энергетические потоки должны превратить тело мужчины в одну сплошную эрогенную зону…
Массаж начался с головы. Кожа под волосами, уши особенно чувствительны к легким и нежным поглаживаниям. А если еще шептать на ухо что-то неприличное, сопровождая слова жарким дыханием… Люба не знала, чем именно расстроен Булат. Но своим мастерством она сумела отключить его голову, сняла с него напряжение, заставила млеть от удовольствия.
Голова, шея, плечи… Все ниже и ниже. В конце концов она добралась до места назначения, после чего последовал бурный финал…
Она умела доводить Булата до наивысшей точки кипения. Умела добиваться, чтобы пар выпускался с такой силой, что после выброса он долго не мог прийти в себя. Но сегодня он на удивление быстро вернулся к реальности.
– Хорошо это у тебя получается, – недовольно посмотрел он на Любу.
– А чего тогда такой мрачный?
– Тебе со мной нравится?
– Глупый вопрос, конечно, да.
– А с ним тоже нравится?
– С кем, с ним? – внутренне встрепенулась Люба.
– С Фимом!
– С Фимом?! – похолодела она.
– Что, не знаешь такого? – нехорошо усмехнулся Булат.
– Как же не знаю… Он меня в притон продал. Из которого потом Аслан меня вытащил… Я же тебе про него говорила…
– Так это и есть тот самый Фим… – ничуть не изменился в лице Булат. – Что у тебя с ним было?
– Что, что, любила я его…
– И сейчас любишь?
– Сама себе не верю, но в душе у меня к нему ничего нет. Ничего!..
– Ты сама себе не веришь, а хочешь, чтобы я тебе поверил…
– Что-то я не пойму, с какой это радости ты этот разговор завел?
– Да есть радость… Большая радость, – презрительно ухмыльнулся он.
Поднялся в постели, перепоясался полотенцем и вышел из комнаты. Минуты через три вернулся. Бросил на кровать большой конверт из упаковочной бумаги.
– Полюбуйся!
Из конверта Люба извлекла кипу фотографий. У нее захолодело внутри, когда она увидела первый снимок. Она и Фим в постели – он внизу, она наверху. Качество фотографии плохое, но ее нетрудно опознать и Фима тоже. Еще несколько снимков из той же серии, и все того же низкого качества. Как будто с видео переснято. Интерьер знакомый – родительский дом Фима. Это была их первая встреча… Да, он тогда действовал по заданию Леськи, поэтому и снимал все на видеокамеру. Но почему эти кадры всплыли только сейчас?..
Люба готова была оправдаться перед Булатом. Ведь это было до знакомства с ним. А он ее не из монастыря брал…
Но следующие фотографии были совсем свежие. Люба и Фим сняты на фоне здания, которое арендовал Макеев под свою фирму. Всего два снимка, и крамолы вроде бы никакой. Они просто стоят, о чем-то говорят. И на ее лице нет признаков антипатии к Фиму. В правом нижнем углу фотографий отпечатана дата полутора-недельной давности.
Эти снимки были всего лишь прикормкой для Булата. Далее шла откровенная крамола. Снова Фим, и снова Люба. Откровенная порнография. Качество снимков не самое лучшее. Даже хуже, чем первая серия. Но и здесь Люба подлежала опознанию. И на этих фотографиях дата, время. Оказывается, Фим и Люба безобразничали в постели каких-то три дня назад… Но ведь не было ничего. Абсолютно ничего не было!
– И что это такое? – через силу выдавила она.
– А это у тебя спросить надо! – уничтожающе посмотрел на нее Булат.
– Откуда это у тебя?
– А это, моя дорогая, называется шантаж. Я с дороги в офис заехал. А там сюрприз. Конверт этот и сопроводиловка. Короче, если я не заплачу пятьдесят тысяч долларов, то эти фотографии станут достоянием прессы. Ты же у нас звезда!
– Ничего не пойму. Шантажировать меня должны были. Чтобы ты ничего не узнал…
– А я, как видишь, узнал… Видно, думают, что я и без того знаю о твоих выкрутасах. Думают, что я буду платить, лишь бы скандала не было…
– Кто думает? От кого этот конверт?
– Не знаю. Обратного адресата не было. Написали, что свяжутся со мной дополнительно…
Булат не знал, откуда эта грязь. Зато Люба была уверена, что здесь без Леськи не обошлось. Фим ее предупреждал… Сам предупреждал, сам же в очередной раз и подставил Любу. Снова хотел ее в постель затащить. Не получилось. Тогда в ход пошла фальшивка.
– Булат, ты только не горячись. Клянусь, я ни в чем перед тобой не виновата!
Люба боялась потерять его. Но еще больше боялась потерять его по воле подлой Леськи. Однажды она уже смогла развести ее с Рэмом. Теперь вот удар нанесен по ее союзу с Булатом. Расчет прост: нет спонсора, нет карьеры. Любой ценой Леська стремилась выбить почву из-под ее ног… Никак не успокоится сука…
– А в чем ты передо мной виновата? – глумливо усмехнулся Булат. – Подумаешь, переспала на стороне…
– Так ведь не было ничего!.. Вернее, было, но давно… Вот здесь правда… – Она ткнула пальцем в первую фотографию. – Но я тебя тогда еще не знала… Но Леська уже охотилась за мной. Со свету меня сжить хотела…
Булат слушал ее с таким видом, как будто она несла какой-то бред.
– Какая Леська?
– Долгая история… Я уже о ней забыла… А тут Фим появился. Сказал, что любит меня, сказал, что снова хочет со мной жить…
– А ты и рада! – презрительно скривился Булат.
– В том-то и дело, что нет! Я его послала далеко-далеко… Я сразу поняла, что это снова Леська… Как знала, что добром это не закончится… Да ты посмотри, мы просто разговариваем с Фимом. Просто разговариваем, ничего нет!.. А это – чистейшей воды фотомонтаж!
Люба хотела ткнуть пальцем в последнюю фотографию, но с отвращением отдернула руку.
– Не было у меня с Фимом ничего. Не было!.. В этот день, в это время…
Люба задумалась. Чем она в это время занималась?.. Да, в танцевальной студии была. Занятия закончились, и она отправилась домой… Домой она в это время ехала. Но как это Булату доказать?
Да и надо ли доказывать? Дело в том, что календарь в фотокамере можно поставить на какое угодно число и время. Плюс-минус минута, час, день, неделя, месяц… Но даже если это фото двухгодичной давности, то не факт, что под Фимом выгибается она. Интерьер комнаты совершено незнакомый. Да и не было на ней тогда сережек в форме капель… А сережки эти подарил ей Булат. И в кадре они есть. Но ведь это могла быть дешевая подделка, которую от подлинника на фотографии не отличит никакой эксперт. Все продумала Леська. Мразь!..
– Ну чего замолчала? – подстегнул ее Булат.
– Я только одно могу сказать, не было ничего. Не было!.. Это фальсификация, фотомонтаж…
– По дороге я в фотостудию заезжал. Специалист эти снимки смотрел. Это не фотомонтаж!..
– Тогда я не знаю, что это! – в отчаянии схватилась за голову Люба.
– Зато я знаю. Блуд это! Натуральный блуд!.. Люба, мы же договаривались с тобой. Если ты хочешь уйти к другому мужчине, ты должна сказать мне об этом. Ты освобождаешь эту квартиру, возвращаешь мне деньги, которые я вложил в твою раскрутку, и мы расходимся, как в море корабли…
– Но… – начала было Люба.
Но Булат ее перебил:
– Что, ты не можешь вернуть мне деньги? Зачем ты тогда спала с этим идиотом? Надо было найти себе мужика побогаче…
– Не искала я никого… Я ждала тебя. Я хотела рассказать тебе, что меня хотят смешать с грязью…
– Ты могла бы позвонить.
– Я не думала, что все случится так быстро…
– Но ведь случилось. Ты встретила свою любовь, тряхнула стариной, так сказать…
– Булат, но ты же сам не веришь, что я могла тебе изменить?
– Раньше не верил, сейчас верю… Сколько времени тебе нужно, чтобы освободить жилплощадь?
– Булат!
– Деньги пока можешь не возвращать. Но через полгода будь добра отдать все до последнего цента. Так уж и быть, проценты с тебя брать не буду…
– Булат, ну давай разберемся! – взвыла Люба. Но с тем же успехом она могла обращаться к глухому слепцу.
– Давай разберемся, – кивнул он. – Так сейчас… Ладно, мелочиться не будем. Отдашь всего триста тысяч долларов. И свой джип тоже отдашь…
– Булат, ты меня унижаешь!
– Была бы ты моей женой, тебя бы забросали камнями, как подлую тварь!
– Ты меня унизил, Булат… Рано или поздно ты узнаешь, что я тебе не изменяла. Даже если это случится рано, то все равно будет поздно. Ты уже ничего не изменишь. Ты не сможешь вернуть меня обратно. Так было с Фимом. Так будет и с тобой… А деньги я тебе верну, можешь не сомневаться!
У Булата еще было время на раздумье. Пока она собирала вещи, у него еще была возможность остановить ее, вернуть обратно. Но он не сделал этого. И вместо прощания молча сунул ей в руку конверт с компрометирующими фотографиями…
Она ушла, хлопнув дверью. Обратного пути нет…
2
К хорошему привыкаешь быстро. Но можно привыкнуть и к плохому. Так и Люба уже привыкла к ударам судьбы. Сколько раз фортуна поворачивалась к ней лицом, и столько же раз Леська разворачивала ее к ней другим местом. Но Люба уже привыкла и к тому, что за черной полосой в жизни обязательно должна последовать светлая. И на этот раз она не собиралась ждать у моря погоды. На Бога надейся, но сам не плошай. Именно поэтому сегодня она надела откровенно соблазнительное платье, отчего у Макеева замаслились глазки.
– Герман Альбертович, помните, вы как-то сказали, что сами готовы вкладывать в меня свой талант, если вдруг Булат Анзорович откажется от меня…
Она нарочно заменила слово «деньги» «талантом». И не только потому, что эти слова иногда бывают синонимами. Лесть в таких случаях лишней не бывает.
– А он что, отказался? – обеспокоился продюсер.
– Да, но не по своей воле. Его заставили…
– Кто?
– Скажем так, я стала жертвой интриг… Говорили мне, что в музыкальном мире это случается. Я не очень верила, но…
– Так, с этого места, пожалуйста, поподробней…
– Если можно, сначала вопрос… Есть такой товарищ, Фим Речной. Он сказал, что вы собираетесь его продюсировать…
– Фим Речной?!.. Да, в этом парне что-то есть. Хотя до совершенства далеко. Но кто мне скажет, где в этом мире совершенство… Даже не знаю, браться за него или нет. Есть много «за» в его пользу. Но еще больше «против»… А чего он это тебя интересует? Что, нравится?..
– Нравился. Когда-то. Даже любовь была… Мы же из одного города… Когда-то он был музыкантом, а я была его поклонницей. Теперь я восходящая звезда, а он пока никто. Мне-то все равно, но ему это не нравится… В общем…
Люба выложила на стол самую скромную фотографию из коллекции двухгодичной давности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37