Их все здесь знали: и диджеи, и дрыгуны-завсегдатаи, в особенности женского пола. То одна кошелка к Фиму подскочит, чтобы облобызать, то другая… Надо сказать, что и его дружки пользовались определенным спросом, но им даже всем вместе было далеко до одного Фима. Этот парень был уникумом в плане воздействия на женские умы. И просто в плане… Косяк забивать никто не собирался. Но заряженный колесами коктейль подействовал так, что у Любы начали плавиться «предохранители».
Под действием колес она и доехала до дому. Смутно помнила, как выходила на свежий воздух, как добралась до квартиры. Но вот она уже на месте. С Фимом в одной комнате. Нервы натянуты, как струны, дрожат от возбуждения, внизу жарко как в печке. А Фим не торопится… Он что, издевается над ней?
– Я тебя сейчас съем!
Любе показалось, что у нее из груди вырвался звериный рык. Наверное, так самка льва рычит перед случкой… И Фим представлялся ей львом. Он не хотел, чтобы она его сожрала. Он сам набросился на нее… Это было что-то невероятное. В какой-то момент Любе показалось, что она умирает от взрывного кайфа…
Такое ощущение, будто по минному полю прошла. Взрыв за взрывом… И удивительно, что после этого она осталась жива. Но снова хочется умирать от наслаждения… Но Фим, похоже, выдохся. Лежит на постели, как загнанная лошадь. Как же так, так все хорошо начиналось!.. Люба набросилась на него в отчаянной попытке вернуть его к жизни.
– Да погоди ты! Фим оттолкнул ее. Но злости в нем не было. – Колеса стерлись, – сказал он. – Надо по новой…
Он выпил еще несколько пилюль. И Любе предложил. Ее и без того хватало, но грех отказываться, если Фим угощает… Они должны быть вместе всегда и во всем…
Фим снова ожил. Снова завел свой мотор. Любы взвыла от восторга, когда он подмял ее под себя… Новая серия гораздо более мощных взрывов разорвала сознания на мелкие куски. Люба потеряла ориентацию во времени и пространстве. Она не понимала, где Фим, не отдавала себе отчета в своих и его действиях. Но чувствовала, что он где-то рядом. Чувствовала, что он прибавил в своей и без того ураганной мощи. Чувствовала, что ей до безумия хорошо. Как чувствовала, что ей этого мало…
В себя она пришла только утром. Ее разбудил толчок в плечо, а привел в чувство свирепый взгляд, которым буравил ее Фим. Он стоял в одних трусах посреди комнаты и смотрел на нее, как на какую-то сволочь… Он стоял посреди комнаты… Тогда кто же обнимает ее с левого бока? Да и с правой стороны к ней кто-то жмется… Слева лежал и спал Владик, справа – Гоша. Как в клещи ее зажали.
Никак не думала Люба, что может оказаться в такой засаде. Но факт оставался фактом… Она попыталась вскочить, но Владик вдруг проснулся и крепко обжал рукой ее шею.
– Лежать! – не открывая глаз, потребовал он.
– Быстро же тебя к рукам прибрали! – обращаясь к ней, в праведном негодовании прошипел Фим.
– Пусти!
В том же негодовании Люба укусила Владика за руку, вырвалась из его гнусных объятий и соскочила с кровати. И только сейчас поняла, что находилась в чужой комнате и в чужой постели… Как же она сюда попала?
– А я думаю, куда эта сучка делась! – Фим уничтожающе сверкнул взглядом. – А ей меня мало да?.. Что, любишь, когда сразу с трех сторон?
– Фим, я не знаю, как здесь оказалась! – схватилась за голову Люба.
Она понимала, что ее оправдания не выдерживают никакой критики. Фим застал ее голой в чужой в постели сразу с двумя мужиками… Да, она вчера перебрала с колесами. Да, он сам накачал ее. Но ведь он не тащил ее к Владику с Гошей. Она сама перебежала к ним… Как все было, она не помнила. Но это ни чуть не снимало с нее вины.
– Зато я знаю… Бешенство матки у тебя, тварь ты гребаная!
– Фим, но я же не хотела!..
Она готова была умереть, лишь бы только он ее простил. Умереть она могла, но ведь прощения ей не заслужить.
– Как это не хотела? – возмущенно протянул Владик. – Фим, мы уже спать ложились, а тут эта! Трахаться, кричит, хочу! Типа вся в огне, да… Ну а мы что? Мы всегда поможем…
– Фим, а ты чего бочку на нее катишь? – влез в разговор Гоша. – Ну переспали мы с ней, ну и что?.. Помнишь Ленку. Я ее снял, а ты ей вдул. Я же не в обиде, да…
– А Тоньку мою кто отпахал? – предъявил свои претензии Владик.
– Все, пацаны, пас! – сразу же подобрел Фим. – Раз такое дело, то пусть Любка на всех будет…
– Как это на всех! – возмутилась она.
– Да так, общаковой будешь, – без всякой злости пояснил Фим.
– Но я же с тобой…
– Так, погоди, кто тебя под пацанов бросал? Сама легла! Так какие могут быть претензии, а?
– Но я не хочу для всех!.. – в ужасе смотрела на него Люба.
– Что, и со мной не хочешь?
– Хочу…
– Ну так будешь… Но по очереди… С Владиком ты была. С Гошей тоже… Так, Артем тебя еще не брал… После Артема можешь со мной. Ну, чтобы пацаны в обиде не были…
– Да, а то мы обидимся… – гнусно ухмыльнулся Владик.
– Я не хочу! – в истерике мотнула головой Люба.
– Не хочешь, не надо. Но ко мне только через Артема!
Фим ставил ей условие, которое она никак не могла выполнить. Не хотела она спать с Артемом. Но и без Фима жизнь теряла всякий смысл. Тем более, что у нее не было другой гавани, где она могла бы прибиться к берегу. Рэм для нее потерян навсегда. Обратного пути уже нет. Сама же, дура, и сожгла за собой мосты…
Глава 10

1
– Может, накатишь?
Фим высыпал в руку несколько таблеток, протянул Любе.
– Не хочу, – отрицательно мотнула она головой.
Хватит с нее одного сумасшедшего захода. Не хочет она больше лезть в чужую постель. Тем более, что с Фимом ей хорошо без всяких стимуляторов.
Это вчера, прежде чем лечь в постель к Артему, она хорошо загрузилась колесами. И легла под него. Но только для того, чтобы сегодня быть с Фимом. Любила она эту сволочь. До безумия любила. На все готова была ради него…
– Ну как знаешь…
Фим также не стал глотать таблетки. Он и без экстази легко вошел в экстаз. Потому что тоже любил Любу… Да, это была ненормальная, можно сказать, извращенная любовь. Но в постели он был так нежен с ней, что она готова была пройти очередной круг ада, чтобы снова оказаться с ним…
– И зачем ты тогда к пацанам ушла, не знаю…
Как всегда после затяжного прыжка и взрывного приземления, Фим взял сигарету, закурил.
– На колесах была, крышу сорвало… – тяжко вздохнула Люба.
– Так бы только со мной, а теперь со всеми…
– Может, ну их всех к черту? – с надеждой спросила она.
– Да нет, родная, договор дороже денег…
– Но ты же главный, твое слово закон…
До слез было обидно, что Фим оставляет ее на потребу толпе.
– В чем-то главный, – кивнул он. – Но есть вопросы, где без демократии никак… Ты же здесь не просто так. Ты же не какая-то проходная шлюха. Ты член нашей группы. И должна подчиняться нашим правилам…
– Дурацкие правила в вашей группе.
– Дурацкие или нет, а соблюдать их нужно… Знаешь, мне с тобой очень хорошо. С другими совсем не так…
– И после этого ты хочешь, чтобы я с Владиком была…
– Владик, следующий на очереди, да?.. Знаешь, я с ним поговорю. Может, он откажется?.. И с Гошей могу перетереть. И с Артемом. Мы же друзья, должны же мы уважать чувства друг друга…
– Поговори! Пожалуйста, поговори!
– Завтра. Завтра поговорю… А сегодня давай спать…
Фим нежно обнял ее, так трогательно прижался носом к ее плечу… Он любит ее. Он обязательно решит проблему, которая возникла по ее вине…
Утром Фим отправился в комнату к Владику. Вернулся с подносом в руках. Люба чуть не взвыла от восторга. Горячий кофе, яичница с ветчиной, бутерброд с сыром… Фим носит ей кофе в постель. Разве ж это не свидетельство его любви!.. Значит, все улажено? Но почему же он так мрачен?
– Ребята отказываются, – сообщил он.
– Ну и прекрасно, – обрадовалась она. – Чем же ты недоволен?
– Видишь ли, – замялся Фим. – Мы сейчас на мели, а деньги позарез нужны. Даже за квартиру платить нечем. Ребята от тебя отказываются, но хотят, чтобы ты за это заработала для нас немного денег.
– Как это? – не поняла Люба.
Владик знает одно место, где можно хорошо заработать… Ну, своим телом… Я буду только с тобой и никогда ничем попрекать не буду. И каждую ночь мы будем засыпать в одной постели. Что еще может быть лучше, как ты думаешь?
– Ничего… Ну и что я должна сделать?
– Говорю же, есть одно место. И ты должна поработать там три дня.
– Публичный дом?
– Да, что-то вроде того…
– Твои друзья – натуральные сволочи!
– Хуже… Но ничего, они еще об этом пожалеют. Мы вместе заставим их об этом пожалеть… А я буду жить, как монах, пока ты не вернешься. И когда вернешься, никаких баб. Никогда. Только ты и я…
– Фим, я так тебя люблю!
Люба нежно обняла его, ласково потерлась носиком о его небритую щеку… Ради него она готова была на все… Бордель так бордель. Тем более, что ей не привыкать. Лишь бы только по пяткам прутом не били. Но ведь она будет послушной. Три дня как-нибудь продержится. Зато потом никаких больше мужиков. Только Фим, только он один… Если не бороться за свое счастье, то никогда не осознаешь всю его полноту. А она будет бороться за него. И будет по-настоящему счастлива, когда после каторги вернется к любимому…
– И я тебя люблю, – нежно улыбнулся Фим. – И знаю, что скоро мы снова будем вместе… Мужайся, моя девочка.
– Да, я все сделаю, как надо…
– Это не просто… Вот, выпей. Тебе станет легче…
Люба послушно слизнула с его руки пару розовых таблеток. И ей действительно стало легче. Страх перед грядущим испытанием притупился, на душе вдруг стало легко и безмятежно…
За ней приехали какие-то незнакомые парни. Она позволила им усадить себя в машину с темными окнами. И всю дорогу ехала молча. Сейчас ее абсолютно ничего не беспокоило. А чего бояться? Она будет отдаваться клиентам и представлять на их месте Фима. Будет отдаваться и получать удовольствие. А через три дня вернется и будет спать с любимым в реальной действительности…
«Колеса» стали «спускать», когда она оказалась в мрачной комнате, очень похожей на ту, в которую она когда-то попала по злой воле махинаторов из «Work&Travel». Окно зарешечено, дверь железная. Кровать, тумбочка, двустворчатый шкаф, ковровая дорожка на полу – вот и вся обстановка. Но только когда за ней закрылась дверь, Люба до конца осознала, в какое дерьмо она вляпалась…
А вечером к ней пожаловал первый клиент. И это был лихой джигит с ястребиным носом. И как ни пыталась Люба представить на его месте Фима, ни грамма положительных эмоций из себя выжать не смогла.
– Ну чего сидишь? – на русском, почти без всякого акцента спросил кавказец.
Спокойно, не смущаясь, стянул с себя штаны. И жестом показал, что нужно делать…
– Не могу! – честно призналась Люба.
– Не понял! – удивленно протянул кавказец. – Я деньги дал, а она не могу…
– Ну я же не кукла. Я человек…
– А мне кукла не нужна. Мне баба живая нужна… Ты резину не тяни, время идет, да…
Время шло и для нее. Три дня трудовой повинности, и она снова будет с Фимом… Но так думала она, когда расставалась с ним. А сейчас вдруг поняла, что никакого Фима не будет… Фим где-то далеко. А вокруг такая атмосфера безнадежности, что хоть вешайся… И вообще, не должен был Фим отдавать ее свом дружкам на растерзание. Не любил он Любу. Только делал вид, что любит. А она, как глупая овца, шла у него на поводу. И сегодня пошла на заклание…
Врут они все. Есть у них деньги и на квартиру, и на водку, и на колеса? И не концертами они их зарабатывают. И проститутки все время крутятся вокруг них… А откуда они знают про этот бордель, где деньги можно заработать?
Раньше Люба не задавалась этими вопросами. Но только потому что рядом с ней был Фим, этот злой гений, перед чарами которого невозможно было устоять. Рядом с ним она и в самом деле была безвольной овцой. Но ведь сейчас он далеко. А страх перед происходящим развеял его чары… Теперь она знала, что представляет собой группа Фима. Сутенеры они. А Люба просто-напросто стала их жертвой. Сначала они хитростью сломали ее, а затем отправили в это злачное место. И никто не заберет ее отсюда через три дня. Будет обслуживать вонючих мужиков, пока не сдохнет. И нет никакой надежды вырваться отсюда…
Но ведь вырвалась же она из лап Леськиного любовника. Смогла же убежать от этих извращенцев. И все потому, что вовремя включила мозги.
– Как тебя зовут? – обращаясь к абреку, спросила она.
– Аслан. А тебе не все равно?
– Чеченец?
– Зачем чеченец? Кабардинец…
– Кабардинец?! – Люба обрадовалась так, как будто увидела в нем бога. – А я думаю, почему ты так хорошо по-русски говоришь… И на русского ты больше похож, чем на кавказца…
– Зачем ты мне этого говоришь? – поморщился он. – Тебе дело нужно делать.
– Аслан! Ты же кабардинец! А кабардинцы – очень порядочные люди. У меня жених – кабардинец!..
– Откуда?
– Из Нальчика!
– И я из Нальчика…
Аслан в раздумье натянул штаны. Люба поняла, что находится на верном пути.
– На улице Ленина живет. Может, знаешь? Масхад его зовут, Дауров фамилия. У него здесь в Москве большой бизнес…
Эх, врать так врать!
– Не знаю… Но что-то слышал… А почему ты здесь?
– Ты сколько заплатил, чтобы ко мне попасть?
– Двадцать баксов…
– По-твоему, это много?
– Нет, за такую девушку как ты, мало…
– Вот и подумай, будет ли такая девушка, как я, за такие жалкие деньги работать?.. Похитили меня, понимаешь! «Мерседес» мой забрали, а меня сюда отправили… Ничего, Масхад своих друзей поднимет, не сегодня завтра меня отсюда вытащат…
– А кто у него друзья? – еще больше озадачился Аслан.
– Он только с земляками дружит…
– А-а! – уважительно протянул он.
– Вот ты сейчас изнасилуешь меня, а завтра Масхад спросит меня, кто у тебя был. А я скажу, земляк твой был, Аслан…
– Э-э, ты что, кто тебя насилует?!.
– Ну а для чего ты сюда пришел?
– Так это, ты бы сразу сказала, что ты невеста Масхада… Давай мы сейчас к нему поедем, ты ему скажешь, что у нас ничего не было. А то потом будут думать…
– Как мы к нему поедем? Меня же отсюда не выпустят…
– Зачем не выпустят? Там, в коридоре никого. Ну, один урод на входе… Так Аслан мастер спорта по вольной борьбе. У нас в роду все борцы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37