Осанка испанских грандов, горделивые движения их дам, беспощадная нежность гитар…Их укрывали платками, как танцующих любовников, а потом неожиданно фламенко кончился и они оказались связанными лентой.Им хлопали. Испанские гранды и их женщины. И рыжие молодожены. А Вика непонимающе глядела по сторонам и на пояс-ленту, связавшую их. Какая-то царственная испанка, наверное, жена местного рыбака, укрыла их цветастым платком.— Лента, — проговорила Вика, чувствуя, какими горячими стали ее губы.— Мы теперь жених и невеста. Ты должна меня поцеловать.— Это хорошо. Я… только…— Конечно, хорошо. Теперь ты не имеешь права мне отказать. * * * Она отдалась ему прямо на пляже. Совсем недалеко от того места, где они танцевали фламенко. Она слышала, что танец продолжается, только теперь он принадлежал кому-то другому. И еще им двоим. Она, наверное, потеряла голову. Их укрыла ночь. И еще никогда ей не было так хорошо.Они были любовниками.Они ничего не знали друг о друге. Никаких обещаний.Их плоть сама сделала выбор.Вика, умница Вика, никогда не слушала голос плоти. Она, как и любая другая, наверное, втайне мечтала о принце. Теперь пришло время оплачивать счета. Совсем другие, подлинные счета. Какой-то курортный повеса, солнечный плейбой вскружил ей голову. Наверное, потом она будет жалеть. Она потеряла контроль. Она всегда сама выбирала себе партнеров по сексу.Песок под ее спиной был все еще теплым.Беспощадно нежный танец.Она хотела терять контроль.Она хотела, чтобы ночь была бесконечной. * * * Потом они вернулись к столу. Праздник продолжался. Им смеялись и аплодировали. Молодожены опять усадили Вику между собой. Вика подумала, что ей абсолютно плевать, если эти люди примут ее за шлюху. Но в глазах окружающих была лишь радостная доброжелательность. А потом Леха заявил, что у него нет денег, и она, усмехнувшись — вот плейбой! — оплатила счета.А потом они вернулись в ее гостиницу, в ее маленький и уютный номер и снова занимались любовью. Уснув лишь на несколько минут, когда за окном уже начинался рассвет. * * * В то утро Вика и старик Рикардо наловили рекордное количество рыбы.— Море добро к вам, синьорита, — сказал Рикардо. * * * Он заехал за ней в три часа и сказал, что сегодня никакого серфинга.Он спросил, есть ли у нее вечернее платье, что-нибудь для оперы, и сказал, чтобы она взяла его с собой.— Куда мы едем? — После рыбалки Вика проспала несколько часов.— Сюрприз. Надеюсь, тебе понравится.Она посмотрела на Леху — мотоцикл и та же форма одежды, что и вчера.— Вечернее платье для оперы? — Вика пожала плечами. — Я… ничего не понимаю.— У меня есть багажник. Ты просто должна взять его с собой.Через несколько минут они неслись мимо апельсиновых деревьев к подножию невысоких гор… Наверное, они развили слишком большую скорость, но Вика не ощущала ничего, кроме радости. Потом она увидела местный аэродром.Мотоцикл выкатил прямо на взлетную полосу и подрулил к трапу небольшого самолета. Экипаж вежливо поздоровался с ними. Они поднялись в самолет. Кто-то занес их багаж. Все происходило так быстро и неожиданно, что Вика даже не успела удивиться. Теперь она была уже не просто заинтригована. Когда за ними убрали трап, Вика поняла, что этот самолет ждал именно их.Самолет взлетел.Им предложили шампанского.— Все, теперь можно переодеваться, — весело заключил Леха. — Все поездки на «харлее» на сегодня закончены.Кроме них и экипажа, на борту больше не оказалось никого. * * * — Что происходит? Ты можешь мне сказать?— Мы едем в Оперу. Тебе нравятся Пласидо Доминго и Лючано Паваротти?Вика смотрела на него, широко раскрыв глаза.— Ушам своим не верю, — наконец произнесла она. — Ты пригласил меня в Оперу? Мы едем слушать музыку?! Ты… Черт, но тогда мне придется не верить и своим глазам! Ты… ты… ты кто вообще такой?— Приличные девушки спрашивают об этом до перетраха.— Ах ты, свинья! — Вика рассмеялась. — Я катаюсь на серфинге, ворую мотоциклы… Ой-лю-лю…— Ни одно слово не было ложью. Иди переодеваться. До Мадрида лететь всего сорок минут.— Мы летим в Мадрид?!— Там прекрасный оперный театр. Он так и называется Опера. А я еще хочу предложить вам шампанского, сеньорита.— Ты псих! Ты знаешь, что ты сумасшедший?— Знаю. Мне это уже говорили. Но вчера, всего несколько часов назад, в твоем номере, а если уточнить — то в твоей постели, ты меня называла совсем другими словами.— Очень деликатно с твоей стороны мне это напоминать. — Вика улыбнулась, к ее щекам чуть подступила краска. Но это вовсе не была краска смущения. — Ты тоже, кстати, был красноречив. — Она весело посмотрела на него.А потом уже действительно смутилась.— Еще одно слово, — произнес Леха, — и я последую за тобой туда, где ты будешь переодеваться, и заставлю повторить все сказанное вчера слово в слово. * * * Прямо к трапу самолета в мадридском аэропорту подкатил лимузин.Вечерело, но было все равно жарко, под тридцать.— Нелегко в такую жару болтаться в смокинге, — произнес Леха. В костюме он стал еще красивее. Он был похож на переодетого Тарзана. Какая-то нелепая история, чем-то похожая на перепутанную сказку про Золушку.Вика усмехнулась.Вечерняя испанская столица ждала их. Леха шепнул ей, что это один из лучших городов в мире.Потом они были в Опере. Они сидели в ложе, слушали арии из опер и держали друг друга за руку. Царственная Монтсеррат Кабалье, Хосе Каррерас, Лючано Паваротти…Это все напоминало сон. Словно Вика сначала попала в сказку, а потом на сказочный бал.И был очень поздний ужин в старом ресторане на Пуэрто-дель-Соль, где фонтаны подсвечивались разноцветными огнями всю ночь. А потом они пошли к фонтану и Вика пыталась достать монетку и прямо в вечернем платье загремела в воду. А Леха из солидарности бросился за ней.Вика совсем потеряла голову. Они целовались, как влюбленные подростки.Но когда они, смеющиеся, заявились в роскошный отель на Гран-виа и капли воды продолжали бежать по ним, что вызвало недоумение у одних постояльцев и восторженное понимание у других, ночной портье не выразил никаких признаков беспокойства. Он даже бровью не повел. Он был полон достоинства, такта и подчеркнутой вежливости. Он поставил перед Лехой ключи, не пластиковую карту, а настоящие ключи с тяжелой резной болванкой, и поинтересовался, не будет ли каких-нибудь распоряжений.— Клубнику со сливками и виски для леди, — усмехнулся Леха. — Ой, простите, забыл: для леди — чистого спирта.— В ваш номер?— Разумеется.— Насчет спирта сеньор, конечно, пошутил? Я так и понял.Вика склонилась к Лехиному уху:— Ага, — и она ущипнула его за бок, — у тебя здесь свой номер…— Предпочитаешь это делать, как вчера, на улице? — Леха нежно коснулся губами ее виска. — Я знал, что это тебе понравится. Тут чудесный парк — называется Ретиро. Там сейчас совокупляется половина Мадрида. Очень романтично. Если хочешь — пошли!— Засранец! — Она снова ущипнула его за бок, а потом обратилась к портье:— Вас не удивляет, что мы в таком виде?— Нет, мадам, лето в Мадриде жаркое, а вода так освежает. Если вы не намерены оставаться в таком виде и завтра, мы приведем вашу одежду в порядок.…Они всю ночь занимались любовью, а утром Вика обнаружила, что Лехи в номере нет. На подушке рядом лежали роза и записка: «Неотложные дела заставили меня уехать. Увидимся». И все. Больше ни слова.Она повертела в руках бумажку и произнесла:— Ну как же…В дверь постучали. Сердце Вики радостно забилось.— Входите.Это всего лишь принесли завтрак. На одну персону. Праздник закончился — началось похмелье. Всего шесть слов — и все.Увидимся…Вика обнаружила свою пляжную одежду, ту, что сняла в самолете, и вечернее платье — каким-то непостижимым образом его уже привели в порядок.Зазвонил телефон. Вика схватила трубку:— Алло?Это был портье.— Мадам, внизу вас ждет лимузин. Он отвезет вас в аэропорт.— Спасибо. — Вика положила трубку на место и громко произнесла:— Вот свинья! * * * Через сутки самолет компании «Иберия» увозил Вику домой.И Андрей, и вся «разложившаяся тусовка», отдыхавшая с Викой в Марбелье, были прилично навеселе. Подходил к концу последний день их отдыха, и они решили основательно повеселиться. Они шумели, смеялись и выкрикивали какие-то лозунги. Андрей заявил, что только сейчас понял, что всегда был в душе испанцем. Его предложение захватить самолет и полететь обратно вызвало бурную поддержку. Руссо туристо, облико морале… Вика выпила с ними водки, а потом сидела одна и грустно смотрела в окно. Здесь, в небе, было очень много солнца, так же много, как и там, в Испании.Он, конечно, свинья, но самым печальным было другое. Вика поняла, что влюбилась. * * * В Москве ждало много работы — все же за полмесяца накопилось прилично дел, и это было хорошо. Вика работала больше, чем обычно; как алкоголики пытаются заглушить свою тоску спиртным, так трудоголики борются с чем-то похожим при помощи работы.Но Вика чувствовала себя очень несчастной.Обычный курортный роман. — все скоро отболит, пройдет и забудется.Но ничего не проходило. Она действительно была влюблена.Андрей понял, что с Викой творится что-то неладное.— Я могу тебе как-то помочь? — спросил он однажды.— Не можешь.— Если хочешь, куда-нибудь съездим на выходные.— Нет, Андрюш, спасибо, — ответила Вика. — Правда спасибо.Она нежно любила Андрея, наверное, догадываясь, что он все еще относился к ней не просто по-дружески, но тут уж ничего не поделаешь. Как в дурацкой пьесе: он любит ее, она любит другого, другой любит третьего…Вика очень обрадовалась, когда Андрей наконец нашел себе постоянную девушку.— Потрясающая девка, — сказала Вика, и она вовсе не лукавила.Сейчас Вика ощущала себя как Золушка после бала, только ей даже не оставили хрустального башмачка. Она была богатой и несчастной. Очень несчастной.— С тобой что-то приключилось за эту неделю? — спросил Андрей.Вика кивнула. В Андрее было то, чего не было в других. При нем она даже могла бы позволить себе расплакаться.— Что? В смысле… — Он вдруг спохватился:— Извини, пожалуйста. Не хочешь — не говори.— Что-то самое лучшее в жизни. Только все кончилось. Вот.— Извини.— Чего тут теперь…— Хочешь — поедем к нам с Любкой, она будет рада.— Она у тебя отличная.— Ну как?— Нет, Андрюш, спасибо. Мне надо еще раз посмотреть все договора с «Континентом». Завтра все же подписание. Это хорошо. Это очень важно. Это…Черт. Я похожа на дуру?— Конечно, как всегда. — Он улыбнулся.Она все-таки прыснула, толкнула его в бок, потом сказала:— Вот так-то. Я еще поработаю. Почему мы подписываем все важные договора по пятницам? Знаешь, меня тоже бросили в пятницу…— До следующей пятницы я совершенно свободен. — Андрей улыбнулся. Ее последнюю фразу он заставил себя не услышать.— Ладно. — Вика вздохнула и уже серьезно проговорила:— Главное, чтобы «Континент» завтра не сорвался с крючка.— Не сорвется.— Почему?— Потому что ты самая лучшая.Вика усмехнулась:— А ты мой самый любимый балда. Спасибо тебе.— Не сорвется. Вот увидишь. Все будет хорошо. По пятницам договора обычно подписываются. * * * Вика и Андрей находились в главном офисе «Континента». Сейчас будут подписываться все бумаги, и они обсуждали последние детали. Им сообщили, что это очень масштабный договор; вице-президент Петр Виноградов уже находился здесь (Андрей сказал Вике, что Виноградов соответствует номиналу. «Что?» — Вика не поняла. Виноградов, второй человек в «Континенте», пояснил Андрей). Однако договор такого уровня будет подписываться лично президентом. Вике уже сообщили, что все проблемы между правоохранительными органами и руководителем «Континента» (Вике их назвали «недоразумением») исчерпаны, все возвращается на круги своя, глава группы вновь приступает к исполнению своих обязанностей.— Он что, был в бегах? — произнесла Вика, наклонившись к Андрею.Тот кивнул:— Там было круто. Его вроде полгода или год не было в стране. Они постарались не афишировать это дело.— Молодцы. Но я не знала, что это так серьезно. Я была уверена…— Успокойся, его подпись — чистая формальность. Договор проработан до мелочей, и он у нас в кармане.— Не опережай события.— Это дело ведет Виноградов.— Да знаю я… Сколько он меня развести пытался.— Тебе не подходит подобная терминология. — Андрей мягко улыбнулся.— Очень даже подходит. Ты не знаешь всего.— Хочешь сказать, что он козел?— Похотливый кот. Но очень важный. Почти надутый.Андрей подмигнул ей. Впервые подобный диалог состоялся несколько лет назад, когда они решили уйти и создать свое дело. «Козел», «похотливый кот» и еще очень много терминов — это была их азбука, и они прекрасно понимали друг друга.— Но не козел?— Нет, умный, хоть и упертый. Однако — котяра…— Все будет хорошо, Вика.Вскоре почти все собрались, не было лишь президента, и решили начинать. Вику еще раз попросили выступить с мини-докладом, точно изложив все их предложения.— Если у меня заболит язык, — тихо сказала Вика, — ты меня поддержишь.— Не разговор, — отозвался Андрей. — Давай, удачи.Вика начала свой доклад, прекрасно выстроенный и продуманный до мелочей. Лица сидевших напротив людей сначала казались непроницаемыми, но Викина речь была живой, ироничной, хоть и крепилась к железному костяку логики.Да, не зря ее хвалят, голова у девки варит, золотая голова, а то, что ноги от ушей, — так это даже лучше… В глазах у Викиных слушателей появилось что-то новое и живое: сквозь завесу непроницаемости начал пробиваться интерес, желание обсуждать, задавать каверзные вопросы, которые Вика с легкостью отбивала, и через десять минут поняла, что Андрей прав — договор у них действительно в кармане. Потрудились они не напрасно, потрудились они на славу. А потом, когда Вика ответила на наиболее каверзный вопрос, появился президент. Он сделал знак, чтобы не отвлекались, и быстро прошел к своему месту во главе стола. Уселся, поднял голову и посмотрел Вике в глаза. И тогда она почувствовала, что слова, слетающие с ее языка, вдруг стали тяжелыми, как будто каменными, они застревали у нее в горле, вызывая удушье и не давая ей говорить. Вика не изменилась в лице, она пыталась продолжать свой доклад, несмотря на то что сердце бешено колотилось у нее в груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39