Наиболее существенный вклад в деятельность сессии внесла делегация СССР. Ее главные предложения – о всеобщем сокращении вооружений, включая запрет атомного оружия, и о пребывании вооруженных сил Объединенных Наций на иностранных территориях – находились в центре внимания политического комитета и пленума. Они убедительно продемонстрировали искреннюю политику мира, неуклонно проводимую Советским Союзом.
В то же время сессия стала ареной ожесточенных атак на принцип единогласия великих держав, преподносимый противниками мира и международного сотрудничества как некое злонамеренное вето Советского Союза. Инициатива этих атак исходила от делегаций США и Англии и была услужливо поддержана рядом других делегаций, покорно тащившихся у них на поводу. В длительных дискуссиях о вето четко выявились две основные внешнеполитические тенденции того периода.
В конечном итоге атаки на принцип единогласия великих держав были отбиты, что, однако, не помешало поборникам мирового господства вернуться к этому вопросу на последующих сессиях Генеральной Ассамблеи.
Детальная картина хода сессии на протяжении почти двух месяцев, разумеется, не умещается в рамках моих воспоминаний. Поэтому я расскажу лишь о работе 4-го комитета – по вопросам международной опеки, – в котором я представлял делегацию СССР.
Моим заместителем в 4-м комитете был Борис Ефимович Штейн – один из ветеранов советской дипломатии, начавший работать в НКИД в 1920 году. В 1945 году он был назначен советником НКИД СССР в ранге посла. За время совместной работы в 4-м комитете у нас с ним сложились добрые товарищеские отношения, которые продолжались и тогда, когда мы оба уже расстались с министерством.
Проблема международной опеки относилась к числу важнейших в повестке дня сессии. Речь шла об учреждении в соответствии с Уставом ООН государств-опекунов над бывшими подмандатными территориями, которыми управляли по мандатам ныне «покойной» Лиги Наций Англия, Франция, Бельгия, Австралия, Новая Зеландия и Южно-Африканский Союз. Среди этих территорий были Того, Камерун, Танганьика, Руанда-Урунди, Новая Гвинея и Юго-Западная Африка. Уместно здесь упомянуть, что в 60-х годах почти все они – за исключением Юго-Западной Африки (Намибии) – добились государственной самостоятельности.
Дело с учреждением опеки над этими странами, провозглашенное в Уставе ООН еще полтора года назад, шло недопустимо медленными темпами. Выступая в 4-м комитете 11 ноября, я отметил это обстоятельство, особо подчеркнув, что до сих пор еще не создан Совет по опеке. «Ответственность за это, – сказал я, – ложится на государства, управляющие бывшими мандатными территориями, поскольку они своевременно не представили проектов соглашений об опеке. Советская делегация считает необходимым создать Совет уже на настоящей сессии».
Далее я отметил, что не все государства, управляющие бывшими мандатными территориями, представили проекты соглашений, а некоторые, дав проекты по одним территориям, не дали проектов по другим.
Весьма существенным недостатком этих проектов являлось то, что они были составлены с нарушением основных принципов Устава ООН. Они явственно отражали тенденцию превратить подопечные территории в составную часть государства-опекуна, и притом на началах неравенства с метрополией – фактически на началах колониального управления. Я обратил внимание членов комитета на то, что указанные проекты были шагом назад даже по сравнению с мандатной системой, и доказал это на ряде примеров в отношении проектов соглашений об опеке над Того, Камеруном, Танганьикой и Руанда-Урунди,
Совершенно неудовлетворительным был проект Южно-Африканского Союза, предусматривавший аннексию Юго-Западной Африки (Намибии). Касаясь этого требования, я от имени делегации СССР выразил уверенность, что оно не будет одобрено Объединенными Нациями, как грубо противоречащее основным принципам Устава Организации, и заявил, что советская делегация настаивает на представлении нового проекта соглашения по опеке над Юго-Западной Африкой.
Корреспондент «Правды» В. Полторацкий, освещавший деятельность 4-го комитета, писал в своем обзоре от 13 ноября:

«Обращает на себя внимание, что за последнее время представители некоторых делегаций избрали, мягко выражаясь, своеобразный метод реагирования на выступления советских делегатов. После таких выступлений они поспешно созывают пресс-конференции с целью ослабить впечатление, произведенное ими, и соответствующим образом «обработать» журналистов до того, как они начали писать отчеты для своих газет… Так произошло и сегодня. Во время перевода речи Н. Новикова на французский язык Даллес собрал в коридоре английских журналистов и сделал им заявление, рассчитанное на то, чтобы ослабить эффект, произведенный [его выступлением] относительно опеки. Несколько минут спустя корреспондентам были розданы в измененном виде аналогичные заявления делегаций Великобритании и Южно-Африканского Союза…»
От себя добавлю, что результат подобного «инструктажа» не замедлил сказаться. На следующий день вся американская пресса, кроме прогрессивной, разразилась нападками на позицию советской делегации, изображаемую как чисто негативную, якобы препятствующую установлению системы опеки. Пожалуй, только «Нью-Йорк таймс» приблизилась к объективности, поместив сравнительно полный текст моей речи и сдержанно критический комментарий к ней. Подобная же ситуация складывалась и в дальнейшем, когда советской делегации приходилось подвергать критике обструкционистскую линию стран-мандатариев.
В острых принципиальных разногласиях, не утихавших с первого дня работы 4-го комитета, в полной мере отразились два противоположных подхода к делу национального раскрепощения народов подмандатных стран, к их стремлению пойти по пути экономического и социального прогресса. В своей активности в комитете мы не ограничивались одной лишь критикой негодных проектов. В ходе дебатов мы вносили конкретные поправки к отдельным их статьям. Одни из них были нацелены на исключение из проектов положений, создававших условия для аннексии странами-опекунами подопечных территорий. Другие – на то, чтобы воспрепятствовать опекунам распоряжаться этими территориями, как своими собственными.
Советские позиции обычно поддерживали делегации Польши, Югославии и Чехословакии, нередко – Индии и Чили. Но в целом борьба шла с неравными силами. Против наших предложений выступал сплоченный блок стран-мандатариев, меньше всего заботившийся о соблюдении высоких принципов ООН. Этот блок встречал почти безоговорочную поддержку со стороны США, имевших собственные своекорыстные интересы, и некоторых государств, шедших в фарватере их внешней политики. Таким образом, в момент голосования советских предложений большинство оставалось чаще всего за этой коалицией, и наши поправки, как правило, отвергались. А когда они все-таки принимались, то мандатарии заявляли, что отказываются их признавать. Незначительные же уступки в формулировках, которые коалиция делала, сути соглашений нисколько не меняли.
По одному из серьезных спорных вопросов – об определении «непосредственно заинтересованных государств», – по которому главными оппонентами были советская и американская делегации, 4-й комитет предложил представителям этих двух делегаций встретиться вне рамок комитета, чтобы попытаться сформулировать приемлемое для всех решение. Переговоры эти состоялись. С советской стороны в них приняли участие А. А. Громыко и я, с американской – Ч. Болен и Дж. Ф. Даллес. Но наши трехдневные попытки найти приемлемую для обеих делегаций формулу так и не привели к согласию, лишний раз подтвердив, что при нынешнем положении вещей подлинного прогресса в делах международной опеки не достигнуть.
После трехнедельной дискуссии советская делегация пришла к выводу о полной неприемлемости проектов соглашений об опеке. По поручению В. М. Молотова я выступил на пленуме 4-го комитета с развернутым заявлением, в котором проанализировал факты, свидетельствовавшие о неудовлетворительных результатах работы комитета, и в заключение сказал:

«Ввиду этого советская делегация не может считать представленные соглашения отвечающими положениям Устава и целям международной системы опеки. Поэтому советская делегация будет голосовать против их утверждения».
Тем не менее проекты соглашений были утверждены 35 голосами против восьми, поданных тремя советскими делегатами, а также делегатами Польши, Чехословакии, Югославии, Индии и Чили.
13 декабря доклад 4-го комитета обсуждался на пленарном заседании Генеральной Ассамблеи. От имени делегации СССР с критическими замечаниями о работе комитета и с проектом резолюции выступил я. Моя речь представляла собою в дополненном и углубленном виде ту, что я произнес в комитете. Ниже я цитирую несколько выдержек из ее текста, опубликованного в «Правде» от 16 декабря.

«Господин председатель, господа делегаты!
В начале работы Генеральной Ассамблеи бывшие страны-мандатарии – Англия, Франция, Бельгия, Новая Зеландия и Австралия представили на рассмотрение Ассамблеи проекты соглашений об опеке над восемью подмандатными территориями Лиги Наций. Эти проекты, более или менее аналогичные по содержанию, обладали существенными недостатками.
Главным недостатком этих соглашений было то, что их основные положения находились в противоречии с принципами опеки, содержащимися в главе 12 Устава Организации Объединенных Наций.
Как известно, эти принципы предусматривают прогрессивное развитие народов подопечных территорий в направлении к самоуправлению или независимости. В представленных же нам проектах мы наблюдаем прямо противоположную тенденцию, выражавшуюся в стремлении стран-мандатариев создать такие условия опеки, которые фактически превратили бы подопечные территории в составную часть страны-опекуна. Осуществление такой тенденции было бы равносильно аннексии подопечных территорий странами-мандатариями, что явилось бы нарушением Устава».
Далее я остановился на усилиях советской делегации в 4-м комитете устранить эти недостатки. Подчеркнул, что в тех случаях, когда большинство членов комитета разделяло точку зрения советской делегации и принимало ее поправки, страны-мандатарии отвергали их, оставив, таким образом, в проектах положения, противоречащие Уставу.
Заключая все сказанное, я внес от имени советской делегации проект резолюции, в котором после мотивирующей части следовала резолютивная часть из двух пунктов:

«Ввиду изложенного Генеральная Ассамблея постановляет:
1) Отклонить представленные проекты соглашений по перечисленным выше подмандатным территориям, как несоответствующие Уставу.
2) Рекомендовать правительствам Великобритании, Франции, Бельгии, Австралии и Новой Зеландии представить на рассмотрение Ассамблеи новые проекты соглашений по опеке по указанным выше подмандатным территориям, составленные в соответствии с Уставом».
Пленум Ассамблеи, как и следовало предвидеть из всего хода дискуссии об опеке, большинством голосов отверг советский проект резолюции, а соглашения об опеке утвердил. Правое дело, отстаиваемое советской делегацией, в тогдашних международных условиях не восторжествовало. Но история судила иначе. Она сказала свое веское слово в пользу национального раскрепощения не только народов подопечных территорий, но и колониальных народов, добившихся независимости и играющих ныне на мировой арене большую положительную роль.
Помимо вопросов опеки 4-й комитет много занимался также информацией о несамоуправляющихся территориях (колониях), которую колониальные державы в соответствии с Уставом ООН должны были представлять генеральному секретарю ООН, и предложением Южно-Африканского Союза об аннексии подмандатной Юго-Западной Африки.
Не вдаваясь в перипетии дискуссий по этим вопросам, состоявшихся во 2-м подкомитете, отмечу лишь, что по первому из них 4-й комитет принял резолюцию, одобренную 14 декабря пленумом Ассамблеи, о создании специального комитета экспертов, который бы занимался изучением и обобщением информации о несамоуправляющихся территориях и представления рекомендаций Генеральной Ассамблее. Что касается предложения об аннексии Юго-Западной Африки (Намибии), то, несмотря на все ухищрения и напористость южноафриканских расистов, оно было отвергнуто и в комитете, и на пленуме Ассамблеи. Впрочем, это не охладило их колонизаторского пыла, и Южно-Африканский Союз (нынешняя Южно-Африканская Республика), игнорируя многократные решения международного форума, продолжал варварски угнетать народ Намибии.
В период сессии Генеральной Ассамблеи советским делегатам довольно часто – хотя и не столь часто, как в Париже, – приходилось платить неизбежную дань дипломатическому протоколу, посещая званые завтраки и пятичасовые коктейли, вечерние обеды и широкие приемы. Проводились они, как правило, в банкетных залах «Уолдорф-Астории». Само собой разумеется, что в меру необходимости проводила подобные мероприятия и советская делегация.
Я не намерен задерживаться на приемах этого рода и коснусь лишь обеда, данного в конце ноября В. М. Молотовым для английской делегации. А точнее, лишь одного, но характерного эпизода этого вечера.
Обед давался в «Уолдорф-Астории» в день очередного заседания Совета министров иностранных дел. Заседание прошло сравнительно гладко, и это положительно сказалось на течении трапезы. Время от времени произносились тосты за скорое и успешное завершение сессии Совета, через стол оживленно перепархивали шутливые реплики, то добродушные, то сдержанно колкие. Последними перебрасывались с помощью переводчика В. Н. Павлова – главным образом заядлый острослов А. Я. Вышинский и английский дипломат, генеральный атторней Хартли Шоукросс.
Коснулась застольная беседа и обсуждавшегося в 4-м комитете щекотливого вопроса о колониях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67