— Хватайте изменника!
Клистириус бросился наутек, но не тут-то было. Пришедший в себя после употребления волшебного корня Полидект зубами вцепился в ногу лекаря.
— А-а-а!.. — завопил эскулап и огрел кусающегося царя кулаком по голове.
Полидект крякнул, но ногу отпустил.
Клистириус стремглав припустил по коридору, солдаты с лязганьем устремились следом за ним. Кое-кто в спешке наступил на валяющегося в углу царя, но Полидекту это пошло лишь на пользу. Бедняга окончательно пришел в себя и, почувствовав небывалый прилив сил, попробовал безуспешно вспомнить, в какой стороне находится его спальня.
— Держи-и-и заговорщика! — истошно донеслось издалека, после чего послышался звон бьющегося стекла.
— Ох-хо-хо… — сокрушенно покачал головой царь. — Значит, Клистириус! Кто бы мог подумать? Никому нет веры в наше смутное время!
Кое-как отыскав свою спальню и получив в темноте по морде от полководца Эматоса (Полидект вначале случайно ввалился в покои бравого вояки), царь облегченно перевел дух. Затем потянул на себя украшенную золотом дверь и…
— Куда лезешь, рожа?!
Очнулся Полидект снова на полу.
Встал на ноги, подергал ручку.
Спальня не открывалась.
Что же с ним, в конце концов, произошло? Царь напряг остатки извилин и вспомнил. На пороге собственной спальни Полидекта встретил здоровый бородач средних лет, весь в золотистом сиянии и с лавровым венком на голове.
— Нет-нет, этого просто не может быть! — вслух произнес царь, потирая настрадавшуюся за последние несколько часов голову.
Но ведь он точно видел!
Видел, как из собственной спальни его бесцеремонно выставил сам… страшно сказать… САМ ЗЕВС. Дело приобретало опасный оборот.
— С кем же я связался на свою голову? — спрашивал себя Полидект, трясясь всеми членами, но отнюдь не от возбуждения, а от самого настоящего страха.
М-да, просто масса острых ощущений, и всё за каких-то десять бочек золота.
Но волшебный корень жень-женя делал свое черное дело, и через несколько минут Полидекту снова захотелось сексуальных приключений. Захотелось, как говорится, по самое «не могу». Но добраться до проживающих во флигеле роскошных гетер царю в ту ночь было не суждено.
— Держи узурпатора!
Полидект вздрогнул.
Из-за поворота выскочил в золотой короне взмыленный Клистириус и ловко сиганул прямо в распахнутое окно.
«А этаж-то четвертый», — отметил про себя царь.
Следом за эскулапом высыпали раскрасневшиеся разъяренные солдаты.
— Вот он! — зловеще взревели они, указывая на застывшего посреди коридора царя. — Его сообщник!
— Идиоты! — истошно взвизгнул Полидект, уворачиваясь от брошенного копья.
— Ату его, братцы!
Ничего не поделаешь, пришлось побежать, ибо спорить с вошедшими в боевой раж вояками — пустая трата времени.
Орущая толпа с топотом промчалась мимо царской спальни.
Дверь спальни приоткрылась, и в коридор выглянула лукавая физиономия Зевса. Тучегонитель жизнерадостно ухмылялся.
— Милый, прикрой, пожалуйста, дверь, а то сквозит что-то, — проворковала возлежащая на одре любви Даная.
— Иду, дорогая, уже иду… — поспешно отозвался Зевс, с удовольствием вслушиваясь в удаляющиеся вопли.
Такая вот ретроспектива.
* * *
Высадиться на остров Персей решил как можно незаметней, приказав кормчему подвести корабль к старой заброшенной бухте, где, по слухам, водились призраки погибших моряков. Но дело было утром, и потому матросы возражать против такого приказа не стали.
— Можно ли и нам сойти на берег? — с надеждой спросили они, вынимая из воды тяжелые весла.
— Можно! — великодушно разрешил герой. — Но с одним условием…
Моряки тут же погрустнели, а кормчий, так тот вообще от досады даже в море сплюнул.
— Да — да, с одним условием, — веско повторил Персей, — запрещаю напиваться, дебоширить и развлекаться с девицами.
— Так на кой в таком случае нам вообще на берег высаживаться? — недовольно зароптала команда.
— Как хотите, — пожал плечами герой, — но дело в том, что я очень скоро собираюсь отплыть к острову Аргос. Повидаюсь с матерью — и сразу туда. Те из вас, кто отправится в плаванье вместе со мной, получат по пятьдесят талантов на рыло. Хотя, конечно, решать вам…
И поправив за спиной свой верный смертоносный мешок, Персей с чувством выполненного долга высадился на берег.
Стоит ли удивляться тому, что ни один моряк так и не ступил на сушу. Пятьдесят талантов — дело нешуточное. За такие деньги можно и корабль свой прикупить для рыбного промысла, а то и для морского разбоя. А еще лучше, для того и другого.
Доски старой пристани кое-где сильно прогнили, и Персей внимательно смотрел себе под ноги, боясь провалиться.
Заброшенная бухта впечатляла, все находилось в глубоком запустении. Прямо на берегу, у подножия высокой скалы, приткнулось перекошенное деревянное строение — судя по выцветшей вывеске, древнее питейное заведение. Называлось сие веселое место соответствующе — «Хвост Тритона».
Чуть дальше виднелись прочие постройки: заброшенный пункт приема свежей рыбы, закусочная и каменная гостиница, сгоревшая еще в незапамятные времена, когда в Греции правили чудовищные титаны. И ни одной души кругом. Ветер уныло перекатывал мусор: обрывки парусов и сгнивших рыбачьих сетей.
Персей спешил, но не удержался и заглянул в перекошенный от времени питейный дом.
В питейном доме было темно, однако темнота не мешала разглядеть удивительных посетителей.
Похоже, что ребята кутили здесь давно.
Полупрозрачные дымчатые фигуры за столиками выглядели жутковато, но победителю Медузы Горгоны было стыдно бояться каких-то там призраков, не способных причинить кому-либо ощутимый вред.
Обслуживал полупрозрачных моряков полупрозрачный же толстяк в засаленном переднике. Он чинно разливал клиентам невесомое призрачное вино. На появление Персея моряки никак не отреагировали.
— Да, дела… — тихо проговорил герой и вышел на улицу.
В принципе команду корабля можно было особо и не уговаривать, суеверные матросы (включая сильно пьющего кормчего) далеко от судна вряд ли отойдут.
Блуждая окольными путями, вышел Персей к долгожданному городу. Стража у ворот героя не признала, и это был добрый знак. Персей незаметно прошмыгнул в царский дворец. Многочисленная охрана не смела останавливать великого героя.
Во дворце же шел колоссальный пир.
Гремела музыка, демонстрировали свое умение акробаты и жонглеры. Вино лилось рекой.
«По какому же поводу праздник? — с тревогой подумал Персей. — Уж не умертвил ли мерзкий гаденыш мою мать Данаю?! Ишь ты, как веселится».
Царь Полидект в одной набедренной повязке забрался на стол и неумело выплясывал там с какой-то жирной девицей. Правая нога царя хлюпала в большом блюде с рыбным соусом, а левая вовсю давила перепелиные яйца.
Ошарашенный Персей недоверчиво глядел на весь этот балаган через приоткрытую дверь.
Однако безумное веселье царя длилось недолго.
— Ай-я-я, ё-ё-ё!.. — заорал Полидект, падая на пол.
Судя по всему, идиот наступил прямо на двузубую вилку (модное нововведение, пришедшее со светлого Олимпа).
Сокрушенно покачав головой, Персей схватил за руку пробегавшего мимо озабоченного слугу.
— По какому поводу веселье?
— Как, а разве вы не знаете?
— Нет, ибо прибыл на остров два часа назад.
— Ну, гм… царь устроил праздник в честь очень важного события.
— А конкретней?
— Сегодня утром дворец покинула жена царя, вот он и веселится.
— Весьма странная реакция.
— Неудачный брак, — грустно вздохнул слуга, — такое и с царями иногда бывает.
— А куда царица съехала, знаешь?
— Знаю, она сейчас скрывается в храме Зевса.
— Скрывается?!
— Ну да, Полидект пригрозил казнить бедняжку за многочисленные супружеские измены. Вот ей и пришлось спасаться.
Персей витиевато выразился и, покинув дворец, отправился искать мать.
* * *
Даная, и впрямь, оказалась в местном храме Зевса, причем не одна, а в компании самого Тучегонителя. Жрецы, понятно, повально валялись в обмороке, и Персею постоянно приходилось быть начеку, дабы не наступить на кого ненароком.
— Сынок! — воскликнула Даная, обнимая запыленного путешественника.
— Ого, как вырос, — похлопал по спине героя владыка Олимпа, — возмужал, заматерел…
— Что тут у вас происходит?
— А то сам не знаешь? — улыбнулся в бороду Зевс. — Полидект окончательно зарвался. Выжил Данаю из дворца. До рукоприкладства чуть не дошло, но побоялся, старый греховодник, мести с моей стороны. Однако я все равно не имею права вмешиваться. Все-таки законный брак. С Гименеем лучше сейчас не ссориться, я и так ему должен десять пифосов амброзии.
— Твой отец ни на минуту не покидал меня, — всхлипывала Даная, — с того самого дня, как ты, Персей, уплыл за Медузой Горгоной.
— Но… как такое может быть, — слегка опешил герой, — ведь я видел тебя, Зевс, среди дочерей царя…
— Тсс… — Тучегонитель приложил палец к губам, заговорщицки подмигивая сыну. — Не забывай, я могу быть одновременно в нескольких местах.
— А… ну тогда понятно, — замялся Персей.
— Думаю, тебе пора поговорить с Полидектом по-мужски, — благодушно продолжил Зевс. — Как я уже объяснял, вмешаться сейчас не могу, так что вся надежда только на тебя, сынок.
— Я не подведу тебя, отец! — с готовностью отозвался Персей и зловеще ухмыльнулся.
* * *
Веселый праздник был в самом разгаре, когда в пиршественный зал, особо не скрываясь, ввалился пышущий праведным гневом Персей.
Царь Полидект с перевязанной левой ногой очумело уставился на великого героя и визгливо прокричал:
— Ой, друзья, у меня, кажется, начались галлюцинации!
— Это все слишком острая подлива к рыбе, — весело закричал кто-то из гостей.
— Веселитесь, да? — хрипло спросил Персей.
— Но ведь ты умер! — не переставая, орал царь. — Тебя сожрала Горгона, ведь так, друзья?
— Сожра-а-а-ла! — радостно пропели гости.
— Неправда! — спокойно заявил Персей. — Вы врете!
— Сожра-а-а-ла… — надрывались пьяные приятели Полидекта. — Оле-оле-оле-оле-е-е-е!..
— Как вам не стыдно, — попытался воззвать к совести присутствующих благородный герой.
Впрочем, довольно безуспешно.
— Не сты-ы-ы-дно… — слаженно выдали гости.
— Короче, — теряя терпение, выкрикнул Персей, — как ты и просил, я убил Медузу Горгону и принес в мешке ее голову!
— Наверняка ты обманываешь меня, — раздраженно ответил Полидект, — убирайся к Посейдоновой матери, не видишь, я пирую.
— Лжец, лжец, лже-э-э-эц!.. — мелодично выводили присутствующие.
— Да заткнитесь вы! — с чувством рявкнул герой.
— Не оскорбляй моих друзей! — вскочил со своего места перекошенный царь. — Ты, обитатель полей асфодела!
— И все-таки, — угрюмо буркнул Персей, — я настаиваю…
— На чем?
— На том, что выполнил твое поручение и убил Медузу.
— Это не имеет никакого значения, — отмахнулся Полидект, — мне нужен был предлог спровадить тебя как можно дальше, причём желательно в один конец.
— И вот я вернулся!
— Убирайся! Нам не о чем с тобой разговаривать.
— Ты унизил мою мать!
— Что-о-о?!
— Да-да, ты оскорбил ее действием, развратный старикан, угрожал бедняжке скорой расправой.
— Да, угрожал! — гордо подтвердил царь. — А теперь убирайся.
— Хорошо, — мрачно кивнул герой, — а как тебе вот это?!
Полидект одурело уставился на лохматое нечто в вытянутой руке героя.
— Что еще за дребедень?
— Голова Медузы Горгоны!
ХЛОП!
— Суеверный, уродец! — довольно констатировал Персей, придирчиво рассматривая каменную статую правителя Серифа.
— Урод, урод, урод, оле-оле-оле-э-э-э!.. — подхватили веселые гости.
Голова Медузы на них не подействовала, ибо пьяные в сандалию греки ни во что, кроме полного кувшина вина не верили, даже во всемогущих богов.
Пир шел своим чередом, и каменная фигура царя на самом почетном месте совершенно никого не смущала. Слуги все так же подливали в царский кубок вино и… о чудо, напиток каждый раз куда-то бесследно исчезал, а каменные щеки мраморного правителя заметно при этом розовели.
Посреди безумного веселья стоял великий Персей и крепко думал, как же ему назвать свою новую статую.
Вариантов было мало, точнее, никаких.
Но тут взгляд гениального скульптора упал на перевязанную ногу изваяния. На ум мгновенно пришло броское название: «Нога, которую рубили».
Глупость, конечно, но лучше, пожалуй, и не назовешь.
Глава седьмая
ПЕРСЕЙ В АРГОСЕ
Итак, справедливость восторжествовала.
Тиран был наказан, веселые гости как следует погуляли, ну а Персей отомстил за поруганную честь матери. Во всяком случае, так объявили официально.
Власть была торжественно передана старшему брату Полидекта, бедному рыбаку Диктису, который некогда выловил из моря ящик с живыми скитальцами. Хоть в чем-то убогому да повезло. Отдать царскую корону Диктису решил Персей, ну а Зевс такой поступок только одобрил. Олимпу было выгодно, чтобы в Греции правили добродушные дураки, а не алчные кровавые тираны. Да и смертным от этого только лучше.
Услышав удивительную новость, Диктис со страху убежал в лес, ибо заподозрил во всем изощренный план брата, задумавшего все-таки погубить бедолагу родственника, дабы тот не претендовал на престол.
Ловили рыбака где-то около суток. Солдаты тщательно прочесывали лес, а когда новый царь был наконец найден, то с ним пришлось здорово повозиться. Диктис оказал жесточайшее сопротивление: дрался ногами, кусался, плевался и все время норовил ударить кого-нибудь в зубы своей плешивой головой. Рыбака поспешно оглушили обмотанным тряпкой мечом и торжественно отнесли в царский дворец.
Церемонию восшествия на трон Диктис прошел, не приходя в сознание. Неподвижно лежащего царя облачили в роскошные одежды, а на лысоватую голову надели золотую корону.
Но с короной вышла одна неувязочка, уж слишком большая она была, спадала с головы убогого. Пришлось пойти на хитрость и приклеить смолой золотой головной убор к лысой макушке.
Но неприятности с новым правителем на этом не окончились.
Когда царь Диктис благополучно пришел в себя, то сразу же огласил покои душераздирающим воплем раненого кентавра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31