— Твоя любознательность наверняка понравится моему учителю. Управление снами — очень сложное и тайное учение бертранских монахов, не все посвященные обладают этой способностью. Кроме знаний нужен еще и природный дар. Но ответ на твой вопрос не составляет секрета. Ты когда-нибудь видел сон, в котором предметы отбрасывают тени?
— Не знаю. Я не обращал на это внимание.
— Никто не помнит этого. Потому что их нет — ни теней, ни отражений в зеркалах. Все предметы там нематериальны. Они сами всего лишь отражение материальных предметов, сохранившихся в твоей памяти. Но объяснить тебе это на ходу я не сумею, а нам пора двигаться дальше.
Они вскочили в седла, и Сергей невольно перевел взгляд на песок рядом со своей лошадью. Солнце уже поднялось высоко над горизонтом, становилось жарко, и тень, густая и черная, не отставала от жеребца ни на шаг.
Тропа, ведущая от часовой башни в глубь пустыни, кончилась, скрытая свежими наносами песка, ноги лошадей вязли, скорость движения резко снизилась, им пришлось перестроиться, и теперь он вынужден был следовать за Ружаной, выбиравшей дорогу по одной ей известным приметам. Жара с каждым часом усиливалась. Их беседа прервалась сама собой, и Сергей ехал, угрюмо опустив поводья и предоставив хорошо тренированной лошади самой следовать за лидером, ставя копыта след в след. Мысли теснились в его голове, перемешиваясь с тревогой. Грозное предчувствие опасности, не покидавшее его с самого первого момента бегства, теперь усилилось. Он чувствовал погоню. Только никак не мог понять, кто именно их преследует. Чужая воля мешала ему пробиться сквозь ментальный щит преследователей. Все же с некоторой долей вероятности ему удалось определить, что их преследуют не только люди и этих существ не так уж много. Преследователи двигались чертовски быстро, с каждым часом сокращая расстояние между ними.
Ближе к вечеру, когда жара немного спала, характер местности изменился. Почва стала тверже. Там и тут сквозь наносы песка проглядывала твердая корка покрытой трещинами материнской породы, а кое-где появились даже первые кустики пустынных растений. Почувствовав близость воды, лошади ускорили шаг. Ружана придержала своего жеребца и подождала, пока Сергей поравняется с ней.
— Нам придется сделать еще один привал, хотя бы на пару часов, иначе останемся без лошадей. Впереди есть небольшой оазис.
— Погоня слишком близко. Если остановимся, они нас настигнут.
— Без лошадей они нас настигнут наверняка.
— Может быть, тебе стоит заснуть? Во сне ты могла бы остановить преследователей или перенести нас поближе к монастырю.
— Все не так просто. На стыковку виртуального сна с реальностью уходит слишком много сил. Пройдет не меньше недели, прежде чем я смогу сделать что-нибудь подобное. Чтобы пробиться сквозь защиту часовой башни и вытащить тебя оттуда, понадобились все мои силы. И не только мои — по приказу моего учителя многие монахи Бертранского монастыря участвовали в твоем спасении. Все они полностью исчерпали свои силы в той невидимой схватке, что там разгорелась. Теперь нам нельзя рассчитывать на их помощь.
— Тогда нужно готовиться к встрече с врагом.
— Если нас настигнут, сопротивляться бесполезно. С одним кинжалом ты не сможешь одолеть монстров, которых создают ордосы. Вероятность нашей гибели слишком велика. Я это знала и знаю, что, если нас настигнут, мы оба погибнем.
Явно не желая продолжения этого разговора, Ружана вновь уехала вперед, делая вид, что все ее внимание поглощено высматриванием едва заметной тропы, ведущей к оазису. Чем ближе знакомился Сергей с этой женщиной, тем большее удивление она у него вызывала. Слишком много противоречивых чувств было связано с ней с первого дня их встречи.
Она была высокомерной княжной в гостинице Захрана, она была обходительна и почти нежна с ним в своем возникшем из небытия дворце, она сама пришла к нему той ночью, и, если внимательно присмотреться, можно заметить крохотный шрамик на ее нижней губе, оставшийся от единственного поцелуя, полученного им за все время их знакомства.
Потом она предала его, заманила в ловушку и сама же освободила из смертоносной ордосской башни. Любой нормальный человек на его месте предпочел бы держаться подальше от такой взрывоопасной смеси. Но Сергея это только привлекало, и он был благодарен судьбе за то, что встретил эту женщину.
Вскоре из-за барханов выглянули верхушки пальм, а еще через полчаса они остановили лошадей, стреножили их, достали воду из колодца и смогли напоить животных. Теперь им предстояло самое трудное — ждать, пока спадет жара и лошади хоть немного отдохнут. Ждать, зная, что каждая минута промедления сокращает расстояние между ними и смертоносными посланниками ордосов.
ГЛАВА 18
Пустыня вокруг них казалась такой спокойной, такой умиротворенной. Ничто не двигалось — даже птицы не парили в безоблачном небе. Так хотелось поверить в эту безмятежность! И если бы не умение видеть опасность внутренним зрением, Сергей охотно бы в это поверил. Но враги уже совсем близко… И они не оставят их в покое. Он чувствовал их злобную ярость, слышал обрывки команд на незнакомом языке и скрип песка под гусеницами машин. Им не уйти от этой погони. Слишком велика разница в скорости, а раз так, не все ли равно, где произойдет последний бой? Почему бы не здесь?
Оазис представлял собой небольшую группу полуразрушенных строений, обнесенных ветхим забором для защиты от песка. Однако ветры пустыни превратили забор в песчаный крепостной вал высотой около двух метров, и ни одна машина не смогла бы с ходу преодолеть это препятствие.
Здесь у них появилось хоть какое-то укрытие. Когда осмотр позиции был закончен, наступило самое тягостное время — ожидание боя. Сергей не стал говорить Ружане, что ордосы уже совсем близко. Впрочем, она наверняка знала об этом и без него. Он смотрел на девушку и никак не мог насмотреться, думая о том, что, возможно, видит ее в последний раз…
Гордая аристократка ухаживала за лошадьми, распаковывала тюки, доставала оттуда зерно и какие-то свертки. Слуг у них не осталось, а Сергея она не хотела отвлекать от подготовки оборонительной позиции.
Возможно, он все же заблуждался на ее счет — не такая уж она надменная и неприступная, какой казалась ему вначале.
Ее одежда, просвечиваемая безжалостным солнцем, казалась почти прозрачной, и он не мог не заметить, несмотря на всю трагичность ситуации, изящество ее фигуры.
Гибкая, грациозная, пропорционально сложенная — она была воплощением совершенства, и Сергей жалел, что так и не сумел прикоснуться к этой красоте. Приласкать ее нежную кожу, погладить волосы, развевающиеся на ветру.
В ней была нераскрытая тайна. Во всех ее поступках, в ее чародейском умении оживлять сны. И эта таинственность придавала ей дополнительную, ни с чем не сравнимую прелесть.
И еще эта молодая женщина обладала незаурядным мужеством. Она знала о приближавшейся опасности не хуже его самого и, несмотря на это, внешне была совершенно спокойна.
Вот Ружана нагнулась, рывком развернула один из свертков, и на солнце засверкал металл.
Мечи, арбалеты… Разве они помогут против приближающейся к оазису механизированной смерти? После встречи с полумеханическим спрутом в подземелье часовой башни Сергей хорошо представлял, какими смертоносными могут оказаться машины ордосов, и понимал, что сейчас они бросили в погоню все самое лучшее из того, что у них было…
Ружана повернулась к нему с мечом в руке, и Сергей мельком подумал о том, как ей идет этот меч и эта поза, словно бросающая вызов судьбе.
— Они уже близко.
— Я знаю.
— Возьми оружие!
— Зачем? Наше оружие бессильно против их машин.
— Все-таки возьми меч. Мы нужны ордосам живыми, они не станут нас убивать — во всяком случае, сейчас. Без оружия ты станешь легкой добычей.
Ему пришлось согласиться с ее правотой. Меч оказался легким, с удобной рукояткой и гардой, прикрывающей руку. Обоюдоострое лезвие сияло в лучах солнца, и на поверхности стали выступали более темные узоры, указывающие на благородное происхождение металла.
Когда он брал меч, его рука на долю секунды задержала ладонь Ружаны в своей, и неожиданно для самого себя он спросил, задохнувшись от волнения и от собственной смелости:
— Можно я тебя поцелую?
Она отняла от него свою руку, высокомерно приподняла бровь и ответила совсем не то, что он ожидал:
— Сейчас для этого неподходящее время, господин капитан.
— А по-моему, сейчас не время для подобного тона. Может быть, нам осталось жить совсем немного или мы окажемся в плену, и тогда эти минуты будем вспоминать как самые прекрасные в жизни.
— У меня бывали минуты и получше. — Она нагнулась и достала из своего свертка с оружием еще один меч. — Видишь то облако? Это ордосы. Они будут здесь совсем скоро.
— Сейчас мы узнаем, подтвердится ли твоя теория.
— О чем ты?
— Мне кажется, на этот раз ордосы не будут пытаться захватить нас живыми. Мы стали слишком опасны, и они нас просто убьют.
Через несколько минут выстрел энергетического орудия подтвердил его слова. Заряд разнес один из сараев, и взрывной волной их обоих швырнуло на землю.
— Кажется, мечи нам не понадобятся, — произнес Сергей, выплевывая изо рта песок и с трудом приподнимаясь.
Над ближайшим барханом показались пять плоских стальных чечевиц. Четырехметровые чудища стремительно двигались по песку на широких гусеницах.
— Что это такое? — растерянно спросила Ружана, приподнимаясь с земли.
— Песчаные танки. И они ведут огонь на поражение. Ордосы больше не хотят рисковать.
— Но этого не было в предсказании…
— Ты же говорила — рисунок будущего можно изменить. Именно это они сейчас и делают.
Еще два взрыва накрыли их волной песка и разметали часть забора вместе с прикрывавшим его песчаным валом. В образовавшейся дыре хорошо были видны приближавшиеся танки ордосов. Они расходились в разные стороны, охватывая оазис в полукольцо. Теперь отступление стало уже невозможным.
Любое движение со стороны беглецов будет немедленно пресечено прицельным выстрелом из энергетического орудия. Зона поражения каждого выстрела зарядов захватывала площадь не менее квадратного метра, и счастье еще, что в этих зарядах не было стальных оболочек, иначе их бы давно изрешетили осколки.
Ружана придвинулась к нему вплотную. Впервые он увидел явные следы страха на ее побледневшем лице.
— Я не понимаю, что происходит… Этого не должно было случиться, — прошептала она.
— Жизнь — всего лишь часть сна, причем не самая лучшая. Так, кажется, гласит одно из главных положений религии твоих учителей? Чего же ты боишься? Мы просто перейдем из одной части сна в другую, это произойдет быстро, ты ничего не успеешь почувствовать.
— Откуда ты это знаешь? Сейчас ты говоришь, как мой учитель. Но мне страшно, Сергей… Ты должен что-то придумать. Ты должен их остановить…
Ружана требовала от него невозможного, и она впервые назвала его по имени… Что-то в глубинах его сознания отозвалось на этот призыв. Может быть, память? Память о том, как он остановил песчаного дракона?
Неожиданно с предельной ясностью Сергей понял, что следующий выстрел станет для них последним. Он вдруг увидел словно в тумане прицельный экран энергетической пушки, на котором сквозь дыру в песчаном валу были хорошо видны их застывшие на земле фигурки. Наводчик слегка изменил прицел, и перекрестье сместилось чуть в сторону, чтобы одним выстрелом накрыть их обоих… Вот сейчас… Палец этого человека уже тянется к спуску…
И тогда это случилось… Как и в прошлый раз, прежде всего исчезли звуки. Скрежет гусениц, приглушенный рокот моторов, отголосок последнего взрыва… Волна песка, поднятого взрывной волной предыдущего выстрела, неподвижно застыла в воздухе.
И тотчас же Сергей, не теряя ни мгновения, послал свое тело вперед, навстречу неподвижно застывшим стальным чудовищам, угрожавшим им неминуемой смертью.
В запасе у него было всего несколько секунд, потом остановка времени закончится, и для всех живых существ этого мира начнется временной ступор. Угловым зрением он заметил зависший в воздухе снаряд… Наводчик ордосского танка, чьими глазами он видел перекрестье прицела, все же успел произвести свой последний выстрел, но у Сергея не оставалось времени, чтобы оценить его возможные последствия. Он не знал, подвержены ли временному ступору водители песчаных танков. Ордосы могли переместить их из других временных зон, из иных миров, так же, как его самого, и тогда он ничего не сможет изменить…
Мгновения полной остановки времени прошли слишком быстро. Все снова пришло в движение. Вернулись звуки, а он все еще бежал к танку, сжимая в руках бесполезный меч. Теперь от танка, произведшего свой смертоносный выстрел, его отделяло всего несколько метров. Сзади, за его спиной, грохнул запоздавший взрыв, и неожиданно Сергей понял, что в какофонии вернувшихся звуков, показавшихся после полной тишины неестественно громкими, нет звука моторов.
Все машины не двигались. Его подсознание, вызвав временной ступор, вывело из строя не только водителей, но и биологические, полуживые механизмы танков.
Впрочем, через минуту он убедился в том, что временной ступор поразил не всех.
Крышка люка одной из машин распахнулась, и водитель выпрыгнул на песок. Сергей узнал его мгновенно. Кто же еще, кроме Жрена, мог без всякого вреда для себя перенести волну измененного времени? И в каком еще человеке могло быть столько ярости, злобы и желания убивать? Лишь сейчас он начал до конца понимать причины этой ярости…
«Жалкая человеческая козявка, ты осмелился приблизиться к женщине, которую я считал своей? Тем лучше. Сегодня вы умрете оба!»
Жрен бежал к нему, выкрикивая бессвязные проклятия и сжимая в руках короткий меч, похожий на тот, что когда-то, в столице Захрана, Сергей выбил из рук местного аристократа.
Оружие Жрена не годилось для настоящего боя, оно было слишком коротким, слишком легким, и гарда не защищала руки, но Сергей сразу же понял, что все эти недостатки с лихвой компенсировались выучкой Жрена, прошедшего обучение рукопашному бою в специальной школе ордосов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51