В конце концов, не каждый день людям приходилось принимать решение, от которого будет зависеть вся их дальнейшая жизнь. Один только Маленький Ник вертелся и ерзал на своем месте, словно шило вставили в подушку его кресла. Всегда он так… И Сергей знал, что через уникальную память этого человека сейчас прокручиваются мегабайты полученной информации, делаются неожиданные сопоставления и выводы. Лучшего аналитика им не удалось бы найти.Андреев казался мрачным. Закончив рисунок, он снял свои неразлучные очки и теперь задумчиво покусывал их дужку.Лишь одна Наташа улыбалась непонятно чему и, возможно, думала в этот момент о чем-то совершенно постороннем. Наверно, о дешевой распродаже в соседнем универмаге. Логика женщин всегда казалась Сергею тайной за семью печатями. Тем более логика красивых женщин, которая, по его наблюдениям, кардинально отличалась от логики дурнушек. Наташа сейчас могла думать о чем угодно, но в нужный момент она выдаст неожиданное, интуитивное и, скорее всего, верное решение…Алексей, набычившись, смотрел на него так, словно Сергей был давно и окончательно виновен во всех смертных грехах. Более сурового судью собственных поступков он вряд ли сумеет найти.Первой, как всегда неожиданно, молчание нарушила Наташа.— Насколько я понимаю, в сложившейся ситуации у нас остается всего два выхода: уничтожить базу, разойтись по домам, забыть обо всем, что было, и вновь начать жизнь обычных граждан.— Не получится, — перебил ее Ник Маленький. — Не получится жить жизнью обычных граждан. Слишком многое мы узнали. Мы будем помнить о надвигающейся катастрофе и во всем винить самих себя, да и не оставят нас теперь в покое…— Есть и второй выход… — продолжила Наташа, прищурившись в сторону Ника и одним взглядом заставив его замолчать. — Продолжить начатое дело в том аспекте, в котором нам его поручили. Тем более что о конечных целях наших нанимателей мы ничего не знаем. Одни догадки и предположения.— Возможно, именно этого от нас и ждут. Возможно, именно этим объясняется их молчание. Продолжив порученное нам дело, мы можем невольно способствовать их планам. Я пока не могу объяснить, каким образом это произойдет, но точно знаю, что, потратив столько средств и времени на создание нашей организации, они собираются ее использовать в собственных интересах. — Андреев решительно надел очки и сквозь линзы, делавшие его глаза гораздо более выразительными, уставился на Наташу, приготовившись разделаться со своим главным оппонентом.— Кажется, я знаю, что мы должны сделать… — очень тихо проговорил Ник Маленький, и все головы немедленно повернулись в его сторону. Слишком хорошо все знали, какими весомыми и безошибочными бывают его выводы.— Мы должны ликвидировать одну из баз иновремян, сведения о которых удалось раздобыть Сергею во время последней операции. Я провел предварительный анализ и выяснил, что руководят всеми этими базами люди с криминальным прошлым. Любой из этих четырех руководителей является прекрасной кандидатурой для нашей акции. Подходят по всем параметрам. Но больше всего для первой акции подойдет Митрохин. Именно он руководит ближайшей к нам базой иновремян, расположенной в поселке Барвиха в паре десятков километров от Москвы.— Я не ослышался? Вы предлагаете похитить Митрохина? — спросил Андреев, даже привстав на своем стуле от неожиданности.— Совершенно верно.— Не слишком ли много вы на себя берете? Бред какой-то! Вы что, забыли, кто его прикрывает в правительстве?— А вот это не так уж важно. Важно другое. Захват Митрохина поможет нам определить, что из себя представляют наши наниматели и каковы их истинные планы.— Это каким же образом?— Если они вновь решительно воспротивятся нашей акции — это будет означать, что их подлинные планы не имеют ничего общего с теми целями, которые они декларировали, создавая нашу организацию.— И что мы должны будем делать, если это произойдет?— Использовать против них их собственное оружие! Уничтожать остальные базы! Делать то, чего они от нас не ожидали! Но не сидеть сложа руки и не ждать, пока они организуют настоящее вторжение, используя те базы, о которых нам стало известно!— В этом случае они полностью лишат нас поддержки, телепортаторов, генераторов невидимости, излучателей, наконец!— Обойдемся своими средствами! — решительно прервала спор Наташа. — До сих пор они не сталкивались с людьми в серьезном деле и не знают, на что мы бываем способны, если нас припрут к стенке. Надо их с этим познакомить!— Акцию по ликвидации Митрохина предлагаю провести в четверг, — Сергей одной фразой подвел черту подо всеми спорами. Основное он уже выяснил: мнение его соратников не расходилось с его собственным в главном, остальное не имело значения. Все мелочи они все равно не смогут предусмотреть. ГЛАВА 23 Ночь перед штурмом загородного дома Митрохина выдалась для Сергея тревожной. И не потому, что его беспокоила предстоящая операция. Он всегда старался выбросить из головы все, что касалось ближайших планов, особенно когда предстояло опасное дело. В подсознании в такие моменты происходит важная работа — основа любой интуиции, и лучше всего не мешать этому процессу.Что-то другое не давало ему покоя. Что-то, не имеющее прямого отношения к завтрашней операции, и он никак не мог понять, откуда взялось это странное зовущее чувство. Что-то невидимое и непонятное скреблось и скреблось в его голове, вызывая досаду и раздражение на то, что он оказался неспособным разобраться в собственных ощущениях.Наконец, так и не сумев заставить себя заснуть, он встал и начал бесцельно бродить по кабинету, чтобы убить тягучее ночное время. В окно заглядывали бледные московские звезды, почти всегда скрывавшиеся за пологом смога, но сегодня дул северный ветер и вычистил небо над столицей.Тихо было в здании в этот час. Только часы на его столе негромко отстукивали секунды и что-то потрескивало за стеной или, может быть, в самой стене. Сергей подумал, что предметы, оставленные нами на ночь в одиночестве, начинают жить своей жизнью, в то время пока мы спим. Сейчас он непрошеным гостем вторгался в их тайный, не принадлежащий ему мир.Он слышал приглушенные шумы, недоступные слуху днем, и еще что-то было в этой ночной тишине… То самое, неопределенное чувство досады, которое подняло его с постели.В третий раз проходя мимо своего рабочего стола, он неожиданно почувствовал, что причина тревоги, не дающей ему уснуть, находится где-то рядом, и почти сразу понял, в чем дело.Коробка… Коробка с безделушкой, найденная в сейфе Чургина. Но не столько ощущение присутствия этой коробки в комнате беспокоило его сейчас, сколько воспоминание о его нелогичных поступках, связанных с этим предметом.Даже когда он понял, что это совсем не игрушка, он так и не сказал о своей находке Андрееву и не обмолвился о ней ни словом участникам сегодняшнего совещания. Лишь сейчас в ночной тишине, в притаившемся доме, под взглядами смотревших в окна холодных звезд он осознал причину своих странных поступков.Он не хотел, чтобы к его находке прикасались чужие руки. Чтобы ее видели чужие глаза. Находка принадлежит ему! Только ему одному! И заснуть он не смог именно оттого, что подсознательно его мучила потребности увидеть загадочное яйцо снова.Пораженный этим странным открытием, вначале лишь для того, чтобы проверить себя, он открыл запертый на ключ нижний ящик стола, в котором хранил особо важные документы, достал из тайника коробку с каменной безделушкой и осторожно, чтобы не уронить свою драгоценность, открыл крышку.«Надо все-таки отнести его в лабораторию», — подумал он с легким чувством раскаяния. Но небольшое нефритовое яйцо скользнуло ему в ладонь так легко… Оно устроилось здесь уютно, и от него исходило ласковое тепло. Если пристально вглядываться в полупрозрачную оболочку, спиральные узоры в глубине камня начинали медленно вращаться.Картина этих темных вращающихся спиралей что-то напоминала ему и совершенно не вызывала тревоги, хотя именно это чувство должно было бы проснуться в нем после всех этих странных открытий.Задумчиво рассматривая яйцо и осторожно поглаживая пальцами его поверхность, он почему-то забыл о своем первоначальном намерении, с которым открыл ящик. Он вроде бы собирался отнести яйцо в лабораторию… Но в столь поздний час там все равно никого нет.Конечно, можно было бы оставить коробку с яйцом на рабочем столе Андреева, но это небезопасно — оставлять без присмотра такую ценную вещь, и вообще, почему он должен делать то, что ему совсем не хочется делать?Он нашел этот предмет, следовательно, яйцо принадлежит ему. И успокоенный этой простой, несвойственной ему мыслью, он отправился в постель и почти сразу уснул, счастливо улыбаясь, положив под голову сжатый в ладони артефакт… Непривычное слово «артефакт» скользнуло по краю сознания, но уже не смогло пробиться в тревожную область затуманенного дремотой сознания.Сергею снились хорошие сны. Он летел на спине огромной огненной птицы, от нее исходило ровное, не обжигающее тепло, хотя все тело этого странного существа состояло из переплетенных языков пламени. Птица едва шевелила своими распростертыми на полнеба крылами, но, несмотря на эти малые усилия, поднималась все выше, оставив далеко под собой землю, с ее мелочными заботами и тревогами. Ни с чем не сравнимое чувство испытывает человек, летящий между облаками и небом, в пространстве, где нет ничего, кроме солнца, ветра и самих облаков, сооружающих причудливые замки. Не каждому удается это испытать — разве что альпинистам и пилотам высотных лайнеров.— Куда мы летим? — спросил он птицу, не сомневаясь в том, что она понимает его, и почти сразу получил ответ.— В верхний мир. Туда, где обитают верховные боги. У тебя есть какое-нибудь желание? — спросила птица. У нее был приятный мелодичный голос, Сергей хорошо понял вопрос, но не знал, что на него ответить. Не было у него в этот момент никаких желаний. А если и были, то такие, которые невозможно выразить в конкретных, определяющих точные границы смысла словах.— Почему ты меня об этом спрашиваешь?— Потому что ты заслужил право на исполнение одного-единственного желания, перед тем как встретишься с собственной смертью.— Так ты несешь меня туда, где я должен буду умереть?— Ты уже почти умер у себя на земле, разве ты этого не чувствуешь?И только после этого вопроса вспыхнула тревога, заставившая его проснуться.Было пять часов утра. Сердце билось неровно, и сколько Сергей ни старался вспомнить тревожный сон, из которого ему с трудом удалось вырваться, сделать это он так и не смог.Пора было вставать, готовиться к операции, стараться предусмотреть те мелочи, от которых будет зависеть жизнь его людей и его собственная жизнь.Исподволь, мимоходом, стараясь не придавать значения своему более чем странному поступку, он Достал из стола расшитый бисером мешочек. Сергей хранил его все эти годы лишь потому, что это был подарок женщины, с которой он расстался много лет назад и которую не мог забыть до сих пор.Подарив ему эту ладанку, она сказала, что это древний оберег. Ни разу за все это время ему не пришло в голову поинтересоваться содержимым мешочка. Сейчас он его развязал и вытряхнул на лист бумаги какие-то сухие косточки, напоминавшие кости летучей мыши.Оберег ему стал не нужен. Понадобился лишь мешочек. Правда, он никогда и не верил в этот талисман. Опустив в освободившийся мешочек нефритовое яйцо, Сергей плотно затянул шнурок, и лишь после того, как надел ладанку на шею, успокоился окончательно, хотя если бы он мог в теперешнем состоянии трезво оценить свои последние поступки, от этого блаженного спокойствия не осталось бы даже следа.Загородный коттедж Митрохина охранялся не хуже президентской дачи. Двое вооруженных верзил у ворот, пропустив серый «Мерседес» хозяина, немедленно сообщили о его прибытии внутренней охране.Еще четверо вооруженных людей, расположившись вдоль аллеи, по которой прошла машина, выждали пятнадцать минут и спустили с поводков собак. Стая доберманов с громким лаем понеслась вдоль забора, наслаждаясь свободой и заявляя свои права на охраняемую территорию. Таков был неизменный порядок, соблюдаемый ежедневно и похожий на охранные мероприятия, выполняемые в соседних коттеджах, как две капли воды. В системе охраны, доведенной за долгие годы почти до полного совершенства, трудно было что-нибудь изменить.До начала операции оставалось сорок минут. Ник Маленький спрятал часы и вопросительно посмотрел на Наташу, сидевшую за рулем автомобиля, спрятанного за воротами пустовавшей дачи, расположенной недалеко от коттеджа Митрохина.Весь поселок был обнесен высоким каменным забором, у въезда тоже стояла охрана, но эту первую линию обороны они миновали благополучно, воспользовавшись липовым приглашением отсутствовавшего хозяина коттеджа, во дворе которого расположилась теперь вся группа.На дисплее прибора, в руках у Наташи, было видно, как собаки носятся по двору — заранее установленные на соседних деревьях оптические датчики позволяли обозревать двор с любого ракурса.— Доберманы — ваша главная проблема. Генераторы невидимости их не обманут, собаки ориентируются по запаху. Если примените парализаторы, очень скоро поднимется тревога, у вас не останется времени на отход, — напомнила Наташа.— Что будем делать? — коротко спросил Алексей, в самый последний момент все-таки настоявший, чтобы его тоже включили в группу. Сергей взял с него слово, что он не покинет машину — останется в резерве вместе с Наташей, на случай непредвиденных ситуаций, хотя и не сомневался, что его напарник долго там не усидит.— Вот я и думаю над этим! — резко отозвалась на его вопрос Наташа, один за другим переключая датчики, отчего изображение двора у нее на экране начало лихорадочно вращаться.— Я видел в каком-то фильме, что в таком случае следует подбрасывать во двор течную суку, — продолжал Алексей. Казалось, он относится к предстоящей операции довольно легкомысленно, хотя на самом деле это было совершенно обманчивое впечатление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51