https://wodolei.ru/catalog/sushiteli/vodyanye/Sunerzha/
«Доротея обожает бронзовые безделушки», – заметил Джордж и невольно вспомнил, как она стояла у окна, полуобнаженная, со статуэткой Родена в руках. Константайн и Николя обыскали ее стол. Лежавшее там находилось в столь безукоризненном порядке, что, глядя на это, любой директор школы секретарш просиял бы от удовольствия.В левом ящике отыскалась толстая тетрадь, откуда торчали ярлычки с буквами.– Взгляни-ка сюда, – обратилась к Джорджу Николя, листая тетрадь.Это был самодельный справочник по всем клиентам Лаборда. На его составление трудолюбивая Доротея потратила, должно быть, не один день кропотливой работы. В тетрадку были прилежно вклеены фото подопечных Франсуа, а напротив размещались все данные о них: имена, адреса, амплуа, гонорары – и еще отводилось место примечаниям. Так, с первого снимка на Джорджа смотрела некая Клеа Альбертин, брюнетка с влажными глазами, а примечание гласило: «Певица в кабаре. Для работы в театре непригодна. Имеет успех у мужчин. Не особенно».– Что значит «не особенно»? – спросил Джордж.– Давай не отвлекаться, – пожала плечами Николя.– Хорошо, – согласился Джордж, вынимая из кармана снимки Элзи и Рикардо Кадима. – Пролистаем тетрадь до конца, посмотрим, что отыщется.Но никого похожего на Элзи они не обнаружили, зато фото Рикардо Кадима попалось почти сразу и под собственным именем. Снимок был сделан гораздо позже фотографии, полученной от миссис Пиннок. У Кадима было длинное, гладкое, бледное лицо, высокий лоб, большая залысина (волосы остались только над ушами; темные, они были набриолинены и плотно прилегали к коже), слегка крючковатый нос и выразительный, даже, можно сказать, умный рот. Однако сведения о нем были довольно скудны. Имя: Рикардо Кадим. Сценический псевдоним – месье Мажик. Адрес: агентство Лаборда, Париж. Амплуа: работает в дорогих кабаре как фокусник-иллюзионист. С кино, телевидением или театром не связывается. Гонорар: по договоренности. За неделю Кадим требует не меньше 800 фунтов. Примечания: владеет английским, немецким, французским, итальянским, испанским. Не выступает в Англии или за пределами Европы. Работает с ассистенткой, жалованье которой включает в свой гонорар.
Джордж убрал тетрадь в стол и спросил в раздумье:– Почему же он не выступает в Англии? Очень интересно…– Вопрос в другом, – откликнулась Николя. – Где Кадим теперь?– Думаю, мы это выясним. Когда я спросил Лаборда об Элзи, он похлопал по черной амбарной книге у себя на столе. Там и должны быть все новости о его клиентах. А все-таки он мерзавец: сказал, что давно потерял Кадима из виду. Знаешь, у меня создается впечатление, что мы с тобой вышли на крупное, хорошо организованное дело.Дверь в кабинет Лаборда оказалась заперта, но ключи Эрнста подошли и к ней, так же как и к замку ящика письменного стола, в котором хранилась черная амбарная книга. А еще в ящике была увядшая веточка белого вереска, бутылка виски «Блэк энд Уайт» и пластмассовый стаканчик.– Он – тайный алкоголик, – сказала Николя. – Наверное, напивается в стельку, а потом со слезами вспоминает о давней поездке в Хайленд.– Это не хайлендский вереск. Это веточка средиземноморского растения. А теперь посмотрим, что у нас есть на месье Мажик – господина «Волшебство».Полистав амбарную книгу, Джордж довольно быстро нашел в ней фамилию Кадима – она стояла в начале страницы, а ниже были перечислены его контракты и гонорары. Список получился такой длинный, что в одну колонку не уместился. Оказалось, Кадим за последние годы исколесил континентальную Европу от Стокгольма до Неаполя, а зарабатывал столько, что к нему было впору приставлять личного фининспектора. Гонорары его всегда значительно превышали восьмисотфранковый минимум. Последние две недели он работал в Каннах и закончил свои выступления сутки назад. Его новые гастроли начинались в ближайшую субботу в отеле «Лемпир» в Аннеси. Они должны были продлиться две недели, потом он уезжал за пределы Франции – в Испанию и Италию до самой осени.Джордж бросил книгу обратно в ящик, к виски не притронулся – посчитал, рановато, – и обратился к Николя:– Я думаю так: разберемся с делами здесь и в конце недели рванем в Аннеси. А сейчас надо аккуратно прибрать за собой, иначе Лаборд обязательно догадается, что у него побывали незваные гости.Константайн бегло просмотрел остальные ящики письменного стола. Они были незаперты и ничего интересного не содержали.Уже уходя из конторы, он пролистал телефонную книгу в надежде найти координаты Фрагонара. И не ошибся. Адрес у Эрнста, как припоминал Константайн, был тот же, что и в удостоверении личности.… Они поехали на авеню Марсо, на площади Звезды повернули на авеню Ваграм, добрались до площади Терний. Эрнст жил довольно близко от Лаборда, встречаться им было нетрудно. Дом, где поселился Фрагонар, находился на улице Терний. Он стоял поодаль от дороги, в глубине дворика, в котором росло даже тюльпановое дерево. А еще там была небольшая клетка с тремя курочками-бантамками. Какой-то старик кормил их засохшими хлебными корками.На вопрос Джорджа он, не отводя глаз от бантамок, буркнул: «Второй этаж».– Какие красивые птицы, – сказала Николя, пытаясь задобрить старика.Он мельком взглянул на нее и, растроганный, откликнулся:– В городе, мадемуазель, я провел почти всю жизнь, но сердце мое принадлежит деревне. Вот я и гляжу на птиц – они переносят меня туда.На площадку второго этажа, куда поднялись Джордж и Николя, выходили две двери. На одной была табличка «Тремпо», на другой – «Фрагонар». Джордж постучал по слову «Фрагонар», и скоро из-за двери послышалось французское: «Антрэ!»Джордж и Николя шагнули за порог и сразу очутились в просторной гостиной-спальне с двумя дверями. Большую часть комнаты занимала огромная железная кровать, накрытая красным шерстяным одеялом. Над изголовьем висела бело-голубая гипсовая статуэтка Мадонны. Эрнст сидел у окна в кресле из лозы, положив ноги на порожек открытого балкона. Он был в рубашке с зеленым галстуком. На полу валялись листы воскресной газеты. Вошедших он оглядел без удивления.– Не вставайте, – мрачно ухмыльнулся Джордж. – Мы с неофициальным визитом.Эрнст кивнул, снял ноги с порожка и повернулся вместе с креслом лицом к вошедшим.– Я видел, как вы шли по двору, – сказал он, потом оглядел Джорджа и спросил: – Вы ввязались в драку, месье?– Другого выхода не было.– Надеюсь, меня вы бить не станете.– Это зависит от вас.Эрнст улыбнулся:– Тогда обойдемся без драки. – Он взглянул на Николя, и улыбка его стала еще шире.– А вы, должно быть, мисс Нэнси Марден. Знаете, месье Лаборд из-за вас наказал меня: я не догадался, что вы остановились в отеле «Святая Анна» вместе с месье Конвеем.– Вы же сказали мне, что с Лабордом незнакомы, – перебил его Джордж.– Естественно. В то время я обязан был защищать своего босса. Ведь вы на моем месте поступили бы так же.– А теперь? Что-нибудь изменилось?– Обстоятельства, месье. Какой смысл упорствовать во лжи, если правду из вас готовы вышибить кулаками? Потому, защищая самого себя, я буду с вами откровенен.– Значит, вы работаете на Лаборда?– Время от времени. Когда ему нужны сведения. И я добываю их как могу. А получаю за это, признаться, гроши.– Значит, Лаборд интересовался нами?– В первую очередь именно вами, месье Конвей. Я просмотрел в отеле ваш паспорт и сообщил Лаборду обо всем, что прочитал в нем. Потом вы исчезли из отеля, и Лаборд рассердился. А несколько дней назад попросил навести справки о мадемуазель. Я прочел запись о ней в книге регистрации гостей.– Больше ничего?– Совершенно ничего, месье.– Почему Лаборд так заинтересовался нами? Эрнст пожал плечами.– Не знаю, да и не мое это дело. Он платит мне – и только. Я работаю и на других.– Неужели Лаборд больше, чем театральный агент?– Насколько я знаю, нет. А в шоу-бизнесе он уже давно.– Что вам известно о Доротее Гюнтэм?– Его секретарше? Лишь то, что живет одна, француженкой является по паспорту, а не по рождению.– Ладно. Попробуем другие имена. Об Элзи О'Нил или Пиннок слыхали?– Нет.– О некоем Лонго?– Нет, месье.– Он нам ничем не поможет, – заметила Николя.– Слово «Бьянери» вам что-нибудь говорит?– Бьянери? – переспросил Эрнст так, словно хотел это слово попробовать на язык, и печально покачал головой.– Ладно, – повторил Джордж, – но если вы найдете человека, способного ответить на эти вопросы, получите тысячу франков, а может быть, и больше.На миг глаза Эрнста ярко вспыхнули, но тут же погасли, он снова с грустью покачал головой: «Увы, месье».Провожая гостей, Фрагонар вышел на площадку, прикрыл дверь и поспешно прошептал Джорджу:– Послушайте! Вы и впрямь готовы дать тысячу за ответы на вопросы? – Тут он с опаской указал себе за спину и пояснил: – Там прячется Доротея. Она пришла предупредить, что вы можете заявиться ко мне.Джордж понимающе кивнул.Эрнст, не повышая голоса, предложил:– Встретимся здесь же. В восемь вечера сегодня. – И добавил обычным тоном: – Жаль, что ничем больше вам помочь не могу, месье. Оревуар… мадемуазель, месье.Он закрыл дверь и щелкнул задвижкой.Николя хотела было что-то сказать, но Джордж остановил ее, покачав головой. По лестнице они спустились бок о бок. Старика во дворе уже не было.
Эрнст подошел к окну, развернул кресло так, чтобы, сидя в нем, опять можно было видеть двор, и сел, по-прежнему положив ноги на порожек. Он посмотрел, как Джордж и Николя скрылись за поворотом к площади Терний и, подождав еще немного, не поворачивая головы, произнес:– Они ушли.Не полностью закрытая дверь у изножья кровати после его слов отворилась, и в комнату вошла Доротея Гюнтэм. На ней был коричневый костюм довольно строгого покроя, такого же цвета берет, в руке она держала большую сумку.Эрнст сбросил ноги на пол, закурил и, поглядев на Доротею, сказал:– У него хорошая память. Он запомнил мой адрес по удостоверению личности. А это доказывает, что он профессионал, верно?– Может быть.– Почему вы решили, что он придет сюда?– Он был у меня. А такие, как он, не упускают из виду ничего.– Как я сыграл свою роль?– Отлично. Деньги вы отработали честно.Доротея щелкнула замком сумки, вынула две банкноты и протянула Эрнсту. Он сунул их в карман, отвернулся к окну, снова положил ноги на порожек и лениво выпустил колечко сигаретного дыма.Доротея стояла у Фрагонара за спиной, разглядывая из-за его плеча двор. В ветвях тюльпанового дерева шумно ссорились воробьи.Несколько отрешенным, механическим голосом она повторила слова, только что сказанные о ней Фрагонаром:– Значит, Доротея Гюнтэм живет одна. И никого у нее нет, даже любовника…– Вы же просили, чтобы я вел себя естественно, правдоподобно, иначе Константайн мог бы заподозрить неладное и, скажем, обыскать мою квартиру.– Вы действовали прекрасно. Я все слышала. Да, просто прекрасно…– Как вы думаете, откуда он узнал о Бьянери?– Понятия не имею.Эрнст выпустил новое колечко.– Он предлагал мне деньги. Тысячу, если я отвечу на несколько вопросов. – Фрагонар тихонько хихикнул. – Да, тысячу… Старик, что кормит курочек у меня во дворе, мечтает вернуться в деревню. А я постоянно мечтаю о деньгах, да все впустую.Доротея снова щелкнула замочком сумки, закрыла ее. Сказала голосом еще более отрешенным, с ноткой самозабвенного восторга:– У меня тоже есть мечты. И время от времени они сбываются. Но, по-моему, иногда лучше, чтобы мечта оставалась мечтой.Эрнст покачал головой.– Одними мечтами сыт не будешь.– За тысячу вы бы и родную мать продали, верно, Эрнст? – угрюмо усмехнувшись, произнесла она.Фрагонар рассмеялся:– Возможно. Если бы нашелся покупатель. Ну а вы? За то, чтобы к вам благосклонно относился Барди, Лонго или Скорпион, – называйте как хотите, – что сделали бы вы? Я люблю деньги, вы – мужчину. И придет ли день, когда мы получим вдоволь того, чего жаждем?– Вряд ли, – вздохнула Доротея и подняла руку, скрытую сумочкой. Только сверкнул на длинном лезвии солнечный луч. Движение было быстрым, уверенным и точным. Эрнст умер даже не шелохнувшись, не вскрикнув.Закрыв глаза, она постояла еще немного у Эрнста за спиной, подождала, пока дрожь во всем ее теле окончательно не унялась. Потом выдернула нож из раны и, медленно повернувшись, направилась в ванную. Через несколько минут она вернулась в гостиную, положила нож в сумку. Взглянула на Эрнста, ноги которого по-прежнему лежали на порожке; на Эрнста, мечте которого так и не суждено было сбыться; на Эрнста, спросившего: «И придет ли день, когда мы вдоволь получим того, чего жаждем?»; на Эрнста, приговоренного к смерти раньше, чем он высказал это. Доротея пожала плечами, прогнала мысли о Фрагонаре и, оставив входную дверь открытой, ушла по черной лестнице, чтобы не столкнуться во дворе со стариком, мечтавшим вернуться в деревню.
В восемь часов вечера Джордж обнаружил Эрнста все так же сидящим у открытого окна. Вечерний воздух наполнял гостиную прохладой. Труп уже окоченел, из раны на шее вытекло на удивление мало крови. Фрагонар сидел словно живой – маленький сухощавый человек, с застывшей на губах заветной мечтой. В руке он держал по-прежнему сигарету, давно превратившуюся в пепел. Дорого же он заплатил за то, что не скрывал, будто устал ждать осуществления своей мечты.Джордж натянул шоферские перчатки, задернул тяжелые шторы и включил в гостиной свет. При этом зажегся маленький фонарик около статуи Мадонны, висевшей над кроватью. Константайн обыскивал Эрнста, не очень-то гордясь собой за это. Но, вспоминая об избиении на пляже, о профессоре Дине, о Наде Темпл и других жертвах Скорпиона, подлинное имя которого могло быть Лонго… думая о Доротее Гюнтэм, вероятной убийце Фрагонара, и прикидывая, кто мог заставить ее взять в руки оружие, он все-таки довел дело до конца.Почти все содержимое карманов Эрнста Джордж уже видел в отеле «Святая Анна». Однако в брюках оказался еще и маленький серебряный портсигар, который Фрагонар во время обыска не показал. Возможно, Эрнст его на «дела» и не брал. В нем были пять сигарет без фабричного клейма. Джордж понюхал их и сразу узнал марихуану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Джордж убрал тетрадь в стол и спросил в раздумье:– Почему же он не выступает в Англии? Очень интересно…– Вопрос в другом, – откликнулась Николя. – Где Кадим теперь?– Думаю, мы это выясним. Когда я спросил Лаборда об Элзи, он похлопал по черной амбарной книге у себя на столе. Там и должны быть все новости о его клиентах. А все-таки он мерзавец: сказал, что давно потерял Кадима из виду. Знаешь, у меня создается впечатление, что мы с тобой вышли на крупное, хорошо организованное дело.Дверь в кабинет Лаборда оказалась заперта, но ключи Эрнста подошли и к ней, так же как и к замку ящика письменного стола, в котором хранилась черная амбарная книга. А еще в ящике была увядшая веточка белого вереска, бутылка виски «Блэк энд Уайт» и пластмассовый стаканчик.– Он – тайный алкоголик, – сказала Николя. – Наверное, напивается в стельку, а потом со слезами вспоминает о давней поездке в Хайленд.– Это не хайлендский вереск. Это веточка средиземноморского растения. А теперь посмотрим, что у нас есть на месье Мажик – господина «Волшебство».Полистав амбарную книгу, Джордж довольно быстро нашел в ней фамилию Кадима – она стояла в начале страницы, а ниже были перечислены его контракты и гонорары. Список получился такой длинный, что в одну колонку не уместился. Оказалось, Кадим за последние годы исколесил континентальную Европу от Стокгольма до Неаполя, а зарабатывал столько, что к нему было впору приставлять личного фининспектора. Гонорары его всегда значительно превышали восьмисотфранковый минимум. Последние две недели он работал в Каннах и закончил свои выступления сутки назад. Его новые гастроли начинались в ближайшую субботу в отеле «Лемпир» в Аннеси. Они должны были продлиться две недели, потом он уезжал за пределы Франции – в Испанию и Италию до самой осени.Джордж бросил книгу обратно в ящик, к виски не притронулся – посчитал, рановато, – и обратился к Николя:– Я думаю так: разберемся с делами здесь и в конце недели рванем в Аннеси. А сейчас надо аккуратно прибрать за собой, иначе Лаборд обязательно догадается, что у него побывали незваные гости.Константайн бегло просмотрел остальные ящики письменного стола. Они были незаперты и ничего интересного не содержали.Уже уходя из конторы, он пролистал телефонную книгу в надежде найти координаты Фрагонара. И не ошибся. Адрес у Эрнста, как припоминал Константайн, был тот же, что и в удостоверении личности.… Они поехали на авеню Марсо, на площади Звезды повернули на авеню Ваграм, добрались до площади Терний. Эрнст жил довольно близко от Лаборда, встречаться им было нетрудно. Дом, где поселился Фрагонар, находился на улице Терний. Он стоял поодаль от дороги, в глубине дворика, в котором росло даже тюльпановое дерево. А еще там была небольшая клетка с тремя курочками-бантамками. Какой-то старик кормил их засохшими хлебными корками.На вопрос Джорджа он, не отводя глаз от бантамок, буркнул: «Второй этаж».– Какие красивые птицы, – сказала Николя, пытаясь задобрить старика.Он мельком взглянул на нее и, растроганный, откликнулся:– В городе, мадемуазель, я провел почти всю жизнь, но сердце мое принадлежит деревне. Вот я и гляжу на птиц – они переносят меня туда.На площадку второго этажа, куда поднялись Джордж и Николя, выходили две двери. На одной была табличка «Тремпо», на другой – «Фрагонар». Джордж постучал по слову «Фрагонар», и скоро из-за двери послышалось французское: «Антрэ!»Джордж и Николя шагнули за порог и сразу очутились в просторной гостиной-спальне с двумя дверями. Большую часть комнаты занимала огромная железная кровать, накрытая красным шерстяным одеялом. Над изголовьем висела бело-голубая гипсовая статуэтка Мадонны. Эрнст сидел у окна в кресле из лозы, положив ноги на порожек открытого балкона. Он был в рубашке с зеленым галстуком. На полу валялись листы воскресной газеты. Вошедших он оглядел без удивления.– Не вставайте, – мрачно ухмыльнулся Джордж. – Мы с неофициальным визитом.Эрнст кивнул, снял ноги с порожка и повернулся вместе с креслом лицом к вошедшим.– Я видел, как вы шли по двору, – сказал он, потом оглядел Джорджа и спросил: – Вы ввязались в драку, месье?– Другого выхода не было.– Надеюсь, меня вы бить не станете.– Это зависит от вас.Эрнст улыбнулся:– Тогда обойдемся без драки. – Он взглянул на Николя, и улыбка его стала еще шире.– А вы, должно быть, мисс Нэнси Марден. Знаете, месье Лаборд из-за вас наказал меня: я не догадался, что вы остановились в отеле «Святая Анна» вместе с месье Конвеем.– Вы же сказали мне, что с Лабордом незнакомы, – перебил его Джордж.– Естественно. В то время я обязан был защищать своего босса. Ведь вы на моем месте поступили бы так же.– А теперь? Что-нибудь изменилось?– Обстоятельства, месье. Какой смысл упорствовать во лжи, если правду из вас готовы вышибить кулаками? Потому, защищая самого себя, я буду с вами откровенен.– Значит, вы работаете на Лаборда?– Время от времени. Когда ему нужны сведения. И я добываю их как могу. А получаю за это, признаться, гроши.– Значит, Лаборд интересовался нами?– В первую очередь именно вами, месье Конвей. Я просмотрел в отеле ваш паспорт и сообщил Лаборду обо всем, что прочитал в нем. Потом вы исчезли из отеля, и Лаборд рассердился. А несколько дней назад попросил навести справки о мадемуазель. Я прочел запись о ней в книге регистрации гостей.– Больше ничего?– Совершенно ничего, месье.– Почему Лаборд так заинтересовался нами? Эрнст пожал плечами.– Не знаю, да и не мое это дело. Он платит мне – и только. Я работаю и на других.– Неужели Лаборд больше, чем театральный агент?– Насколько я знаю, нет. А в шоу-бизнесе он уже давно.– Что вам известно о Доротее Гюнтэм?– Его секретарше? Лишь то, что живет одна, француженкой является по паспорту, а не по рождению.– Ладно. Попробуем другие имена. Об Элзи О'Нил или Пиннок слыхали?– Нет.– О некоем Лонго?– Нет, месье.– Он нам ничем не поможет, – заметила Николя.– Слово «Бьянери» вам что-нибудь говорит?– Бьянери? – переспросил Эрнст так, словно хотел это слово попробовать на язык, и печально покачал головой.– Ладно, – повторил Джордж, – но если вы найдете человека, способного ответить на эти вопросы, получите тысячу франков, а может быть, и больше.На миг глаза Эрнста ярко вспыхнули, но тут же погасли, он снова с грустью покачал головой: «Увы, месье».Провожая гостей, Фрагонар вышел на площадку, прикрыл дверь и поспешно прошептал Джорджу:– Послушайте! Вы и впрямь готовы дать тысячу за ответы на вопросы? – Тут он с опаской указал себе за спину и пояснил: – Там прячется Доротея. Она пришла предупредить, что вы можете заявиться ко мне.Джордж понимающе кивнул.Эрнст, не повышая голоса, предложил:– Встретимся здесь же. В восемь вечера сегодня. – И добавил обычным тоном: – Жаль, что ничем больше вам помочь не могу, месье. Оревуар… мадемуазель, месье.Он закрыл дверь и щелкнул задвижкой.Николя хотела было что-то сказать, но Джордж остановил ее, покачав головой. По лестнице они спустились бок о бок. Старика во дворе уже не было.
Эрнст подошел к окну, развернул кресло так, чтобы, сидя в нем, опять можно было видеть двор, и сел, по-прежнему положив ноги на порожек. Он посмотрел, как Джордж и Николя скрылись за поворотом к площади Терний и, подождав еще немного, не поворачивая головы, произнес:– Они ушли.Не полностью закрытая дверь у изножья кровати после его слов отворилась, и в комнату вошла Доротея Гюнтэм. На ней был коричневый костюм довольно строгого покроя, такого же цвета берет, в руке она держала большую сумку.Эрнст сбросил ноги на пол, закурил и, поглядев на Доротею, сказал:– У него хорошая память. Он запомнил мой адрес по удостоверению личности. А это доказывает, что он профессионал, верно?– Может быть.– Почему вы решили, что он придет сюда?– Он был у меня. А такие, как он, не упускают из виду ничего.– Как я сыграл свою роль?– Отлично. Деньги вы отработали честно.Доротея щелкнула замком сумки, вынула две банкноты и протянула Эрнсту. Он сунул их в карман, отвернулся к окну, снова положил ноги на порожек и лениво выпустил колечко сигаретного дыма.Доротея стояла у Фрагонара за спиной, разглядывая из-за его плеча двор. В ветвях тюльпанового дерева шумно ссорились воробьи.Несколько отрешенным, механическим голосом она повторила слова, только что сказанные о ней Фрагонаром:– Значит, Доротея Гюнтэм живет одна. И никого у нее нет, даже любовника…– Вы же просили, чтобы я вел себя естественно, правдоподобно, иначе Константайн мог бы заподозрить неладное и, скажем, обыскать мою квартиру.– Вы действовали прекрасно. Я все слышала. Да, просто прекрасно…– Как вы думаете, откуда он узнал о Бьянери?– Понятия не имею.Эрнст выпустил новое колечко.– Он предлагал мне деньги. Тысячу, если я отвечу на несколько вопросов. – Фрагонар тихонько хихикнул. – Да, тысячу… Старик, что кормит курочек у меня во дворе, мечтает вернуться в деревню. А я постоянно мечтаю о деньгах, да все впустую.Доротея снова щелкнула замочком сумки, закрыла ее. Сказала голосом еще более отрешенным, с ноткой самозабвенного восторга:– У меня тоже есть мечты. И время от времени они сбываются. Но, по-моему, иногда лучше, чтобы мечта оставалась мечтой.Эрнст покачал головой.– Одними мечтами сыт не будешь.– За тысячу вы бы и родную мать продали, верно, Эрнст? – угрюмо усмехнувшись, произнесла она.Фрагонар рассмеялся:– Возможно. Если бы нашелся покупатель. Ну а вы? За то, чтобы к вам благосклонно относился Барди, Лонго или Скорпион, – называйте как хотите, – что сделали бы вы? Я люблю деньги, вы – мужчину. И придет ли день, когда мы получим вдоволь того, чего жаждем?– Вряд ли, – вздохнула Доротея и подняла руку, скрытую сумочкой. Только сверкнул на длинном лезвии солнечный луч. Движение было быстрым, уверенным и точным. Эрнст умер даже не шелохнувшись, не вскрикнув.Закрыв глаза, она постояла еще немного у Эрнста за спиной, подождала, пока дрожь во всем ее теле окончательно не унялась. Потом выдернула нож из раны и, медленно повернувшись, направилась в ванную. Через несколько минут она вернулась в гостиную, положила нож в сумку. Взглянула на Эрнста, ноги которого по-прежнему лежали на порожке; на Эрнста, мечте которого так и не суждено было сбыться; на Эрнста, спросившего: «И придет ли день, когда мы вдоволь получим того, чего жаждем?»; на Эрнста, приговоренного к смерти раньше, чем он высказал это. Доротея пожала плечами, прогнала мысли о Фрагонаре и, оставив входную дверь открытой, ушла по черной лестнице, чтобы не столкнуться во дворе со стариком, мечтавшим вернуться в деревню.
В восемь часов вечера Джордж обнаружил Эрнста все так же сидящим у открытого окна. Вечерний воздух наполнял гостиную прохладой. Труп уже окоченел, из раны на шее вытекло на удивление мало крови. Фрагонар сидел словно живой – маленький сухощавый человек, с застывшей на губах заветной мечтой. В руке он держал по-прежнему сигарету, давно превратившуюся в пепел. Дорого же он заплатил за то, что не скрывал, будто устал ждать осуществления своей мечты.Джордж натянул шоферские перчатки, задернул тяжелые шторы и включил в гостиной свет. При этом зажегся маленький фонарик около статуи Мадонны, висевшей над кроватью. Константайн обыскивал Эрнста, не очень-то гордясь собой за это. Но, вспоминая об избиении на пляже, о профессоре Дине, о Наде Темпл и других жертвах Скорпиона, подлинное имя которого могло быть Лонго… думая о Доротее Гюнтэм, вероятной убийце Фрагонара, и прикидывая, кто мог заставить ее взять в руки оружие, он все-таки довел дело до конца.Почти все содержимое карманов Эрнста Джордж уже видел в отеле «Святая Анна». Однако в брюках оказался еще и маленький серебряный портсигар, который Фрагонар во время обыска не показал. Возможно, Эрнст его на «дела» и не брал. В нем были пять сигарет без фабричного клейма. Джордж понюхал их и сразу узнал марихуану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30