— Ишь ты, — ухмыльнулся вслед Кологреев.
Он стоял посреди горницы, расставив ноги в сапогах, заляпанных присохшей рыбьей чешуей и оглядывался по сторонам.
— Ты бы это, мать, Леру позвала, — озаботился Пудик. — Она наверху так и сидит.
Лера лежала на спальнике, закинув руки за голову, и глядела в потолок. Глаза у нее были припухшие.
Варвара присела на корточки, отчего половицы под ней скрипнули.
— Пошли, — сказала она, — чаю попьем. У нас гости — ветеринар Кологреев, представляешь? У которого жаберная гниль.
Лера не ответила.
— Слушай, — неуверенно сказала Варвара, — если ты из-за Анджея…
Лера распахнула глаза и равнодушно уставилась на нее.
— Что?
— Ну… так он, может, нарочно… тебя позлить хотел… или…
— Не понимаю о чем ты, — холодно сказала Лера, — у нас с Анджеем прекрасные отношения. Прекрасные. А ты уже и обрадовалась! Что ты суешься во все, ну что суешься… обидно, да, что никто и за женщину тебя не считает? Еще бы — да ты на себя погляди!
— Да ты чего? — остолбенела Варвара.
Она закусила губу. Руку аж свело — ударить бы с размаху в это белое, тонкое лицо…
— Значит, верно, — удовлетворенно проговорила Лера. — В самую точку!
Варвара развернулась и слепо протопала обратно по лестнице. Глаза щипало.
— Так она чего? — спросил снизу Пудик.
— Ничего, — шмыгнула носом Варвара. — Сейчас спустится.
— А ты чего?
— Ничего.
Она плюхнулась на стул и придвинула кружку с чаем. Рядом Кологреев шумно прихлебывал из блюдечка.
Высоко держа голову, спустилась по лестнице Лера, сказала в пространство доброе утро!, уселась за стол. Кологреев поглядел на нее одобрительно.
— Аккуратно у вас тут. Молодцы, девки! А то тут уж почитай лет десять никто не живет. Прибрались на славу — картину, вон, повесили.
— Это я, — расцвела Лера, — чудное полотно — не хуже, чем Рокуэлл Кент!
Варвара сидела, опустив голову, разглядывая черную трещину на столешнице. Да что на всех нашло, гадала она, пытаясь проглотить комок в горле. Разреветься и выскочить из-за стола было бы уж совсем обидно. Краем глаза она заметила недоуменный взгляд Артема, обращенный в ее сторону, но упорно продолжала сопеть и таращиться в стол.
— У вас все в порядке, Варя? — спросил Меланюк.
— А то, — мрачно сказала Варвара.
Меланюк, нахмурясь, перевел взгляд на картину.
— Знакомое, вроде, место. Это здесь такое озеро?
— Как же, — солидно отозвался Кологреев, — Ветхое озеро называется. Дурное место…
— Почему — дурное?
— Да так, — Кологреев неопределенно пожал плечами. — Картинку, значить, хозяйскую повесили. Красивая картинка. А только я бы ее в доме вешать не стал.
— Так ведь спросить и некого, — заметил Пудик, — хозяина-то нет.
— А съехал он, — нахмурился Кологреев, — Нешто стал бы он тут жить после всего? Сразу и съехал.
— После чего? — удивился Пудик.
— Так ведь волк семью его зарезал, — пояснил ветеринар.

***
Варька, наконец, проморгалась и недоуменно уставилась на Кологреева.
Тот, явно довольный произведенным впечатлением, размешивал в кружке пятый кусок сахара.
Пудик скептически хмыкнул.
— Прямо тут? Во дворе что ли?
— Отчего тут? В лесу, у большой вараки. Жену и двух дочек.
— Давно? — быстро спросил Меланюк
— Я ж говорю — лет десять тому… или восемь — кажись, то лето тоже на високосье пришлось.
— Ничего об этом не слышали, Игорь Оскарович?
У Шерстобитова загорелись глаза. Он, наверное, думает, что это не волк никакой — сообразила Варвара. Думает, это пришельцы — они, вроде какие-то пробы тканей берут, что-то такое в газетах было. Ну и сволочи же они после этого!
Меланюк покачал головой.
— Нет. Должно быть, это уже после нас.
— А Иван-то ничего не сказал! — заметил Пудик.
Он, должно быть, полагал, что Кологреев просто любит приврать — для пущего эффекта.
— А он об этом не любит. Хоронить-то кто помогал? Домовище сколачивал — хозяин-то не в себе был… и молчал все, молчал… так и уехал — молча.
— А волк — убили? — деловито вмешался Шерстобитов.
— Не… так и ушел. Из Чупы приезжали, весь лес прочесали. Егеря, охотники…
— Ага, — кивнул самому себе Шерстобитов и достал из кармана штормовки новенький блокнотик.
— Чего пишешь? — дружелюбно поинтересовался Кологреев.
— Фиксирую. Любое аномальное явление подлежит регистрации. Иначе — как работать?
— А! — сообразил Кологреев, — так вы из этих… тарелочников! То-то я смотрю, с рамками шастаете! Я думал — золото ищете, они тоже с рамками, искатели эти. Только слышь, друг, пустой это номер — волк их порвал, говорю тебе. Я сам тела осматривал.
— Вот она, — кивнул Шерстобитов на Варьку, — тоже вчера что-то видела.
— Ну, так мало ли, — застеснялась Варвара.
— Лера подтвердит.
Варвара вновь уперлась взглядом в стол.
— Значит, это не волк, — уверенно сказал Шерстобитов, — ни один волк не проживет так долго. Это нереально.
— А пришельцы — реально? — спросила Варвара изо всех сил нормальным голосом.
— Почему нет? — заступился за Шерстобитова Кологреев, — вот пару лет назад какие-то байдарочники стояли, так они в инспекцию прибежали, глаза выпучены, сами аж трясутся — ужас, говорят, чего деется!
Шерстобитов деловито строчил в блокноте.
— И что это было?
— А как, значит, стемнело, — жутким голосом сказал Кологреев, — сидят они, значит, у костра, и тут видят — по тому берегу идет кто-то. И не идет даже, а как бы плывет.
— В человеческий рост? Выше? Ниже?
— Выше, а как же. И голова такая — трубой. Темная голова, глаза горят только. Как две плошки горят!
— Ведроподобная голова, так. Обычное явление — в Пермской зоне таких неоднократно наблюдали. Действия объект производил?
— Какие действия? Шел себе и шел. Они как увидели, свернули палатку, и ходу. Заночевали в деревне, а утром и съехали. Байдарки, и то бросили. Ботик как раз завернул… Так они погрузились и съехали.
— Эмоциональная реакция имела место, так?
— Чего?
— Они ощутили что-нибудь? Почувствовали?
— А! Испытали необъяснимый страх…
— Сколько было наблюдателей?
— Двое его видели, — охотно пояснил Кологреев, — так заорали так, что остальные из палатки выскочили.
— Значит, все видели?
— Все. Шестеро их было всего.
— Это та группа, с которой Амелин беседовал, — пояснил Шерстобитов.
Глаза его горели. Как плошки, — подумала Варвара.
— Я так и думал, что информация достоверна! Людей сюда надо. Не наскоком — на сезон! И побольше — несколько групп!
Мишка внезапно отставил чашку и поднялся.
— Ну, я пошел. К Ивану мне надоть…
— Погоди, — забеспокоился Шерстобитов, — точную дату хоть назови…
Но Мишка махнул рукой и, нахлобучив кепку, протопал в сени.
— Так я зайду после, — крикнул вслед Шерстобитов, — расспрошу. Подробнее.
— Отчего ж нет, — гулко отозвался Кологреев.
— Дату, — бормотал Шерстобитов, — погодные условия, если помнит, по возможности — данные на свидетелей, потом — место пускай покажет. Прощупать надо бы место. А заодно выяснить, чья там могила, на поляне. Розовый валун, а на нем куст чертополоха вырезан. И три стебля сломаны. И год — восемьдесят четыре. И как раз в центре пятна… ну, аномалии кольцевой…
— Это тот художник вырезал, — вздохнула Варвара, — Мишка же сказал -тут их похоронили. Точно, восемь лет назад… в високосном году. А ты почему в блокнот писал? У тебя же диктофон.
— Для подстраховки. Вчера записал показания местного…
— Федора?
— Федора, да. Угрюмов, Федор Иванович, пятьдесят два года. Так потом еле расшифровал. Шумы, помехи. В местах аномалий пленка размагничивается. Типичный эффект. Но на диктофон я и сейчас зафиксировал. Незаметно. Люди, к технике непривычные, теряются при виде диктофона и не могут четко сформулировать мысли.
— А-а, — протянула Варвара.
Последние пару часов она тоже никак не могла четко сформулировать мысли.
Бедный хозяин их временного жилья! Так вот что с ним случилось! Вернее, не с ним, но все равно.
— А ты уже видел что-нибудь, Вадим? — очень оживленно спросила Лера.
— А как же. Мы оба видели.
Варька, исподтишка наблюдавшая за Меланюком, видела лишь, что тот тихонько покачал головой.
— Боковым зрением. Крупный объект, парящий в воздухе. Его условно гантелей именуют, — охотно пояснил Шерстобитов, — объект состоит из двух сфер, соединенных перемычкой, внутри каждой сферы — красный огонек. Типичный объект, наблюдаемый в аномальных зонах.
— И что? — блестя глазами, спрашивала Лера.
— При непосредственной попытке разглядеть подобный объект, он исчезает. Но съемка с применением фотовспышки способна зафиксировать его контуры. Я сделал серию последовательных кадров со вспышкой, вот проявлю, напечатаю, посмотрим.
— Ты и реактивы взял? — восхитилась Лера.
— Разумеется. Проявку нужно осуществлять как можно скорее, поскольку пленка в аномальных зонах имеет тенденцию засвечиваться. Анджей мне поможет. Где он, кстати?
Лера как-то сразу погасла и молча кивнула на дверь.
— Ладно. — Шерстобитов выложил на стол планшет, сделал какую-то пометку, — Эту я, вроде, обозначил. Но там еще одна была — только край промерить успел. Похоже, перекрываются они. Нужно будет еще раз все прощупать.
— Только не в одиночку, — вмешался Меланюк.
— Да! — спохватилась Варвара, — Мишка говорил, он человека ночью видел.
— Точно — человека? — переспросил Шерстобитов.
— Да уж не пришельца. Ходил по деревне и на наш двор заглядывал.
— Турист какой-нибудь, — разочарованно отмахнулся Шерстобитов, — или местный. Промысловик, скажем. Грибник. Охотник… Ладно, мне пора.
Он выбрался из-за стола и деловито направился в соседнюю комнату.
Варька, уперев ладонь в подбородок, наблюдала за ним. На сердце у нее было тяжко.
— Вы тоже видели, Игорь Оскарович? — тихонько поинтересовалась она, — объект, напоминающий гантелю?
Тот пожал плечами.
— Это просто раздражение окончаний зрительного нерва, вот и все. Если долго таращиться во тьму и не такое увидишь.
— Хоть гирю, хоть гантелю, — подсказал Пудик.
— Точно. Он же очень напряженно смотрел, Вадим. Рано или поздно в такой ситуации начинаешь видеть нечто. Причем, именно боковым зрением. Мерцание на краю сетчатки.
— А вы?
— А я вижу только то, что есть. Я смотрел, чтобы он в яму не упал. Ухабов там много.
— А если он проявит свои пленки и там…
— Рефлекс? На рассвете воздух может образовать линзу. Из-за перепада температуры. Вот вам и рефлекс.
Он тоже поднялся из-за стола.
— Пойду, почитаю. Забавно — журналы и не такие уж старые. От силы лет десять, а уже совсем другая эпоха.
— Ага, — согласился Пудик, — речь Брежнева на каком-то съезде ЦК КПСС.
— Скорее, Андропова. Ладно, вы тут без меня…
И зачем было ехать сюда — гадала Варвара, — чтобы читать старые журналы?
Она украдкой шмыгнула носом и вздохнула. Не надо было вообще сюда ехать. Тайная надежда на чудо, живущая в душе у каждого, самого здравомыслящего человека, похоже вновь завела в какие-то непролазные гнилые дебри. Ведроподобный пришелец, тоже мне!
— А я видел, — неожиданно сказал Артем.
— Да? — Лера опять оживилась, — Пришельцев?
Варвара поднялась и начала убирать со стола. Остатки Пудиковой гречневой каши застыли бурой коркой на дне кастрюли.
— Просто костер. Вчера вечером, на мысу. Я хворост собирал, а там еще валун, большой такой, ну, ты видела — я на него и залез. Я еще подумал — красиво как! Море спокойное, темное, а от костра в воде плывет такое отражение, ну, дорожкой… вот…
— И никому не сказал? — удивлялась Лера.
— Полюбовался и забыл. Подумаешь, костер.
— Наверняка, тоже туристы, — Лера оправила прядку. — Может, сходим, проведаем? Вечерком, а?
— Поглядим, — неопределенно отозвался Пудик, — это как начальник. Вот выйдет, спросим. Похоже, кто-то его очень достал.
Из— за двери доносились голоса. Шерстобитов говорил тихо, размеренно, Анджей что-то раздраженно отвечал. Смолкли, потом раздались быстрые шаги -Анджей, весь красный, выскочил из комнаты, хлопнул дверью, не глядя на остальных, обогнул стол и вылетел во двор. Из-за распахнутого окна было слышно, как он яростно щелкает колесиком зажигалки.
Похоже, он скоро вообще там и поселится, во дворе. Да, — размышляла Варвара, — это вам не Меланюк. У этого, понимаешь, гонор.
Шерстобитов неторопливо вышел из комнаты, неторопливо подвинул табурет, сел за стол, сосредоточенно принялся доедать свою кашу. Она давно остыла, но Шерстобитов не отреагировал. Он вообще не реагировал на такие мелочи.
— Эк ты его! — сочувственно проговорил Пудик. В его прищуренных глазах, впрочем, Варька никакого сочувствия не уловила. Один голый интерес.
— Немного прояснил субординацию, — объяснил тот.
Пудик почесал пятерней круглый затылок.
— Ну и как вы будете взаимодействовать в рабочем порядке? Вы ж, я смотрю, собачитесь все время?
— Уж как-нибудь разберусь.
— Да оставь ты его, — пожал плечами Пудик, — пусть себе бесится… Мы вот с Артемом пойдем. Верно, Темка?
Артем молча кивнул. Наконец-то он оказался полезным.
— Чего мы такого не сумеем, что он умеет? Землю в пробирочки сыпать?
Шерстобитов помолчал, видимо, взвешивая, потом сказал:
— Ладно… поглядим…
— А заодно поглядим, что за костер такой, — согласился Пудик, — Все равно в ту сторону пойдем, нет? И чтоб к нашему приходу обед был готов, слышите, бабы?
— Я тоже хочу, — встряла Варвара.
Лера промолчала. Наверное, надеется, что, пока все остальные будут грязь месить в поисках стоянки пришельцев, она как-нибудь утрясет все с Анджеем? Ну-ну…
— Тогда хоть посуду после завтрака вымой, — смилостивился Пудик.
Варвара с тоской глядела на пригоревшую кастрюлю.
— А ты ее на бережку, мать. Ты ее песочком. Раз — и все.
— Я помогу, — неожиданно вызвался Артем, который все это время искоса и обеспокоено на нее поглядывал.
Варвара молча пожала плечами.
— А давайте, я с Артемом схожу, — вдруг оживилась Лера.
Ей надо, чтобы все вокруг нее вертелись, подумала Варвара, иначе она заболеет и умрет. Впрочем, мне-то что. Пусть себе Артем порадуется.
Но Артем, уперев взгляд в дощатый пол, пробормотал:
— Нет, мы вместе… Я быстренько.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14