Это ее просто взбесило. После всех упражнений на тренажерах ПАСА, после всех парабол, по которым ей приходилось летать, после курса дезориентации в пространстве, который она прошла на земной орбитальной станции, Элизабет была твердо убеждена, что движение – это ее стихия. В парках родной планеты она могла часами спокойно крутиться на любых качелях-каруселях, причем с полным желудком, а тут…
А тут ей уже стало совсем невмоготу.
– Эллерби! – задыхаясь, с трудом проговорила Элизабет. – Стой! На минутку… остановись на минутку!
– Да, лейтенант, – тут же ответил здоровяк Эллерби и перестал нажимать кнопки на пульте управления.
Вселенная сразу замедлила вращение.
Ну вот и слава богу, подумала Льюис. Крепко вцепившись в кресло и закрыв глаза, она ждала, когда звезды вокруг нее окончательно перестанут вращаться. Через несколько мгновений, показавшихся ей вечностью, гул двигателей постепенно начал утихать.
С некоторым беспокойством Элизабет медленно открыла глаза.
– Ну как, все в порядке?
В самом центре широкого возвышения стоял большой стеклянный глобус в богатой медной оправе, слева от которого сидела Мэрилин Тоблер. Лицо у Мэрилин было бледным; тем не менее отвечая на вопрос Элизабет, она утвердительно кивнула.
– Ну и ну! – глядя на мир слегка затуманенным взглядом, протянул сидевший справа от глобуса Эллерби. – Вот это была гонка!
Окружавшая их Вселенная снова выглядела совершенно незыблемой. Руки Льюис все еще сжимали подлокотники кресла. В центре рубки на равном расстоянии друг от друга располагались три группы кресел – по три в каждой. Все они размещались на возвышении, находившемся в центре слегка приплюснутой сферы. Сверху нависала еще одна, просто гигантская сфера; с нее свисали три больших конуса, нацеленные в одну точку. К самой платформе вели три длинных пандуса, в конце каждого из которых виднелись люки, ведущие во внутренние помещения корабля.
Льюис занимала центральное место в одной из групп кресел, тогда как лейтенант Эллерби и доктор Тоблер расположились в центральных креслах двух других групп. Втроем они пытались выполнять все функции, рассчитанные на девять членов экипажа.
Проблема заключалась не в том, что кораблем было трудно управлять. Как только Льюис привыкла к мысли, что с искусственным интеллектом корабля надо разговаривать более дружелюбным тоном, корабль, казалось, сам изо всех сил старался помочь экипажу, чем только мог. Проблема заключалась в том, что корабль являлся древним реликтом времен Утраченной Империи, да и конструкция его была совершенно уникальной, предназначенной для плавания в любых квантовых зонах. В общем, корабль мог противостоять любой неожиданности, но именно это обстоятельство и усложняло задачу экипажа – у Льюис и ее коллег просто голова шла кругом.
Взять хотя бы такой факт. Перед креслами на подставке стоял большой глобус, который был сделан из материала, по виду напоминающего голубоватое стекло. На окружающей глобус наклонной поверхности располагалось множество различных механизмов управления кораблем, которые по мере продвижения от зоны к зоне постоянно меняли форму. Только что торчавший из панели штурвал внезапно исчезал, а на его месте появлялся хрустальный шар или – еще чище – пара человеческих рук.
Обычные субпространственные или гиперпространственные зоны было относительно просто преодолеть, и управлять в них кораблем было в общем-то несложно. Это также касалось некоторых магически насыщенных областей, когда капитанская рубка превращалась в лабораторию чародея, а кораблем приходилось управлять, производя руками соответствующие пассы. Истинные же сложности начинались тогда, когда область оказывалась смешанной – технико-магической, да еще с многочисленными полутонами и оттенками, – тут требовалось не только приводить в действие разного рода рычаги и рукоятки, но и произносить заклинания и даже танцевать; тут уже усилий трех человек явно не хватало.
Пытаясь размять затекшие мышцы, Льюис встала с кресла и потянулась.
– Мевин!
– Да, лейтенант Льюис? – ответил льющийся как будто сразу со всех сторон голос искусственного интеллекта – синта.
– Корабль устойчив и неподвижен?
– Да, лейтенант Льюис. Корабль устойчив и неподвижен относительно ближних звезд.
– Прекрасно, осталось только выяснить, куда нас, к дьяволу, занесло, – устало потирая нос, сказала Льюис.
– Мы находимся, к дьяволу, в открытом космосе. Ближайшая, к дьяволу, необитаемая система находится в пяти световых годах по направлению к ядру, – тотчас же ответил Мевин.
– Слушай, Элизабет, – потирая виски, сказал Эллерби, – если уж ты собралась научить синта ругаться, то пусть он хоть ругается со смыслом.
– По-моему, это отвратительно, – чересчур серьезным тоном заметила Мэрилин. – Мевину всего семь лет, и мне кажется, ты плохо на него влияешь, Льюис.
Льюис посмотрела на Мэрилин так, словно у той только что из ушей выросли цветы. С тех пор как иридисиане безжалостно взяли на абордаж их маленький космический корабль – кажется, будто это случилось где-то в другой жизни, а ведь прошло всего несколько недель! – доктор постоянно вела себя не совсем адекватно, но Льюис до недавнего времени была уверена, что это пройдет. Сейчас ее уверенность значительно уменьшилась.
– Сообщение Мевина ничего нам не дает! – свирепо произнесла Льюис.
– Напротив, – похоронным голосом отозвался Эллерби, – я думаю, мы достигли больших успехов. Еще чуть-чуть, и мы окончательно заблудимся.
– И ничего мы не заблудимся! – Льюис склонилась над панелью управления и нажала несколько кнопок. Стены рубки исчезли, превратившись в размеченную координатной сеткой сферу, испещренную звездами, символами и окрашенными в различные цвета светящимися линиями. Линии, обозначавшие курс корабля, располагались в трех измерениях; некоторые из них проходили, казалось, прямо над панелью управления.
– Вот, смотрите! – с наигранной бодростью сказала Льюис.
Эллерби поднял голову.
– Ну и куда же мы направляемся?
– Вон туда, – сказала Льюис, правой рукой указывая на расположившийся на самом краю карты светящийся голубой шестигранник, которым заканчивалась толстая пурпурная линия.
– А где мы теперь? – вздохнул Эллерби. Льюис долго смотрела на карту.
– Вот здесь, – наконец сказала она, левой рукой указывая на красный квадрат, которым в противоположном углу заканчивалась желтая линия.
– То-то и оно, – с тоской сказал Эллерби. – Мы попали в самое что ни на есть Никуда… Ну, может, еще не совсем попали. Возможно, мы чуть-чуть левее, в нескольких милях от него. Но скоро мы там обязательно окажемся – помяните мое слово.
– Эй! – пытаясь поднять боевой дух своего войска, веселым и одновременно просительным тоном сказала Льюис. – Не забывайте, что наша экспедиция исследовательская! Мы все еще астронавты, и у нас впереди куча дел! Мы посланцы Земли и должны вернуться домой, чтобы принести с собой полученные знания.
– «Посланцы»? – передразнил ее Эллерби. – А чем мы занимались на прошлой неделе? Мы ведь оказались на празднике урожая на какой-то захолустной планете!
– Ну, тут уж никто не виноват! – возразила Льюис, выказывая признаки раздражения. – Датчики показали, что мы приземляемся в чистом поле, кто же знал, что планета представляет собой диск?
– Жители вели себя очень прилично, – обращаясь больше к себе, чем к остальным, сказала Мэрилин. – Они так мило нам кланялись!
– Они кланялись вовсе не нам, – устало произнес Эллерби. – Они поклонялись тарелке.
– Не понимаю, что вас смущает! – отрезала Льюис. – Главное заключается в том, что мы приземлились в поисках свежей провизии, и пусть не все получилось так, как мы планировали, но в результате мы получили запас свежих фруктов и овощей.
– Главное заключается в том, – огрызнулся в ответ Эллерби, – что мы понятия не имеем, куда двигаться! Мало того, – астронавт обвел рукой расходящиеся линии на карте, – мы даже не представляем себе, кого спросить, куда нам следует двигаться!
Эллерби говорил очень уверенно, и Льюис неожиданно для самой себя пришла к убеждению, что он действительно сказал нечто дельное, и тут же принялась обдумывать его слова.
Приведя свои мысли в относительный порядок, Льюис спросила:
– Что предлагаете вы, лейтенант Эллерби?
– Я ничего не предлагаю! – крикнул Эллерби. – Но наверняка есть какой-то способ получше, чем просто скакать со звезды на звезду в надежде случайно наткнуться на нашу маленькую планету!
– Получше?! – тоже закричала Льюис. – Может, вы хотите послать сигнал SOS на коротких волнах?..
– Наверное, мы можем… – тихо начала Мэрилин. Но Льюис ее не слышала.
– … или притормозить встречный корабль, размахивая полотенцем…
– Э-э, я слышала, что это может сработать в некоторых переменных квантовых зонах, – пытаясь вмешаться в разговор, продолжала Мэрилин, – но я хотела предложить более простую вещь…
– Или, может быть, – добивала Льюис раскрасневшегося здоровяка, – вы хотели бы проконсультироваться с неким хрустальным шаром, мистер Эллерби, Астронавт с большой буквы…
Тоблер повысила голос:
– На той последней планете, что мы посетили, это могло бы нам помочь, но я думала, что…
– … Но пока вы не придумали чего-нибудь получше, извольте…
– Лейтенант Льюис! – упорствовала Мэрилин.
– Да что тебе от меня нужно?! – завизжала Льюис.
Услышав этот вопль, Мэрилин вздрогнула и замолчала. Несколько секунд в рубке было слышно только неровное дыхание Льюис.
Взяв себя наконец в руки, Льюис сделала глубокий вдох и заговорила как можно спокойнее:
– Так что вы хотите сказать, доктор Тоблер?
– Я думала… Ну, в общем, я считаю, что нам нужно просто спросить, куда лететь.
Льюис поняла, что стоящая перед ней бедная женщина окончательно потеряла рассудок. Охваченная порывом сострадания, Льюис заключила ее в свои объятия и сочувственно похлопала по спине.
– Тоблер… Мэрилин… но мы же не можем просто заехать на заправку…
– Я имела в виду совсем другое! – возмущенно воскликнула Мэрилин, пытаясь избавиться от объятий Льюис. – Я считаю, что мы должны спросить об этом Гриффитса!
Льюис мгновенно перестала похлопывать ее по спине.
– Гриффитса?
– Ну конечно, Гриффитса! – ответила Мэрилин. – Именно он разговаривает с этим устройством, Мантией Мудрости. Он сам говорил, что она действительно очень древняя, как об этом говорится в легенде о Кендис-дае…
Льюис широко раскрыла глаза: до нее наконец дошло!
– Боже мой! – пробормотал Эллерби. – Мэрилин права! Этот синт восходит к временам Кендис-дая!
– А Кендис-дай наверняка знал, где находится Земля! – заулыбалась Льюис. Схватив обеими руками голову Мэрилин, она поцеловала ее в лоб. – Ты права! И почему мы только раньше об этом не подумали? Нам вовсе не нужно обшаривать все звезды… Гриффитс может точно сказать, где искать Землю!
Эллерби улыбнулся. Внезапно в нем вновь проснулась надежда на то, что он еще может вернуться к своей жене и детям.
– Как, интересно, мы ему объясним, что так долго до этого додумывались?
– Не беспокойся, Эллерби, – снова усаживаясь в кресло, сказала Льюис. – Мы внесем соответствующие поправки в бортовой журнал, и никто не посмеет сомневаться в нашей сообразительности. Мевин!
– Да, лейтенант Льюис?
– Поворачивай назад тарелку! Мы возвращаемся на Авадон!

***

Другая звезда. Другой мир. По звездным меркам они не слишком удалены от Авадона, но с точки зрения присутствующих их разделяет громадное расстояние.
Другой флот. Другой корабль.
При ее приближении меркнут огни, блекнут цветные индикаторы панелей управления. Уверенной походкой она входит в капитанскую рубку межпланетного штурмового корабля «Д'Рапиен». Полы ее накидки тихо шуршат по надраенному полу, а лицо под капюшоном всегда остается в тени. В центре рубки, сиротливо стоят ряды пустых кресел. Преодолев три коротких ступеньки, она поднимается на центральную платформу. Кресло, в которое она садится, тотчас же погружается в темноту.
Она – Страж и всегда обязана находиться в темноте.
Обзорные иллюминаторы открывают перед ней величественную панораму. Натренированным взглядом она видит, как флот выстраивается в боевой порядок – по ее собственному приказу, с удовольствием напоминает она себе.
В этот момент к ее креслу приближаются два ТайРена. В знак скорби оба выкрашены в черный цвет. Слишком много их собратьев поддались увещеваниям злодеев, не сумев разгадать обман. ТайРены, оставшиеся верными Ордену, потрясены тем, что их собратья так легко отказались от обещанной свободы воли и выступили против них в защиту ложного пророка Гриффитса. Поклявшись отомстить за бесчестье, они в знак смирения носят теперь черные одежды.
– Госпожа Страж! – в унисон загремели оба ТайРена. – Вы вызвали нас. Мы живем для того, чтобы выполнять ваши приказы.
Как ни странно, никто из них не находил никакого противоречия между нынешним беспрекословным подчинением и своим желанием достичь свободы воли.
– Какие новости с Авадона? – низким голосом спросила она. – Завершил ли свою миссию Тарг из Гандри?
– Нет, госпожа.
– Что?
– Тарг из Гандри не сумел установить контроль над Мантией и потерпел неудачу в своей попытке уничтожить ложного пророка Гриффитса, – продолжал ТайРен, не обращая внимания на тот гнев, который его слова, несомненно, вызвали у Стража. Она требовала информации – и она ее получила.
Она вновь откинулась на спинку кресла.
– Итак, Тарг встретил наконец равного соперника. Что ж, это можно было ожидать. Если бы он преуспел, Стражи смогли бы воспользоваться его победой. Теперь же мы должны преуспеть там, где он потерпел неудачу.
В рубке воцарилось молчание.
– Какие будут указания, госпожа?
– Передайте мой приказ флоту: мы немедленно отправляемся на Авадон.

***

Тарг из Гандри сидел на холодном полу, прислонив голову к сырой каменной стене, к которой были прикованы его руки. Он мог немного передвигаться по камере, но был не в состоянии подойти к тяжелой металлической двери – единственному выходу из темницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45