Танис переступил невидимую границу и сжал сына в объятиях.— Отец, — прерывающимся от волнения голосом сказал Гилтас, — я думал, ты уже ушел. Я хотел поговорить с тобой, но они не пускали меня…— Знаю, сын. Знаю. — Танис крепче прижал к себе сына. — Я все понимаю. — Танис положил руки на плечи Гила и прямо смотрел в лицо сына.— Я все понимаю.Лицо Гила потемнело:— Королева Эльхана в безопасности? Рашас уверял меня, что ей ничего не грозит, но я хотел побывать здесь, чтобы увидеть собственными глазами…— Она в безопасности, — спокойно сказал Танис. Он посмотрел на чародейку, стоящую в стороне. Ее мрачный взгляд скользил с ее питомца к темному эльфу, стоявшему в тени. — С королевой ушел Самар, и с ним она в безопасности, впрочем, ты и сам знаешь это.— Самар! — Лицо Гила просияло. — Так ты спас его! Я так рад! Они хотели заставить меня подписать приказ о его казни, но я бы никогда этого не сделал. Не знаю, как, — юное лицо Гила ожесточилось, — но они никогда не добились бы от меня этого.Танис взглянул на чародейку. Даламар сможет остановить ее. Но сможет ли он в то же время остановить стрелков? Ведь они будут защищать жизнь их нового Беседующего…— Гил, — сказал Танис на Общем Языке, — ты дал обет вопреки собственной воле, тебя вынудили сделать это. Значит, ты можешь уйти вместе с нами. Даламар поможет…Гилтас склонил голову. Танису сразу стало ясно, каков будет ответ. На губах его сына играла задумчивая улыбка.— Я дал слово чародейке, отец. Когда я нашел тебя здесь, я пообещал вернуться вместе с ней обратно, если она даст разрешение попрощаться с тобой.Его голос оборвался. Он на мгновение замолчал, борясь с собой, потом спокойно продолжил:— Отец, я слышал, как ты однажды говорил лорду Гунтару, что ты никогда бы не стал участвовать в Войне Копья по собственной воле. Просто так сложились обстоятельства. И именно поэтому люди редко называют тебя героем. Ты поступил так, как поступил бы на твоем месте каждый здравомыслящий человек.Танис вздохнул. Воспоминания, в основном тяжкие, нахлынули на него. И отец крепче прижал к себе сына. В этот момент Танис понял, что ему придется отпустить сына вопреки своей воле.— Отец, — серьезно сказал Гил. — Я не хочу обманывать сам себя.Знаю, что я не слишком-то в состоянии переменить все к лучшему, и знаю, что Рашас хочет использовать меня в своих корыстных целях. На данный момент я не вижу способа остановить его. Но ты помнишь, что сказал дядя Тас, когда рассказывал историю о спасении овражного гнома от красного дракона? «Именно незначительное важно». Если бы я мог бороться с Рашасом хоть чуть-чуть, отец…Мы растим наших детей для того, чтобы они уходили от нас. Не зная этого, Танис именно так и поступал. И сейчас он видел это, видел в лице своего мальчика — нет, мужчины, — стоящего перед ним.Танис чувствовал, что должен гордиться этим… Он и гордился. Но гордость была слишком маленьким утешением перед сознанием того, что он теряет сына.Нетерпение белой чародейки все возрастало. Она отстегнула от пояса серебряный жезл, украшенный драгоценными камнями.Заметив это, Даламар негромко окликнул Таниса:— Танис, дружище, если тебе понадобится моя помощь, то я здесь.Танис обнял сына в последний раз. Воспользовавшись их близостью, он прошептал:— Теперь ты Беседующий, Гилтас. Не забывай об этом. И не позволяй Рашасу и его приспешникам забывать об этом. Сражайся с ними. В этой борьбе ты будешь не одинок. Видел молодых эльфов, покинувших сегодня собрание?Расположи их к себе и склони на свою сторону. Вначале они не поверят тебе, ведь они думают, что ты — пешка Рашаса. Но ты должен убедить их в обратном, а это непростое дело. Но я знаю, ты добьешься успеха. Я горжусь тобой, сын мой. Горжусь тем, что ты сделал сегодня.— Спасибо, отец.Последнее объятие, последний взгляд, последняя ободряющая улыбка.— Скажи маме… что я люблю ее, — мягко проговорил Гил.Он судорожно сглотнул. Затем отвернулся и пошел прочь от отца, чтобы предстать перед белой чародейкой. Она произнесла заклинание, и оба исчезли.Не оглядываясь назад, Танис пересек границу. Слезы слепили его. Но Полуэльф высоко держал голову, как и должен гордый отец, чей сын только что стал Правителем целого народа.Он так и держал свою голову высоко и гордо, пока не опустилась ночь, тьма. Пока Танис не вернулся домой. Пока ему не пришлось сказать Лоране, что она, быть может, никогда не увидит своего любимого сына…— Итак, — сказал Даламар, стоящий в тени дубов, — тебе так и не удалось уговорить Гилтаса отправиться с тобой?— Я и не уговаривал его, — резко ответил Танис. — Он дал слово чести, что вернется назад.Какое-то время Даламар внимательно смотрел на друга, потом сказал:— Дал им слово…Темный эльф покачал головой и вздохнул:— Как я уже сказал, сын Таниса Полуэльфа — тот, кого Такхизис хотела видеть на эльфийском троне. Но ее Темное Величество совсем не желала таких глобальных изменений. Она очень печалится о том, что мы потерпели неудачу.Танис подумал, что эти новости должны были бы утешить его.По слову Даламара исчезли и скатерть, и подушечка, и вино, и хлеб, и сыр. Руки темного эльфа скользнули в складки черной мантии.— Ну что, дружище, ты решился на что-нибудь? Куда пойдешь?— Я знаю, что должен делать, — произнес Танис. — Я не могу позволить Рашасу погубить Портиоса. И когда Портиос окажется на свободе, надо остановить его и не дать погубить Рашаса и остальных квалинести — хотя кое-кто из них этого и заслуживает.Он вышел на тропу, ведущую обратно в Квалинести. Танис смотрел на дом своего детства, где В солнечном свете трепетали листья осин.— Столькому я хотел научить тебя, Гилтас, — тихо произнес Танис, — столько хотел рассказать…Даламар положил руку Танису на плечо:— Ты мог бы и не говорить вслух, друг, я думаю, что твой сын слышит тебя.Танис отвернулся от осин Квалинести и всмотрелся в темноту. Он возвращался в дом, который вне зависимости от количества народа, собравшегося там, теперь всегда будет пуст.— Пойдем, — сказал он.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51