https://wodolei.ru/catalog/mebel/zerkala/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


То есть нечто противоположное тому, чего хочет бывший телохранитель.
Значит, ему остается лишь побыстрее заверить нас в отсутствии претензий с его стороны. Тогда мы, возможно, и оставим секреты при себе.
– Но у Михеля был и другой мотив, – продолжила Наташа, пригубив кофе. – Он чувствовал себя в долгу перед тобой.
– Ты шутишь?
– Нет, Алексей. Он человек жестокий, но не беспринципный. Мне даже кажется, что у Компании наконец появился достойный руководитель.
– Возможно. Однако этому «достойному руководителю» я никогда не смогу простить смерть Марго у меня на руках.
Моя собеседница кивнула:
– Но, несмотря на это, ты оставил его в живых. Я уверена, что он оценил твой жест. И поспешил возвратить долг.
Я задумался. В чистую благодарность Михеля мне не верилось. А вот если ее выражение совпало с интересами новоявленного Отца – тогда все может быть. В самом деле, почему бы не сделать широкий жест, если это сулит некоторые выгоды.
Тогда выходит, что со стороны Компании нам опасаться все-таки нечего.
При условии, конечно, что бывший телохранитель не передумает и не забудет о своем долге.
После кофе мне вдруг остро захотелось побыть, наедине с самим собой. Я извинился перед Наташей и ушел в свою каюту, сославшись на сонливость.
Однако уснуть я едва ли смог бы, даже изрядно постаравшись. Перед моими глазами вновь и вновь мелькали образы-воспоминания с участием Марго – то первая наша встреча у нее дома на Менигуэне, то разговор в парке, то вечер в ресторане… Моя память теперь работала против меня, услужливо воспроизводя мельчайшие подробности и оттенки минувших событий и оттого словно возвращая их в реальность. Тем горше было осознавать, что все ушло безвозвратно, осталось только безжизненное тело на моих руках.
Я поверил в сказку. Но сказка кончилась. Когда Блонди сообщила о выходе из гиперпространства, я решил сходить на смотровую палубу.
Звезды, звезды… Как вас много! Как влечете вы к себе одинокого странника – бесконечно далекие пылающие огоньки среди вечной тьмы космоса! Как маните неразгаданными тайнами и сокрытыми возможностями!
Черная бездна пространства… Я стою здесь, у самого твоего края. Заставь меня сделать еще один шаг, прими в свои объятья! Подари истомленному скитальцу утешение и покой… и забытье…
Опершись на поручень, я смотрел в невообразимую даль, а в это время откуда-то из глубин, моего сознания рождались строки:
Смолкает суета,
Стелится звездный свет,
И стынет темнота
В объятьях долгих лет.
Свобода и печаль –
Два слова и судьба.
Ломается и сталь,
Но светит нам звезда.
И этот звездный свет
Коснется наших глаз,
Рисуя нам ответ
И призывая нас.
Где море, там волна,
Где вечность, там покой,
А жизнь тревог полна,
Не бойся, я с тобой.
И камень в синеву,
И слезы в тишине.
Не бойся, я приду,
И ты поможешь мне.
На этом островке
Среди прозрачных вод
Мы словно вдалеке
От всех мирских забот.
Загадочны пути,
Но их не тронет лед.
Ты только не грусти:
Кто верит, тот поймет.
И вновь звенит хрусталь,
И вновь поет вода.
Сломается и сталь,
Но чертит путь звезда.
И этот звездный свет
Коснется наших глаз,
Прошепчет нам совет
И успокоит нас…
Прошествуют года
Под шепот гордой тьмы –
И догорит звезда,
Но вечно будем мы.
Я смотрел на Галактику.
Догорит звезда. Догорят все звезды. Вечность – слишком много даже для них. Но ты ошибался, неизвестный и давно забытый поэт, чьи стихи случайно запечатлелись в моей памяти.
Ибо для «нас» отведен в сей жизни лишь самый краткий миг, соразмерный с одним ударом сердца, и обречен он оборваться в пустоту ничтожества. Ибо «мы» – это мотылек, летящий на пламя свечи и не ведающий своей судьбы.
А звезды – эти большие свечи, в чьем пламени сгорела не одна сотня мотыльков-однодневок, – они, наверное, втихомолку посмеиваются над твоими наивными словами. Ты говорил о вечности, не познав даже мгновения; и сколь же самонадеянным виделось это со стороны…
– Извини… Я тебе не помешаю?
Рядом стояла Наташа.
Ее фраза вывела меня из странного полугипнотического оцепенения. Я вдруг понял, что совершенно потерял счет времени. Когда же я поднялся сюда? Минуту назад? Десять минут? Час?
Я не имел ни малейшего понятия.
– Скоро появится «Туман», – продолжила хозяйка, неловко улыбаясь. – Ты здесь так долго стоишь… Я уже начала волноваться.
– Сколько? – мой голос почему-то зазвучал хрипло.
– Больше шести часов. Блонди говорит, что ты даже не двигался.
Шесть часов? Без движения?! Не может быть! Если это правда, мои ноги уже должны были бы одеревенеть.
Но я чувствовал себя превосходно – словно после здорового сна. Мышцы слушались отменно, из сознания исчезла всякая муть, вернулась бодрость. Я вновь был полон сил и энергии.
Невероятно… впрочем, в последнее время это слово надежно вошло в мой повседневный лексикон. Свершилось всего лишь еще одно маленькое чудо. Спасибо, звезды…
Наташа внимательно следила за выражением моего лица.
– С тобой все в порядке? – наконец поинтересовалась она. Я улыбнулся:
– Спасибо, все хорошо. Я просто хотел немного побыть в одиночестве. Люблю размышлять, глядя на звезды.
Если Наташа и поняла, что дело не в размышлениях, то не подала виду. Облокотившись о поручень, она тихо, с оттенком грусти в голосе, сказала:
– Мне тоже здесь очень нравится.
А потом мы долго стояли рядом, молча взирая на тысячи маленьких светящихся точек, подобно песку рассыпанных перед нами, И думали, наверное, об одном и том же.
О вечности.
Которой не существует.
Позже, спустившись к себе, я активизировал сквилтур и попробовал связаться с «Туманом» Что-то во мне твердило, пора.
Майк ответил сразу.
– Привет! – я невольно усмехнулся, глядя на его недоумевающую физиономию.
– Привет, – ответил он. – Ты снова убиваешь время?
– Ну почему же… Просто решил вот узнать, как у вас дела.
– Мы только что вышли из гипера. Минуту назад. Через полчаса будем возле планеты. Помощь нужна?
– Уже нет, – вздохнул Я. – Собственно, мы здесь только из-за вас.
– Гм… – Майк смешно наморщил лоб и потер подбородок. – Мне казалось, все наоборот.
– Было.
– Что стряслось?
– Долго рассказывать. Майк хмыкнул:
– Вечно ты интригуешь.
– Дай лучше «Туману» задание переправить нашей яхте свои координаты и рассчитать точку встречи. На Горвальдио нам больше делать нечего.
Корабли подошли вплотную друг к другу. Огромная махина, закрывающая весь обзор, проплывала совсем близко – на расстоянии каких-нибудь ста метров.
– Колодец открыт, – объявила Блонди. – Можно идти Я шагнул в космос.
Невидимая сила подхватила меня и мягко потащила к борту «Тумана».
В этом есть что-то воодушевляющее – оказаться вне корабля без скафандра и прочих специальных приспособлений. Знаю, многие так никогда и не решаются пользоваться «колодцем». Зря. Сперва страшновато, верно. Очень трудно сделать шаг в никуда, покинуть такую надежную палубу.
Но зато потом…
Впрочем, на словах этого не передать.
Медленно я плыл в пространстве, где минуту назад не было никакого воздуха Где не могло выжить ничто живое. Где даже самые стойкие твари – насекомые – превратились бы в ледышки. Где сине-зеленые водоросли погибли бы от жесткого излучения. Где с человеком произошло бы то, что могло потрясти многих средневековых мастеров казни.
Но обойти можно любые законы, и законы природы – не исключение.
В такие мгновения отчетливее всего понимаешь могущество человеческого разума, способного невозможное сделать действительностью. Стинглер бредил межзвездными путешествиями изобрел нечто, противоречившее всей физике. Его гиперпривод подчинялся другим законам – тем, которые подходили самому Стинглеру; а природе не оставалось ничего, кроме как приспосабливаться. Федорову надоело месяцами путешествовать от точки выхода до нужной планеты, и он придумал принципиальную замену реактивным двигателям. Новые двигатели (опять-таки вопреки известным физическим законам) почти мгновенно разгоняли корабль до сверхсветовых скоростей, удерживая его в реальном космосе.
Когда были получены практические доказательства справедливости теории относительности, отца теории и прадедушку современной физики, Эйнштейна, спросили:
– А как бы вы себя чувствовали, если б результат получился отрицательным? На что великий ученый ответил:
– Мне было бы жаль Господа Бога. Ведь теория-то правильная.
…Секунд через двадцать я уже здоровался за руку с Майком, Ланджем и (никак не могу привыкнуть) самим собой, а потом мы все вместе помогали ступить на борт Наташе. «Туман» относительно Блонди располагался почти строго «вверх ногами», и при «приземлении» это несколько дезориентировало.
– Приветствую, путешественничек! – сказал Майк, когда с представлениями и знакомствами было закончено. – Я бы очень удивился, если б ты просидел на одной планете целых пятьдесят четыре часа. Само по себе удивительно и то, что ты вообще оказался поблизости и смог заскочить на встречу с нами по истечении столь длительного периода времени.
– Ты, никак, заранее отрепетировал выступление? – полюбопытствовал я, когда «вольный шпион» решил сделать паузу.
Майк огрызнулся:
– С тобой отрепетируешь! Я вот на днях едва не поседел, когда Луи, – он кивнул в сторону моего второго «я», – поставил на уши весь полицейский департамент Стекоры. А теперь потихоньку опасаюсь за свой «Туман». Две деструктивные личности такого масштаба могут не оставить старине ни малейшего шанса.
– Не слушай его, – посоветовал Луи. – Поседел бы он!.. Если уж на то пошло, из-за кого я ввязался в это все на Стекоре? Не из-за тебя ли, Майк?
– Из-за меня? – изумился тот. – Да я всего только промахнулся с посадкой…
Слушать этот диалог и сохранять серьезное выражение лица был тот еще подвиг. Впервые я наблюдал нашу с Майком перепалку со стороны.
По словам Майка, он «немного промахнулся», в результате чего «Туман» сел не на общем космодроме, а в пределах специальной посадочной зоны, предназначенной для быстроходных правительственных курьеров.
Луи, со своей стороны, утверждал, будто на самом деле наш давний приятель просто решил заправиться на дармовщинку, за государственный счет. И подумал, что «Туман» по внешнему виду вполне сойдет за курьера, а посему никаких вопросов у чиновников возникнуть вроде не должно бы.
Майк тут же заявил: только сумасшедший может подумать, будто «Туман» похож на курьерский корабль.
Луи невозмутимо отметил: выводы напрашиваются сами собой.
Вообще-то, если корабль приземляется в специальной зоне, то считается, что у него для этого достаточно оснований. Производится мгновенная заправка, и курьер со срочным грузом тут же стартует снова. Вся процедура занимает всего несколько минут. Посему на проверки времени не остается.
Но «Туман» действительно не смахивает на курьерский корабль даже отдаленно. Так что вместо заправщиков прибыла полиция.
– Я другого и не ждал, – хмыкнул Луи. – Пришлось снова брать все в свои руки. А то ты натворил бы дел…
У Майка, однако, на этот счет была другая точка зрения:
– Ага. Я натворил бы… Я всего лишь намеревался объяснить им, что вышло досадное недоразумение, и извиниться. Вместо этого вперед вылез ты…
По варианту Майка выходило, что пока хозяин «Тумана» собирался с мыслями, как бы подостойнее растолковать все полиции, Луи тайком прокрался к выходу, построил полицейских рядом с кораблем и стал зачитывать им по памяти главу восьмую курьерского кодекса. Однако, вопреки ожиданиям моего «альтер эго», те довольно прохладно восприняли подобного рода заботу о повышейии их образовательного уровня, и к появлению Майка у стражей правопорядка пропало все настроение вести конструктивный диалог. Они потребовали немедленно покинуть корабль и следовать за ними в ближайшее отделение.
Луи с радостью согласился. По дороге он прочитал своим конвоирам главу третью, а потом перешел к пятой.
Дело принимало все худший оборот. Едва было дочитано последнее предложение пятой главы, как прибыл со своими заместителями начальник планетарной полиции. О корабле-нарушителе знала уже вся Стекора.
Спасло же их, как утверждал Майк, то, что шеф полиции хотя бы примерно догадывался о количестве глав в курьерском кодексе. Побыв в обществе Луи несколько минут, он достаточно отчетливо представил себе перспективу расследования, чтобы поскорее отдать команду заправить «Туман» и отпустить незнакомцев с миром. А когда Луи намекнул, что не прочь немного задержаться и рассказать об изменениях и дополнениях к кодексу, принятых в течение последних восемнадцати лет, полицейские едва не силой затолкали их в машину и отвезли к самому кораблю. Пожелав напоследок не поминать Стекору лихом. А лучше вообще не поминать…
У Луи же была совсем другая версия.
Из его слов вытекало, что в своем разговоре с полицейскими мое второе «я» всего однажды сослалось на курьерский кодекс и ни к какому цитированию вовсе не прибегало. Причем, если бы не Майк, ему удалось бы все уладить еще у корабля, не вмешивая шефа полицейского департамента Стекоры. Но Майк испортил переговоры. Выскочив с дурацкой заискивающей улыбочкой, он начал похлопывать полицейских по плечам и говорить, что все образуется. В результате у стражей порядка возникли смутные подозрения, и экипаж корабля был задержан «до выяснения обстоятельств». Луи пришлось апеллировать к самому начальнику, а Майка попросить вести себя сдержаннее. Шеф полиции, приехав, выслушал доводы Луи, согласился, что его подчиненные допустили ошибку, и отдал соответствующие распоряжения. В итоге «Туман» был заправлен, а мои друзья отпущены. Все благодаря моему исключительному дипломатическому таланту…
Выслушав оба варианта, я так и не понял, что произошло на самом деле. Вряд ли Луи стал бы распинаться перед полицейскими, демонстрируя свою прекрасную память. Он нашел бы другие способы убеждения, менее энергоемкие и более эффективные. Во всяком случае, я бы нашел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43


А-П

П-Я