»
Вошел прислужник Рахотеп. Он был взволнован, и на этот раз явно не жратвой или новой любовницей – что традиционно волновало сердце храмового прислужника.
– Что? – Тотмекр повернулся к нему.
– Отец мой, к вам чужестранцы. Согласно вашему повелению мы занимались приготовлениями к погребению главного астролога…
– Что за чужестранцы? – прогремел верховный жрец. – Я же велел не пускать ко мне никого и никому не являться в мой покой! Повеление мое распространяется и на тебя, бессмысленный выкидыш жабы! Какого Сета ты сюда приперся, сын шакала?
Жрец Тотмекр славился крепостью выражений во гневе. Это нисколько не смутило Рахотепа, хотя он с готовностью выказал все признаки смятения: упал ниц перед Тотмекром и облобызал ему ноги. После чего поднял голову и подал на ладони золотое кольцо, второе, полученное им от предусмотрительного Коляна Ковалева:
– Они из дальних земель, белокожие, белозубые, сразу видно, что высокого рода. Посмотри, отец мой, как сработано это кольцо! В стране Кемет не видано подобного мастерства!!
«Вот как, – подумал жрец, беря кольцо и пробуя его сначала на зуб, а потом засовывая в складки своего одеяния, – быть может, эти чужестранцы из дальних земель сумеют разрешить и ужасную тайну, что ниспослали мне боги и которую храню в себе вот уже вторую луну? Кто знает…»
– Сколько их? – спросил жрец.
– Двое, отец мой. Еще двое… – Рахотеп едва не ляпнул, что еще двое остались в хижине у парасхита Синуххета, но вовремя опомнился: сказать такое египтянину – это все равно что объявить, что яства, поданные к обеду, только что вынули из зловонной кучи, куда гадят верблюды. – Еще двое остались у вод Великого Хапи, о великий жрец. Быть может, так велят им боги их дальней земли!
Такое объяснение вполне удовлетворило жреца Тотмекра. Он приказал призвать чужеземцев к себе.
Храм произвел на Афанасьева и даже на Коляна Ковалева сильное впечатление. Единственная дорога к нему вела от берега Нила через аллею сфинксов. Храм, обнесенный высокой каменной стеной, располагался на возвышении. По обе стороны просторных ворот возвышались массивные четырехугольные пилоны, украшенные рельефами. Перед ними высились высеченные из гранита фигуры фараона на троне. Огромные «иглы фараонов» – каменные обелиски, испещренные иероглифами, вонзались в небо.
Войдя в огромный внутренний двор, окаймленный с обеих сторон колоннадой, они увидели величественный храм. Колян даже присвистнул и произнес:
– Круто! Хотел бы я иметь такую хату!
– Только не скажи это верховному жрецу, – холодно предупредил его Афанасьев, – не думаю, что он вместе со своим патроном, богом Птахом, придет в восторг.
– Заметано, – буркнул Ковалев.
Их ввели в просторную комнату со стенами, снизу облицованными фаянсовой плиткой, а сверху оштукатуренными и покрытыми росписью. У дальней стены виднелись деревянные полки, заваленные свитками папируса и восковыми табличками. Большой стол, высокое ложе, застеленное шкурой пантеры, изголовье в форме полумесяца, несколько стульев и скамеечка для ног довершали довольно скромное убранство этой комнаты, освещенной тремя лампами. Лампы имели форму взлетающих птиц и были наполнены касторовым маслом.
Верховный жрец и его гости уставились друг на друга.
У жреца Тотмекра была гладко выбритая (согласно правилам) голова, маленькие злые глазки, от постоянного вранья сошедшиеся на переносице, и мелкие неприятные черты лица – за одним исключением. Этим единственным исключением был огромный крючковатый нос, совершенно подавлявший остальные черты лица. Однако же вместо прилагающегося в комплект ко всему этому добру сухонького тельца с короткими кривыми ножками у Тотмекра было огромное массивное туловище. Жрец был очень высок и необъятен в плечах. Под тонкой, практически безволосой смуглой кожей ходили бугры огромных мышц, более приличествующих каменотесу, нежели приближенному к богам. Однако в целом жрец Тотмекр производил вполне благообразное впечатление. На нем было просторное одеяние из белого полотна, ниспадавшее белыми складками почти до земли. Перевязь из белой парчи, перекинутая через плечо, поддерживала одежду. Из-под одежды торчали огромные ручищи, унизанные массивными золотыми браслетами. На голой груди болтался какой-то серебряный амулет, украшенный жемчужинами.
Облачения же Афанасьева и Коляна Ковалева были бы совсем ничего, в полном соответствии с эпохой, если б неугомонный Ковалев не прицепил к одному боку мобильный телефон, а к другому CD-плеер «Сони», наушники которого торчали в больших красных ушах покорителя миров.
Увидев жреца, он попытался поздороваться с ним за руку, но Афанасьев успел остановить его.
– Приветствую тебя, о жрец великого Птаха, – занудно начал он. – Мы прибыли из далекой земли и хотим разыскать одного человека, который живет под небом страны Кемет. Его зовут Моисей, он из племени ааму, или иудеев. Сами иудеи, наверно, должны звать его Моше, как в их священной книге Торе.
Афанасьев не вовремя вспомнил, что священная книга Тора еще, собственно, не написана и с таким же успехом он мог ссылаться на «Муму» или «Гарри Поттера». Впрочем, жрец не обратил внимания на такую мелочь.
– Моше из племени ааму? – переспросил Тотмекр. – Знавал я одного Моше, учившегося в Доме Сети, выстроенном великим фараоном Сети, отцом нашего солнцеподобного владыки Рамсеса, да благословят его боги! Знавал я другого Моше, теперь он руководит постройкой гробницы для везира Имхотепа в любимом городе Рамсеса, Цоане. Я про него мало что знаю, о чужестранцы. Если тот Моше из племени иудеев, то почему бы вам не спросить у самих иудеев? Они живут в городе Гесеме. Они знают всех меж своих родов.
– О жрец, – утомительно монотонным голосом заговорил Женя, косясь на зевающего Ковалева, который принялся играть на мобильнике в тетрис, – мы прослышали, что Моше из жреческой касты.
Тотмекр пожал могучими плечами:
– Жрец? Не припомню, чтобы в стране Кемет были жрецы Амона, Птаха и Ра из народа иудеев.
«Брешет», – отчего-то подумал Женя.
– Впрочем, – продолжал жрец важно, – я могу разузнать для вас все, что может помочь вам, чужестранцы. Есть ли у этого Моше какие-нибудь отдельные приметы, оставленные богом его народа?
«Пышно завернул, – сказал про себя Афанасьев и вдруг поймал себя на том, что думает по-древнеегипетски. Наверное, Альдаир, отдыхающий сейчас в хижине древнеегипетского патологоанатома, крепко постарался заронить искры местной мудрости в мозг Жени. – А кто его знает… этого Моисея!»
Он открыл было рот, но тут жрец Тотмекр жестом показал ему молчать, встал и энергично прошелся по просторному помещению. Каменный пол, казалось, подрагивал под его слоноподобными ногами.
– Я не знаю вас, чужестранцы, – проговорил он, – но и вы не знаете меня. Тем не менее пришли ко мне с просьбой. У вас очень необычные талисманы. – Он указал на Коляна, продолжавшего забавляться с сотовым и одновременно слушавшего плеер. – Что это?
Афанасьев пнул Ковалева в бок. Тот недовольно пробурчал что-то, но от игры оторвался. Женя понял, что нужно действовать методами шоковой терапии. Он отобрал у Коляна CD-плеер и, приблизившись к жрецу Тотмекру, вкрадчиво произнес:
– Ты зришь в самый корень истины. Да, это амулеты наших богов. Более того, с помощью этих амулетов мы можем разговаривать с богами!! Ты можешь убедиться в этом сам.
Без особых церемоний Афанасьев нацепил жрецу наушники и нажал кнопку «Play». Тотмекр вздрогнул, как будто в него вошли все демоны пустыни, и запрыгал на месте, как горный козел. Он упал на пол и, ударяясь о пол медным лбом, забормотал какие-то рваные, неразборчивые заклинания. Афанасьев не стал дожидаться конца представления и вырвал наушники у жреца:
– Довольно.
Тотмекр медленно поднимался с пола. Его лицо побагровело. В глазах воцарилась отсутствующая пустота. Жрец хватал ртом прохладный благовонный воздух храмового покоя. В общем и целом он походил на человека, который только что вынырнул из омута, на дне коего встретился с особо рьяным чертом.
Афанасьев повернулся к Ковалеву:
– Так! У тебя че за диск?
– Михаил Круг. «Лучшее».
– Понятно. Наткнулся наш жрец на «Владимирский централ» и понял, что не очко, ребята, губит, а к одиннадцати – туз. Ты только посмотри на его рожу! Ополоумел до крайности.
– Ну, у меня еще Луи Армстронг есть, если че, – буркнул Ковалев, уязвленный в своих музыкальных пристрастиях в самое больное место, – нигерский джаз типа. Пацаны говорили, что туфта, а мне так нравится. Армстронг, да. Че, лучше его зарядить? А то ты опять, наверно, захочешь поставить на понт всю эту древнеегипетскую братию. «Талисман, при помощи которого мы можем слышать богов». Тьфу ты!

3
Жрец Тотмекр был ошеломлен. За свою длительную и разностороннюю деятельность в качестве служителя культа ему приходилось пройти через многое. Он познал тайную доктрину единого божества, по которой все эти Ра, Амоны, Птахи, Хаторы, Хнумы и прочие Горы и Осирисы объявлялись толпой шумных, ребячливых, кичливых и смешных существ перед лицом Всемогущего. Он бывал в подземельях, где видел странные и выматывающие обряды, а потом и сам участвовал в них. Он вдыхал желтый порошок, называемый «пыльцой Тота», и погружался в странное сомнамбулическое состояние, в котором мог провидеть погоду и состояние желудка фараона на следующую неделю. Он отвесил священному быку Апису, на которого молился весь Мемфис, такое количество пинков, от которого давно уже подохла бы менее крупная рогатая скотина. Ну типа священного барана Амона в стовратных Фивах. Много чудес света приходилось видеть славному жрецу Тотмекру, и недаром его глаза глубокомысленно сошлись у переносицы! Но ТАКОГО он еще не встречал. Плоский, в нескольких местах светящийся амулет, от которого отходили две черные бечевки. На конце каждой из бечевок – мягкая черная подушечка размером с ноготь женщины. И стоило этому странному чужеземцу поместить эти подушечки в уши жреца, как полился тяжелый, унылый, хрипловатый голос в сопровождении странной музыки. Без сомнения, он слышал гимн богов!!! И если так… то эти двое могли бы помочь… А если нет, если они шарлатаны, а священный амулет краденый, тем лучше! Будет на кого свалить вину!
Жрец не спеша водрузил на обритую голову длинный, густо завитой парик, накинул на плечи шкуру пантеры, голова и когти которой были обтянуты золотой фольгой. Он заговорил мягко и вкрадчиво, словно зажурчал из-под корней кедра проклюнувшийся светлый ручей:
– О чужеземцы! Верно, ваши амулеты обладают большой силой.
Колян хотел ответить, что какая там еще сила, скоро батарейки сядут, а мобильник разрядится. Но, к счастью, по понятным причинам не нашел в древнеегипетском языке эквивалента словам «батарейка» и «мобильник». А Афанасьев выдавил на лицо всю важность, положенную ему богом, и ответил неспешно:
– Да, о жрец, ты прав. Эти амулеты могущественны.
– Почему же вы не можете воззвать к ним, чтобы найти этого вашего Моисея? – вопросил Тотмекр.
Жрец явно хитрил и заходил издалека. Впрочем, Афанасьеву даже не пришлось измышлять отмазку, выглядевшую правдоподобной для этого представителя славного духовенства страны Кемет. Тотмекр развел оливковые глаза и, воздев обе ладони к потолку, проговорил:
– Впрочем, быть может, у вас есть свои причины, чтобы не обращаться к амулетам из-за этого человека. Ведь племя ааму хитро, злокозненно и не чтит наших богов. Ааму появляются на свет без повитухи. Но я помогу вам, если вы поможете мне. Священный бык Апис, гордость и краса нашего храма, пропал. Этот страшное горе, страшное. Он не мог пропасть без чьего-то злого умысла, и, верно, это могущественные силы ополчились против нашего храма, если сумели отобрать у нас священного быка Аписа.
– Значит, вы хотите, чтобы мы помогли вам найти этого Аписа… то есть вашего священного быка, – поправился Женя. – А вы поможете нам…
– Светел твой ум, чужестранец.
– Но у нас нет времени, чтобы искать всяких там быков, – сказал Ковалев.
Женя толкнул его в бок.
Жрец Тотмекр скорбно скрестил на груди здоровенные ручищи и поджал губы:
– А у нас и нет времени, чтобы искать священного быка долго. Церемония, посвященная Апису, состоится послезавтра, и священный бык должен возглавить шествие. Сам фараон обещал быть!.. И если по милости богов мы не обретем священного быка, то…
– Понятно, – поймал мысль на лету Женя. – Ну хорошо, мы попробуем помочь тебе, о жрец. Могущественны наши талисманы, и…
– Да ты че, сдурел? – обратился к нему по-русски Колян Ковалев. – Искать рогатую скотину, вместо того чтобы пошарить насчет Моисея!.. К тому же наши божки в отказ вошли, валяются там в бараке у этого патологоанатома вонючего! И толку от них ноль. И где, по-твоему, мы нароем этого быка? Его уж, поди, на ремни порубили! А может, этот лысый тип в простыне нам втирает туфту? Может, он сам этого быка сбагрил уже по-выгодному? Да еще имя у скотины такое дурацкое… Абкак, что ли?
– Апис, – буркнул Афанасьев. – Священный бык. Избирается пожизненно, как Папа Римский. Отбор на основе двадцати восьми признаков, которые известны только жрецам. А только думается мне, Колян, что этот жрец нам действительно может помочь. У него ж, поди, каналы и связи тут хорошие. А у тебя? Кого ты тут найдешь, особенно с твоими мелкоуголовными привычками?
– Не нравится, не брали б, – огрызнулся Ковалев.
– Это ты Альдаиру и его буйной братии скажи. Ты уж как-то пытался Эллера козлом назвать, когда его тварь Тангриснир изжевал и сожрал бампер от твоего джипа. Так что не надо! А за быка можно денег срубить. Жрецы знаешь какие денежные мужчины?
Жрец Тотмекр как будто понял последние слова Афанасьева. Он расправил широченные плечи и произнес:
– Щедрую награду готов дать храм за возвращение священного быка в его стойло. Золота столько, сколько ты весишь, о чужеземец… – Он окинул взглядом обоих горе-путешественничков и остановился на более щуплом Афанасьеве: весу в нем было на пуд поменьше, чем в мускулистом Коляне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46