Потеряв дар речи, он уставился на медленно капавшую кровь.
Только двое из наблюдавших, Принс Маккаррен и Кэмп Гордон, смотрели не на Трумбулла, а на Мэта Сабри.
— Ты выхватил пушку чертовски быстро, парень, — покачал головой Маккаррен. — Кто ты, в конце концов? В этих краях едва ли найдутся шесть человек, которые умеют обращаться с оружием так ловко. Я знаю почти всех в лицо.
Глаза Сабри холодно блеснули.
— Значит, теперь ты знаешь еще одного. Считай, что нас стало семь.
Он повернулся на каблуках и под взглядами всех присутствовавших вышел из комнаты.
КОЙОТЫ БЕСПОКОЯТ
Мэт Сабри поднялся вверх по ручью Ширт-Тейл, пересек Кровавый пруд и кряж Скелета, а затем перебрался через реку Верде поблизости от горячих источников. В ту ночь он устроился на ночлег под прикрытием утеса около ручья Хардскрэбл. Ложился спать уже поздно и не стал разводить костра.
Он удачно выбрал позицию. За его спиной нависал утес, а слева спускался к ручью крутой склон холма. Его лагерь находился почти у самого подножия столовой горы Хардскрэбл, а прямо перед ним поднималась гора Мертвеца. Местность перед ней спускалась к ручью, по берегам которого валялось много сухого дерева. Нависавший утес защищал это место от дождя.
Мэт Сабри вдруг проснулся и некоторое время лежал неподвижно. Небо очистилось, появились звезды. Прикинув, что уже перевалило за полночь, не мог понять, почему проснулся, но увидел, что чалый подошел поближе, поднял голову и насторожил уши.
— Спокойно, Малыш! — предупредил его Сабри.
Он натянул ботинки и встал. Потом пошарил в темноте и придвинул поближе винчестер.
Благодаря утесу он сидел в абсолютной черноте. Валуны и заросли кедровника служили дополнительным укрытием. Чалый терялся на фоне черного склона, зато со своего места Мэт видел берег ручья на протяжении около тридцати футов и немного открытого пространства.
Он заметил осторожное движение внизу. Послышался шепот, потом снова наступило молчание. Оставив винтовку, Сабри надел пояс с револьверами и потихоньку двинулся в заросли кедровника.
Немного погодя до него донесся звук шагов, затем тихий голос:
— Он где-то поблизости! Они сказали, что он поехал в эту сторону, а потом свернул с главной дороги за ручьем Фоссил.
Их было двое. Он ждал в кедровнике, приготовившись действовать. Его зрение и мышцы напряглись до предела. Идиоты! Неужели они думают, что его так легко взять?
Он сражался с апачами и кайова, с таурегами в Сахаре и с риффами в Атласных горах. И тут он увидел их. Вверх по холму поднимались темные фигуры, выделявшиеся на светлом гравии склона.
Холодное, безжалостное нечто внутри него вырвалось на волю, и он не мог стоять спокойно. Они найдут чалого и тогда уже не уйдут, пока не доберутся до него. Теперь или никогда. Быстро, бесшумно он вышел вперед.
— Кого-то ищете?
Они резко повернулись. Он увидел отблеск звездного света на стволе кольта и услышал сухой хлопок собственного револьвера. Один из них упал, кашляя и задыхаясь. Другой отшатнулся, потом повернулся и бросился бежать, спотыкаясь и стеная то ли от страха, то ли от боли. Мэт попытался проследить движение этого человека, но потерял его в кустарнике и повернулся к типу, лежавшему на земле, но приближаться к нему не стал. Вместо этого обошел его подальше и вернулся к лошади. Успокоив чалого, лег и через несколько минут уже дремал.
Когда занимался рассвет, он стоял над телом убитого. Оседланный чалый переминался, готовый двинуться в путь. Мэт узнал одного из тех двоих, которых видел в Силвер-Сити, — худой смуглолицый человек с глубокими складками на щеках и слегка подернутыми сединой висками. Через глаз у него шел старый шрам, глубокий и красный.
Сабри опустился на колени и обшарил его карманы. Забрав несколько писем и какие-то бумаги, рассовал их по собственным карманам и, вскочив в седло, стал с осторожностью подниматься вверх по ручью. Его винчестер лежал поперек седла на случай какой-нибудь неожиданности. Но ничего не произошло.
Наступало утро, теплое и душное после дождя. Над ухом у него зудела муха, и он отмахнулся от нее шляпой. Чалый шел широким шагом, глотая расстояние, быстро и верно приближая его к далеким пурпурным хребтам. Хребты погружались в травянистые луга, вокруг которых росли сосны и осины, а время от времени шелестел листьями высокий трехгранный тополь.
Это была земля, о которой можно только мечтать; земля, идеально подходившая для того, чтобы на ней мог пастись и крупный рогатый скот, и овцы; земля, где должен жить человек. Впереди и слева вздымался кряж Моголлон, а за этим самым кряжем, на плато, расположился Пайвотрок. Он обогнул рощу лепечущих осин и окинул взглядом длинную долину.
Мэт впервые увидел скот — упитанный, спокойный скот, разжиревший на сочной траве здешних пойм. Один раз вдалеке показался всадник, но он даже не пытался приблизиться к нему, потому что хотел поскорее найти дорогу к Пайвотроку.
На северо-востоке открылось широкое устье каньона. Он повернул чалого и направился вверх по ручью, который бежал по дну. Теперь они поднимались, и, судя по виду местности, им предстояло подняться почти на три тысячи футов, чтобы добраться до кряжа. Но ему сказали, что впереди должна быть дорога, и он ехал дальше.
Последние восемьсот футов до кряжа он проделал по тропе, резко менявшей направление, но неуклонно карабкавшейся вверх. Воздух на плато оказался поразительно свежим и чистым. Он ехал все дальше, встретив несколько заблудившихся коров, а затем увидел около узкой тропинки грубый деревянный указатель. На нем было написано:
Пайвотрок
1 миля
Низкий дом расползался во все стороны по плоской вершине холмика длинными конюшнями и сараями, выстроенными по трем сторонам квадрата. Открытая сторона дома выходила на кряж и дорогу, по которой он приехал. За строениями росли тополя, сосны и пихты. Он видел, как послеполуденное солнце поблескивает на шкурах верховых животных в коррале.
Из конюшни вышел старик с карабином в руках.
— Эй, парень. Стой, где стоишь. Что ты здесь делаешь?
Мэт Сабри усмехнулся. Он осторожно поднял руку и сдвинул на затылок свою шляпу с плоскими полями.
— Ищу миссис Дженни Куртин! — крикнул он. — У меня новости. — Он помедлил. — О ее муже.
Дуло карабина опустилось.
— О нем? Какие могут быть о нем новости?
— Не слишком хорошие, — ответил Сабри. — Он мертв.
К его удивлению, старик как будто испытал облегчение.
— Ну что ж, — покачал он головой. — Мы так и думали, что он мертв. Как это случилось?
Сабри колебался.
— Он затеял ссору в салуне Эль-Пасо, а потом слишком долго доставал пушку.
— Он никогда не умел делать это быстро.
Старик внимательно рассматривал его.
— Меня зовут Том Джадсон. Но ведь не проделал же ты весь этот путь сюда из Эль-Пасо, чтобы сообщить нам, что Билли мертв? Зачем ты приехал?
— Это я объясню миссис Куртин. Хотя по пути сюда мне рассказали, что вы долгое время с ней вместе, так что вполне можете это узнать. Я привез ей кое-какие деньги. Билл Куртин дал их мне, перед тем как умер, и попросил отвезти их ей. Здесь пять тысяч долларов.
— Пять тысяч?
Джадсон ошарашенно уставился на него.
— Стало быть, Билли высоко ценил тебя, раз доверил такое дело. Вы давно знакомы?
Сабри покачал головой:
— Всего несколько минут. Когда человек умирает, выбирать особенно не приходится.
Хлопнула дверь дома, и они оба обернулись. К ним шла стройная молодая женщина. На ее рыжих волосах играл солнечный свет. Простое платье из хлопка не скрывало ее аккуратной, складной фигурки. Впереди мчался мальчик лет пяти-шести. Он бросился к Сабри, потом резко затормозил и уставился сначала на него, затем на его револьверы.
— Как поживаешь, старина? — с улыбкой спросил Сабри. — А где же твои шпоры?
Мальчик казался напуганным и робким. Он отступил, удивленный этим вопросом.
— Я… У меня нет шпор!
— Что? Ковбой без шпор? Придется это исправить. — Он поднял голову. — Здравствуйте, миссис Куртин. Я Мэтьюрин Сабри, или попросту Мэт. Боюсь, у меня для вас плохие новости.
Ее лицо слегка побледнело, но подбородок поднялся.
— Будьте добры пройти в дом, мистер Сабри. Том, пожалуйста, отведи его лошадь в корраль.
Они вошли в гостиную фермерского дома, просторную и прохладную. На полу лежали коврики, сплетенные индейцами навахо, а стулья и диван обтягивала красиво выдубленная воловья кожа. Он с удовольствием огляделся, наслаждаясь прохладой после трудного путешествия под палящим солнцем Аризоны. Его поразила естественность, с которой держалась женщина, и незатейливый уют, созданный ее руками.
Она резко повернулась к нему:
— Может быть, вы лучше скажете мне сразу? Нет смысла притворяться и подготавливать меня, если все равно мне необходимо знать то, с чем вы приехали.
Он объяснил ей все как можно быстрее и спокойнее. Она слушала его, и лицо ее становилось все более бледным и неподвижным.
— Я… я боялась этого. Когда он уехал, я поняла, что он никогда не вернется. Видите ли, он думал… он считал, что подвел меня, подвел своего отца.
Мэт достал из кармана клеенчатый пакет.
— Он послал вам это. Здесь пять тысяч долларов. Он велел передать их вам.
Она взяла пакет, и ее глаза наполнились слезами.
— Да. — Она говорила так тихо, что Мэт едва мог расслышать слова. — Он не мог поступить иначе. Наверное, думал, что это все, что он может сделать для меня, для нас всех. Видите ли… — Дженни Куртин подняла глаза. — Мы в состоянии войны, и очень нехорошей. Это деньги на войну. Билли думал… ну, что сам он не в силах бороться, а это как-то возместит его отсутствие. Наверное, вам будет интересно узнать обо всем этом.
— Нет, — возразил Мэт. — И, может быть, мне сейчас лучше пойти к мужчинам. Вам нужно побыть одной.
— Подождите! — Она схватила его за рукав. — Я хочу, чтобы вы знали, потому что вы были с ним, когда он умирал, и проделали весь этот путь, чтобы помочь нам. У нас с Билли все складывалось хорошо. Просто… ну, он считал себя трусом. Считал, что подвел меня, когда возникли неприятности с Галушей Ридом из Йеллоуджэкета. Тони Сайкс затеял ссору с Билли. Он хотел убить его, а Билли не стал драться. Он… признал себя побежденным. Все назвали его трусом, и он сбежал. Он… уехал.
Мэт Сабри озадаченно нахмурился, глядя в пол. Парень, который затеял с ним ссору, бросил ему вызов и собирался пристрелить его, вовсе не выглядел трусом. Пытался ли он доказать что-то самому себе? Может быть. Но трусом он не был.
— Мэм, — резко произнес он, — вы его вдова. Мать его ребенка. Вы должны кое-что знать. Я не имел случая познакомиться с ним ближе и общался с ним слишком недолго. Но смею заверить вас, он — не трус. Вовсе нет! Видите ли…
Мэт колебался, ощущая всю фальшь своего положения. Он совсем не хотел говорить этой женщине, что убил ее мужа, и в то же время не желал, чтобы она считала своего мужа трусом.
— Я видел его глаза, когда он схватился за револьвер. Я находился там, мэм, и все видел. Билли Куртин не трусил.
Несколько часов спустя, лежа на койке, он размышлял о судьбе этой семьи. Пять тысяч долларов по-прежнему оставались тайной. Откуда они взялись? Где Куртин достал их?
Он повернулся на другой бок и через несколько минут уснул. Завтра ему предстоит долгий путь.
Утром следующего дня, когда Мэт, наконец, выбрался из койки, ярко светило солнце. Он помылся и побрился, никуда не торопясь, наслаждаясь греющим спину солнцем и радуясь тому, что снова свободен. Он переночевал в доме для работников и надевал пояс с револьверами, когда услышал стук лошадиных копыт; подойдя к двери, выглянул наружу.
Поблизости не оказалось ни смуглолицего Радо, ни Джадсона, когда во двор въехали три всадника. В одном из них он узнал типа из Йеллоуджэкета, а в самом высоком — Галушу Рида. Это был человек внушительных размеров, широкого и плотного телосложения, но не толстый. Его подбородок выражал животную жестокость.
На ступеньках лестницы появилась Дженни Куртин.
— Мэм, — резко сказал Рид, — мы выселяем вас с этой земли. Мы даем вам десять минут на то, чтобы собрать вещи, а один из моих ребят запряжет для вас лошадь. Эта заварушка слишком затянулась, а у меня есть преимущественное право на эту землю. Так что проваливайте!
Дженни бросила быстрый взгляд в сторону конюшни, но Рид покачал головой.
— Не надо искать ни Джадсона, ни это индейское отродье. Мы следили за ними. Сейчас они ушли уже довольно далеко, и несколько моих парней держат под прицелом дорогу. Мы хотим выдворить вас отсюда без крупных неприятностей.
— Вы можете разворачиваться и уезжать, мистер Рид. Я никуда не собираюсь!
— А я думаю, собираетесь, — терпеливо настаивал Рид. — Мы знаем, что вашего мужа убили, и не можем больше мириться с тем, что вы незаконно занимаете нашу землю.
— Вообще-то это моя земля, и я останусь здесь.
Рид фыркнул.
— Не заставляйте нас выкинуть вас отсюда, мэм. Не сердите нас. Здесь… — он небрежно махнул рукой, — мы можем делать все, что угодно, и никто нам не помешает. Вы уедете, и немедленно.
Мэт Сабри вышел из домика и сделал три быстрых шага, по направлению к всадникам. Он выглядел невозмутимым и уверенным в себе, но чувствовал, как внутри у него нарастает ноющее желание устроить потасовку. Подавив его, он заговорил:
— Рид, ты олух из олухов и бандит. Приезжаешь сюда, чтобы справиться с женщиной, потому что думаешь, что она беззащитна. Ну так вот, она не беззащитна. И теперь вы трое развернете лошадей — делайте это крайне осторожно — и поедете по дороге. И чтобы больше сюда ни ногой!
Лицо Рида побелело, затем потемнело от гнева. Он немного наклонился вперед.
— Так ты все еще здесь? Хорошо, мы дадим тебе шанс слинять. Убирайся!
Мэт Сабри сделал еще один шаг вперед. Он чувствовал, как внутри у него растет жажда насилия. Он не сводил глаз с этой троицы и видел, как глаза одного из них расширились от страха.
— Осторожнее, босс! Осторожнее!
— Вот именно, Рид. Осторожнее. Ты рассчитывал застать эту женщину в одиночестве. А она оказалась не одна. Более того, если она возьмет меня на работу, я останусь здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53