Райгопа рассмеялась:— Если бы все пошло по-другому, я могла бы стать твоей матерью.Уилл вздрогнул:— Но вы ведь сказали, что мало его знали. Райгопа кивнула:— Нас бы с ним поженили, ведь он был героем: он убил трех сулланкири. И превзошел своего отца, однако ранения не позволили ему отправиться вместе с ним в ту роковую экспедицию. Он приехал в Вальсину, чтобы подлечиться. Известие о том, что отец его перешел на службу к Кайтрин, сильно его потрясло. Не успел твой отец оправиться от одного удара, как на него свалился еще один. Моя мать не позволила нам пожениться, как мы на этом ни настаивали.Уилл нахмурился:— Не понимаю.Она снисходительно улыбнулась:— Я происхожу из королевского рода Ориозы. По сравнению с государственными интересами желания мои ничего не значат. Поскольку посчитали целесообразным связать узами барона Дракона с народами южных территорий, я и стала его невестой. Мне, как и тебе, судьба была предопределена заранее. Со временем я полюбила своего мужа, детей наших я тоже люблю. То, чего я раньше боялась, осталось в прошлом, и я довольна, что жизнь моя сложилась так, а не иначе.Вор показал на восток:— Даже сейчас, когда Кайтрин стоит у ворот, угрожая разрушить ваш дом?Райгопа поднялась на мост и, встав рядом с ним, оперлась спиной о перила.— Ты знаешь, что Адроганс взял Свойн. Если не ошибаюсь, ты видел, как погибла сулланкири?— Можно сказать и так. — Уиллу страшно не хотелось признаться в том, что он тогда потерял сознание. — Но поражение в том бою не остановило Кайтрин.— Верно. — Она махнула рукой в сторону Башни Короны. — Ты видел там череп дракона? Умер-то он на самом деле здесь, в пруду. Погиб в том сражении, когда Кайтрин последний раз пыталась захватить Крепость Дракона. Она заплатила за сражение большую цену, а мы тогда потеряли Окраннел. Та потеря нас не сломила, да и Кайтрин тоже не успокоилась.Уилл нахмурился:— Что-то я вас не понимаю.— Я смотрю на дело просто. Падет Крепость Дракона или нет, но проиграем мы лишь в одном-единственном случае: если прекратим борьбу. А выиграем — только если заставим Кайтрин ее прекратить. Для того чтобы это произошло, надо вырвать из ее армии сердце.Уилл посмотрел на нее с любопытством.— Так вы думаете, что она это место не захватит?— Я не настолько глупа, чтобы быть в этом уверенной, — пожала плечами Райгопа. — Прожила я здесь более двадцати лет и знаю, что взять крепость чрезвычайно трудно. Такая большая кость может застрять у нее в горле и задушить Кайтрин насмерть. Разбить ее нам, возможно, и не удастся, но Адроганс или Август закончат то, что начали мы.Уилл почесал в затылке.— Ваш голос намного приятнее, но тоску вы нагоняете не меньшую, чем Резолют.Баронесса откинула голову и громко рассмеялась:— Да, здравый смысл и трезвый взгляд на действительность — неплохое противоядие песням менестрелей, но я вовсе не собиралась навевать на тебя меланхолию. Впрочем, я согласна: этот сад может навеять грусть.— В самом деле? — покачал головой Уилл. — Не знаю, почему вы так решили. Тут, конечно, цветы или, там, фрукты и прочее не растут, но то, как лежат на земле камни… Я почти слышу, как волны разбиваются о большие камни. Когда я на все это смотрю, то ясно представляю себе, что видит гирким, летающий над морем: острова и все такое.— И сад не кажется тебе мертвым и отталкивающим?— Может, белый цвет немного ярче, чем следует, но когда смотришь на эти холмики и изгибы… я хочу сказать, что, может, кто-то и видит перед собой белые камни, проложенные по грязи, но я вижу совсем другое. Я хочу сказать: конечно же, я вижу и то, что здесь есть, но я вижу и другое. Вижу в этих камнях жизнь. И это заставляет меня думать.Райгопа задумчиво кивнула:— Мне говорили, что твой отец проводил здесь уйму времени. Думал, сочинял стихи. Перед последним сражением он отдыхал здесь душой.Уилл хлопнул руками по перилам моста:— Вы хотите сказать, что он мог сидеть прямо здесь, на этом самом месте?— Не знаю, но вполне возможно. Перила, может, и заменили, но он был в этом самом саду.Уилл улыбнулся и посмотрел на сад новыми глазами. Вдруг что-то плюхнулось ему на грудь и плечо, и он свалился с моста. Уилл перевернулся в воздухе и приземлился на ноги, но пошатнулся и упал на четвереньки. Он слышал, как над ним, на мосту, Райгопа отбивается от кого-то. Слышал, как трещит материя ее платья.— Беги, Уилл, беги!Вор поднялся и увидел две темные фигуры с распущенными крыльями. Они вцепились в Райгопу когтистыми лапами. У фигур этих были человеческие туловища и головы. Рук не было, а ноги — короткие, птичьи, с когтями. Крылья такие же, как у гиркимов. Уилл не знал, кто это такие, но когда один из них повернул к нему свое уродливое лицо и зашипел, то понял, что прилетели они не с дружественными намерениями.Уилл отвел назад правую руку и выпустил камень, который прихватил, когда упал на землю. Камень попал точно в цель и ударил прямо в лицо того, кто схватил Райгопу за волосы. Чудище зашипело, а потом вздохнуло и, тяжело свалившись на перила, шлепнулось вниз, на каменистое русло.Второй камень, брошенный Уиллом в голову противнику, не попал, но подросток специально изменил направление удара, чтобы не зацепить Райгопу. Этот камень угодил монстру в левое крыло, возле лопатки, и сломал ему сустав. В руке Райгопы что-то блеснуло. Она вытащила из-за пояса тонкий кинжал и вонзила изогнутое лезвие в грудь чудовища, прямо под ребра. Райгопа повернула кинжал, выворачивая внутренности, и быстро его вынула.Кровь хлынула на мост, чудище свалилось на землю и задергалось. Уилл нырнул под мост, схватил в обе руки камни потяжелее, а затем выскочил и вышиб камнем монстру мозги. Не успел он разогнуться, как Райгопа схватила его за руку.— Могут прилететь и другие.— А кто это?— Арафти, вторая половина прародителей гиркимов. — Она улыбнулась. — Если останемся в живых, сможем прибавить себе перья на маски. Перья арафти — большая редкость. Кайтрин в прошлую войну их не использовала, но, возможно, теперь решила противопоставить что-то равноценное нашим гиркимам с их огненными петухами.— А что им здесь понадобилось?— Должно быть, это разведчики. Кайтрин, скорее всего, приказала убивать любую цель, которая им приглянется, а мы с тобой выглядели совершенно безобидно. Если бы арафти удалось нас убить, представь, как это сломило бы дух остальных людей. Они подумали бы, что даже здесь не могут чувствовать себя в безопасности.— Пусть Кайтрин теперь оплакивает этих двоих, которых мы убили, — улыбнулся Уилл. — Давайте выдернем себе несколько перьев, а остальное пошлем назад с наилучшими пожеланиями.— Неплохая идея. — Райгопа подняла сзади длинный подол юбки, пропустила его между ног и засунула за пояс. — Давай-ка побежим к башне.Уилл поднял еще два камня.— Пусть только попробуют сунуться!Райгопа наклонилась и вырвала горстку перьев из мертвых арафти.— Теперь Кайтрин узнает, что мы остались живы.Он кивнул и слегка подкинул в руках камни.— Пошли.Райгопа, пригнувшись, ловко перепрыгивала с камня на камень. Бежала она быстро и добралась до входа благополучно. Женщина махнула Уиллу рукой.— Давай быстрее!Вор выпрыгнул из русла и побежал к дверям так быстро, как только мог. Белые камни оказались ненадежной опорой и замедляли его продвижение. В конце концов Уилл поскользнулся и упал. В ночной темноте послышался свист крыльев. В лицу ему ударили крылья, и шипение подсказало, что он был на волосок от гибели.Поднявшись на колени, Уилл посмотрел налево, надеясь увидеть арафти. И разглядел темную фигуру с распущенными крыльями, готовую налететь на него. Уилл подготовил камень, но арафти спустилась ниже уровня стены, и он на мгновение потерял ее из виду.Затем мальчик увидел белую вспышку, услышал отвратительный визг и гортанное победное восклицание. Посыпались дождем белые камни. Это Пери вбила арафти в землю. Она уселась на спину чудовища, распустив крылья, и всадила свои когти ему в перья. Затем схватила арафти за голову и свернула ее на сторону.Девушка подняла лицо к небу и снова издала пронзительный победный крик.Уилл вздрогнул:— Пери, какое счастье, что ты с ним справилась!Пери оторвалась от мертвого тела и, заслонив крыльями Уилла, привела его к дверям башни. Райгопа уже держала их открытыми, а когда они вошли, закрыла их на засов.— Ты не ранен, Уилл?Он потрогал левое плечо. Больно. И удивился: туника порвана, на руке — кровь.— А я и не почувствовал.Райгопа оторвала кусок ткани от юбки и вытерла кровь.— Два пореза, не слишком глубоких. Два стежка их закроют. Уилл кивнул:— Пери, а как ты узнала что они здесь?— Квик пошел охотиться на букашек — они здесь очень вкусные — и меня с собой пригласил. Мы оба были на крыше башни, когда их увидели. — Она посмотрела на окровавленные когти рук и облизнула их, после чего сморщилась. — Кисло, но все лучше, чем букашки.Райгопа взяла левую руку Уилла и прижала ею ткань, наложенную на его рану.— Нужно немедленно этим заняться, Уилл. Спасибо, Перрин, за то, что спасла нас.— Какой же смысл держать животное, если оно не может спасти своего хозяина от арафти? — фыркнула Пери.Райгопа удивленно подняла брови, и Уилл покраснел.— Пожалуйста, не надо спорить.— Как хочешь, лорд Норрингтон. — Принцесса Райгопа сочувственно рассмеялась. — Что ж, первую кровь пролили мы с Норрингтоном, и я этому рада. Большой победой это не назовешь, но люди воодушевятся, а это очень важно для грядущего сражения. ГЛАВА 70 На следующее утро с первыми лучами солнца ворота Крепости Дракона отворились, и оттуда выехала процессия с белым флагом. На трех телегах лежали пять трупов арафти. Сопровождали их верхом Алексия, Ворон и Резолют. Алексия чувствовала себя неловко, так как в Крепости Дракона она не обладала никакими полномочиями. Как она выяснила, черное обрамление эмблемы на ее тунике означало, что на сегодняшний день она относится к нестроевикам.Относительно собственной безопасности никаких иллюзий у Алекс не было. Барон Дракона попросил сопровождать трупы именно их троих, потому что она убила сулланкири, а Ворон и Резолют способны были сделать то же самое. Ради великой цели они готовы были к самопожертвованию. Если Кайтрин откажется принять нас для переговоров, мы погибнем под градом металла. Дорога шла под уклон, и крепостные стены с высокими пиками поднимались все выше и выше. Опасность применения драгонелей становилась теперь все более реальной. Зеленый дерн, по которому они сейчас едут, в мгновение ока разорвется на части, его зальет кровь и покроют изуродованные тела.Подъехав к восточному форту, они остановились. Ворон врыл в землю белый штандарт. Алексия старалась не оглядываться на крепость и на маленькие ворота для вылазок. Барон Дракона предупредил их, что они могут туда уйти, если Кайтрин предпримет попытку убить их. «Однако, — думала Алекс, — заговори батареи авроланов, и вряд ли нам удастся преодолеть и сто ярдов».Со стороны авроланов послышался гортанный крик. Навстречу им двинулись двое: один из них ехал верхом на огромном темериксе, держа в руке белый флаг. Когда он приблизился, стало заметно, что металлическая его броня подверглась сильной коррозии. Лицо было не лучше: оно усохло настолько, что носа почти не было, остались только два отверстия. Губы тоже отсутствовали, и черные зубы нечем было прикрыть. Злобные глаза затянуты пленкой. Из носа капал на подбородок гной.Сулланкири, сопровождавшей его, ехать верхом не требовалось. Удлиненные ее конечности напоминали ноги темерикса. Тело покрывали черные перья, за исключением блестящего зеленовато-желтого гребня, такого же цвета небольшого участка на горле и узкого треугольника, идущего от плеча до бедер. Темные глаза оглядели троих парламентариев.Затем сулланкири урЗрети сложила когтистые руки.— Моя госпожа рада оказать вам свою милость. Меня зовут Ферксиго, а это — Ганагрей. Когда-то он был Бренсисом Гакосом. Говорю я с вами от лица Кайтрин. Этих двоих я знаю, а вы, должно быть, Алексия из Окраннела?Алекс содрогнулась. Ей казалось, будто сулланкири мягкими своими словами раздевает ее догола.— Да, я — Алексия. И прибыли мы сюда не за милостью Кайтрин, а для того, чтобы вернуть тела ваших арафти. Норрингтон убил первого, эльфийские лучники — двух других. Баронесса Дракона и дочь Прейкнозери Железное Крыло расправились еще с двумя. Возможно, хорошенько обдумав это, как и то, что в крепости находится Норрингтон, ваша госпожа предпочтет отступление. Поскольку завтра у баронессы Дракона день рождения, предлагаем вам на один день перемирие.Ферксиго закрыла большие глаза и медленно покачала головой.— Ваша доброта излишня, и последующие события подтвердят это. Впрочем, мы желаем баронессе Дракона провести свой день рождения спокойно и со своей стороны постараемся ее не беспокоить.Принцесса кивнула:— Поспешность дорого обойдется вашей госпоже.— Мы простим вам высказывание, которое вы сделали по своему невежеству. — Снова открыв глаза, Ферксиго взглянула на Ворона. — Учтите, что, добровольно сдавшись, вы спасете свои жизни и избавите себя от мучений.— Если у вас до сих пор сохранилась душа, — фыркнул Ворон, — то вы знаете, какую боль приносит капитуляция. Мы на это никогда не пойдем. Пожалуйста, так и передайте своей госпоже. Никогда.УрЗрети рассмеялась, а Ганагрей закашлялся, захрипел, и темная жидкость выплыла у него изо рта. Сулланкири улыбнулась, обнажив кривые зубы.— Вы за это еще заплатите.— Не вам эту плату получать, — прорычал Резолют.— Если я окажусь в ваших краях, — хрипло рассмеялась она, — то от Ворагула и следа не останется; а то, может, я развлекусь в Окраннеле или в Ориозе. Вы все умрете, но смерть (стоит лишь взглянуть на Ганагрея) ничуть не препятствует поступлению на службу к нашей госпоже.Приподнявшись на задних ногах, Ферксиго посмотрела на телеги.— А что до этих трупов, то они нам ни к чему. Я не стану желать вам на прощание всего хорошего, потому что сегодняшний день не принесет вам удачи. Предлагаю задуматься над моими словами, и тогда вы примете правильное решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81