Разве могли они посвятить все воскресенье утолению жажды и голода гуляющих, которые за сытный обед под зелеными деревьями готовы хорошо заплатить.
Нет, не могли. Им приходилось гоняться за моим дядюшкой, который вовсю использовал летний сезон, Чтобы на какое-то время обеспечить себе покой, лесник и егерь однажды в начале лета влепили дядюшке в спину обещанную смесь соли и щетины.
И что же?! Когда отдыхающие толпами начали прибывать в наши края, дядюшка Габриель оказался снова здоров, как бык. Он просто дал щетине врасти в кожу.
В это время в Оуклице пришел медвежатник с медведем и поселился в нижнем трактире.
На ночь он посадил медведя на цепь, Проснувшись утром, люди увидели, что хозяин медведя собирается повеситься на ремне, а самого медведя нет.
Да, все было так, как сказал господин учитель в Оуклицах: «Медведь обыкновенный, или бурый, самое крупное плотоядное животное в Европе, ночью порвал цепь и убежал в оуклицкие леса. Туда, где сейчас столько любителей прогулок».
Первым делом хозяину медведя помешали повеситься. Совершив этот разумный поступок, все встали в тупик, не находя выхода из сложившейся ситуации. Один жандарм со слезами простился со своей семьей. Он должен идти в лес. Медвежатник объяснил ему, что зверя зовут «Рушко». Не будет ли, господин жандарм, любезен, идучи через лес, звать медведя по имени, возможно, медведь прибежит к нему. Жандарм ничего не обещал.
«Чем вы кормили медведя?»– спросил несчастный.
«Мясом»,– в отчаянии ответил медвежатник.
Дандарм задрожал, потому что не бывает жандармов из хлеба, жандармы состоят из мяса.
Отдыхающие, сидя в саду оуклицкого лесничества, ели, пили и радовались жизни.
Вдруг, откуда ни возьмись, появился дядюшка Габриель.
«Господа,– кричал он,– в Оуклице, полчаса ходьбы отсюда, вчера пришел медвежатник с медведем, сегодня ночью медведь убежал сюда, в оуклицкие леса. Хозяин медведя просит, чтобы господа и дамы, увидев в лесу медведя, позвали его „Рушко“. Медведь откликнется на это имя, подойдет к вам, и вы сможете на цепи привести его в Оуклице. Хозяин медведя боится, как бы медведь не сдох в лесу от голода. Но я ему сказал, что этого он может не бояться. В лесу медведь обязательно найдет, что разорвать и сожрать. Так будьте любезны...»
Последние слова любители прогулок уже не слышали. С невероятной прытью мчались все и вся из леса, спеша на вокзал, распространяя ужасную весть о том, что в оуклицких лесах скрывается медведь.
Через полчаса дядюшка Габриель сообщал посетителям егеря то же самое, что и в лесничестве.
Надежды заработать растаяли, как дым. Даже через неделю медведя не нашли, хотя его хозяин твердил, что медведь слепой, старый и страшный добряк, жандармы, лесники, егеря, охотники, крестьяне облазили все утолки леса.
Лесник и егерь не увидели больше ни одного клиента и медведя тоже не нашли. Староста, между тем, кормил покинутого медвежатника обедами и ужинами.
Смеркалось. Из хижины Габриеля раздался ужасный крик, и хозяин выскочил из дома, вопя: «Ухо, кажется, у меня нет уха».
Так оно и было. Ухо Габриеля было откушено. Дядюшка, стеная, побежал в жандармерию; там, перевязав ему рану, Габриеля арестовали и отправили в город в суд.
Знаете, что сделал мой дядюшка Габриель? Это он украл ночью медведя и держал его дома, чтобы отомстить леснику, егерю и жандармам, которые таскались, трясясь от страха, по следам медведя, который в конце концов освободился из плена, откусив дядюшке ухо.
С тех пор дядюшку Габриеля зовут «Медвежатником», а я думаю, что мало кто может похвастаться дядюшкой, который крадет медведей.

Осиротевшее дитя и его таинственная мать Осиротевшее дитя и его таинственная мать Перевод Д. Горбоза.– «Право лиду», 23 августа 1908 года.
Гашек высмеивает в этом пародийном рассказе сердцещипательные материалы, которые публиковались в газетах, рассчитанных на обывателей. Непосредственным поводом для создания рассказа послужило сообщение, напечатанное в газете «Пражски илюстрованы курир» 22 июля 1908 года под заглавием «Таинственная мать Антонии Козловой найдена» и стихотворение Рудольфа Горы «Тайна, на Виноградах, или Тоска по загадочной матери», сопровождавшее это сообщение.



(Трогательная история из периодической печати)

Глава I
Осиротевшее дитя с голубыми глазами

Еe звали Тонечкой; она не знала тепла материнской и отцовской любви. И поступила в один магазин. А туда ходила делать покупки служанка редактора одной газеты.
Вскоре начался мертвый сезон. Не о чем стало писать.
У этой Тонечки были голубые глаза...
У меня от слез валится перо из рук...

Глава II
Почтальон с деньгами

Рассыльный с деньгами Ян Громада (сорокапятилетний, хорошо сохранившийся, женатый, католик, уроженец Либиц Колинского уезда на Лабе; особые приметы: родинка под пупком) упругим шагом вошел в магазин, где служило осиротевшее дитя.
– Тонечка здесь?– спросил он дрожащим голосом, так как уже прочел, что стояло в переводе.
– Здесь,– дрожащим голосом ответил владелец
магазина, после того как почтальон срывающимся голосом прибавил:
– Я принес ей сто крон.
А на бланке перевода было написано:
«Милое дитя мое!
Прости меня, я больше не в силах, не могу молчать. Я – твоя мать и уже говорила с тобой. У меня сердце разрывается на части. Служи усердно и надейся на бога. Он тебя не покинет. А пока вот тебе сто крон.
Твоя мать».
Когда Тонечке прочли это, она уронила трехлитровую бутыль со спиртом, и спирт разлился по всему помещению.
Она могла себе это позволить: у нее было сто крон.

Глава III
Мужественный поступок пенсионера Павлика

В следующее мгновенье в магазин вошел шестидесятипятилетний пенсионер Иозеф Теодор Павлик. В руке у него была дымящаяся сигара. Увидев, что в магазине пролили деоатурат, он мужественно выкинул горящую сигару в открытое окно – одному прохожему на голову.
Поступок этот достоин величайшего восхищения, как доказательство необычайного хладнокровия и отваги. Ведь спирт мог вспыхнуть, и, поскольку в помещении находился галлон бензина, наша трогательная история не могла бы иметь продолжения. Она закончилась бы обуглившимися трупами в выгоревшем магазине.
Кроме того, поступок этот заслуживает одобрения еще и потому, что благодаря своей быстроте и находчивости пенсионер Павлик сохранил государству почтальона с деньгами.
Министерство торговли восклицает моими устами: «Да воздаст господь бог этому доблестному мужу!»
По выходе из магазина пенсионер Павлик не нашел брошенной им сигары.

Глава IV
Коммерческий поступок коммерсанта

Через четверть часа после получения ста крон для Тонечки владелец магазина вышел на улицу. Купил трамвайный билет и поехал в редакцию газеты, которую редактировал тот самый господин, чья служанка ходила делать покупки в магазин того владельца, который отправился теперь к этому редактору.
Вы видите: все идет как по маслу.
Беседа с редактором длилась больше часа. Редактор ликовал. Такая трогательная история – и как раз в самый разгар мертвого сезона!
– Пойдет в завтрашнем же номере,– объявил редактор, прощаясь с владельцем магазина.– И я, конечно, дам полностью вашу фамилию.
После этого владелец магазина отправился в отдел объявлений и заказал там объявление в завтрашнем номере на видном месте.
В тот день его выручка была обычной.

Глава V
Последствия статьи «Таинственная мать»

Редактор сдержал слово.
На другой день в газете появилась статья «Таинственная мать». Три с лишним колонки. Жалостное вступление было состряпано из Марлит, а также Карлен, Шварц ...состряпано из Марлит... Царлен, Шварц.– Имеются в виду немецкая писательница Марлит Евгения (1825-1887) и шведские писательницы Карлен Флюгаре Эмилия (1807-1892) и Шварц Мария Софья (1819-1894), писавшие слащаво-сентиментальные романы.

и других слезливых писательниц семейных романов.
Далее следовали фамилия и адрес теперешнего покровителя Тонечки: торговец Вацлав Земан, ул. Каминского, д. № 18.
А на последней полосе, среди объявлений, было такое: «Вацлав Земан, торговец колониальными товарами, рекомендует вниманию почтеннейшей публики свой магазин по улице Каминского, дом № 18. Большой выбор: сыр, колбаса, мясные и рыбные консервы. Вино высших марок – красное и белое, 1 крона литр. Превосходная смесь кофе – 2 кроны 20 геллеров. Дешевый сахар. Литр рома – от 80 геллеров и выше. Всегда свежее сливочное масло».
В тот день все виноградские женщины и девушки пожелали видеть Тонечку, чтобы плакать с ней.
Плач стоял в магазине с утра до вечера.
У Тонечки в конце концов глаза пересохли, так что ей приходилось бегать в чулан нюхать лук, чтобы плакать дальше.
Приходили и старички, щипали ее за щечку. Тут нет ничего плохого: ведь ей было всего пятнадцать лет.
Среди всеобщих рыданий слышались выкрики:
– Мне кило кофе!
– Мне пять килограммов сахара!
– Литр рома!
– Бутылку вина!
Вацлав Земан не успевал обслуживать покупателей. Пришлось взять помощника. Жена тоже трудилась в поте лица. Виноградские женщины и девушки накупали продуктов на целую неделю.
Часов в десять, только стали запирать магазин, появилась еще одна заплаканная дама. Издалека, откуда-то с Модржан. Товару больше никакого не было, так что ей продали старую медную гирю.
Номер газеты со статьей «Таинственная мать» разошелся тиражом на десять тысяч экземпляров больше обычного.

Глава VI
Глухонемая служанка

К довершению эффекта обнаружилось, что женщина, родившая Тонечку в родильном доме, воспользовалась рабочей книжкой одной глухонемой служанки, которая при помощи жестов поклялась, что не является матерью Тонечки. Физический недостаток ее очень огорчал редактора, так как, вполне естественно, лишал всякой возможности с ней договориться.
Дело в том, что для постоянного раздела «Осиротевшее дитя и таинственная мать» в своей газете он уже приготовил колонку под заголовком: «Разговор с мнимой, ненастоящей матерью».
Несколько виноградских дам и барышень прислали глухонемой служанке открытки.
Прокурор потребовал привлечь глухонемую служанку к ответственности за обман властей, поскольку она не родила, между тем как, согласно рабочей книжке, должна была родить.
Глухонемая служанка, вместо того чтобы нанять адвоката, отправилась на Святую Гору, оставив дома записку, которая всех озадачила и была тотчас доставлена редактору.
В ней было написано:
«Еду исповедоваться!»
В связи с этим полицейское управление отправило по следам глухонемой служанки двух сыщиков, переодетых священниками.
Один муж, недосчитавшись у себя в кассе ста крон и заподозрив, что жена послала их Тонечке, взял бритву, побрился и пошел требовать развода.
Между тем у Тонечки скопилось в общей сложности четыреста крои, и привратница стала говорить ей: «Целую ручку, барышня».
Тонечке захотелось иметь длинное платье, и она расплакалась, когда ей не позволили.
Вскоре после этого она получила новое письмо от таинственной матери:
«Милая Тонечка!
Я знаю, что ты плачешь, но не могу тебе помочь. Надейся на бога и будь умницей. Посылаю тебе тридцать крон.
Твоя несчастная мать».
Это письмо тоже было опубликовано.
Завистники толковали:
– За четыреста крон и я согласен изображать осиротевшее дитя.
Один бывший лесник, выдавая себя за поверенного Тонечки, поместил в газетах объявление:

Глава VII
Новые письма, новые разоблачения и новые коммерческие операции

Тонечка каждый день получала от «таинственной матери» новые письма. Вацлав Земан добросовестно относил их в редакцию, которая печатала их с приличествующими случаю вздохами.
Пять человек, выпускающих художественные открытки, охотились за Тонечкой с фотографическими аппаратами.
Мужья стали подозревать своих жен и допрашивать их, заставляя клясться, что у них до свадьбы не было любовника.
«Олень не знает туберкулеза, так как находит в лесу траву, составляющую главный ингредиент „Лесного чая и настоя“, изготовляемого бывшим лесником Шуминским,– ул. Каминского, д. № 26. Много благодарственных писем из Америки, Австралии, Новой Зеландии, с острова Корсики, из Михле, Лондона, Парижа и Подебрад».

Глава VIII
Советы и рассуждения

В редакцию газеты с постоянным разделом «Осиротевшее дитя и таинственная мать» приходило множество писем. За две недели их набралось тысяча двести пятьдесят шесть. Одни с советами, другие с рассуждениями, напоминаниями, предостережениями.
Писалось о том, что Тонечку хотят свести с ума. С какой целью, корреспондент не объяснял.
Наконец газета опубликовала очень серьезный материал: просьбу к таинственной матери назвать себя. Просьба была проникновенная. Ее составили, используя печальные романы и чувствительные рассказы. Заимствования делались целыми фразами.
На улицах толпился плачущий народ. Шесть человек помешались от жалости и рыданий.
Тридцать виноградских дам и девушек ослепло. Женщины плакали по всей Чехии. Матери прижимали своих сыночков и доченек к сердцу. Пять парнишек и шесть девчурок задохнулись в материнских объятиях.
Один вдохновенный поэт-песенник пустил в ход новый глупый продукт своей духовной деятельности: песенку об осиротевшем ребенке. Ее стали петь на мотив: «Голубые глаза».
Виноградские дамы и девушки пожелали, чтобы эту песенку исполнил оркестр в виноградском театре.
О таинственной матери распевали весь день. Поющие женщины избили до полусмерти человека, который слышал пение и не прослезился.
Наконец в редакцию явился поверенный Тонечки, открыватель лесного корня для оленей и людей. После этого газета опубликовала новое обращение к таинственной матери:
«Просьба явиться на квартиру к изобретателю „лесного чая“. Гарантируем полную тайну и молчание! Бывший лесник обязуется честным словом никому ничего не говорить. Таинственная мать не обязана покупать его лесной корень».
А через несколько дней появилось новое сенсационное сообщение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26