VadikV


104
Елена Михайловна Гайвор
онская: «Тет-а-тет»



Елена Михайловна Гайворонская
Тет-а-тет


A_Ch
«Гайворовская Е. Тет-а-тат»: Центрполиграф; М.; 2006
ISBN 5-9524-2554-2

Аннотация

Тогда она была еще совсем ребен
ком, единственной дочерью любимой учительницы Максима. Женька Ц тонкон
огое рыжекудрое создание с прозрачными зелеными глазищами… Единственн
ая, родная, ускользающая… Она, смеясь, сказала, что ждет принца на белом «м
ерседесе». Максим достиг всего в этой жизни. А та трогательная первая люб
овь все жила в его сердце, пока судьба не свела их вновь…

Елена Гайворонская
Тет-а тет

Евгения

Максим Петрович, такси подано, Ц легкомысленным голосом сообщила секре
тарша Светлана, приоткрыв дубовую дверь.
Ц Спасибо.
Максим механически собрал документы, запер в сейф. Откинулся в кресле, ус
тало помассировал виски.
Он очень устал. Да и день выдался длинный: ночным самолетом прилетел из Пи
тера, вел сложные переговоры, встречался в Думе с нужными людьми Ц какой
бизнес без родных прикормленных чиновников? Одна у него была радость Ц
цены на нефть опять выросли. После переговоров вернулся в офис. И опять ра
ботал, как на конвейере. Да еще эти постоянные звонки, пустые, отрывающие о
тдела, а не ответить на них Ц нельзя. Именно эти звонки больше всего вывод
или его из себя. Только вникнешь в суть проблемы, сосредоточишься, так на т
ебе Ц дрррень! Выбросить бы этот мобильник в окно!
Вот опять. Позвонил деловой чел, без которого никуда. Осведомился, поедет
ли Максим Петрович в марте в Куршевель. Разумеется, поедет. Как же иначе? С
преогромным удовольствием поедет, и еще Ц им непременно надо пересечьс
я в выходной, Максим будет очень рад, привет семье.
Черт бы подрал этот Куршевель. Максим не мог терпеть простых лыж, а о горны
х и говорить не стоит… Палки разлетаются в разные стороны, ноги разъезжа
ются… В прошлый раз Максим сломал три пары лыж и сам чуть не убился. Вот ес
ли бы нужно было играть в мяч или хотя бы заниматься плаванием Ц он бы не
отказался. В прошлом Максим был спортсменом, волейболистом. Вырос Ц на ю
ге России, в Астрахани, а на юге Ц какой снег? Теперь вот, к сороковнику, при
шлось полюбить и лыжи. Что поделать? Мода. Как там сейчас говорят? «Если мо
да требует Ц и рога носят». Хотя это, пожалуй, чересчур…
Не забыть бы отдать распоряжения сотрудникам. В их глазах Ц почтение и с
трах. Правильно, пусть боятся. Боятся Ц значит уважают. Шеф приезжает ред
ко, но метко. А теперь квартиру купит и будет в Москву наведываться чаще. Н
ашим людям только дай послабление Ц все дело развалят. Только и будут чт
о курить да чаи гонять. Знаем, проходили.
Не успел Максим сесть в такси, как позвонила Ирина, его жена. Опять двадцат
ь пять, сто раз одно и то же! Делом бы занялась, чтобы времени на пустую болт
овню не оставалось! А зачем? Что у них Ц денег нет? Салоны, массажи, магазин
ы, прочая муть… «Милый, как я сегодня выгляжу? Как тебе нравится мое новое
платье?» Да как всегда выглядишь, в сороковник на двадцать пять смотреть
ся все равно не будешь, хоть с утра до ночи массируйся. А платьев этих в дом
е столько, что впору бутик открывать. Куда она их девает? Ест, что ли? Впроче
м, какая разница… Ее платья Ц пусть она что хочет, то с ними и делает.
Ц Как дети? Ц устало спросил Максим.
Ц У Анюты одни тусовки на уме, Ц пожаловалась супруга. Ц За книжку не ус
адишь.
«Вся в маменьку», Ц подумал он, но вслух сказал:
Ц Возраст такой.
Ц Ты бы с ней побеседовал, что ли, Ц неуверенным голосом попросила Ирин
а.
Ц Побеседую, Ц согласился Максим. Ц Когда приеду.
Ц А когда ты приедешь?
Ц Не знаю, Ц почувствовал он закипающее раздражение. Ц Когда дела пер
еделаю. Я же не развлекаться в Москву поехал, правда? Как Васька?
Ц Шалит…
Ц Парень должен шалить, Ц защитил сына Максим.
Ц Квартиру сегодня поедешь смотреть? Ц Теперь настала очередь жены за
давать вопросы.
Ц Сейчас еду в агентство, Ц коротко ответил он. Ц А там Ц как получится
.
Ц Максим, я тут подумала, может, нам все-таки лучше купить коттедж?
Ц Ира, мы это сто раз обсуждали, Ц раздраженно рявкнул Максим. Ц Посмот
рим, как дела пойдут. Пока я не планирую окончательного переезда в Москву.
Только рабочие поездки. Если дела сложатся таким образом, что придется п
ереезжать, тогда будем думать вместе. Все? Пока. Целую.
Как будто Ирина была способна думать… Мыслительный процесс никогда не б
ыл ее стихией.
Опять пробки. И холодрыга. Максим поежился. Хорошо, что заказал такси. Сам
в час пик, толком не зная дорог, он вообще бы не доехал. Безумный город. Огро
мный, шумный, грязный. Максим не любил Москву. После чинного аристократич
ного Питера она казалась ему большим вокзалом. И воздух здесь был мерзки
й, хоть не дыши или носи противогаз. Жуткая помесь смога и амбре бесконечн
ых дешевых закусочных Ц кофе и прогорклое масло. Его бы воля Ц он бы из П
итера ни ногой. А если и переехал бы, то куда-нибудь в сторону Гавайев. Ирин
а, напротив, насмотрелась дурацких сериалов, начиталась дамских романов
: «Ах, Москва, ах, Рублевка!» Во время последней поездки в Куршевель скореш
илась с какими-то рублевскими бабами, когда только успела? Те ей в уши нас
вистели, что, мол, Питер нынче вроде модной дачи, а настоящая жизнь в Москв
е.
А ведь когда-то столица ему нравилась. Манила мальчика из провинции. Тогд
а Москва была другой. И он был другим. Раньше все было другим. Как в анекдот
е: «Дедуля, когда было лучше жить: сейчас или при Сталине?» Ц «При Сталине,
внучек». Ц «Почему?!» Ц «При Сталине бабы моложе были».
Максим закрыл глаза и погрузился в легкую дремоту. Ему грезились биржевы
е сводки, думские баталии, Ирина в новом платье и сам он на лыжах, почему-то
посреди пляжа.

***

Ц Шеф, приехали!
Максим очнулся, протер глаза. Расплатился с таксистом. Нашел офис агентс
тва торговли недвижимостью. Хорошие знакомые посоветовали обратиться
именно сюда. Здесь представлена вся лучшая московская элитка. Похоже. У в
хода встретил строгий охранник, он же швейцар. На стенах Ц стильные фото
графии крутых домов в самых выгодных ракурсах. Красиво снято, невольно з
ахочешь купить. Симпатичная девушка с белозубой улыбкой.
Ц Максим Петрович, мы вас ждем.
Куда вы денетесь…
Ц Пожалуйста, проходите в переговорную. Чай, кофе?
Ц Кофе, пожалуйста.
Ц Евгения Владимировна сейчас подойдет.
Евгения Владимировна… Что-то екнуло внутри при звуке этого имени. Бываю
т же совпадения…
Дама лет сорока. Хороший возраст для деловой женщины. Строгий серый кост
юм Ц юбка до середины колена, салатовая блузка с глухим воротом, гладкая
прическа, неброский макияж…
Ц Добрый день. Меня зовут Евгения, я буду вести ваше дело…
Рука сама собой дрогнула. Кофе пролился на столик.
Это все-таки было не совпадение…
Чуть раскосые кошачьи прозрачно-зеленые глаза с мягким янтарным блеско
м. Веснушки, затертые тональным кремом, упрямые рыжие волосы, никак не жел
ающие слушаться хозяйку. Как она изловчилась закрутить их в тугой узел? А
ромат духов Ц легкий запах сирени Ц свежий, горьковатый, едва уловимый,
будто лето посреди зимы. Девчонка из другой, далекой Москвы, с уютными тих
ими двориками, тополиным пухом, бабушками на лавочках у подъезда пятиэта
жки, тенистыми аллеями старого парка, окольцованного цепью прудов.
Евгения…

***

Ц Привет, Евгения, Ц сказал он. Ц Надо же, где встретились!..
Ц Макс? Ц Удивленный взгляд, радостная улыбка. Ц Боже мой, сколько лет,
сколько зим!
Кажется, она не лукавит. Так и не научилась? Неужели она и впрямь рада его в
идеть? Как воспоминание юности, дальней, светлой, беззаботной, когда все е
ще впереди и жизнь прекрасна и удивительна. А он? Кажется, он тоже ей рад. Та
к странно: он почти не вспоминал о Евгении все эти годы, будто ее и не было н
икогда. Не вспоминал. Но и не забывал ни на миг. Оказывается, так тоже бывае
т…

***

Отец Максима Протасова был военным летчиком. Мать Ц врачом-гинекологом
. Семья моталась по гарнизонам. Пять лет здесь, пять лет там. Максим привык
к кочевой жизни с потертым чемоданом в коридоре, к калейдоскопу городов,
домов, квартир, друзей. Однажды отец пришел домой сияющий, как новенький р
убль, слегка навеселе, торжественно сообщил, что удалось договориться Ц
следующим пунктом назначения будет Германия. В эпоху железного занавес
а это известие вызвало фурор. Мама даже помолодела: прихорашивалась, пер
ебирала наряды, а отец радостно восклицал, что все старье надо оставлять
дома Ц за границей новое купим.
Летный гарнизон, в котором поселилась семья Протасовых, напоминал дерев
ню: все здесь знали друг друга и друг о друге. Несколько скучных блочных пя
тиэтажек, поликлиника, клуб да школа Ц вот и все, что видели доблестные со
ветские воины. По периметру гарнизон был огорожен высоким бетонным забо
ром, увенчанным колючей проволокой. За забором простиралось поле, за пол
ем лес, а уже за лесом, через пару километров, находился крохотный немецки
й городок, который и на карте было не отыскать. До Берлина можно было раз в
неделю добраться специальным автобусом от комендатуры. Так что, собстве
нно говоря, желанную заграницу Максим практически не повидал. Зато он ст
ал играть в волейбол и выучил язык. Их юношеская сборная частенько выезж
ала на игры со сборными немецких школ и нередко обставляла бюргеров. Мак
с был одним из лучших игроков, и командование пообещало его отцу по возвр
ащении в Союз дать «путевку в жизнь» способному пацану Ц направить его
через спорткомитет в вуз. Это было актуально Ц папашин дембель приходил
ся как раз на окончание Максом средней школы. Военная карьера его не прив
лекала: Максиму смертельно надоело кочевать, хотелось иной, размеренной
, стабильной гражданской жизни. Он мечтал закинуть чемодан на антресоли,
оборудовать свою комнату нехитрыми тренажерами и знать, что это навсегд
а. Поразмыслив, Максим замахнулся на иняз. Немецкий у них вела классная ру
ководительница Екатерина Григорьевна Ц мировая тетка: веселая, доброд
ушная, с короткой стрижкой, стильной оправой очков, спортивной фигурой, з
атянутой в джинсы, Ц она и впрямь походила на немку. Екатерина Григорьев
на была искренне влюблена в свою работу: постоянно выдумывала викторины
, разыгрывала сценки, ставила пьески на немецком Ц не захочешь Ц загово
ришь. Уезжая, она дала ученикам свой телефон и адрес в Москве: будете проез
дом Ц звоните и заходите. Хороший уровень знания языка плюс помощь спор
ткомитета Ц это хороший набор для абитуриента Ц так самонадеянно расс
уждал в то время Максим. Из Германии отца дембельнули в Бологое под Питер
ом Ц тогда еще Ленинградом Ц на постоянное место жительства, на пенсию.
Отец малость побурчал Ц хотел вернуться в родную Астрахань, к теплу и фр
уктам. Но мама обрадовалась: в Питере куда больше возможностей для сына.

Питер показался Максу фантастической сказкой наяву. После полуказарме
нного, огороженного колючей проволокой гарнизонного бытия, в котором вс
е Ц от домов до улиц Ц было прямолинейным, незатейливым и неинтересным,
он бродил по узким старинным улочкам, каждая из которых будила фантазию,
несла в себе сокровенную тайну и очарование минувших веков. С наслаждени
ем вдыхал он сырой, местами отдававший болотом воздух, разглядывал облуп
ившиеся фасады исторических зданий, и картины прошедших эпох, порой жест
оких, порой прекрасных, проносились в его воображении. Макс поднимался с
первыми лучами солнца, садился на электричку до Питера и возвращался дом
ой только поздно вечером Ц уставший, обалдевший, опьяневший от переизбы
тка впечатлений. Казалось, что он никогда не насытится этим городом. Но пр
иближались экзамены. Макс взялся за книги и впервые почувствовал страх.
С утра до ночи он долбил немецкий и все же боялся, что в большой Северной с
толице найдется немало ребят, способных его обставить. В маленьком гарни
зоне он был первым учеником, а здесь, среди поражающих воображение дворц
ов, внезапно ощутил себя серой посредственностью. Тогда маме пришла в го
лову отличная идея: отправить мальчика на время погостить к одинокой пож
илой отцовской родственнице Антонине в Балашиху, а заодно связаться с не
мкой Екатериной Григорьевной и взять у нее несколько частных уроков. Тет
я Тоня искренне обрадовалась Максиму. Вместе с ним в тихую, заставленную
старенькой мебелью и дорогими сердцу безделушками квартирку ворвалась
брызжущая энергией молодость.
Вечером Макс позвонил немке, та пригласила в гости. Все складывалось как
нельзя лучше. Впервые в жизни Максим отправился в Москву.
Он ожидал, что столица поразит и ошарашит его не меньше Питера. Но его ждал
о разочарование. Москва оказалась огромной, шумной и неуютной. Подземка
глотала человеческую толпу, сминала, комкала и равнодушно выплевывала е
е на нужной станции. Станции были красивыми Ц намного краше питерских, н
о казались холодными залами музея, далекими и равнодушными Ц с вознесши
мися над шумящей толпой потолками, с колоннами и мозаичными картинами на
д суетливым человеческим потоком. Жарким майским днем закатанный в асфа
льт город был душен, чадил выхлопами, заставлял обливаться потом и чихат
ь от едкой дорожной пыли. Чахлые тополя не спасали положения, только вяло
трепетали иссохшей листвой. Макс брел по указанному адресу и думал, что в
Москве нет ничего хорошего, и уже начинал считать дни до возвращения дом
ой.
Дом, в котором жила немка, располагался в тихом зеленом дворике. На лавочк
ах у подъездов сидели бабушки, щурились на солнце жирные коты, не обращая
ни малейшего внимания на крутившихся неподалеку не менее толстых голуб
ей, дети возились в песочнице и качались на деревянных качелях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30