– Вот дерьмо! – раздраженно говорит Григ. – Да при таких условиях не проводится ни одна нормальная штурмовая операция!
– Так то нормальная, – фыркаю я.
– Я серьезно, Стин, – хмурится Григ.
– А если серьезно, то у нас с тобой просто нет другого выхода, – отрезаю я.
Он молчит, да и что тут ответишь. Как говорится, делай что должен, и будь что будет.
– Время до прибытия шестьдесят минут, сэр, – докладывает Григу вахтенный.
Включается таймер, отсчитывая десятиминутные отрезки времени. Мы с Григом идем на стартовую площадку, где нас уже ждут шестеро парней – штурмовиков Грига. Он представляет меня им как «мистера Смита», хотя и нет особого смысла скрывать от них мое настоящее имя, ведь они видели меня в лицо. Но в Григе срабатывает въевшаяся в кровь за годы службы привычка: не сообщать информации больше, чем это необходимо.
…А некоторое время спустя мы прячемся в крохотной генераторной. Сотрудники отдела контрразведки вытаскивают связанного, полураздетого Тимми и волокут к бочкам с ракетным топливом. Я знаю, Тимми обязательно заговорит – не сейчас, так несколькими днями позже. Он может выдержать физическую боль, но психотропные средства допроса не выдержать никому… кроме нас, маоли. Мы не поддаемся гипнозу, на нас не действует «сыворотка правды» и «чип подчинения». Но Тимми, к сожалению, просто человек.
Смотрю на Грига. Он понимает меня без слов.
– Я сам.
Григ вскидывает штурмовой автомат и ловит в оптический прицел Тимми. А тот на мгновение поворачивает к нам лицо, и его губы шепчут: «Стреляй!»
Григ опускает автомат.
– Мы вытащим его.
– Ты охренел! – рычу я. – До спуска капсулы всего двадцать секунд!
– Не жди нас, Стин, уходи, – говорит Григ. – Мы свою задачу выполнили, а дальше ты и один справишься.
Я, прищурившись, смотрю на него, а он указывает на мой рукав, где спрятан накопитель, и повторяет:
– Уходи, Стин. Эта штука должна попасть по назначению, ты же знаешь.
Я каменею лицом, вскидываю автомат на плечо и выхожу из генераторной. Григ прав, я должен, просто обязан улететь. Полминуты спустя я в зависшей на двадцатиметровой высоте капсуле. Смотрю вниз, на занимающих позиции ребят Грига. Что ж, молодцы, работают очень грамотно, хотя шансы на удачный исход у них невелики. Вот если бы чемто отвлечь противника… Взрывом, например… Открываю люк в полу капсулы и прицеливаюсь из гранатомета в оружейный склад…
Пару минут спустя Григ с ребятами внутри капсулы. Тимми без сознания, но жив. Капсула начинает подниматься вверх, на орбиту к «шашке».
– Дело сделано, Стин, – говорит мне Григ.
– Да не совсем, – возражаю я. – Осталось еще самое важное. Но сначала… Григ, я хочу кое-что тебе предложить…
– Что? – Он прекрасно знает, что именно я собираюсь сказать, но такое предложение маоли всегда делают друг другу вслух.
– Григ, давай поменяемся душами, – серьезно говорю я ему…

* * *
– Брайан… – слышу встревоженный голос Лонга и открываю глаза. – Очухался?
– Да.
Сажусь и оглядываюсь. Я на полу в той же самой камере. Виктор прикован к стене наручниками, а Лонг держит у моего носа пузырек с нашатырем. Отвожу его руку в сторону и пытаюсь встать.
– Ты погоди, – останавливает меня Лонг. – Полежи немного, а я введу тебе легкий стимулятор.
– Нет, нельзя, я и так уже на стимуляторах. Пару часов назад мне сделали две инъекции.
– А каких точно, не помнишь?
– Нет. Но один укол был в вену, а другой в мышцу.
– Два укола одновременно, говоришь… Похоже на аксидиин, – бормочет Лонг. – Это очень нехороший препарат. Мы пользовались таким только в самых крайних случаях. Он поначалу помогает, а потом вырубает напрочь. Знаешь что, тебе надо как можно больше пить, чуть ли не по литру в час. – Он протягивает мне флягу и требует: – До дна. Похоже, тебе действительно ввели аксидиин, а он вызвал очень сильное обезвоживание, ты поэтому и отключился.
Залпом осушаю емкость и спрашиваю:
– А долго я провалялся?
– Минуту, может, две, – отвечает Лонг. – Тебе бы в больницу.
– Завтра, Лонг. Все завтра, а сейчас…
– Хочешь продолжить допрос? – спрашивает Лонг.
Отрицательно качаю головой. Последнее видение выбило меня из колеи. Да и слова Виктора о Билле болезненной занозой засели в сердце. Конечно, может быть, Виктор врет. Мне надо все хорошенько обдумать и проанализировать. Узнать, что там накопал на Грига Мартин. Задать пару вопросов Лонгу. И, кстати, выслушать три предложения. Смотрю на часы. Скоро десять. Пора двигать к Эрику.
– Тебе нетрудно будет еще чуток посторожить Тойера? – прошу я Лонга.
– Запросто, – откликается он.
– Тогда я побежал, постараюсь вернуться утром.
– Не забывай, как можно больше пить, – напутствует меня Лонг.
Выхожу из камеры, поднимаюсь на крышу и сажусь в свой «Цирус». Набираю код Эрика.
– Где встретимся? – без предисловий спрашиваю я. Он диктует адрес. Ввожу его в бортовой компьютер мобиля и включаю автоматический режим движения, а сам откидываюсь на спинку сиденья и закрываю глаза.
Григ в видении называл меня Стином. Имя очень знакомое, вот только где я его слышал, никак не вспомню. И, похоже, этот Стин тоже маоли. Маоли Стин… Ага, вспомнил! Стин это друг детства Грига. Они вместе летели на праздник Растущей Луны. И на празднике Стин сказал Григу, что его приняли во Внешний Патруль, а Григ еще очень переживал, что не может вступить туда вместе с ним. Григ собирался стать горняком, но, видимо, не стал, а оказался в армии. А через много лет Григ и Стин встретились вновь – когда Стин очень вовремя вытащил остатки отряда Грига из-под ударов пиратской крепости.
Но что же получается? Я на самом деле это Стин? Друг Грига, с которым он «поменялся душами», бывший внешний патрульный и спец по каким-то тайным операциям? Если да, то я все-таки должен принадлежать к расе маоли, но Рабиш категорично утверждал, что это не так, и у меня нет оснований в этом вопросе не доверять ему. Так все-таки Стин я или нет?
И еще кое-что. Некто по прозвищу Паук. Насколько я понял, он-то как раз не маоли, а обыкновенный человек, коллега Стина и тоже спец по каким-то тайным делам. В моем сознании вдруг появляется какой-то странный болезненный отклик, будто часть меня остро реагирует на это имя – Паук. Внезапно мне начинает казаться, что… так некогда звали меня!!!
Чувствую, как быстро и испуганно колотится сердце, а по лицу бегут едкие ручейки пота. Мне становится страшно. Мне вдруг кажется, что внутри меня и в самом деле сидит мерзкий паук. И плетет, плетет свою паутину, в качестве приманки используя душу Брайана Макдилла – мою душу! А добычей должен стать очень близкий и дорогой для меня человек. Например, Григ… Или Мартин…
Григ или Мартин…
А кто же я? Стин, Брайан или Паук? Кто?!
Все смешалось, запуталось в моей голове. Еле удерживаюсь, чтобы не закричать. Вытираю с лица обильный пот и торопливо проговариваю код Грига… тьфу ты… Мартина, в надежде, что он уже купил себе новый коммуникатор и перенес на него прежние настройки со своего домашнего визор-фона. Так и есть. Старый код срабатывает, я слышу такой знакомый, такой спокойный голос Мартина, и тут же все встает на свои места: я – не кто иной, как Брайан, обычный человек, гонщик, против которого ведется какая-то сложная и непонятная игра.
– Брайан? Ну, как там дела? – спрашивает Мартин.
– Нормально. – Мне удается полностью справиться с собой. И хотя сердце все еще колотится как бешеное, мой голос звучит вполне спокойно. – А как дела у вас?
– Неплохо. Мы с Ирэн отлично ладим. Знаешь, она, оказывается, тоже любит животных, и у нее дома живет бархатная абари.
– Абари это что-то вроде кошки? – уточняю я.
– Ну, примерно.
– Тогда ее абари будет плохо сочетаться с твоими пингвинами.
– А ты никак ревнуешь? – радуется Мартин.
– Вот еще, – вру я. – Но раз вы там так подружились, могу я еще немного задержаться?
– Хоть на всю ночь, – ехидно отвечает он, а потом серьезно добавляет: – Но утром мне надо быть на полигоне. Билл звонил и сказал, что, если я не приеду, он снимет нас с участия в гонке.
М-да, ситуация. Не хотелось бы, конечно, вешать на Лонга еще одну обузу, но, наверное, придется всех пленников и пленниц собрать в одном месте – в бывшей тюрьме. Надеюсь, больше никто не пополнит их ряды…
– Утром мы с тобой оба будем на полигоне, – обещаю Мартину. – Кстати, ты справляешься с Барабашкой? Она слушается тебя? Не сбоит?
– Нет, все нормально. Твоя Барабашка приготовила для нас приличный ужин. Ирэн очень понравилось.
– А Ирэн сейчас слышит наш разговор? – спохватываюсь.
– Нет. Я в кабинете, копаюсь в информатории, а Ирэн сидит в гостиной, смотрит визор. Мелодраму какую-то. Кстати, она расспрашивала о тебе.
– А что именно? – стараюсь, чтобы вопрос прозвучал равнодушно, но мое сердце сжимается в волнении.
– Ну, так, вообще, – отвечает Мартин. – Есть ли у тебя девушка, какую музыку ты любишь и все такое.
– Ты ей ответил?
– А как же, – ухмыляется Мартин. – Сказал, что ты меняешь телок раз в неделю и всех их сажаешь на цепь и вообще практикуешь садо-мазо, а наркота для тебя уже вместо хлеба и…
– Мартин! – повышаю я голос.
– Да ладно, не боись, – фыркает он. – Я рассказал, какой ты белый и пушистый, герой без страха и упрека, вообще супермен и вожделенная мечта любой женщины…
– Марти-и-ин, – чуть не плачу я.
– Да правду я ей сказал, – отрезает он. – Не скули. У тебя что, от любви совсем крышу снесло, и ты уже шуток не понимаешь?
– Ну, Мартин, ну ты дождешься. Давно бутылкой по башке не получал? Вот как приеду и как врежу тебе, – обещаю я.
– Давай, приезжай, – соглашается он. – Я тут такого в информатории накопал. И про Грига твоего, и про Сятю.
– Кстати, а покопай еще чуток. Имя Стин, фамилии не знаю, но он учился с Григом в одной школе. Тоже маоли. После школы вроде должен был вступить во Внешний Патруль, но я не уверен.
– Понял, – откликается Мартин. – Слушай, я тут все думаю об этом деле, кручу его и так и сяк…
– И что?
– Да видишь ли… Вопрос у меня… Брайан, а с чего ты решил, что «предложение, которое тебе сделают», будет связано с этим самым Григом Винксом, а? Только потому, что его держали в плену и пытались выбить какую-то информацию? Но ты же не знаешь то, что они хотели выведать у Грига? – Он делает крошечную паузу и переспрашивает: – Или знаешь?
– Не знаю. Ладно, Мартин, потом поговорим, а то я уже приехал.
– Ну, потом так потом, – тянет он. Мне кажется, или в его голосе и впрямь звучит тщательно скрываемое разочарование?
Он отключается, а я смотрю на экран навигатора. Я уже в «Гнезде Порока» и до названного Эриком места рукой подать.

* * *
Несколькими минутами позже мой «Цирус» и впрямь паркуется на крыше какого-то развлекательного комплекса, ко мне тут же подбегает незнакомый парень и тащит к лифту. Опускаемся на пару этажей и оказываемся в казино. Парень проводит меня через зал в небольшой коридор, распахивает расположенную на торце дверь и говорит:
– Мистер Стронг, ваш гость прибыл.
Вхожу и оказываюсь в небольшом, но довольно умело декорированном кабинете. Из мебели здесь только несколько кресел, расставленных вокруг карточного стола. В одном из них сидит Эрик и пьет что-то из высокого фужера. Остальные кресла пусты.
– Брайан, садись, – кивает мне Эрик и делает знак парню. Тот понимает, выходит и плотно закрывает дверь. Эрик смотрит на свой коммуникатор и удовлетворенно бормочет: – Отлично, можно говорить. Помещение защищено от любопытных глаз и ушей… Ты как, Брайан, будешь пить?
– Да. Тоника и побольше. – Сажусь в кресло напротив него. – Что случилось?
– Сейчас все увидишь.
Он достает из встроенного в стену мини-бара бутылку тоника и бокал, ставит передо мной и щелкает пультом визора. Почти не удивляюсь, увидев на экране себя.
– Это не я заснял, – бормочет Эрик. – Вот падлой буду, не я! Мне эта дрянь с электронной почтой пришла.
Пожимаю плечами – какая разница, кто снимал. Важно, что этот фильм существует, а в нем обстоятельно зафиксирована наша первая встреча с Эриком, торговля по поводу гипноизлучателя и мое согласие принять участие в Ночной гонке. Потом идет запись нашего разговора с Диком по поводу трассы и пилотов. Заснято, как я называю Эрику псевдоним Маоли, под которым хочу выступать, как переодеваюсь в гоночный костюм и закрытый шлем, как выхожу на стартовую площадку и сажусь в «Сантвилл». Короче, у всякого, кто посмотрит эту запись, не останется и тени сомнения в том, что Брайан Макдилл и Маоли – одно и то же лицо. Фильм обрывается на моменте старта.
– Брайан, это не я, – клянется Эрик.
– Ну, пускай не ты. А дальше-то что? Ты хотел мне что-то предложить?
Он залпом допивает свой бокал и лезет в мини-бар за бутылкой виски.
– Эрик, я понимаю твои переживания, но не мог бы ты покороче? У меня очень мало времени. Говори, что ты хочешь за то, чтобы этот фильм не увидели в «Отвязных Стрельцах»?
– Я ничего не хочу! – кричит Эрик. – А они… они велели мне сделать тебе предложение: ты сдаешь гонку, и пленка ликвидируется… Хотя от себя скажу… – Он проникновенно смотрит мне в глаза. – Туфта это все, Брайан. Не ликвидируют они пленку. Ты теперь у них на крючке. Пожизненно… или пока из клуба не уйдешь.
– Это все понятно, – усмехаюсь я. – Весь вопрос в том, кто такие эти самые «они»?
– Да я и сам их не знаю, – оправдывается Эрик. – Вся связь идет через электронную почту. Но они меня просто за яйца взяли! Короче, рассказываю, с чего все началось. Есть за мной один грешок. Где-то с год назад я одному крутому перцу дорожку перебежал. Вернее, он не знает, что это я. А если узнает… – Эрик делает рукой выразительный жест.
– Ну, понятно, дальше давай, – тороплю его.
– А дальше несколько дней назад мне вдруг фильмик приходит, не этот, другой. Типа компромат на меня. И письмецо. А там требование, чтобы я кое-что сделал.
– Гипноизлучатель мне не продавал? – подсказываю я.
– Нет, твое имя они не называли. Да и прибор тоже. Просто велели на весь мой товар в ближайшие три дня цену задирать не меньше, чем в восемь-десять раз. Веришь, нет, такие убытки за эти дни потерпел, столько постоянных покупателей потерял!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64