Что тут поднялось! Прижав ладонь к щеке, Крот отскочил от жертвы и заверещ
ал на весь рынок и всю Марьину Рощу:
Ц А-а-а! Видишь, падла, что делают!
Воспользовавшись суматохой, Ц одни воры смеялись, другие матерились, т
ретьи просто в шоке, Ц Варя вскочила и побежала что было сил, держась рук
ой за порезанную щеку. Убежать ей удалось, благодаря тому что воры принял
ись выяснять отношения теперь уже с Тарзаном:
Ц Это ты подбросил ей нож?
Какова проблема?! В Берлине заканчивается война, человеческое общество,
в очередной раз переколошматив все достижения созидательной мысли, лом
ает голову над тем, во что это в конечном счете ему обошлось, сколько предс
тоит потратить сил и средств на восстановление нормальной жизни, если та
кая на планете возможна, если существует у людей хотя бы представление о
том, какая должна быть нормальная жизнь, а тут, рядом, в этом своеобразном
мире, не видимом побеждающему в большой войне народу, толпа взрослых муж
чин выясняет, почему не зарезали, как свинью, беззащитную женщину… Двадц
атый век!
Где-то в этом великом городе в это же время в институтах именитые юристы,
профессора и доктора наук заседали и произносили речи, писали заумные тр
уды о преступности: есть она или нет ее, а если есть, то какая. Они, конечно ж
е, вывели нужные для них теории, они Ц теоретики, и так будет всегда, сколь
ко бы не менялось правительств, как бы не изменилось общество. Но… Двадца
тый век!
У Тарзана среди воров недоброжелатели или завистники: воровал Ц не попа
дался, красивую бабу отхватил и вообще чересчур из себя красавец, это тож
е нескромно. Многие присутствующие, оказывается, хотели бы разделаться с
Тарзаном, но беззакония допустить не могли (воровского беззакония), до си
х пор зацепиться было не за что, а вот теперь… Повели воры Тарзана в сквер
и так его отдубасили Ц доской, ногами Ц он еле ноги унес.
Варя в это время кралась дворами, соображая, как ей идти, чтобы не нарватьс
я на своих мучителей. Сунувшись на улицу, заметила их, хотя могло и померещ
иться. В страхе кинулась обратно, чтобы опять дворами двигаться в сторон
у Палихи, оттуда намереваясь выйти на Новослободскую, там на чем-нибудь д
оехать до Сущевского, и дальше. Двор оказался глухим, полезла на высокий з
абор, уже перебросила одну ногу, как потеряла равновесие и грохнулась вн
из; ударилась больно, все нутро перетряхнуло, сразу даже подняться не мог
ла, пришлось полежать, отдохнуть. Потом еще несколько заборов преодолела
, пока оказалась в проходном дворе у Палихи, и здесь столкнулась со своим м
ужем, пробиравшимся, хромая, куда-то. Узнав Варю, он затрясся от душившей е
го злобы:
Ц Сука! Это из-за тебя… Видишь, что со мной сделали! Ц Варя поняла, побили
его, бедного. Ц Завтра Люди придут (ворам нравилось называть себя Ц Люди
), и мы с тобой пойдем на сходку, объяснишь, что не я тебе нож подкинул.
Они были одни в проходном дворе. Где-то в отдалении мелькали темные силуэ
ты прохожих, наступали сумерки, где-то глухо прозвенел колокольчик трам
вая.
Ц Никуда я не пойду! Ц тоненько проскулила Варя и зарыдала взахлеб. Ц Х
ватит с меня и того, что уже было. Пусть придут, пусть! Не нужна мне такая жиз
нь!
Тарзан взбесился: он из-за нее пострадал, а она еще сопротивляется… Потер
яв самообладание, достал нож и воткнул ей в ягодицу, да еще в бешенстве пов
ернул его. Когда Варя пришла в себя от дикой боли и потрясения, Тарзана ряд
ом уже не было. Завывая потихоньку от боли и невыносимой обиды, уже ни с че
м не считаясь, она побрела в сторону Рощи, чувствуя, как кровь струйкой беж
ит по ноге в ботинок. Ее стало трясти в лихорадке, с каждым шагом силы убыв
али, она плохо понимала происходящее: кого встречала, что видела? До своег
о дома добраться сил не хватило, поравнявшись с окнами Володьки-инвалид
а, упала и хорошо, что Володька сидел не за машинкой, а в темной кухне и, как
всегда, посматривал на улицу, хотя и не ждал, чтобы ему кто-нибудь налил Ц
у него было.
К упавшей Варе выбежала Пелагея Ивановна, на босых худых ногах Ц галоши.
У нее нашлась перекись водорода. Промыв Варины раны, наложив замоченную
перекисью тряпку на ее задницу, Пелагея Ивановна уложила Варю в свою пос
тель с серыми простынями, куда забралась и сама. Володька-инвалид налил е
й полстакана самогона, уверяя, что он снимет боль. Варе важно было унять бо
ль душевную. Она выпила и, наконец, заснула. Словно издалека, словно во сне
она слышала голос Тарзана, кричавшего зло:
Ц Здесь эта сука?!
И она не понимала, что именно Володьке-инвалиду принадлежал другой голо
с, стыдивший Тарзана, впрочем, весьма мирно, что, мол, нельзя ему, Тарзану, та
кому мужественному человеку, поступать так с женщиной, собравшейся пода
рить ему сына. С тем и ушел Тарзан.
Утром, кое-как прикрепив на раненую ягодицу компресс с самогоном, едва пе
реставляя ноги, Ц правую словно судорогой свело, Ц с помощью Пелагеи Ив
ановны она дошла до дома и, едва ушла Пелагея Ивановна, пришли воры, Хлеста
к и Крот в том числе.
Ц Тарзан подбросил тебе нож? Ц спросил Хлестак. Варя полулежала на кров
ати бледная.
Ц Вот нож, Ц она достала из кармана халата нож для чистки картошки, кото
рый вчера машинально засунула в карман, Ц он у меня случайно оказался.
Хлестак испытующе смотрел ей в глаза.
Ц Ладно, ребята, Ц сказал он, Ц не дело с бабой конфликтовать. Но ты, Ц о
н повернулся к Тарзану, Ц научи свою бабу воров уважать, Ц и пошел к двер
и, за ним потянулись и другие, последним Крот, который обернулся на пороге
и крикнул:
Ц Все равно поймаю и удавлю!
Что и говорить, перспектива, не сулящая беззаботной жизни.
Жаловаться милиции на воров, Варя знала, смысла нет: участковые «своих» в
оров знали в лицо; милиция знала, кого из воров… можно посадить, и воры зна
ли, когда милиция имела право посадить вора. В дела семейные обычных люде
й милиция не совалась.
Тарзан ушел с ворами и не вернулся ни в тот день, ни после. Зина заходила к В
аре и рассказала, что его видели с Блюмой-воровкой.
Значит, опять Блюма, подумалось Варе. Блюма так Блюма. Приходили мама с Оле
чкой, посочувствовали ей, что лицо случайно поцарапала, когда поскользну
лась. Заходила соседка Зина, заваривала чай из брусничных листьев, помог
ала и Пелагея Ивановна. Даже и воры отнеслись к ней с сочувствием: им ли не
знать, насколько непредсказуемо поведение Тарзана. Воры нет-нет да оста
вляли на столе продовольственные карточки, деньги. Все-таки, они, как и са
ми себя называли, Ц люди.
Варя поправлялась, прошли ушибы и синяки, разве что на душе сохранились. О
т раны на щеке осталась тоненькая полоска. Уже и ходила она без боли в ягод
ице. На дворе потеплело, пришла весна. Узнала от патриотически настроенн
ых воров, что «наши» в Берлине взяли рейхстаг. Ей это лично ничего не дало.
У нее часто болел живот…

Однажды в солнечный майский день решила выбраться в магазин, оставались
неотоваренные карточки: если не отоварит, то хоть продаст. Проходя мимо В
олодьки-инвалида, радостно махнула ему рукой, и он в ответ улыбнулся… Как
-то случилось Варе встретить в городе инвалида на протезах, тот выглядел
даже франтовато и шел уверенно; тогда Варе подумалось, что Володя скорее
всего вредит себе тем, что пьет. Она завела с ним об этом разговор:
Ц Володя, если бы тебе не пить, ты и на танцы мог бы податься, как этот… нас
тоящий человек, летчик.
Ц Я не летчик, Ц буркнул потускневший Володя, и не человек я… полчелове
ка.
Варя заходила во многие магазины Ц везде народ. Решила отправиться на Н
овослободскую, в гастроном, что напротив Бутырской тюрьмы. Пошел дождь. Х
орошая погода неожиданно испортилась, помрачнело. Совсем так, как в жизн
и. И в этом Варе предстояло тут же убедиться самой, пробираясь по Тихвинск
ой, она нос к носу столкнулась в Кротом.
Как принято говорить, всё у нее внутри оборвалось. Она метнулась во двор д
ома, находившегося рядом, делая вид, что именно сюда и спешила, словно и не
видела Крота. Но тот разгадал ее хитрость, пошел следом и, догнав, положил
руку на плечо:
Ц Что так спешишь? Ц сказал вкрадчиво. Ц Пойдем, поговорим, у меня тоже
здесь знакомые живут.
Если даже он не врет, мелькнуло у Вари, то известно, какие у него могут быть
знакомые. Притворившись спокойною, словно ничуть его не боится, она прог
оворила этак мягко, доброжелательным тоном:
Ц Знаешь, Миша, у меня девчонка дома одна… я за продуктами выбежала. Как-н
ибудь в другой раз… сейчас, ну не могу, девчонка одна…
Ц Где Тарзан? Ц он словно не слышал ее.
Ц Не знаю… Гуляет, где же еще, а может сидит…
Ц Ты помнишь, что сделала? Ц Крот имел в виду, конечно же, свою порезанную
щеку. Подойдя к ней вплотную, дохнул какой-то смесью кислой вони чеснока
с табаком и водки.
Ц Помню, Миша, Ц ответила она миролюбиво. Ц Ну и что же ты теперь хочешь?

Ц Пойдем… поговорим, а то… кто будет носить молоко твоей девчонке?
Варя за свое:
Ц Потом, Миша, я же не против, Ц она молилась, чтобы хоть кто-нибудь зашел
во двор. «И зачем меня сюда занесло!» Ц кляла себя. Ц Да я сама приду, Ц об
ещала Кроту, Ц давай только обговорим, когда…
Он действительно ее не слушал. Не дав ей говорить, рявкнул:
Ц Брось! Ц схватил за руку и потянул в подъезд. Варя хотела закричать, но
он взял ее за горло, другой рукой обнял за талию и потащил вниз по ступеньк
ам Ц в подвал. «Вот и конец мне», Ц решила Варя. Крот зашипел ей в ухо:
Ц Поори только, враз глотку перегрызу.
Он повалил ее на грязный пол и навалился как был, в расстегнутом длинном п
альто. Она видела мельком его злобные маленькие глазки и задохнулась от
чесночно-табачной вони. Его руки грубо рвали ее платье, трусики. Затем ее
задыхающиеся полуоткрытые губы очутились в вонючей пасти зверя.
Ц Вот… так… козочка, Ц уже безразличным тоном, зевая, еще часто дыша, про
говорил Крот, закончив, наконец, дело, вытирая о подол ее платья свой обмяк
ший инструмент, Ц не всякого вора можешь оскорблять, стерва.

…У Вари перехватило дыхание, тело пронзила невыносимая боль. Она закрича
ла изо всей силы и на ее крик в двери квартиры стала стучать соседка Зина,
но Варя, обессиленная, не смогла дойти до двери, чтобы открыть. Тогда Зина
стала звать на помощь, и мужчины выбили дверь. Кто-то куда-то побежал, каже
тся, к проходной завода позвонить в «скорую». Так и случилось, что в день П
обеды она родила мертвого ребенка. Не видел победного салюта и Тарзан. Ва
ря не ошиблась, когда сказала Кроту, что, может, он сидит: он сидел. Когда Вар
ю выписывали из больницы, Тарзан путешествовал по этапам в Институте про
мывания мозгов.



Глава седьмая


1

Поезда со спецвагонами для перевозки зеков (некоторые из них называли се
бя Люди) ходили нерегулярно, и зеки в каждой пересыльной тюрьме коротали
время в малокомфортабельных условиях по многу недель.
В пословице говорится: «Хуже нет, чем ждать да догонять». Но ждать хуже: кт
о ждет, от того ничего не зависит; кто догоняет, хоть не скучает. Пересыльн
ые тюрьмы к тому же набиты до отказа, когда спят и под нарами и, скажи спаси
бо, что хоть лежать можешь. Скука страшная и мух до черта! От скуки люди лов
или мух и определили норму, сколько каждая человеческая единица должна п
оймать жужжащих. Трупы представлялись «контрольной комиссии» Ц лучше,
чем бездельничать.
На одной пересылке в камеру затолкали столько народу, что даже мух ловит
ь было невозможно в теснотище. Скиталец и еще несколько человек вынужден
ы были расположиться под нарами Ц темновато, но сравнительно свободно.

Когда их впускали в камеру, он оказался в числе последних. В этой системе к
райне важно уметь рассчитать, где и как находиться в той или иной ситуаци
и. Когда массу выводят, необходимо быть впереди, чтобы там, куда приведут
Ц вагон ли это, баня ли, столовая Ц живо ориентироваться на захват более
выгодной позиции. Когда же ведут на работу, на территорию объекта, необхо
димо оказаться в числе последних, в надежде, что всю работу разберут и, гля
дишь, тебе ничего не достанется.
Итак, нары захватили те, кто ворвался первыми, а Скит полез под нары. Не вал
яться же в заплеванном проходе, чтобы через тебя шагали к параше! Ночью он
проснулся и испытал непреодолимое желание избавиться от гнетущей тяже
сти в «центральном» органе и, именно тогда, когда он был занят удовлетвор
ением зова природы, думая, что здесь в темноте этого никто не видит, он усл
ышал шепот:
Ц Зачем же так! Лучше в меня, Ц в сказанном слышались нотки упрека и сожа
ления: пропадает зря добро, которое другому надо.
Ц Ты что! Ц Скиталец уже различал во мраке худую фигуру в рваном бушлат
е у стены.
Ц Белладонна я, Ц представилась фигура хриплым голосом и поправила по
душку, то есть рваную ватную шапку под головой. Скит выполз из-под нар и, ст
араясь не принюхиваться, до утра нервно шагал по камере, убеждаясь, что по
д нарами дышать было чище. Утром, когда всех вывели, он получше рассмотрел
предлагавшего ему свою нежность в виде тощей задницы: костлявое заросше
е лицо с широким носом, большой рот в болячках, гнилые зубы… Радость-то ка
кая!
Пока добрался до станции Решеты, Скиталец насчитал на своем счету около
двадцати тысяч мух. Наконец ему дали пинка, и он сошел с поезда. Встречали
без цветов, но вполне приветливо:
Ц Садись!.. Суки!..
Сесть, кроме как на землю, было некуда, но хоть предложили и то ладно. Встре
чали самоохранники, им доверяли встречать «Столыпин», когда было извест
но, что людей прибудет мало. Собственно, много привозили в товарных вагон
ах.
Заботливые, сами себя охраняющие хлопцы, Ц забавное явление в природе. С
толкнувшись с этим впервые, Скиталец не знал, что и думать. Мор потом объяс
нил, что самоохранники Ц позорнее, чем самоубийцы. Если человек оказалс
я в тюрьме Ц плохо, но что может быть сквернее, когда он еще и сам себя там с
торожит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34