— Мы не спускали воду с тех пор, как уехали из трейлерного парка, и бачок наверняка ещё полон!
Это тоже осложняло жизнь: они четыре часа просидели тут без туалета. Но теперь неудобство вдруг обернулось ещё одним даром судьбы. Тотчас была задействована бригада кофейных стаканчиков, и вскоре Дортмундер получил возможность снова обуться и залить тлеющие деньги водой. Понадобилось всего четыре стакана, чтобы погасли все угольки до единого.
— Мокрые деньги, — проворчал Дортмундер, качая головой. — Ладно, где пластиковые мешки?
Они захватили с собой целую коробку капроновых пакетов для мусора, чтобы сложить туда деньги. Мэй схватила коробку, достала один мешок, и Дортмундер с Келпом принялись наполнять его обгоревшими бумажками, промокшими бумажками и годными к употреблению бумажками. Мэй и Виктор держали края мешка, чтобы он не закрывался.
И тут миссис Марч закричала:
— Мы едем!
Дортмундер выпрямился и застыл с руками, полными денег.
— Что?
Марч забежал за перегородку. Дортмундер никогда не видел его таким взволнованным.
— Мы катимся, — объявил Марч. — Мы катимся с этого проклятущего холма, и ничего нельзя сделать!
Глава 30
Келп толчком распахнул дверцу и увидел проплывающие мимо сельские пейзажи.
— Мы выкатываемся на дорогу!
— Прыгайте! Прыгайте! — завопил сзади Герман.
Насколько же быстро они движутся? Вероятно, скорость не превышала пяти-шести миль в час, но мостовая, плывшая под ногами Келпа, казалась ему размытым пятном.
И всё же прыгать надо. В передней стенке трейлера не было окон, и пассажиры не видели, куда их несёт, не знали, существует ли вероятность врезаться во что-нибудь. Пока они катились не очень быстро, потому что склон здесь был совсем пологий, но банк мало-помалу приближался к дороге, а там спуск становился гораздо круче. Тогда скорость возрастёт, и спрыгнуть будет невозможно. Значит, спрыгивать надо сейчас, и Келп первым оказался у двери.
Он прыгнул. Краем глаза Келп успел заметить, как Виктор выпрыгивает из другой двери, а потом ударился о мостовую, не устоял, растянулся ничком и перекатился два раза. Когда Келп принял сидячее положение, то увидел, что правая брючина порвана на колене, остальные члены шайки сидят и лежат на мостовой по всему склону, омываемые дождём, а банк катится прочь по дороге, набирая скорость.
Келп посмотрел в другую сторону, чтобы узнать, как дела у Виктора. Тот уже вскочил и захромал обратно, туда, где некогда стояла забегаловка. Сначала Келп не понял, зачем, но потом догадался, что Виктор бежит к «паккарду». Чтобы наладить погоню и снова завладеть банком!
Келп поднялся и, прихрамывая, бросился следом за ним, но не успел добраться даже до гаревой дорожки, когда навстречу выскочил «паккард» и остановился рядом под визг тормозов. Келп сел, и Виктор снова дал полные обороты. Теперь он намеревался остановиться и подобрать Дортмундера, который стоял ближе других, держа в руке набитый деньгами мешок. Но Дортмундер неистово замахал, чтобы тот ехал дальше, и Келп сказал:
— Не останавливайся, Виктор, они догонят нас на фургоне.
— Хорошо, — ответил Виктор и надавил на акселератор.
Банк был уже далеко на склоне, шёл дождь, действо разыгрывалось после полудня на окраине Лонг-Айленда. Три обстоятельства, благодаря которым грабители получили свободное шоссе именно тогда, когда оно было так необходимо. Со свистом рассекая воздух, банк катил точно по середине двухрядной дороги, белой разделительной полосе, и, к счастью, никакого встречного движения сейчас не было.
— Вон на том повороте он опрокинется, — сказал Келп. — Там он разобьётся, но нам должно хватить времени, чтобы вытащить остальные деньги.
Однако банк не опрокинулся. Поворот был оборудован заграждением, угол оказался тщательно выверенным, и банк преодолел его без всяких затруднений. Он обогнул угол и был таков.
— Проклятье! — взревел Келп. — Догоняй его, Виктор.
— Догоню, догоню, — ответил Виктор. Он сгорбился за рулём, вперил взор в дорогу впереди и сказал: — Знаешь, что случилось, по моему мнению?
— Банк покатился, — ответил Келп.
— Из-за взрыва, — сказал Виктор. — Вот что я думаю. Ты и сам почувствовал, как он закачался. Должно быть, это дало толчок, а мы были на склоне холма. Банк покатился и уже не мог остановиться.
— Это точно, — согласился Келп и покачал головой. — Ты и не представляешь, как взбесится Дортмундер.
Виктор метнул взгляд на зеркало заднего обзора.
— Их ещё нет, — сказал он.
— Появятся. Давай сперва позаботимся о банке.
Они подъехали к повороту, быстро миновали его и увидели банк далеко впереди. У подножия холма лежал маленький городок, где жила рыбацкая община, и банк направлялся прямиком туда.
Но Виктор нагонял его. Внизу дорога выровнялась, и банк начал понемногу терять скорость. Когда он проехал красный светофор в центре городка, она составляла не больше двадцати пяти миль в час. Женщина-регулировщик дунула в свисток, когда банк катил мимо светофора, но он, разумеется, не остановился. Завидев женщину в форме, похожей на полицейскую, и белой портупее регулировщика, Виктор притормозил, потому что на светофоре горел красный свет. Но когда он добрался до перекрёстка, вспыхнул зелёный, и Виктор опять наддал ходу. Женщина свистела, пока не выбилась из сил. Когда Виктор с Келпом проезжали мимо, она стояла в переполненной сточной канаве и отдувалась, разинув рот, а плечи её ходили ходуном, то поднимаясь, то опускаясь.
— Скоро он остановится, — с надеждой сказал Келп. — Тут вообще нет уклона.
— Но там океан! — Виктор кивком указал вперёд.
— О, нет!
В конце улицы был причал, выступавший в море на добрых тридцать футов. Виктор нагнал банк, когда тот вкатился на причал, но это уже не имело значения: остановить его было невозможно. Какой-то рыболов в жёлтом резиновом макинтоше и большой шляпе поднял глаза, увидел прущий на него банк и, вскочив с раскладного стула, сиганул в воду. Проезжая, банк отправил следом и стульчик. Этот рыболов оказался единственным обитателем причала. Теперь тот остался в полном распоряжении банка.
— Заставь его остановиться! — заорал Келп, когда Виктор резко затормозил в начале пирса. — Мы должны остановить его!
— Не выйдет, — ответил Виктор. — Никак не выйдет.
Они сидели в «паккарде» и смотрели, как банк неумолимо катится по пляшущим доскам причала, медленно и совсем не картинно переваливается через край и камнем падает в воду.
Келп застонал.
— Одна отрада, — заметил Виктор. — Зрелище было великолепное.
— Виктор, — попросил Келп, — окажи мне услугу, не говори этого Дортмундеру.
Виктор взглянул на него.
— Не говорить?
— Он не поймёт.
— О, — Виктор снова посмотрел на воду. — Интересно, какая там глубина?
— А что?
— Может, мы сумеем подплыть и вытащить остальные деньги.
Келп одарил его довольной улыбкой.
— Ты прав, если и не сегодня, то как-нибудь солнечным днём…
— Когда будет потеплее.
— Верно.
— Если, конечно, его никто не увидит и не настучит, — проговорил Виктор.
— Скажи, ведь на причале кто-то был? — спросил Келп, хмуро глядя в лобовое стекло.
— Был?
— Рыболов в жёлтом дождевике.
— Я его не видел.
— Давай, пожалуй, поищем.
Они выбрались под дождём и зашагали к причалу. Келп заглянул за край и увидел человека в жёлтом дождевике, который карабкался по сваям.
— Давайте помогу, — крикнул Келп и, присев на корточки, протянул руку.
Рыболов поднял голову. Физиономия его выражала крайнее изумление. Он сказал:
— Тут такое случилось, вы ни за что не поверите. Я и сам не верю.
Келп помог ему влезть на причал.
— Мы видели, как он бултыхнулся, — кивнул он. — Это был оторвавшийся прицеп.
— Промчался мимо и сбросил меня в море, — сказал рыболов. — Стульчик пропал, снасть пропала, я сам чуть не пропал.
— Ну, хоть шляпа уцелела, — усмехнулся Келп.
— Она подвязана шнурком, — сообщил рыболов. — В этой штуковине были люди?
— Нет, ни души.
Рыболов опустил глаза и оглядел себя.
— Жена меня предупреждала, — сказал он. — Говорит, нечего сегодня рыбачить. Будь я проклят, если она не оказалась права. Хоть раз в жизни.
— По крайней мере, вы не покалечились, — утешил его Келп.
— Покалечился? — Рыболов улыбнулся. — Слушайте, да теперь у меня есть такая рыбацкая байка, какой нет ни у кого. Да пусть бы я хоть ногу сломал, чёрт с ней.
— Но ведь не сломали же, верно? — спросил Виктор.
Рыболов потопал сапогами по доскам причала, и те зачавкали.
— Нет, чёрт возьми, — ответил он. — Я цел и невредим. — Рыболов чихнул. — Только, наверное, слягу с воспалением лёгких.
— Может быть, вам лучше отправиться домой и переодеться в сухое? — предположил Келп.
— Виски, — ответил рыболов, — вот что мне нужно. — Он бросил взгляд на край причала. — Самое прекрасное зрелище, какое я когда-либо видел, — заключил он, потом чихнул и пошёл прочь, качая головой.
— Давай посмотрим, — предложил Келп. — Они подошли к краю причала и принялись вглядываться в рябую от дождя воду. — Я его не вижу.
— Вон он, смотри.
Келп посмотрел туда, куда указывал Виктор.
— Верно, — ответил он, мельком увидев трейлер, похожий на бело-голубого кита в пучине. Потом он нахмурился и сказал, не отрывая глаз от воды: — Смотри, он движется.
— Движется?
Секунд десять они молчали, прищурив глаза, потом Виктор кивнул.
— Ты прав, его сносит подводным течением.
— Не могу поверить, — простонал Келп.
Виктор оглянулся и посмотрел на берег.
— А вот и остальные, — вздохнул он.
Келп неохотно повернулся и увидел их; все пятеро вылезали из коневозки. Предводительствуемые Дортмундером, они гуськом вошли на причал. Келп ждал, нацепив на физиономию кислую улыбочку.
Дортмундер подошёл и посмотрел на воду.
— Полагаю, вы сюда не загорать приехали, — сказал он.
— Нет, — покачал головой Келп.
Дортмундер посмотрел на воду.
— Он бултыхнулся туда, верно?
— Верно. — Келп кивнул. — Его видно… — Он указал пальцем и нахмурился. — Нет, уже не видно.
— Он движется, — сказал Виктор.
— Движется, — повторил Дортмундер.
— Когда он ехал под гору, ветром захлопнуло дверцы, — пояснил Виктор. — Не думаю, что он полностью герметичен, но закрыт достаточно надёжно, и там должно хватить воздуха, чтобы он сохранил кое-какую плавучесть и не увяз в иле или песке на дне. Вот почему его увлекает подводное течение.
Тем временем подошли остальные.
— Ты хочешь сказать, что он уходит? — спросила Мэй.
— Совершенно верно, — ответил Виктор.
Келп почувствовал на себе взгляд Дортмундера, но не подал виду и продолжал смотреть на воду.
— Куда же он? — спросила миссис Марч.
— Во Францию, — фыркнул Дортмундер.
— Ты хочешь сказать, он ушёл с концами? — спросил Герман. — После всех наших трудов?
— Во всяком случае, немного денег у нас есть, — сказал Келп и с заискивающей улыбкой огляделся по сторонам. Но Дортмундер уже шагал по причалу к берегу. Остальные потянулись за ним, а ливень знай себе заливал всё вокруг.
Глава 31
— Двадцать три тысячи восемьсот двадцать долларов, — сказал Дортмундер и чихнул.
Они сидели в квартире, где проживали Дортмундер и Мэй. Все переоделись. Мэй и миссис Марч облачились в одежду Мэй, а пятеро мужчин — в шмотки Дортмундера. К тому же, все чихали, поэтому Мэй заварила побольше чаю с виски.
— Двадцать три, почти двадцать четыре тысячи, — сияя, сказал Келп. — Могло быть и хуже.
— Да, — ответил Дортмундер. — Это могли оказаться деньги конфедератов.
Марч чихнул и спросил:
— Сколько там на нас?
— Сперва надо расплатиться с тем, кто снабдил нас деньгами, — ответил Дортмундер. — Это будет восемь тысяч. Остаётся пятнадцать тысяч восемьсот двадцать долларов. Делим на семь и получаем две тысячи двести шестьдесят зелёных на нос.
Марч наморщил нос, словно учуял зловоние.
— Две тысячи долларов? И только-то?
Герман и миссис Марч чихнули в один чих.
— Этого не хватит даже на оплату счётов от врачей, — сказал Дортмундер.
— Тем не менее, дело мы сделали, — проговорил Виктор. — Вы должны это признать. Вы не можете назвать это провалом.
— Могу, если очень захочется, — ответил Дортмундер.
— Выпей ещё чаю, — предложила Мэй.
Келп чихнул.
— Две тысячи долларов, — сказал Герман и высморкался. — Да я за один раз столько проигрываю.
Все сидели в гостиной вокруг денег, разложенных на кофейном столике. В одной стопке — обгорелые, в другой — мокрые, в третьей — целые. В квартире было сухо и тепло, но из спальни тянуло запахом мокрой одежды и беды.
Миссис Марч вздохнула.
— Придётся опять носить этот корсет.
— Ты его потеряла, — укоризненно произнёс её сын. — Ты оставила его в банке.
— Значит, купим новый.
— Опять деньги тратить?
— Ну что ж, — проговорил Келп, — по-моему, можно разделить добычу и отправляться по домам.
— Разделить добычу, — повторил Дортмундер и взглянул на разложенную на столике бумагу. — У тебя есть пипетка?
— Всё не так уж плохо, — ответил Келп. — Мы уходим не с пустыми руками.
Виктор встал, потянулся и сказал:
— Думаю, у нас было бы более праздничное настроение, если бы мы завладели и остальными деньгами.
Дортмундер кивнул.
— И не говори.
Они поделили наличные и разошлись. Все пообещали прислать позаимствованную одежду и забрать свою. Оставшись вдвоём, Дортмундер и Мэй сели на кушетку и посмотрели на четыре тысячи пятьсот двадцать долларов, оставшиеся на кофейном столике. Оба вздохнули. Дортмундер сказал:
— Что ж, надо признать, это дело дало мне кое-какую пищу для размышлений.
— Самое противное в простуде — то, что она меняет вкус сигарет, — ответила Мэй, выдёргивая из уголка рта обугленный окурок и бросая его в пепельницу. Новую сигарету она закуривать не стала. — Хочешь ещё чаю?
— У меня ещё немного осталось. — Он отхлебнул чаю и нахмурился. — Любопытно, какое процентное соотношение чая и виски в этой бурде?
— Примерно пятьдесят на пятьдесят.
Дортмундер отпил ещё глоток. Тёплый пар клубился вокруг его ноздрей.
— Завари, пожалуй, ещё чайничек, — попросил он.
Мэй кивнула и заулыбалась.
— Хорошо.
Глава 32
— Он на острове, — сказал капитан Димер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25