— Всё уже сделано, — ответила Мэй. Она выпрямилась и положила стопку бумаг на стол, что привело к какому-то сейсмическому возмущению, поскольку другая стопа бумаг тотчас соскользнула на пол с противоположного края стола.
— Оставьте их, оставьте, — сказал нервный человечек.
— Полагаю, что я так и сделаю, — Мэй отодвинулась, давая ему пройти и усесться за стол, потом села напротив — на второй стул, имевшийся в комнате. — Итак, мы хотим остаться на неделю.
— Надо заполнить кое-какие бланки. — Управляющий принялся выдвигать и с грохотом задвигать ящики стола — чересчур быстро, чтобы успеть разглядеть, что лежит внутри, открывая их всего на несколько миллисекунд. — Пока вы будете заняты этим, — добавил он в угаре открывания и закрывания, — я пойду подсоединю коммуникации.
— Мы уже это сделали.
Управляющий так и застыл с разверстым ящиком и захлопал глазами.
— Но там же заперто, — сказал он.
Мэй извлекла из кармана кофты навесной замок, который оттягивал шерсть ещё ощутимее, чем обычно хранимая там пачка сигарет.
— Он лежал на земле рядом, — сказала она, протянув руку и положив замок на стол перед управляющим. — Мы подумали, что он, возможно, ваш.
— Он не был заперт?! — Управляющий в ужасе уставился на замок, словно перед ним лежала отсечённая голова.
— Не был.
— Если хозяин… — Управляющий облизал губы и с безмолвной мольбой воззрился на Мэй.
— Я сообщать не стану, — пообещала она. Нервозность управляющего передавалась и ей; не терпелось положить конец общению и убраться вон.
— Он может очень… — Управляющий покачал головой, опустил глаза на выдвинутый ящик и, казалось, удивился, увидев, что тот открыт. Потом он нахмурился и вытащил несколько листков. — Пожалуйста, — сказал управляющий.
Минут десять Мэй заполняла бланки. Она написала, что в прицепе живут четверо: миссис Ортензия Дэвенпорт (она сама), её сестра, миссис Уинфред Лумис (миссис Марч), и двое сыновей последней, Стэн (Марч) и Виктор (Виктор). По заполненным Мэй документам, Дортмундера, Келпа и Германа не существовало вовсе.
Шло время, и управляющий медленно успокаивался, словно мало-помалу свыкался с присутствием Мэй. Он даже отважился одарить её хилыми кривыми улыбочками, когда Мэй передавала ему последние бланки и двадцать семь с половиной долларов.
— Надеюсь, пребывание в «Уандерласт» покажется вам прекрасным, — сказал он.
— Благодарю. Убеждена, что так и будет, — ответила Мэй, вставая.
Управляющий внезапно опять впал в панику и задрыгал всеми конечностями, что привело к бурным бумажным подвижкам на столе. Изумлённая Мэй оглянулась и увидела, что комнату захлёстывает лавина полицейских из дорожного патруля штата. Мэй подавила нервную дрожь, хотя в этом и не было необходимости, потому что судороги управляющего отвлекли служителей закона.
— Что ж, пока, — сказала Мэй и направилась сквозь ряды полицейских (которых и оказалось-то всего двое) к двери. За её спиной раздался глухой стук: то ли навесной замок, то ли плохо подвешенный управляющий грохнулся на пол. Мэй не стала оглядываться, чтобы узнать, который из них упал, а торопливо зашагала по гаревой дорожке в сторону банка. Подходя, она вдруг увидела, как прицеп слегка качнулся и вновь замер. Опять Герман взрывает, — подумала Мэй, и мгновение спустя из отдушины на крыше трейлера вырвался клуб белого дыма. Кардиналы избрали папу, — усмехнулась про себя Мэй.
Дортмундер ждал её в дверях, чтобы помочь забраться в прицеп.
— Уф! Спасибо, — сказала Мэй. — Тут легавые.
— Я видел. Мы спрячемся за перегородкой.
— Правильно.
— Не складывайте колоду, — предложила миссис Марч. — Пусть каждый держит свои карты в руках.
— Мама, пожалуйста, надень корсет, — взмолился Марч.
— Нет, в последний раз говорю.
— Ты можешь проиграть дело.
Она уставилась на сына.
— Я стою в украденном банке, который мы угнали, совершив едва ли не десяток правонарушений, а ты волнуешься из-за какого-то законника из страховой компании.
— Если нас сейчас заловят, нам понадобятся на защиту все деньги, какие мы только сможем раздобыть, — возразил Марч.
— Очень бодрящая мысль, — заметила Мэй, которая стояла в дверях, глядя на контору.
Дортмундер забился за перегородку вместе с Германом и Келпом, и там наступила тишина. Мгновение спустя появился Виктор и с широкой улыбкой на физиономии спросил:
— Так они здесь, да?
— Выходят из конторы, — сообщила Мэй, закрывая дверцу и подходя к окну.
— Помните, — сказал Виктор, — без ордера они войти не могут.
— Знаю, знаю.
Но полицейские даже не попытались войти. Они побрели по гаревой дорожке меж рядами трейлеров, глядя по сторонам, а на бледно-зелёный трейлер посмотрели лишь мельком.
Виктор следил за ними из второго окна.
— Дождь начинается, — объявил он. — Сейчас им захочется спрятаться обратно в машину.
Всё верно, захотелось. Заморосило, и полицейские отправились по дорожке между трейлеров обратно к своей машине, чуть ускорив шаг. Мэй подняла глаза и увидела быстро наползавшие с запада грозовые тучи.
— Нас точно накроет, — сказала она.
— Нам-то какая разница? — спросил Виктор. — В банке тепло и сухо. — Он огляделся и с широкой улыбкой добавил: — Тут даже плинтусы с электроподогревом.
— Они уехали? — спросила миссис Марч.
— Садятся в машину, — ответила Мэй. — Ага, покатили. — Она отвернулась от окна и тоже заулыбалась. — Я вдруг поняла, как жутко психовала. — Мэй извлекла из уголка рта окурок и посмотрела на него. — Я же только что прикурила.
— Давайте перекинемся в картишки, — предложила миссис Марч. — Дортмундер, выходи, будем играть в карты.
Дортмундер вышел, а Виктор убрался за перегородку к Келпу и Герману. Четверо в трейлере опять сели за карты, и миссис Марч пошла вразнос.
— Ага! Ага! Я же тебе говорил!
— Говорил, и что с того? — ответила мать сыну, улыбнулась ему и принялась ловко тасовать карты.
Спустя десять минут в дверь постучали. Все, кто сидел за столом, вытаращили глаза, и Мэй проворно вскочила, чтобы выглянуть в ближайшее окно.
— Какой-то человек под зонтиком, — объявила она. Снаружи уже лило вовсю, и кругом стояли лужи.
— Спровадь его, — велел ей Дортмундер. — Я опять пошёл к сейфу.
— Хорошо.
Мэй дождалась, пока Дортмундер не скроется с глаз, потом открыла дверцу и увидела нервного управляющего, ещё более нервного и имевшего весьма жалкий облик благодаря чёрному зонту.
— О! — сказала Мэй. Ну как не пригласить его внутрь, в такой-то дождь?
Управляющий что-то сказал, но его слова потонули в дробном стуке дождя по зонту и крыше трейлера.
— Что? — спросила Мэй.
Управляющий визгливо заорал:
— Я не хочу неприятностей!
— Прекрасно! — гаркнула в ответ Мэй. — Я тоже не хочу!
— Смотрите!
Он указал вниз, Мэй высунулась, замочив волосы, оглядела землю вокруг прицепа и увидела, что та сделалась бледно-зелёной.
— О, Господи! — вскричала Мэй, посмотрев сперва налево, потом направо. Банк снова стал бело-голубым. — О, боже милостивый!
— Я не хочу неприятностей! — снова завопил управляющий.
Мэй убрала голову из-под дождя.
— Входите, — пригласила она.
Управляющий отступил на шаг, качая головой и отмахиваясь от Мэй свободной рукой.
— Нет, нет, не беспокойтесь.
— Что вы намерены делать? — спросила его Мэй.
— Я не хочу, чтобы вы оставались тут! — крикнул управляющий. — Хозяин вышибет меня вон! Никаких неприятностей! Никаких неприятностей!
— Вы не будете звать полицию?
— Просто уезжайте! Уезжайте, и я не буду их звать, и ничего не случилось!
Мэй попыталась сообразить.
— Дайте нам час, — сказала она.
— Слишком долго!
— Нам надо достать тягач. У нас тут нет тягача.
От растерянности управляющий так разволновался, что принялся скакать то на одной ноге, то на другой, словно отбивая чечётку перед занятым туалетом. Может, в такой жуткий ливень ему и впрямь приспичило.
— Ладно! — заорал он наконец. — Час, не больше!
— Обещаю!
— Мне придётся вас отключить. Свет и воду!
— Хорошо, хорошо!
Управляющий всё выплясывал на улице. Наконец Мэй догадалась, что он ждёт, когда она захлопнет дверцу. Может, надо его поблагодарить? Нет, он нуждался не в признательности, а в ободрении.
— У вас не будет неприятностей! — крикнула она, помахала рукой и закрыла дверь.
Дортмундер стоял рядом с ней.
— Я всё слышал, — пробурчал он.
— Придётся отогнать его куда-нибудь ещё, — заявила Мэй.
— Или бросить.
Герман и Келп вышли из-за перегородки.
— Сдаться? — вскричал Герман. — Да я только что вступил в бой!
— В чём дело? — спросил Келп. — Как он нас вычислил?
— Мы использовали краску на воде, — объяснила ему Мэй. — Её смыло дождём.
— Нельзя нам сдаваться, и всё тут, — заявил Герман. — Надо просто перегнать его куда-нибудь.
— Когда его ищут все легавые Лонг-Айленда? — сказал Дортмундер. — Когда зелёная краска сошла? Когда мы не знаем, куда его отогнать?
— И когда у нас нет тягача, чтобы отогнать его хоть куда-нибудь, — добавил Марч.
— Это не беда, Стэн, — сказал Келп. — Тягач — это всегда пустяки, поверь мне.
Марч угрюмо взглянул на него.
— В такой дождь они не будут искать слишком усердно, — добавил Виктор.
— Когда ты ищешь штуковину длиной пятьдесят футов и шириной двенадцать, покрытую бело-голубой краской, особого усердия и не требуется, — ответил Дортмундер.
Всё это время Мэй хранила молчание и предавалась раздумьям. Сама она не очень-то любила деньги, а посему её мало заботило содержимое сейфа, однако волновал успех дела. Дортмундер и при обычных обстоятельствах был весьма угрюмой личностью. Если же ограбление провалится, жить с ним будет так же весело, как смотреть мыльную оперу. Поэтому она сказала:
— Знаете, я добилась, чтобы нам разрешили задержаться на час.
Свет погас. Мокрая серость просачивалась сквозь окно, и от этого все приуныли пуще прежнего.
— Часа достаточно, чтобы добраться до дома, завалиться в постель и сделать вид, будто ничего этого не было, — сказал Дортмундер.
— У нас есть две легковушки, — ответила Мэй. — Час можно потратить на поиски подходящего места. Если ничего не найдём, тогда и бросим.
— Прекрасно, — отозвался Герман. — А я тем временем повожусь с сейфом. — Он поспешно удалился за перегородку.
— Тут становится прохладно, — заметила миссис Марч.
— Надень корсет, теплее будет, — посоветовал ей сын.
Она взглянула на него.
Дортмундер вздохнул.
— Больше всего меня пугает то, что мы и впрямь можем найти подходящее место.
Глава 27
— Полагаю, было бы несправедливо осуждать тебя за то, что ты втравил нас в это дело, — сказал Дортмундер.
— Совершенно верно, — ответил Келп. — Он вёл машину, Дортмундер сидел рядом с ним.
— Но тем не менее я осуждаю, — заявил Дортмундер.
Келп обиженно взглянул на него и опять уставился вперёд.
— Это нечестно, — сказал он.
— И всё же.
Им надо было вернуться к банку в половине десятого, а сейчас было уже четверть. Келп, Дортмундер и Марч уехали на фургоне все вместе и колесили, пока Келп не приглядел достаточно большой тягач, годный для дела. На бортах было начертано: «Лошади», а внутри попахивало конюшней, но зато грузовик был пуст. Келп запустил мотор и передал бразды правления Марчу, который погнал грузовик к стойлу трейлеров. Теперь Келп и Дортмундер скитались по свету, отыскивая место, чтобы перегнать банк. Виктор и миссис Марч занимались тем же на «паккарде» Виктора.
— Давай, пожалуй, возвращаться, — предложил Дортмундер. — Всё равно ничего не найдём.
— А может, найдём, — возразил Келп. — Зачем этот заупокойный настрой?
— Затем, что мы излазили эти места ещё неделю назад, — ответил Дортмундер, — и тогда тут не было ни одного укрытия для банка. Так откуда оно возьмётся теперь?
— Ещё пять минут, — сказал Келп. — Потом отправимся обратно.
— Всё равно в такой дождь ничего не видно, — ответил Дортмундер.
— Как знать, может, повезёт, — рассудил Келп.
Дортмундер взглянул на него, но Келп был занят управлением машиной. Дортмундер прокрутил в голове несколько возможных высказываний, но ни одно из них не показалось ему приличествующим случаю, поэтому в конце концов он отвернулся, уставился на заливаемое дождём ветровое стекло и принялся слушать, как хлопают «дворники».
— И впрямь льёт, — заметил Келп.
— Я вижу.
— По пятницам таких дождей обычно не бывает, — сказал Келп.
Дортмундер опять взглянул на него.
— Нет, я серьёзно, — продолжал Келп. — Обычно так льёт по воскресеньям.
— Пять минут истекло? — спросил Дортмундер.
— Ещё одна осталась. Продолжай искать место.
— Конечно, — ответил Дортмундер и снова уставился в лобовое стекло.
Одна отрада, легавых не было. Они встретили пару патрульных машин, но это было обычное число. Видать, дождь и впрямь мешал поискам.
Благодушный Келп тащил Дортмундера сквозь дождь, вынуждая заниматься бесполезным делом, а Дортмундер сидел в угнанном фургоне и думал, что так уж сложилась его жизнь. Ему всегда не слишком везло, но и всеобъемлющего невезения тоже никогда не бывало. Жизнь его являла собой сочетание удачи и неудачи, такое точное и уравновешенное, что они сводили друг друга на нет. Дождь, который смыл зелёную краску, теперь мешал полицейским вести поиск. Банк они угнали, но сейф не вскрыли. И так далее, без конца.
Дортмундер вздохнул и посмотрел на часы.
— Твоя минута истекла, — сказал он.
— Да, похоже на то, — неохотно признал Келп и добавил: — Я развернусь и возвращусь кружным путём.
— Нет, поехали прямиком обратно, — потребовал Дортмундер.
— Не люблю возвращаться теми же дорогами. Какой в этом смысл?
— А какой смысл во всём этом деле?
— Ты просто расстроен, — сказал Келп. — Я сверну направо вон за тем светофором и возвращусь другой улицей.
Дортмундер уже хотел приказать ему разворачиваться, но тут снова накатили воспоминания, и он передумал.
— Ну, если только мы успеем к половине десятого, — молвил он, хотя и знал, что они не успеют.
— Конечно, — ответил Келп. — Определённо.
Дортмундер забился в угол и начал представлять себе, как они вернутся к трейлеру, и Мэй встретит его у двери словами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25