Она слегка улыбнулась:
– Вы умеете пошутить в любой ситуации.
Такер улыбнулся:
– Стараюсь.
Она прищурила глаза:
– Как вы узнали, где я?
– Обедиа догадался. Он сказал, что раз вы интересуетесь историей Америки, то непременно навестите мемориал Джефферсона. – Его внимание привлекла бронзовая статуя. – Может, потому, что Джефферсон был чем-то большим, чем третьим президентом; он также был создателем нашей Декларации независимости, ярый сторонник раздела церкви и государства и покупатель Луизианы. Человек-парадокс: красноречив на бумаге и абсолютно некудышный оратор. Джефферсон отменил рабство и при этом никогда не отпускал на волю своих рабов. – Такер замолчал и снова посмотрел на Джоселин: – Но я думаю, вам все это известно.
– Да, – подтвердила она и посмотрела вдаль за его спиной. – А где же Обедиа? Он не приехал с вами?
– Нет, остался дома, с Молли. Он волновался, что вы ушли одна.
– Когда вы его увидите, передайте, чтобы он не волновался за меня. Со мной все в порядке. – И, не предупредив Такера, она попыталась уйти.
– Стойте, Джонези! – Такер поспешил за ней.
– Ну что на этот раз? – спросила она, не останавливаясь.
– Я вас нашел и хочу извиниться за свое поведение…
– Извинения приняты.
Такер не обратил внимания на то, что она оборвала его речь.
– После того как вы ушли, я переживал, что вы уедете в Айову, и у вас на душе останется осадок от воспоминаний об этом сумасшедшем парне, который неустанно говорил о женитьбе…
– Жаль, что вы так поздно это осознали. – Бок о бок они прошли между двумя колоннами и спустились вниз по лестнице.
– Это правда. Но мне было тяжело не мечтать об этом. – Что действительно было правдой. И все еще оставалось правдой.
– Приберегите вашу лесть для кого-нибудь другого. – В ее взгляде была насмешка.
– Правда не может быть лестью, – заметил он. – В любом случае я клянусь вам, что до конца дня не скажу об этом ни единого слова!
Джоселин замерла на третьей ступеньке.
– Эта клятва вовсе не говорит о том, что мы проведем этот день вместе.
– Говорит. – Он почесал затылок, глядя на веселую улыбку, игравшую на ее губах. – Я так говорю, потому что хочу загладить мою вину за ваше испорченное утро и устроить вам экскурсию по городу. Для вас, как и для большинства людей, Вашингтон, округ Колумбия – это город, полный памятников и правительственных зданий. Но не все видят другую его сторону – сторону, которая далека от политики.
– И вы думаете, что я на это соглашусь? – спросила она в изумлении.
– Пожалуйста, согласитесь, Джонези. – Такер улыбнулся ей самой приятной улыбкой, на какую только был способен. – Я вас немного заинтриговал?
– Заинтересоваться не значит согласиться, – напомнила она ему.
– Нет. Но это только начало. Подумайте над этим, Джонези, – посоветовал Такер. – Вы хотите, чтобы у вас была типичная книжная экскурсия по Вашингтону? То есть вы узнаете, что мемориал Джефферсона соединен осью с Ленфантом и что с его ступеней открывается великолепнейший вид на северный фасад Белого дома? – Он указал на особняк, хорошо видимый на расстоянии. Но вдруг заметил, как на лице Джоселин промелькнуло беспокойство, и пожалел, что привел именно этот пример. Такер знал только один выход из этой ситуации. – А вы знаете, какое любимое времяпровождение в Вашингтоне?
– Какое? – спросила она, заинтересовавшись, хотя на самом деле хотела изменить тему беседы.
– Кататься верхом на президенте. Испытывая одновременно и шок, и дискомфорт.
Джоселин захотелось рассмеяться. Что она и сделала.
– Мне кажется, наступит такое время, когда президенты будут на это согласны, – отозвалась она.
– Возможно. – В душе Такер восхищался и тем, как Джоселин быстро пришла в себя, и тем, как тактично поддержала своего отца. – Итак, на чем мы остановились, Джонези? Вы предпочитаете провести весь день, проталкивая себе локтями дорогу сквозь толпы туристов, или хотите заняться вещами, которые обычные люди делают по выходным?
– Какими, например?
Он покачал головой, отказываясь от оригинальности:
– Для этого вам нужно мне довериться.
Она посмотрела ему прямо в глаза:
– Я не вернусь обратно в вашу квартиру, Такер.
Он испытал шок.
– Я не встречал ни одного гида, который мечтал бы отвести экскурсанта в свою квартиру, только если его об этом специально не попросили.
– Ясно. – Она замешкалась в нерешительности.
– Ясно как небо Канзаса в августе, – подхватил Такер.
Джоселин пристально на него посмотрела:
– Должно быть, я сумасшедшая, если соглашаюсь на это. Я отказалась бы, но, боюсь, вы будете меня преследовать, пока я не сдамся.
– Если я не ошибаюсь, это означает, что вы согласны? Тогда вперед! – Он взял ее за локоть и повел вниз по ступенькам.
– Погодите. – Она отдернула руку, пытаясь увернуться от его прикосновений. – Куда мы сейчас идем?
– Сейчас мы идем к моей машине. Она припаркована возле Огайо Драйв. – Он увидел вопрос в ее глазах и тут же добавил: – А вам известно, что в Вашингтоне на курсах вождения больше не учат, как правильно парковаться?
– Вы опять шутите, – решила она.
– Нет, я говорю совершенно серьезно. – Он стал спускаться, улыбнувшись, когда Джоселин машинально последовала за ним. – Инструкторы считают, что это напрасная трата времени. А если вы мне не верите, то спросите любого, кто пытается отыскать в этом городе место для парковки.
– Но вам все-таки удалось его найти, – сухо заметила она.
– Это лишний раз доказывает, что чудеса случаются. – Такер улыбнулся.
– Вы безнадежны. – И, вопреки своему желанию, Джоселин тоже ему улыбнулась.
И, глядя на нее, на ее веселые сияющие глаза, на ее улыбку, Такер понял, что она права. Он безнадежен – он безнадежно в нее влюбился. Может, любовь была безответная, но он не думал об этом.
Сейчас время было на его стороне – он точно знал, что Джоселин Уэйкфилд не уедет в Айову.
ГЛАВА 13
На парковке Джоселин с умилением наблюдала за Такером, который снова проделал свой нелепый ритуал в поисках ключей по карманам. И с удивлением обнаружила, что ей хорошо в его компании!
Разум подсказывал Джоселин, что ей ни за что нельзя ехать с ним. Но после того как она убежала из его квартиры, жизнь показалась ей пустой и кучной.
И хуже всего то, что она была уверена, это было как раз то, чего она хотела, – просто гулять по городу, сама по себе. Целый час она пыталась убедить себя, что наслаждается каждой минутой тогда, как это было далеко от правды.
Наконец, ключи были обнаружены.
– Нашел. – Такер потряс связкой.
– Хорошо. Следующий вопрос – где ваша машина?
На парковке не было свободных мест, и несколько машин кружили вокруг, пытаясь припарковаться.
– О, это легко, – ответил Такер и указал рукой. – Вон та машина с енотовым хвостиком на антенне.
Хвостик возвышался над крышами машин, и Джоселин сразу же его заметила.
– Надеюсь, он искусственный?
– Конечно. – Такер искоса на нее посмотрел. – Вы же не думаете, что я хочу обрушить на себя гнев борцов за права животных?
– Не хотела бы так думать, – улыбнулась Джоселин. – Вы случайно не фанат Дэвида Крокета?
– Я – нет. Моя мама – да, – улыбнулся он. – Этот хвостик от ее старой енотовой шапки. Она отдала мне его, когда я начал учиться в колледже.
Джоселин не знала, верить ему или нет.
– Странный подарок сыну. Он, наверно, должен приносить удачу или что-то в этом роде?
– «Что-то в этом роде», – подтвердил Такер, смеясь. – Мама волновалась, что я забуду, где припарковал машину, и не смогу ее найти. Должен заметить, этот енотовый хвостик не раз спасал мои туфли от износа. И все еще спасает.
– Не могу поверить. – Джоселин остановилась с открытым ртом. Ее изумлению не было предела, когда она увидела этот насекомоподобный автомобиль с болтающимся на антенне отростком. Затем она перевела удивленный взгляд на высокого долговязого мужчину. – Но это же смешно! Вы ездите на «Фольксвагене»?
– Ага. – Он нагнулся, чтобы открыть для нее дверцу.
– Как же вы в него вмещаетесь? – Она уставилась на ковшеобразные сиденья и тесный интерьер.
– Это все дело практики.
Джоселин медленно подошла к ярко-красной машине:
– Неужели такие игрушки снова выпускают?..
– Уже нет, это вовсе не новая продвинутая модель.
Джоселин остановилась, держась рукой за крышу и поставив одну ногу в салон.
– Вы хотите сказать… что… – Она старалась подобрать слово.
Такер ей подсказал:
– Да, это одна из эксклюзивных моделей. Осторожнее, не ударьтесь головой о крышу.
Джоселин воспользовалась его мудрым советом и осторожно залезла внутрь. Это оказалось не так сложно, как она думала. Такер дождался, пока она окажется внутри, захлопнул дверцу и направился к водительскому месту.
– Какого года эта машина? – спросила Джоселин, когда он уселся.
– Шестьдесят третьего. – Такер похлопал панель, потом что-то пробурчал себе под нос и выжал сцепление.
– Удивительно, что она все еще ездит, – восхитилась Джоселин, когда после первого поворота ключа мотор загудел и закашлял.
– Я вам больше скажу – Бетси не только выглядит как модель, но еще и первоклассно ездит!
– Бетси?
– Да, я ее так называю.
– Бетси. Это из песни «Небеса для Бетси»? – предположила Джоселин.
– Вы угадали. – И Такер от души засмеялся таким заразительным смехом, что Джоселин не могла не засмеяться с ним вместе. Ей было до странности приятно оттого, что она так точно угадала.
– И как долго у вас Бетси? – спросила она, когда он стал выезжать с парковки задним ходом.
– С седьмого класса. Я купил ее у старика, который жил недалеко от нас. Она уже тогда была не новой.
– Я так понимаю, Бетси ваша первая машина?
Такер утвердительно кивнул головой:
– Я – верный.
– Или же очень экономный, – подшутила Джоселин.
– А я и не отрицаю, что Бетси очень экономичная в содержании машина. И очень юркая, как насекомое! – Он улыбнулся, когда Джоселин рассмеялась над этим сравнением. – Кроме того, ей не требуется капитального ремонта. Что очень хорошо для машины, которая уже почти стала классикой. Но это вовсе не означает, что у Бетси нет недостатков.
– Например?
– Во-первых, в ней очень сложно заниматься любовью с девушкой на заднем сиденье. Особенно для меня. Однажды я туда сел – и для девушки совсем не осталось места. – Он пропустил несколько машин и вырулил на трассу.
Джоселин захохотала:
– Это разговор о стеснениях в вашей социальной жизни.
Нахмурившись, Такер слегка ее упрекнул:
– Ну, и кто из нас теперь отпускает злые шутки?
– Как говорится, с кем поведешься… – заключила Джоселин, удивившись легкости их общения. Но внезапно помрачнела: – Подождите. Не хотите ли вы сказать, что вы приехали на ней из Канзаса?
– У меня не было другого выхода, – ответил он. – За мной же не могли выслать самолет с местом для нее. А везти Бетси в грузовой машине слишком дорого.
– Потрясающе!
– На самом деле дорога заняла у меня не так много времени, как вы можете подумать. – Он искоса взглянул на Джоселин. – С попутным ветром Бетси может ехать очень быстро. – И как будто в доказательство маленькая машина молнией промчалась по улице. – Но в Вашингтоне скорость не так важна, как надежность, – добавил Такер.
– И Бетси, без сомнений, отвечает всем требованиям надежности? – заметила с иронией Джоселин.
– Нельзя сказать, что у нее нет плохих сторон, – проговорил Такер с подчеркнутой медлительностью. – На морозе ее очень сложно завести. Но, я ее в этом не обвиняю. Когда холодно, я и сам с трудом завожусь.
– Как и все мы. – Джоселин откинулась назад и попыталась расслабиться и наслаждаться жизнью. Но это оказалось сложно сделать, поскольку она не могла не смотреть на Такера. Ее словно притягивали к себе четкие, угловатые линии его профиля. Ей нравились его грубые мужские черты, такие естественные, открытые, сильные.
– Нам с Бетси нравятся объездные дороги, – объяснил Такер. – Мы не любим автострады и скоростные трассы.
Джоселин могла бы с ним согласиться, но это снова привело бы их к разговору о женитьбе – разговору, который ей был неприятен. Может быть, потому, что ей совсем не хотелось думать о завтрашнем дне. Ей хотелось наслаждаться этим днем, этим моментом.
– Вы когда-нибудь ездили по объездным дорогам?
– Иногда приходится. Но только если они не очень длинные. Обычно я спешу, и у меня нет времени тащиться. То есть я предпочитаю скоростные дороги.
– Больше половины человечества находится в вечной спешке, – согласился Такер. – Мы можем даже не знать, куда спешим, но готовы поклясться, что будем вовремя.
– Жизнь может быть очень насыщенной. – У нее-то точно была именно такая.
– Если она насыщенная, то тем более нужно останавливаться, чтобы понюхать цветы. – Такер замолчал и бросил на нее беглый взгляд. – Хотя кто-то скажет вам, что наш национальный цветок – это клевер из бетона.
Джоселин опять рассмеялась, и ее смех тронул его до глубины души. Он заметил, что она начинает расслабляться. Стараясь продолжать в том же духе, Такер поддерживал эту спокойную болтовню, приукрашивая ее шутками. Он ни разу не попытался выудить из нее какую-то личную информацию, позволяя ей самой рассказывать что захочется.
Когда они пересекли мост через Рок Грик и въехали в Джорджтаун, Джоселин подозрительно на него посмотрела:
– Только не говорите, что вы хотите показать мне исторический Джорджтаун.
– Не-а. Хотя Бетси с удовольствием пообщалась бы с его узкими улочками. Но у меня есть более захватывающее предложение, чем кататься мимо сбившихся в кучу магазинов и модных ресторанов, – заявил он. – Большинство людей любят проводить время подобным образом, но меня это совсем не прельщает.
– Тогда куда же мы едем?
– Увидите. – Такер поехал в западном направлении, через знаменитый деловой район. – А знаете, вы ведь еще не спросили, чем я зарабатываю на жизнь.
– В этом нет необходимости. Через две минуты после нашего знакомства я сложила все факты и поняла, что вы тот самый Грейди Такер, которому принадлежит колонка «Мнение Такера». – На лице Джоселин застыло выражение самодовольства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31