Сразу после похода генерала Черняева и присоединения к России Зачуйского края в 1865 году по инициативе Географического общества была снаряжена правительственная Туркестанская ученая экспедиция на Тянь-Шань. Эта почти неизвестная тогда горная система за высоту и неприступность называлась Небесными горами.
Северцову поручили руководство физическим отделом. На этот раз вместе с ним поехала в Туркестан и его молодая жена, Софья Александровна Полторацкая. На этот серьезный шаг 38-летний ученый решился не сразу. "Каково ей, бедняжке, будет соперничать с моими птицами?" - писал он отцу. Но Софья была умна, образованна, хороша собой, а главное, с детства сама страстно мечтала о путешествиях.
В экспедиции Софья Александровна помогала мужу в ботанических и энтомологических сборах и делала нужные ему зарисовки. Правда, она провела в Туркестанской экспедиции всего один год, до рождения сына Алексея.
Из Оренбурга выехали в начале ноября в двух экипажах. 16 декабря прибыли в Чимкент, где провели зиму и весну 1866 года. Работа ограничивалась сбором коллекций лишь в окрестностях города и сортировкой этих коллекций.
Лишь с 5 мая до начала июля Северцову удалось почти полностью повторить маршрут 1864 года; за это время им было сделано значительно больше, чем за пять предшествующих месяцев.
14 сентября 1867 года началось самое значительное исследование собственно Тянь-Шаня - поездка в центральную его часть - на Нарын и Аксай.
Северцов с отрядом в 15 человек, проводниками, двумя переводчиками и 40 стрелками направился из Верного к югу по реке Тургени (приток Или) к Заилийскому Алатау. Через Карача-Булакский перевал подошли к восточной оконечности озера Иссык-Куль. Необходимо было достичь цели до снегопада и буранов.
Северцов, оставив задания участникам экспедиции, двинулся с препаратором Скорняковым вниз по долине Мерке, к реке Чарын, которая в верхнем течении называется Ахтогай. Здесь она с бешеной силой прорывается через мрачное дикое ущелье.
На обратном пути Северцов и Скорняков потеряли направление и друг друга. Лишь через двое суток, измученные, но переполненные впечатлениями, добрались они до отряда.
База располагалась в маленьком укреплении Аксу близ устья реки Каракол. После короткого отдыха Северцов впервые близко подошел к озеру Иссык-Куль. Исследовав его берега, экспедиция перевалила через Терскей-Ала-Тоо и по Барскаунскому ущелью направилась к югу.
На перевале Барскаун попали в туман с мелкой снежной изморозью. Потом началась метель с сильным ветром. Путешественники были легко одеты, так как раньше стояла теплая погода. Промокшие и застывшие, они разбили лагерь в южных предгорьях хребта Суек у замерзшего озерка.
Здесь Северцов открыл новый вид мелких, очень красивых птиц, которых он назвал "расписная синичка".
В течение трех дней, проведенных отрядом на Аксайском плоскогорье, свирепствовала метель; условия работы были почти нестерпимы; только Северцов с его исключительной выносливостью и работоспособностью мог продолжать исследования и вдохновлял своим примером остальных.
Северцов по снегу пересек сырты в юго-западном направлении и через несколько перевалов в начале октября снова вышел к Нарыну, затем на юге исследовал долины рек Ат-Баши (система Сырдарьи) и Аксай (бассейн Тарима) и проник в юго-западную часть хребта Какшаал-Тоо. Он был первым европейцем, прошедшим в эту часть Центрального Тянь-Шаня. Наконец-то сбылась мечта многих поколений ученых.
С трудом пробирался отряд по заснеженным сыртам. Люди скользили по обледенелым скалам, рискуя сорваться в пропасть. Опытные проводники лишь чутьем угадывали дорогу по ущельям и обрывам, где едва ступали верблюды. Особенно страдали путники от холода. Однако, несмотря ни на что, ученый продолжал наблюдения. Здесь он обнаружил новые виды животных, в частности диких горных баранов - качкаров (архаров), а также дикого горного козла - теке, кашмирскую козу, дикобраза Особенно гордился Северцов кумаем, которого он назвал снежным грифом. Ученому повезло: добытый им огромный экземпляр этой осторожной птицы высокогорья - "крылатого чудища Тянь-Шаня" - имел размах крыльев 2 метра 88 сантиметров, а длина его равнялась 1 метру 28 сантиметрам.
9 октября отряд достиг среднего течения реки Нарын. Чем дальше, тем труднее становился путь; проводники начали роптать, отказывались идти, но Северцов подбадривал всех и упорно шел вперед. Однако усилившиеся холод и метель все же заставили путников 17 октября двинуться обратно. Так русский ученый, пройдя по тянь-шаньским сыртам, первым из европейцев достиг 41° с.ш. в южной части Тянь-Шаньского нагорья.
20 октября достигли ущелья Чар-Карытма, из которого открывался величественный вид на северные берега Нарына.
При переходах через горные потоки лошади нередко падали и скользили по обледенелому дну и валунам, загромождавшим реку. 30 октября прибыли в Токмак. Лежа в теплом халате (Северцов изредка позволял себе эту роскошь на привалах) и прихлебывая из пиалы чай, он делал заметки в своей записной книжке: "Метель была забыта на радостях, что наконец-то ночую за тем самым хребтом Болгар, или Суек, на который с Зауки и Барскауна только смотрели Семенов и Проценко, и где не было европейской ноги".
"Собрано 4000 экземпляров животных" . Если прибавить к этому ботанические коллекции из 3000 гербарных листов и 800 образцов минералов, то будет ясно, почему так благодарили Северцова хранители музеев Петербурга.
Последующие два месяца Северцов провел в Ташкенте. Здесь он подружился с художником В. В. Верещагиным.
К началу 1869 года Северцов вернулся в Петербург. Он прославился своими исследованиями в Туркестане, его имя теперь было известно не только в России, но и за границей. Московский университет присудил Северцову степень доктора зоологии без защиты диссертации.
Напряженный труд в тянь-шаньской экспедиции и периодически повторяющаяся тропическая лихорадка подорвали здоровье Северцова. С 1869 по 1873 год он жил преимущественно в родном Петровском. В Москву и Петербург приходилось выезжать главным образом для уточнения некоторых данных в библиотеках и в зоологических музеях.
В 1873 году вышли в свет еще две его книги "Аркары (горные бараны) Средней Азии" и "Путешествия по Туркестанскому краю".
Зиму 1872/73 года Северцов с семьей провел за границей, где должен был пройти курс лечения его шестилетний сын Алексей. После смерти младшего из двух детей внимание родителей к единственному их ребенку удвоилось.
В Швейцарии семья Северцовых пробыла недолго. Здесь ученый рассчитывал подняться на альпийские ледники. Однако программа изучения ледников была выполнена лишь частично. Восхождение на Монблан не удалось осуществить из-за свирепствовавших в горах буранов. Эта неудача глубоко огорчила Северцова, так как изучение альпийских ледников он рассматривал как подготовку к предстоящей экспедиции на Памир.
В 1874 году Географическое общество в содружестве с Обществом естествоиспытателей снарядило большую экспедицию в низовья Амударьи под общим руководством Н. Г. Столетова.
Руководство естественноисторическим отделом экспедиции было поручено Северцову, поскольку "опытность его и глубокое знание ближайших местностей Средней Азии могли бы принести существенную пользу в предстоящих физико-географических исследованиях" .
12 июня из форта Перовский выступил длинный караван верблюдов, навьюченных экспедиционным снаряжением, провиантом и водой в мешках из бараньих шкур (турсуках). Вел его караван-баши. Северцов, ботаник Смирнов и препараторы ехали верхом на лошадях, следом тянулись джуламейки - походные войлочные кибитки. Весь отряд прикрывал казачий конвой.
Это были первые европейцы (после Хивинского похода), решившиеся пересечь Кызылкум летом. Путники изнемогали от зноя и отсутствия питьевой воды. Дорог не было. Шли по пескам, в которых даже привычный к пустыням "джела-учи" (дорожный человек) не раз терял направление и погибал.
Истомленные путешественники лишь на шестой день подошли к берегу Аральского моря и здесь обнаружили первый за весь переход колодец Кунган-Сандал. Жадно припали они к долгожданной влаге. Редкостью были колодцы в пустыне, устройство их считалось делом богоугодным. Кочевники говорили, что капля воды, поданная жаждущему в пустыне, смывает грехи за сто лет.
Северцову нужно было проверить изменение береговой линии Арала по сравнению с его наблюдениями в 1858 году, поэтому в течение десяти дней отряд двигался вдоль побережья.
Дальнейший путь лежал снова через пески западной части Кызылкума. В то время здесь не было даже караванного пути. Зной и жажда вконец измучили людей, падали даже верблюды. Встречались на пути и леса, но и они не приносили ни тени, ни отрады. Редкие приземистые деревья, высотой не более пяти метров, были голы и серы.
Долгих 24 дня отряд преодолевал тяжкий путь между могучими среднеазиатскими реками. Наконец участники перехода ощутили гостеприимную свежесть дельты Амударьи.
5 июля они остановились в маленьком оазисе Клыч-Кала, окруженном возделанными полями и дремучими тугаями. Но недолгим был отдых на этой благодатной земле среди зелени и птичьего гомона. Через несколько дней Северцов приступил к работе. С основной частью отряда он отправился в маленькое тогда урочище Нукус, где Столетовым уже была организована база всей экспедиции.
Северцов, распорядившись о работах и устройстве коллекций, совершил множество экскурсий в дельту Амударьи, то по воде на каюке, исследуя течение и режим реки, осадки, флору и фауну, то верхом на лошади по берегам протоков и островов.
Возвращаться к Сырдарье ученый опять решил через Кызылкум, но теперь, вооруженный опытом, он для облегчения перехода несколько изменил маршрут. Наблюдения дали много нового интересного материала, о чем Северцов сообщает в своих отчетах Географическому обществу. В форт Перовский прибыли 26 октября. Северцову удалось раскрыть тайны еще одного заветного уголка возлюбленного Туркестана.
Вся намеченная программа была осуществлена. С особой тщательностью занимался Северцов наблюдениями над Кызылкумом и Аральским морем.
Кончилась Амударьинская экспедиция, начались новые заботы. Все лето 1875 года Северцов почти безвыездно жил в Петербурге, постоянно бывал в Географическом обществе, участвовал в подготовке к конгрессу. Частенько навещал семью Семеновых-Тян-Шанских.
Доклад Северцова на Парижском конгрессе "О следах ледяного периода на Тянь-Шане", прочитанный на французском языке, был признан одним из лучших. Его "Карта высот Внутренней Азии", экспонированная в русском павильоне на Выставке, привлекла всеобщее внимание. Северцов был удостоен высшей награды конгресса, медали первого класса "За путешествия в Туркестане и исследования Тянь-Шаня".
11 августа 1875 года закончилась работа конгресса. С этого времени имя Северцова как путешественника, зоолога, геолога и географа получило мировую известность.
Поработав в парижских музеях, где он уточнял свои определения некоторых видов животных, Северцов выехал в Лондон. Там он продолжал сравнивать фауну Средней Азии с фауной Индии, Афганистана и Ирана.
Летом 1877 года была снаряжена комплексная Фергано-Памирская экспедиция, и Северцову представился давно желанный случай посетить эту неизвестную горную страну.
Базой экспедиции был город Ош, один из наиболее древних городов Ферганы, живописно расположенный у северного подножия Алайского хребта.
5 октября 1877 года отправились штурмовать северные хребты Памира. Ехали верхом, проводники вели навьюченных верблюдов и яков Як (кутас) - главное вьючное животное труднопроходимых плоскогорий Маршрут экспедиции описан Северцовым лаконично: "... через перевал Шарт в Алайском хребте спустились в Алайскую долину и через Заалайский хребет перевалом Кызыларт (4280 метров) вышли в долину Кок-Сай".
Не прошло и месяца, как начались снегопады, резко похолодало. Работать стало трудно и опасно. Зимние исследования на Памире, по словам Северцова, могли быть лишь "делом удальства, но никак не науки" . Поэтому он благоразумно решил не рисковать людьми и вернулся на зимовку в Ош.
До весны проводились сложные экскурсии по Ферганской долине и к южным хребтам Тянь-Шаня. Это было необходимым дополнением к тянь-шаньской экспедиции и своего рода преддверием к предстоящей поездке на Внутренний Памир. Туда выехали из Оша 7 июля 1878 года. Перевалив через Алайский и Заалайский хребты, направились к югу. Продвижение по нагорью оказалось легче, чем предполагали. Здесь чередовались пологие хребты и широкие долины.
Рельеф и климат нагорья оказались для Северцова неожиданными. При абсолютно безоблачном высоком небе - сухой, сильно разреженный воздух, которым больно было дышать даже при медленном передвижении. Кожа на лице и руках из-за высокого уровня радиации пересыхала и покрывалась кровоточащими трещинами. Спасал только курдючный жир. Даже видавшим виды среднеазиатским путешественникам Северцову и Мушкетову причиняла большие страдания резкая смена температуры. Обжигающий зной на солнце, немедленно сменявшийся ледяным холодом, едва ступишь за пределы солнечного облучения. Дули сильные ветры, переходящие зачастую в песчаные бури и смерчи. Хотя вести исследования в таких условиях было очень трудно, но обычная работа по топографической съемке, климатическим наблюдениям и по сбору коллекций не прекращалась ни на один день.
30 июля добрались, наконец, до желанной цели - высокогорного бессточного озера Каракуль, о суровости и безжизненности которого существовало множество легенд. Иссиня-черные воды озера, высокие голые скалы, окружающие его, поразили путников своим мрачным величием.
На правом берегу реки Гунт, вытекающей из проточного озера Яшилькуль, Северцов открыл колоссальный снеговой Рушанский хребет, правильно определил его окончание у впадения Гунта в Пяндж и обнаружил главную вершину хребта (пик Патхур, 6083 метра).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128