В честь Миддендорфа устраивали заседания, приемы, обеды. Сам он принимал живейшее участие в подготовке первых экспедиций Русского географического общества на Северный Урал (1847) и в проектировавшейся экспедиции на Камчатку. Составленные Миддендорфом инструкции (на основе его богатейшего личного опыта) были широко использованы и для многих дальнейших экспедиций.
Миддендорф остался в столице в должности адъюнкта Академии наук и занялся обработкой собранных им материалов и подготовкой многотомного "Отчета" о сибирском путешествии.
В 60-х и 70-х годах Миддендорф совершил несколько научных поездок и плаваний. В 1867 году он плавал по Черному, Средиземному морям, Атлантическому океану до Азорских островов и островов Зеленого мыса. В 1870 году - до Исландии и по Баренцеву морю до Новой Земли. Наблюдения, проведенные Миддендорфом в Баренцевом море, утвердили в науке гипотезу Петермана о наличии на севере теплого течения, которое Миддендорф назвал Нордкапским. Это было крупное открытие в области гидрографии северных морей.
Почетный академик Миддендорф (это звание было присвоено ему в 1865 году) совершал и далекие сухопутные экскурсии - поездки в Барабинскую степь (1869) и в Фергану (1878). Из письма Семенова к Миддендорфу можно заключить, что в последней поездке ученому предлагалось "бросить сельскохозяйственный взгляд, основанный на естествознании" , на Ферганскую долину, только что присоединенную к России (1876). После некоторых колебаний Миддендорф согласился на это предложение.
Последней экспедицией, которой руководил Миддендорф, была экспедиция 1883 года в районы северных губерний: Пермской, Вятской, Архангельской, Вологодской, Ярославской, Костромской и Владимирской.
Последние десять лет жизни Миддендорф тяжело болел и жил в Эстонии в своем имении Хелленурме. Его возили в коляске; к письмам, написанным под диктовку, прикладывали штамп-подпись.
В 1888 году Миддендорфу была присуждена высшая награда зоологов в России - золотая медаль Бэра. Присуждение высокой награды, связанной с именем столь дорогого сердцу Миддендорфа ученого, - ведь именно Бэр дал ему путевку в большую науку - обрадовало больного. Ему вспомнилось первое путешествие на Кольский полуостров с Бэром и на Таймыр уже без Бэра, но по его напутствию.
Скончался Миддендорф в конце января 1894 года.
Он должен стоять первым в плеяде славных русских путешественников XIX века - Семенова-Тян-Шанского, Северцова, Федченко, Миклухо-Маклая, Пржевальского. Ведь именно Миддендорф "открыл" эпоху замечательных путешествий, примером своим показав, как много может сделать ученый, если он, не щадя своих сил, рискуя самой жизнью, идет по неведомым тропам.
Миддендорф не только принадлежал к числу выдающихся путешественников. Он был и ученым больших масштабов, основоположником ряда научных дисциплин (мерзлотоведения, зоогеографии), крупнейшим сибиреведом и одним из пионеров туркестановедения.
Эйр Эдуард Джон
(1815 - 1901)
Английский исследователь Австралии. Свои путешествия в глубь континента начал с 1873 года. Открыл хребет Флиндерс, озеро Торренс, озеро Эйр; в 1840-1841 годах пытался разведать дорогу из Аделаиды в Перт (на западном побережье континента), с большими трудностями дошел до Олбани в бухте Кинг-Джордж, в целом выполнив поставленную задачу.
После основания Аделаиды в Южную Австралию хлынули переселенцы из Нового Южного Уэльса и английские эмигранты.
К 1840 году в Южной Австралии осело уже более десяти тысяч колонистов. Еще не обследованные земли стали объектом безудержной спекуляции. Удачливые дельцы скупили свыше 100 тысяч гектар земли, неимущие же переселенцы остались на мели. Начались лихорадочные поиски новых земель, в которых деятельное участие принял овцевод Эдуард Джон Эйр.
Эйр родился в Англии в семье священника. В 1832 году он эмигрировал в Австралию, где занялся разведением овец. Сперва он перегонял скот из Нового Южного Уэльса в Порт-Филлип, а в 1838 году переехал в Южную Австралию. В 250 километрах к северу от Аделаиды он основал большую овцеводческую ферму, которая стала опорной базой для его первых рекогносцировок во внутренние области Южной Австралии. В 1839 году он открыл реку Браутон, впадающую в залив Спенсер, и к северу от нее невысокий хребет Флиндерс. Эта горная гряда протягивается с юга на север. С одной из ее вершин, позже получившей название Маунт-Эйр, Эдуард далеко на западе увидел очень большое озеро Торренс.
Затем Эйр обследовал значительный участок побережья Южной Австралии между заливом Спенсер и бухтой Стрики Бей. На обратном пути он пересек полуостров Линкольн (полуостров Эйр современных карт), вышел к заливу Спенсер и оттуда проследовал в Аделаиду.
В 1840 году овцеводы Южной Австралии собрали значительную сумму денег и предложили Эйру организовать экспедицию для поисков новых пастбищных земель. Эйр сразу же предупредил пайщиков, что к северу и западу от Аделаиды искать пастбищные угодья бесполезно. При этом он, однако, выдвинул другую, не менее важную задачу, по его мнению, именно в этих направлениях следовало вести поиски сквозных путей к западным и северным берегам Австралии. В июне 1840 года Эйр покинул Аделаиду и направился вдоль хребта Флиндерс. Однако дальнейший путь ему преградили соленые озера и болота. Эйр решил, что открытое им к западу от гор Флиндерс озеро Торренс омывает предгорья хребта не только на западе, но и на севере, но он ошибся. Восемнадцать лет спустя выяснилось, что к северу или, точнее, к северо-западу от хребта Флиндерс лежит не связанное с озером Торренс озеро Эйр, которое порой почти совершенно пересыхает, а порой широко разливается, захватывая низины у подошвы этой горной гряды.
Впоследствии выяснилось также, что путь от южных берегов Австралии к ее центру проходит через широкий перешеек между озерами Торренс и Эйр.
Эйр, полагая, что дорога на север закрыта, от вершины Хоплесс (Безнадежной) повернул на юг. Он принял решение возвратиться к южному берегу и оттуда направиться вдоль побережья Большого Австралийского залива к западным берегам Австралии.
Морем, мимо этого безрадостного побережья, Эйр уже прошел в 1840 году, когда на корабле перевез партию овец из Аделаиды в гавань Олбани в бухте Кинг-Джордж.
25 февраля 1841 года Эйр отправился из бухты Фаулерс-Бей на запад. Он взял с собой своего старого товарища Джемса Бакстера и трех аборигенов - уроженцев Западной Австралии. Один из них, Вайли, внушал Эйру особое доверие. Это был смышленый, веселый и отважный юноша, и в ходе экспедиции ему предстояло сыграть выдающуюся роль. "Теперь, - писал Эйр накануне выхода в путешествие, - все мосты сожжены. Мы должны идти вперед, и только вперед, и достичь бухты Кинг-Джордж. Кинг-Джордж или гибель, другого выхода нет". Эйр взял с собой одиннадцать вьючных лошадей и небольшой табун овец, которые служили экспедиции "живым припасом". Предстояло пройти свыше 3 тысяч километров.
Кругом, насколько хватало глаз, простиралась унылая равнина, кое-где поросшая чахлым кустарником. Порой Эйр и его спутники шли у самого берега, но здесь лошади вязли в сыпучих дюнных песках. В конце марта иссякли запасы воды, путешественники утоляли жажду утренней росой, которую трое аборигенов собирали весьма хитроумным способом. "День ото дня наши надежды на успех уменьшались, - писал Эйр. -Часть лошадей околела, а те, что выжили, являли ужасный вид. Мы настолько ослабли и так утомились, что казалось уже невозможным идти дальше, а ведь предстояло еще преодолеть тысячу с лишним миль".
В путевом журнале Эйра можно найти такие записи:
"10 ноября 1840. Убедил туземца по имени Уилгулди - умного и веселого старика - сопровождать нас в качестве проводника.
11 ноября 1840. Ведомые нашим другом Уилгулди, срезали все углы побережья, и вышли напрямик к Билима Гайпие ("Местность, где есть вода"). Прибыли туда около полудня, покрыв 12 миль. Туземец показал нам участок болота, где, вырыв яму глубиной в 4 фута, мы нашли воду... Она имелась здесь в изобилии и была хорошего вкуса.
17 ноября 1840. Вскоре после привала появилось несколько туземцев. Они присоединились к тем, кто шел с нами. Вели себя чрезвычайно вежливо и добропорядочно... Никто из них ничего у нас не украл. Если мы забывали какой-нибудь предмет, они окликали нас и указывали на него. Мы обязаны им тем, что легко находили воду. Без них мы никогда не смогли бы покинуть очередную стоянку, не установив предварительно, где дальше есть источники. А это привело бы к большой потере времени и дополнительным затратам труда. Благодаря туземцам мы продвигались вперед быстро и уверенно. Следуя за ними, мы не сомневались, что идем наиболее удобным и коротким путем. Достигнув источника, они всегда указывали его нам, и, прежде чем утолить жажду, неизменно спрашивали у нас разрешения. Право же, подлинная вежливость, искреннее гостеприимство необразованных дикарей и их исключительная щедрость могут заставить покраснеть более цивилизованных людей. Какой контраст между добротой, с которой относятся к европейским путешественникам бесхитростные обитатели дебрей (когда их не пугают и не посягают на их предрассудки), и поведением тех же европейцев, захватывающих их страну и лишающих аборигенов всего достояния".
Но, как сказано выше, несмотря на содействие австралийцев, к концу марта 1841 года экспедиция очутилась в тяжелом положении: часть лошадей пала, люди и уцелевшие животные устали и ослабели.
В конце апреля 1841 года случилась беда. В отсутствие Эйра двое аборигенов убили Бакстера и ушли, забрав все запасы продовольствия. Вряд ли случайно, что их жертвой стал не Эйр, а именно Бакстер. Эйр относился к коренным жителям с уважением, Бакстер же вел себя как типичный колонизатор. Достаточно сказать, что в начале экспедиции он, не желая утруждать себя поисками проводников, похитил австралийскую женщину, чтобы, используя ее как заложницу, получать сведения об источниках воды. Это едва не привело к кровавому столкновению, и, только отпустив пленницу, Эйр избежал его.
Убийство Бакстера не изменило отношения Эйра к аборигенам. В написанной им книге он решительно осудил "несправедливую, варварскую, противоречащую христианству систему колонизации Новой Голландии" (Австралии) и, основываясь на своем опыте правительственного чиновника, заявил: "За все три года, что я был резидентом... не произошло ни одного серьезного случая нападения туземцев на европейцев".
Такая позиция Эйра объясняется, видимо, и тем, что экспедиция все же достигла цели благодаря ее третьему австралийскому участнику - уже упоминавшемуся юноше Вайли. Он добровольно остался с Эйром и, по существу, спас ему жизнь, без его умения находить воду и охотничьей сноровки англичанин погиб бы от голода и жажды.
Так шли они весь май. Лишь 30 мая встретилось "очень красивое озеро умеренной величины с пресной водой... Это был первый водоем, который мы встретили на нашем пути от бухты Фаулерс-Бей на расстоянии около 1700 миль". 2 июня Эйр с высокой скалы увидел в море корабль. На судне заметили сигналы путешественников, и вскоре Эйр и Вайли были взяты на борт. Их спасло французское китобойное судно "Миссисипи". Капитан "Миссисипи" готов был доставить путешественников в любой порт Южной Австралии, но Эйр твердо решил, во что бы то ни стало дойти до бухты Кинг-Джордж посуху.
14 июня Эйр и Вайли отправились в путь и в июле добрались до Олбани. Эйр прошел по бесплодной прибрежной равнине 3500 километров. Эту равнину он назвал Нулларбор ("нет деревьев"). Вообще-то это название латинское, но соотечественники Эйра переделали его в соответствии с правилами английской фонетики: Нулларбор превратился в Налларбор, или Нэлларбор. После этого путешествия выяснилось, что в Большой Австралийский залив не впадает ни одна сколько-нибудь значительная река. Небольшие реки Эйр пересек лишь на последнем этапе своего пути, между бухтами Эсперанс и Кинг-Джордж.
Искатели пастбищ были разочарованы итогами путешествия Эйра. Зато географы справедливо оценили его поход как одно из наиболее вьщающихся деяний в истории австралийских открытий. Эйр подробно описал свое путешествие в книге, которая неоднократно переиздавалась в Англии и Австралии.
В 1846 году исследования, начатые Эйром в районе озера Торренс, продолжил молодой географ Джон Хоррок. Но в разгар работ Хоррок по неосторожности разрядил в себя ружье, и после его смерти экспедиция сразу же возвратилась в Аделаиду.
В 1858 году Бебидж обогнул с запада озеро Торренс и обнаружил, что к северу от него лежит большое озеро Эйр. В том же году Джон Макдуал Стюарт совершил путешествие по кольцевому маршруту, обошел вокруг озеро Торренс и нанес на карту расположенное к юго-востоку от него озеро Гарднер.
Бёртон Ричард Фрэнсис
(1821 - 1890)
Английский путешественник. Вместе с Дж. X. Спиком в 1854-1859 годах исследовал Сомали, в 1858 году открыл озеро Танганьика.
Сын состоятельных родителей, английский офицер-разведчик Ричард Фрэнсис Бёртон с 1842 года служил в Индии. Он был в высшей степени рассудительным и толковым человеком, ограниченным, пожалуй, только надменностью викторианской эпохи Бёртон любил посещать индийские базары, переодевшись нищим или лоточником, любил смешиваться с пришедшими на свадьбу гостями или с толпой паломников. Новый язык никогда не был для него препятствием Хинди, например, он выучил еще до того, как отправился в Индию. К концу своей бурной жизни он в совершенстве владел более чем двадцатью языками. Мастерство переодевания пригодилось ему в 1853 году, когда он под видом мусульманского паломника посетил святые города Мекку и Медину, куда христианам доступ был категорически запрещен.
Именно капитан Бёртон положил начало географическому изучению "Африканского Рога" - полуострова Сомали. В этой экспедиции, как и в последующих, его сопровождал сослуживец офицер Джон Хеннинг Спик. Не часто две столь яркие индивидуальности совместно отправлялись исследовать мир. В 1854 году Бёртон, переодетый арабским купцом, проник из Зейлы на берегу Аденского залива в эфиопскую провинцию Харэр, где почти не бывали европейцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128