Однако путешествие не произвело на него такого впечатления, как странствия по Ирану или Индии. "Китай мне не понравился, хотя в нем и есть много прекрасного, - сетует он. - Я был очень опечален царящим там неверием... Если я встречал там мусульманина, то радовался встрече с ним, как с членом своей семьи или родственником..." Марокканец по-прежнему наблюдателен. В частности, он отмечает, что житель страны, достигнув пятидесятилетия, может не работать, а после шестидесяти лет на них уже не распространяются законы о наказаниях за различные правонарушения.
Совершив путешествие на речных судах, ибн Баттута снова прибыл в Зейтун, где "застал джонки, готовые плыть в Индию". На одной из таких джонок он и покинул берега Китая. Спустя два месяца путешественник прибыл на Суматру. Пробыв там около двух месяцев, он сел на другое судно и через сорок дней плавания был уже в Каулеме. Оттуда он добрался до Каликута и еще через двадцать восемь дней, весной 1347 года, прибыл в аравийский порт Зафар. Дальнейший его путь пролегал по знакомым ему местам через Иран, Месопотамию, Сирию и Египет в Мекку. Совершив четвертое паломничество, он отправился в Палестину, где оказался свидетелем ужасной эпидемии чумы 1348 года. Здесь, по-видимому, до него дошли слухи о тех благоприятных переменах, которые произошли на его родине - о расцвете Марокко в правление султана Абу Инана. Уже в апреле 1349 года сильное желание увидеть родные места побудило ибн Баттуту пуститься в обратный путь. Дойдя до Туниса, он несколько изменил маршрут, не удержавшись от соблазна побывать на острове Сардиния, находившемся тогда под властью короля Арагона. Это небольшое путешествие окончилось довольно печально - нападением пиратов и очередным ограблением марокканского странника. Вернувшись снова на африканский берег, он благополучно добрался через Тлемсен в Тазу, где услышал известие о смерти матери, а оттуда, в ноябре 1349 года, - в Фес.
Вернувшись на родину, ибн Баттута остался на службе у султана Абу Инана. Человек, рассказывающий удивительные вещи, не мог не заинтересовать султана. Конечно же, его присутствие при дворе могло очень оживить собрания ученых мужей и литераторов, которые часто устраивал султан. Вряд ли кто из мусульманских владык мог похвастаться тем, что у него на службе находится человек, объехавший без малого весь мир.
Кроме того, ибн Баттута имел большой опыт в дипломатии: повелитель Золотой Орды посылал его с важной миссией в Константинополь, несколько лет он служил при дворах индийских государей, направлялся в Китай по поручению делийского султана. Несколько лет спустя, летописец так скажет о его пребывании при дворе султана: "И среди тех, кто прибыл к высоким вратам Феса и перешел по лужам стран к его вздымающемуся морю, был шейх, факих, путешествователь надежный, правдивый, проехавший земли, пронизавший климаты вдоль и ширь, Абу Абдаллах Мухаммед, известный как ибн Баттута, славный в странах Востока как Шамс ад-дин ("Солнце веры"). Он обошел землю, поучаясь, и прошел по городам, испытуя: он исследовал разделения народов и углублялся в деяния арабов и иноземцев. Затем он водрузил посох скитаний в этой высокой столице".
В 1351 году ибн Баттута снова отправляется в путь. С дипломатической миссией он направляется в Гранаду, столицу последних арабских владений в Испании. А в следующем году султан Абу Инан пожелал узнать о возможностях расширения торговли с западноафриканскими странами.
18 февраля 1352 года ибн Баттута оставил Фес, чтобы совершить свое последнее путешествие. Первым важным пунктом на пути к Нигеру был город Сиджилмаса, цветущая столица оазиса Тафилалет. Расположенный на краю величайшей пустыни мира Сахары, в трехстах километрах южнее Феса, этот город был в средние века крупнейшим торговым центром, не уступавшим Фесу или Марракешу.
Любопытно, что в Сиджилмасе ибн Баттута гостил несколько дней у некоего ал-Бушри, с братом которого, уроженцем марокканского города Сеуты, он встречался в Китае.
Прежде чем достичь берегов Нигера, ибн Баттута прошел через несколько оазисов, расположенных в самом сердце Сахары, и дал их подробное описание. Ибн Баттута отмечает, что на плиты каменной соли в оазисе Валата и Томбукту можно выменять хлопчатобумажные ткани и даже зерно.
Государство Мали, в которое прибыл ибн Баттута, было основано западносу-данским народом малинке. Внимание ибн Баттуты привлекли "порядок и законность" , царившие тогда в этой стране. Даже деньги и вещи иностранца, умершего в Мали, сохраняли до тех пор, пока не появится его наследник.
Ибн Баттута прибыл в Томбукту 28 июля 1352 года со стороны Валаты и оставался там семь месяцев. Именно ему принадлежит первое упоминание об этом городе. К тому времени он был уже стареющим человеком, обремененным тяготами путешествий, глубоко верующим и довольно мрачным. Очевидно, только этим можно объяснить его ужас при виде голых грудей женщин, ходивших по улицам. И все-таки его отзывы о "королеве пустыни", как повсюду называли Томбукту, да и обо всей империи Мали, можно назвать почтительными. Томбукту был не только торговым и ремесленным, но и культурным центром всего Западного Судана, манившего своими чарами даже испанцев, французов и итальянцев. Путешественник, которого не раз грабили во время поездок, особенно превозносил то обстоятельство, что в государстве Мали все было очень хорошо организовано: купец всегда мог найти гостеприимный ночлег и не бояться актов насилия.
В Томбукту ибн Баттута пробыл семь месяцев и 27 февраля 1353 года в обществе молодого купца Йакуба ибн Абу Бекра отправился в город Мимах, стоявший на большом канале, ответвлявшемся от Нигера. Затем он оказался в Гао - "большом городе на Нигере, самом красивом из негритянских городов, очень богатом и в изобилии снабжаемом продовольствием". Баттута присоединился к каравану, который с шестью сотнями рабынь возвращался назад через Сахару. Ехать пришлось на верблюдах, ибо лошади здесь были очень дороги. Гао - один из крупнейших городов Мали. Денежной единицей здесь служили маленькие раковины каури. Прожив месяц в Гао, ибн Баттута отправился с большим караваном в Токадду; оттуда, купив двух нагруженных солью верблюдов и запасшись продуктами на два месяца пути, 12 сентября 1353 года он предпринял путешествие в Сиджилмасу через нагорье Ахаггар. Обратный путь - по наиболее труднодоступным районам Сахары, да еще в холодные зимние месяцы, - оказался чрезвычайно тяжелым. "Во время своих путешествий, - пишет ибн Баттута, - я видел много снега в Бухаре, Самарканде, Хорасане и в стране турок, но никогда мне не приходилось проделывать более неприятного путешествия, нежели это".
В начале 1354 года неутомимый путешественник вернулся в Фес, завершив последнее из своих путешествий.
Во время продолжительных странствий ибн Баттута, вероятно, не вел систематических записей, а отдельные пометки, сделанные им, неизбежно должны были погибнуть во время кораблекрушений или нападений пиратов. На покое ибн Баттута продиктовал книгу, как отмечают комментаторы, "целиком полагаясь на свою память". Придворный литератор ибн Джузайе записал рассказ путешественника. Книга странствий ибн Баттуты получила название "Подарок созерцающим о диковинках городов и чудесах путешествий".
В последующее время книга была переведена на ряд европейских языков. Там, где ибн Баттута говорит о том, что лично видел, то есть в большей части своего труда, его сообщения, как правило, вполне достоверны. Но и собранные им сведения об отдельных странах, несмотря на элементы фантастики, заслуженно привлекают внимание историков. Это касается и его рассказов о Стране Тьмы - Северной Европе и Азии.
По протяженности своих маршрутов ибн Баттута занимает первое место в списке средневековых путешественников. За время странствий им было пройдено около ста тридцати тысяч километров по суше и по морю, причем по большей части в сопровождении гарема и каравана с товарами. Он посетил страны, расположенные на громадной территории, простирающейся от сорокового градуса северной широты до десятого градуса южной широты.
Отправляясь в путешествие, ибн Баттута не ставил перед собой никаких научных задач. Руководил им, прежде всего, неукротимый интерес к тому, как живут люди в различных странах.
Вартема Лодовико ди
(? - между 1512 и 1517)
Итальянский путешественник, побывавший в Аравии. Определил географическое положение этой страны; описал ее торговлю с Индией, Эфиопией, Персией и Египтом.
О происхождении Лодовико ди Вартема известно мало. Его называют то болонцем, то римлянином. Один историк писал в XVIII веке, что Лодовико был "римлянин из благородной семьи патрициев, более известный под именем болонца Луи Вартема - так он называл себя в своих мемуарах".
Во всяком случае, в течение почти полувека не было ни одного рассказа о путешествиях, который пользовался бы таким прочным успехом. Около тридцати лет подряд переиздания и переводы следовали один за другим без перерыва, некоторые вышли уже в XVII веке.
Ди Вартема не пытается удивить читателя, не стремится ни украсить то, что видит, ни выставить себя в выгодном свете. Он старается, прежде всего, сообщить полезные сведения. Говоря о городе, называет число домов, мечетей, рассказывает о событиях местной истории, о том, что продают на рынках, как одеваются, о характере людей и их обычаях.
Отправившись в 1503 году из Венеции, Лодовико добрался до Каира, потом посетил Бейрут, Триполи, Халеб и, наконец, Дамаск, где остался надолго, чтобы овладеть арабским языком. И в Египте, и в Сирии он научился отличать мамлюков - наемных солдат турецкого султана, из которых состояла полиция. Это были пленные из Венгрии, Валахии, Сербии и Болгарии, приведенные в Египет, а также и другие европейцы (немцы, каталонцы, сицилийцы и итальянцы), избравшие ислам своим вероисповеданием. Пренебрежительным отношением к принятым в стране религиозным обрядам, духом неповиновения и оскорбительным для всех окружающих поведением войско это снискало презрение и ненависть мусульман. Ди Вартема, в частности, приводит факты злоупотребления мамлюками их правами в отношении дамасских женщин.
Но чтобы утолить свое "желание видеть новое", он "не нашел иной возможности, кроме как войти в тесную связь с капитаном мамлюков" , на которого была возложена обязанность во главе отряда в 60 человек охранять собиравшийся в Мекку караван паломников (приблизительно 40 тысяч человек и 35 тысяч верблюдов) и сопровождать его туда и обратно. Капитан не возражал, и ди Вартема стал мамлюком, "с помощью денег и других вещей, которые я ему дал".
Лодовико намерен был познакомиться с тем, что, безусловно, представляло тогда основной интерес со священными городами ислама, с могилой пророка, с храмом.
Первый этап пути закончился в Хауране, в местечке Мезериб. Этот район, расположенный на краю культурных, возделываемых земель, часто подвергался набегам кочевников-бедуинов из пустыни. Уже римляне вынуждены были построить здесь укрепления, чтобы остановить вторжения кочевников. Ди Вартема, который провел в Мезерибе три дня, превосходно понял характер бедуинов, хотя встретил их впервые в жизни, и вполне почувствовал дух этой пограничной земли: "Когда наступает время собирать плоды земли, кажется, что они (бедуины) за сто миль отсюда, а утром они уже около города, где найдут пшеницу и ячмень уже чистыми и обмолоченными. Они наполнят мешки и унесут их. И будут скакать день и ночь, не давая своим кобылам отдохнуть, а, прискакав, дадут им напиться верблюжьего молока, которое свежо и снимает усталость; и воистину кажется, что кобылицы сии летают подобно соколам".
Следуя с караваном, Лодовико узнает, что такое форсированный марш в поисках колодца через безводный район - тридцать три человека погибли от жажды, а умирающих оставляли по краям дороги зарытыми в землю по шею.
Ему было неизвестно, что караван проходил тогда через Нефуд, обширную часть пустыни, вдающуюся широким языком в Северную Аравию. Множество раз приходилось давать отпор бедуинам, которые нападали на караван то с целью ограбления, то пытаясь заставить заплатить за воду, взятую из колодцев. Однако в борьбе с бедуинами мамлюки проявили доблесть, и караван потерял только одну женщину и одного мужчину.
Ди Вартема не называет мест, через которые шел караван, кроме исходного пункта (Мезериб) и конечных (Медина и Мекка). Правда, он упоминает о долине Содома и Гоморры, которой будто бы достиг караван на 22-й день пути от Мезериба. Но это совершенно невозможно, так как Содом и Гоморра находились на берегу Мертвого моря. Не будучи, как он сам об этом предупреждает, человеком, черпающим ученость в книгах, ди Вартема излагает здесь все, что помнит из Священной истории: жители этих городов якобы не отличались добродетелью, за что и были наказаны, ибо "все вокруг сего места есть пустынная земля, не дающая ни воды, ни плодов".
Скорее всего, что развалины, расстояние до которых, если исчислять его в днях пешего пути, равно трем пятым расстояния от Дамаска до Медины, - остатки городищ Мадаин-Салих и Эль-Ула. Ди Вартема же думал, что видит Содом и Гоморру, не подозревая о существовании древней цивилизации, открыть которую еще предстояло.
Побывал он также у подножия горы, имеющей 10-12 миль в окружности. "Там, - говорит он, - живет четыре или пять тысяч евреев. Они ходят обнаженными, рост их составляет пять-шесть ладоней. Голоса у них как у женщин, и более всего среди них чернокожих. У них нет, да они и не едят другого мяса, кроме бараньего. Все они подвергаются обряду обрезания и исповедуют иудейство. Когда же в руки к ним попадает мавр, они живьем сдирают с него кожу".
И вот, наконец, Медина. В Европе думали, что тело Мухаммеда покоится в мекканском храме, где оно подвешено в воздухе. Заслуга ди Вартема - в разоблачении этого ошибочного представления, ибо он видел гробницу пророка в Медине.
Мечеть, по его описанию, квадратная, в ней более 400 опорных колонн из белого обожженного кирпича.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128