Последние годы жизни Монтескье провел в своем замке, продолжая свои любимые литературные занятия. Он решил углубить некоторые места «О духе законов», начал писать историю Теодориха Остготского, обрабатывать для печати заметки о путешествии по Европе. Трактат «О духе законов» завоевывал ему все больше почитателей. Поэты посвящали Монтескье свои стихи, вышло несколько книг, комментирующих его трактат. В замок приходили толпы паломников, жаждавших поговорить с Монтескье или хотя бы увидеть его.
Монтескье до старости оставался рачительным хозяином беспрестанно занимался благоустройством замка, парка и, кроме того, любовно ухаживал за виноградниками — главным источником его доходов. Не раз случалось так какие-нибудь ученые немцы издалека ехали в Ла-Бред, чтобы выразить почтение члену многих академий, овеянному славой писателю, а заставали его бредущим с поля в пыльном крестьянском колпаке, с лозой на плече и с лопатой в руке.
В1754 году Монтескье выехал в Париж. Причиной тому был арест профессора Ла-Бомеля, который одним из первых открыто выступил в защиту автора «О духе законов». Ла-Бомель по требованию французского правительства был арестован в Пруссии, выдан Франции и заключен в Бастилию как человек политически неблагонадежный. Получив это известие, Монтескье счел своей нравственной обязанностью выручить Ла-Бомеля из беды. Он стал энергично хлопотать за несчастного профессора и добился при помощи своих влиятельных друзей его освобождения.
В Париже Монтескье простудился и заболел воспалением легких. 10 февраля 1755 года он умер и был погребен в склепе собора Св. Сюльпиция. Похороны были на удивление скромными.
Революционные бури конца столетия развеяли его прах. Могила Монтескье не сохранилась.
Каким Монтескье запомнили современники? Худощавый, невысокого роста Нравом — «типичный гасконец любознательный, независимый, самолюбивый, но неизменно умеющий владеть собой. Холодный — из боязни показаться тщеславным, не лицемерный, но при желании галантный. Иногда немного смешной — своей скупостью или небрежностью в одежде. Добрый и участливый, он готов хлопотать о пенсиях, о смягчении наказания. Говорят, однажды даже выкупил человека из рабства».
В1765 году Екатерина II сообщала знаменитому французскому просветителю Д'Аламберу о том, что пишет некий труд «В нем вы увидите, как для пользы моей империи я обобрала президента Монтескье, не называя его имени надеюсь, что, если с того света он увидел бы меня работающею, он простил бы мне этот плагиат во имя блага двадцати миллионов человек, которое должно от того последовать. Он слишком любил человечество, чтобы обижаться на меня, его книга стала моим молитвенником. Вот, сударь, пример судьбы, которую переживают книги гениальных людей — они служат благополучию рода человеческого».
А два года спустя императрица издала свой «Наказ» Комиссии по составлению проекта нового Уложения, который стал важнейшим российским политическим и законодательным актом того времени.
Этот документ опирался на множество источников из 526 его статей 106 были заимствованы из книги итальянского просветителя Ч Беккариа «О преступлениях и наказаниях», несколько статей — из «Энциклопедии» Дидро и Д'Аламбера, а 245 статей содержали прямые цитаты из Монтескье.
МАРИ ФРАНСУА ВОЛЬТЕР
(1694–1778)
Знаменитейший французский писатель и философ эпохи французского Просвещения. Считал, что познание трансцендентного (на пример, при решении вопроса о бессмертии души и свободе человеческой воли) невозможно, и особенно рьяно боролся с церковью из-за ее догматизма. Подчеркивал ценность культуры, изображал историю человечества как историю борьбы человека за прогресс и образование. Вольтер ввел в науку выражение «философия истории».
Сочинения «Философские письма» (1733), «Макро-мегас» (1752), «Кандид, или Оптимизм» (1759), «Философский словарь» (1764–1769), «Простодушный» (1767) и др.
В конце 60-х годов XVIII века в одно из французских почтовых отделений принесли письмо. Без адреса. Без имени адресата. Только обращение — но какое!
«Царю поэтов, философу народов, Меркурию Европы, оратору отечества, историку королей, панегиристу героев, верховному судье в делах вкуса покровителю искусств, благодетелю талантов, ценителю гения, бичу всех преследователей, врагу фанатиков, защитнику угнетенных, отцу сирот, примеру для подражания богатым людям, опоре для людей нуждающихся, бессмертному образцу всех высших добродетелей».
Просвещенные чиновники немедленно отправили письмо Вольтеру — к кому же еще могли относиться столь громкие эпитеты? Все духовные искания XVIII века пронизывали две взаимосвязанные тенденции освобождение разума, почувствовавшего свою зрелость и силу, от пут церковных догматов, и страстные поиски нового, не навязанного извне авторитета. Воплощением этих исканий суждено было стать Вольтеру.
Франсуа Мари Аруэ, начавший с 1718 года именовать себя Вольтером и под этим именем вошедший в историю французской и мировой культуры, родился 21 ноября 1694 года в Париже. Дальние предки Вольтера по отцовской линии жили на юго-западе Франции в провинции Пуату, где занимались различными ремеслами и торговлей. Дед Вольтера поднялся ступенькой выше по лестнице социальной иерархии, став состоятельным торговцем сукнами в Париже. Это позволило отцу Вольтера продвинуться еще дальше. Сделав удачную карьеру на государственной службе, сначала в качестве преуспевающего нотариуса, а затем чиновника казначейства, он на свои доходы приобрел личное дворянство и в дополнение к этому женился на дочери мелкопоместного дворянина.
Франсуа Мари был пятым, последним ребенком в этой семье. Домашнее воспитание и образование ребенка, который в семилетнем возрасте лишился матери, осуществлялось под руководством его крестного отца аббата Франсуа Кастанье де Шатонефа. В десятилетнем возрасте Франсуа Мари стал учеником находившейся в ведении иезуитов коллегии Людовика Великого. Несмотря на то что Франсуа Мари был в числе лучших учеников и отличался к тому же незаурядным поэтическим дарованием, одно время стоял вопрос о его исключении из коллегии за сомнения в истинах христианства и чтение вольнодумных сочинений.
Перед лицом этой неприятной перспективы юноша «превратился» в одного из самых набожных учеников. В1713 году курс обучения в иезуитской коллегии закончил юноша, который тремя годами позже напишет как о чем-то само собою разумеющемся, что «просвещенный разум» не может «поверить в химерическую историю обоих заветов, в священные сны безумных мистиков, набожных бездельников и нелюдимов, которые отказываются от подлинного удовольствия ради мнимой славы». Дело в том, что сознание Франсуа Мари буквально с младенчества начало впитывать в себя идеи французского вольномыслия, которое под именем «либертинаж» было распространено в среде высокообразованных французских аристократов, недовольных всевластием короля и подвергавшихся опале со стороны последнего. На место христианских идеалов «святости», ориентировавших на мрачно-аскетический образ жизни, либертены ставили жизнерадостный эпикуреизм.
Аббат де Шатонеф был убежденнейшим либертеном. Вместо того чтобы наставлять крестника в основах христианской веры, он начал свою педагогическую миссию с чтения трехлетнему Франсуа Мари вольнодумной сатирической поэмы «Моизада», которую ребенок заучил наизусть. Затем познакомил мальчика с другими вольнодумными стихами. Первые поэтические опыты самого Франсуа Мари вдохновлялись образцами такого рода. Аббат де Шатонеф представил воспитанника главе французских поэтов того времени Ж. Ж. Руссо, который сам в своих ранних произведениях отдал дань идеям либертинажа. Стихами Франсуа Мари восхищалась на склоне лет знаменитая куртизанка Нинон де Ланкло, ставшая к этому времени в глазах вольнодумцев своего рода символом протеста против официального ханжества. Наконец, 12-летний ученик иезуитской коллегии был введен своим крестным отцом в «общество Тампль» — один из самых значительных кружков парижских либертенов. Все это повлияло на решение 16-летнего Вольтера стать писателем, несмотря на риск необеспеченного существования и сильнейшее противодействие отца.
Попытки отца сделать из своего младшего сына добропорядочного чиновника окончились неудачей. Тяготясь навязанной ему службой в одной из парижских адвокатских контор, молодой Вольтер, желая получить общественное признание в качестве поэта, посылает на объявленный Академией конкурс благочестиво-верноподданническую «Оду на обет Людовика XIII», написанную по всем правилам классической поэтики. Однако победителем оказывается другой претендент, поскольку ему покровительствовал влиятельный академик. Найдя решение несправедливым, Вольтер обрушился на Академию в сатирической поэме «Трясина». Поэма стала быстро распространяться в рукописных копиях, а вскоре была напечатана французскими эмигрантами в Голландии. Убежище от возможных неприятностей со стороны властей Вольтер нашел в замке давнего знакомого семьи маркиза де Комартена (беседы с ним о царствованиях Генриха IV и Людовика XIV дали юному изгнаннику новые творческие импульсы).
В начале эпохи регентства Вольтер попадает на 11 месяцев (1717–1718) в главную тюрьму для государственных преступников — печально знаменитую Бастилию. Он был заключен за сочинение сатиры на герцога Филиппа Орлеанского.
Вольтер не пал духом. Обманывая бдительность тюремщиков, он начал писать трагедию «Эдип» (в соответствии с канонами классицизма — в стихах), черновой набросок которой был сделан им еще несколько лет назад, и начал «Поэму о Лиге». Хлопотами влиятельных друзей Вольтер вышел на свободу, а спустя семь месяцев его «Эдип» был поставлен на парижской сцене и долгое время не сходил с нее. Это была первая французская трагедия XVIII века, признанная классической, и это был первый триумф молодого поэта. Его представили регенту, оказавшемуся незлопамятным человеком. Посвятив супруге регента свою трагедию, он впервые подписался. «Аруэ де Вольтер», вскоре первое из этих слов исчезло, и остался «Вольтер».
Из своего ареста и тюремного заключения Вольтер сделал вывод, что направлять оружие сатиры непосредственно на того или иного правителя не только крайне опасно, но и нецелесообразно. Успех «Эдипа» принес Вольтеру первый значительный литературный заработок, на который, однако, нельзя было жить длительное время. Не желая ставить себя в рабскую зависимость от даров титулованных или коронованных меценатов, хотя и не отказываясь от этих традиционных в его время источников существования писателей, Вольтер обнаружил поразительное чутье и способности буржуазного дельца, участвуя своими капиталами именно в тех финансовых операциях, которые в целом оказывались прибыльными. Уже в начале 1720-х годов Вольтер имел в своем распоряжении довольно крупные средства, а к концу жизни стал весьма богатым человеком.
Ради обладания материальными благами Вольтер никогда не поступался своими убеждениями философа-просветителя. Факты неопровержимо свидетельствуют о том, что творческая деятельность, борьба за разум и справедливость были смыслом существования Вольтера и ради них он постоянно и крупно рисковал всем, вплоть до своей свободы и самой жизни.
После «Эдипа» перед Вольтером как восходящим светилом французской драматургии широко раскрываются двери в те многочисленные аристократические дома Парижа, где проявляют интерес к искусству. Круг его титулованных знакомых расширяется.
В 1722 году вместе с маркизой де Рюпельмонд Вольтер совершает непродолжительное путешествие в Голландию. Отвечая на поставленные его спутницей вопросы относительно того, должен ли человек строить свою жизнь в соответствии с предписаниями христианской религии, Вольтер в 1722 году пишет антиклерикальную поэму «За и против», подводящую итог циклу аналогичных поэтических размышлений предшествующего десятилетия.
Ставя себя последователем Лукреция, Вольтер пишет о необходимости разоблачить при помощи философии вредоносные суеверия и священный обман, освободить людей от мрачной сосредоточенности их помыслов на своей судьбе в «загробном существовании», научить их жить насущными интересами посюстороннего, единственно реального мира. В принципе отрицая, что в какой бы то ни было религии заключено божественное откровение, Вольтер в то же время доказывает, что христианская религия, предписывающая любить милосердного Бога, на самом деле рисует его жестоким тираном, «которого мы должны ненавидеть».
Тем самым Вольтер провозглашает решительный разрыв с христианскими верованиями: «В этом недостойном образе я не признаю Бога, которого я должен чтить… Я не христианин… «Этот вызов христианской религии Вольтер решился опубликовать — притом анонимно — только десять лет спустя, и такая предосторожность не была излишня. Поэма вызвала большой шум. Церковники выступили с многочисленными опровержениями ее положений и требовали строгого наказания Вольтера, ибо все были уверены, что автором является именно он. Призванный властями к ответу, Вольтер заявил, что поэма написана аббатом Шолье, к тому времени давно умершим. Ему не поверили, однако доказательств его авторства найти не удалось, и дело было прекращено.
Заранее ограждая себя от подобных неприятностей, Вольтер в дальнейшем публиковал под псевдонимами все те свои многочисленные произведения, которые могли навлечь преследование. К концу его жизни число этих псевдонимов приблизилось к 110!
В 1723 году, после смерти Филиппа Орлеанского, началось долгое, окончившееся лишь в 1774 году, правление Людовика XV. В год восшествия этого короля на престол во Франции была подпольно опубликована вольтеровская «Поэма о Лиге». Поэма рисовала ужасающую картину религиозных войн XVI века.
В конце 1725 года Вольтера избили палками слуги некоего де Рогана. Таким образом де Роган доказал свое «превосходство» над прославленным поэтом и драматургом, после того как на глазах «высшего общества» проиграл ему состязание в обмене колкостями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148