- Это правда, я действовал, отчасти сообразуясь с требованиями
момента.
Палафокс не отвечал.
- Скажу искренне, - продолжал Бустамонте, - есть доказательства того,
что преступление совершила другая рука. И вообще, в этом деле больше
неясностей, нежели очевидностей.
- И в чем состоят неясности?
- Как мне поступить с юным Бераном.
Палафокс потер тощий подбородок.
- Очевидно, что это дело еще далеко не окончено...
- Не могу понять вас.
- Мы должны задать себе один вопрос: действительно ли Беран убил
Панарха?
Вытянув губы и выпучив глаза от удивления, Бустамонте стал похож на
некий невиданный доселе гибрид мартышки и лягушки.
- Несомненно!
- Зачем ему это понадобилось?
Бустамонте пожал плечами.
- Аэлло не питал к Берану любви. И есть серьезные сомнения в том, что
этот ребенок - действительно сын Аэлло.
- В самом деле? - задумался Лорд Палафокс. - И как вы предполагаете,
кто настоящий отец мальчика?
Бустамонте снова пожал плечами:
- Божественная Петрайя была не вполне разборчива, да к тому же весьма
опрометчива, но мы никогда не узнаем правды, ибо год назад Аэлло приказал
утопить ее. Беран был убит горем - может быть, причина преступления в
этом?
- Не принимаете ли вы меня за дурака? - Палафокс улыбался своей
особенной улыбкой.
Бустамонте взглянул на него в изумлении.
- А в чем дело?
- Замысел исполнен слишком четко. Ребенок скорее всего действовал под
гипнотическим принуждением. Его рукой двигал другой мозг.
- Вы думаете? - нахмурился Бустамонте. - И кто бы мог быть этим
"другим"?
- Почему бы не Старший Аюдор?
Бустамонте словно споткнулся, затем коротко рассмеялся.
- Вот это уж действительно плод больной фантазии! А почему бы не
предположить, что это были вы?
- Я ничего не выиграл от смерти Аэлло, - сказал Палафокс. - Он
пригласил меня сюда с особой целью. Теперь он мертв, а ваша политика будет
иной. Во мне нет более необходимости.
Бустамонте поднял руку.
- Не спешите. Сегодня - это не вчера. С меркантилийцами, как вы сами
заметили, теперь труднее будет общаться. Может быть, вы послужите мне так,
как послужили бы Аэлло?
Палафокс встал. Солнце опускалось за океан, становилось оранжевым и
как бы растворялось в вечернем воздухе. Бриз звенел стеклянными
колокольчиками на террасе и извлекал печальные звуки, похожие на пение
флейт, из эоловой арфы. Цикады, будто жалуясь, вздыхали и шелестели.
Нижний край светила стал плоским, вот уже лишь половина его над
горизонтом, четверть...
- Теперь смотрите! - сказал Палафокс. - Сейчас будет зеленый луч!
Последняя огненная точка исчезла за горизонтом, и вдруг - яркая
вспышка зеленого света, почти сразу же ставшая голубой. И вот уже солнце
исчезло.
Бустамонте сказал властно:
- Беран должен умереть. Факт отцеубийства налицо.
- Вы форсируете события, - мягко заметил Палафокс. - Ваше лекарство
слишком сильнодействующее.
- Я действую так, как считаю необходимым, - раздраженно отрезал
Бустамонте.
- Я избавлю вас от мальчика, - сказал Палафокс. - Он может вместе со
мной вернуться на Брейкнесс.
Бустамонте с деланным изумлением изучал Палафокса:
- Ну и на что вам молодой Беран? Я готов предложить вам взамен
множество женщин, что увеличит ваш престиж, Бераном же сейчас распоряжаюсь
я.
Палафокс с улыбкой глядел в темноту:
- Вы боитесь, что Беран станет оружием против вас. Вы не хотите,
чтобы существовал еще один претендент на престол.
- Было бы банальной глупостью отрицать это.
Палафокс уставился в небо:
- Вам нет нужды его бояться. Он ничего не будет помнить.
- А какая у вас в нем нужда? - настаивал Бустамонте.
- Считайте это моей причудой.
Бустамонте был резок:
- Я вынужден поступить с вами неучтиво.
- Со мной лучше дружить, нежели враждовать, - мягко сказал Палафокс.
Бустамонте снова остановился, будто споткнувшись, и кивнул вдруг
неожиданно дружелюбно:
- Может быть, я и переменю свое решение. В конце концов, вряд ли
ребенок может стать причиной больших неприятностей. Пойдемте, я проведу
вас к Берану - посмотрим, как он отнесется к вашей идее.
Бустамонте направился к дверям, покачиваясь на коротких ногах.
Палафокс с улыбкой последовал за ним. У дверной арки Бустамонте
замешкался, говоря что-то капитану мамаронов. Идущий следом Палафокс
остановился около высокого черного нейтралоида и заговорил, склонив голову
так, чтобы Бустамонте его не слышал.
- Если я снова сделаю тебя обычным человеком, мужчиной, чем ты
отплатишь мне?
Глаза черного стража сверкнули, под кожей напряглись мускулы.
Неожиданно мягким голосом нейтралоид ответил:
- Чем я отплачу тебе? Я уничтожу тебя, размозжу тебе череп. Я -
больше чем человек, я сильнее четверых - к чему мне хотеть возврата
прежних слабостей?
- Ах! - восхитился Палафокс. - Так вы не склонны к слабостям?
- Да, верно, - кивнул нейтралоид. - У меня есть изъян, - он показал
зубы в устрашающей ухмылке. - Я нахожу сверхъестественную радость в
убийстве. Ничто не доставляет мне такого удовольствия, как хруст шейных
позвонков маленьких, бледных и немощных человечишек в моих пальцах.
Палафокс отвернулся, вошел в павильон. Двери закрылись. Он обернулся
- капитан глядел на него сквозь прозрачную панель. Палафокс поглядел на
другие выходы: повсюду стояли мамароны.
Бустамонте сел в одно из мягких черных кресел Аэлло. Он набросил на
плечи мантию того непроницаемо-черного цвета, что приличествовал
достоинству Панарха.
- Я восхищаюсь вами, людьми Брейкнесса, - сказал Бустамонте. - Ваша
смелость восхитительна. Так бесстрашно вы кидаетесь в пучину опасности!
Палафокс грустно улыбнулся:
- Мы не столь опрометчивы, как вам кажется. Ни один из Магистров не
покидает пределов планеты без средств личной защиты.
- Вы имеете в виду вашу прославленную магию?
Палафокс отрицательно покачал головой:
- Мы не волшебники. Но в нашем распоряжении поистине удивительное
оружие.
Бустамонте внимательно осмотрел его серо-коричневый костюм, под
которым ничего нельзя было скрыть.
- Что бы это ни было за оружие - сейчас его при вас нет.
Бустамонте набросил черный плащ на колени.
- Давайте отбросим двусмысленности.
- С радостью.
- Я представляю власть на Пао. Посему называюсь Панархом. Что вы на
это скажете?
- Скажу, что вы рассуждаете логично. Если вы сейчас приведете ко мне
Берана, мы исчезнем с ним вдвоем и оставим вас наслаждаться вашей
безграничной властью.
Бустамонте покачал головой:
- Это невозможно.
- Невозможно? Ну, не совсем...
- Это невозможно, если принимать во внимание мои цели. Традиция
династического правления на Пао всесильна. Воля народа - чтобы власть
наследовал Беран. Он должен умереть, пока весть о смерти Аэлло не вышла за
пределы дворца.
Палафокс задумчиво потрогал черную щеточку усов:
- В таком случае, уже поздно.
Бустамонте замер:
- Что вы сказали?
- Вы еще не слышали радиосообщений из Эйльянре? Сейчас как раз звучит
объявление.
- Откуда вы это знаете? - требовательно спросил Бустамонте.
- Вот лучшее доказательство моей правоты, - сказал Палафокс, указывая
на приемник, вмонтированный в ручку кресла Бустамонте.
Тот дотронулся до рычажка. Из встроенного в стену динамика раздался
голос, полный ненатуральной скорби: "Горе Пао! Пао, плачь! Пао, облекись в
траур! Великий Аэлло, наш благородный Панарх, умер! Горе, горе, горе!
Растерянные и смущенные, глядим мы в печальное небо, и наша надежда,
единственная надежда в этот трагический час - это Беран, новый славный
Панарх из династии Панасперов! И пусть его царствование будет таким же
славным и прочным, как правление великого Аэлло!"
Бустамонте ринулся на Палафокса словно маленький черненький бычок:
- Как просочилась эта весть?
- Я сам передал ее, - отвечал Палафокс легко и беззаботно.
Глаза Бустамонте вспыхнули:
- Когда же вы это сделали? С вас не спускали глаз!
- Мы, Магистры Брейкнесса, умеем прибегать к уловкам.
Голос из динамика гудел монотонно: "Действуя по приказу Панарха
Берана, мамароны незамедлительно утопили злодеев. Аюдор Бустамонте служит
Берану с чистосердечной преданностью и поможет юному Панарху на первых
порах его правления".
Гнев Бустамонте, доселе сдерживаемый, вырвался наружу.
- Думаете, что меня можно остановить таким простеньким фокусом? - Он
дал знак мамаронам. - Вы хотели быть вместе с Бераном. И вы будете с ним в
жизни, а завтра, с первым лучом солнца - и в смерти.
Стража встала за спиной Палафокса.
- Обыщите этого человека! - закричал Бустамонте. - Осмотрите его
хорошенько!
Стражи с минуту обыскивали Палафокса. Они буквально обнюхали каждую
складку одежды, обхлопывали и прощупывали Мага, без всякого уважения к его
достоинству. Но ничего не было обнаружено - ни инструмента, ни оружия, ни
вообще какого бы то ни было приспособления. Бустамонте наблюдал за этой
сценой с бесстыдным наслаждением, и, казалось, огорчился, когда обыск не
дал результата.
- Как же так? - спросил он подозрительно. - Вы, Брейкнесский Маг! Где
же ваши волшебные чудо-приспособления, таинственные и безотказные?
Палафокс, безропотно и равнодушно позволявший обыскивать себя,
ответил любезно:
- Увы, Бустамонте, я не уполномочен отвечать на ваши вопросы.
Бустамонте грубо рассмеялся, повернулся к стражникам:
- Препроводите его в тюрьму.
Нейтралоиды скрутили Палафоксу руки.
- Еще только одно слово, - сказал Палафокс. - Поскольку на Пао вы
меня больше не увидите.
- Уж в этом-то я уверен, - согласился Бустамонте.
- Я прибыл сюда по воле Аэлло, дабы обсудить возможную сделку.
- Подлая миссия! - вскричал Бустамонте.
- О, лишь обмен излишками к обоюдной выгоде, - сказал Палафокс. - Моя
мудрость - ваши люди.
- Не темните, у меня нет времени! - Бустамонте нетерпеливо махнул
стражникам, те подтолкнули Палафокса к дверям. Палафокс сделал неуловимое
резкое движение. Стражники вскрикнули и отпрянули.
- Что такое! - вскричал Бустамонте.
- Он горит! Он испускает пламя!
Палафокс продолжал своим спокойным голосом:
- Как я уже сказал, мы никогда больше не повстречаемся с вами на Пао.
Но я еще понадоблюсь вам, и предложение Аэлло покажется вам вполне
разумным. Тогда вы сами прибудете на Брейкнесс.
Он отвесил Бустамонте поклон, повернулся к стражникам:
- Ну, а теперь пойдем.

4
Беран сидел, уперев подбородок в подоконник, и глядел в ночь. Видна
была лишь фосфоресцирующая полоса прибоя да ледяные сгустки мерцающих
звезд - больше ничего.
Комната располагалась высоко в башне, она была очень мрачна и уныла.
Стены голые и неприятные на ощупь, окно забрано тяжелой решеткой, дверь
настолько плотно пригнана к проему, что не оставлено даже маленькой
щелочки. Беран знал, что это - тюремная камера.
Снизу послышался слабый звук - приглушенный и сиплый смешок
нейтралоида. Беран был уверен, что смеются над ним, над злосчастным концом
его земного существования. Слезы подступили к глазам, но, как и все
паонитские дети, он более никаких эмоций не обнаружил.
Теперь звук послышался уже у самых дверей. Щелкнул замок, дверь
раздвинулась. В проеме стояли Лорд Палафокс и два нейтралоида.
Беран с надеждой шагнул вперед, но что-то насторожило его, приковало
к месту. Нейтралоиды втолкнули Палафокса в комнату. Дверь скрипнула,
закрываясь. Беран остался стоять посреди камеры, совершенно упав духом.
Палафокс оглядел темницу, словно оценивая ситуацию. Он приложил ухо к
двери, прислушался, затем тремя быстрыми, кошачьими прыжками приблизился к
окну и выглянул. Ничего не было видно - лишь звезды да прибой.
Маг прикоснулся языком к внутренней стороне щеки, и в самом ухе у
него зазвучал голос, читающий объявления в Эйльянре. Голос говорил
взволнованно: "Получены известия от Аюдора Перголаи Бустамонте. Во время
предательского нападения на Панарха Аэлло также ранен и Наследник.
Маловероятно, что он выживет. Но самые опытные врачи Пао неустанно при
нем. Аюдор Бустамонте просит всех объединиться в едином порыве надежды на
благополучный исход".
Вторым касанием языка Палафокс выключил звук. Он поманил Берана - тот
сделал шаг навстречу Палафоксу. Маг наклонился к уху мальчика и зашептал:
- Мы в опасности. И нас подслушивают - каждое наше слово. Не
разговаривай - лишь следи за мной и действуй быстро по моему сигналу.
Беран кивнул. Палафокс осмотрел комнату уже более внимательно. В то
время как он осматривался, одна из секций двери стала прозрачной: сквозь
нее глядел глаз. В приступе внезапного раздражения Палафокс поднял руку,
но сдержался. Через минуту глаз исчез и дверь снова стала непроницаемой.
Палафокс метнулся к окну, вытянул палец. Раскаленная игла пламени
вырвалась из него, с шипением разрезая решетку. Она распахнулась и, прежде
чем Палафокс успел схватить ее, вывалилась в темноту. Палафокс зашептал:
- Быстрее вон отсюда!
Беран в нерешительности мешкал.
- Скорее! - шепнул Палафокс. - Ты хочешь жить? Тогда мне на спину,
живо!
Снизу уже слышался топот шагов, приближающиеся голоса. Через
мгновение двери распахнулись - в проеме появились три мамарона. Они
остолбенели, оглядели камеру и бросились к открытому окну.
- Быстро вниз! - повернулся к стражникам капитан. - Всех утоплю, если
они ускользнут!
Обыскали сад, но не обнаружили и следов Палафокса и Берана. Стоя в
свете звезд, сами темнее ночи, мамароны некоторое время переговаривались
своими мягкими голосами и вскоре пришли к соглашению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22