- Вот как, опять болтали? - Не столько болтал, сэр, сколько останавливал ему кровь. - Кровь? - Да, сэр. С полицейским произошел несчастный случай. Легкая досада мгновенно улетучилась, ее место заняла жестокая радость. Жизнь в "Тотли-Тауэрс" закалила меня, благородные чувства притупились, известие, что с полицейским Оутсом приключился несчастный случай, вызвало у меня ликование. Честное слово, только одно могло доставить мне еще большее удовольствие: весть о том, что сэр Уоткин Бассет наступил на кусок мыла и всей своей тушей грохнулся в ванну. - Что за несчастный случай? - Его ранили, сэр, когда он пытался отнять серебряную корову сэра Уоткина Бассета у ночного грабителя. У Спода вырвался крик. - Но ведь корову не украли? - Украли, сэр. Родерик Спод был потрясен. Если вы помните, он с самого начала относился к корове с отеческой нежностью. Больше он слушать не стал, тут же унесся прочь, а мы с Дживсом вошли в комнату. Я сгорал от любопытства. - Рассказывайте, Дживс, рассказывайте. - Видите ли, сэр, добиться от полицейского связного повествования не удалось, однако я заключил, что он нервничал и волновался... - Без сомнения, из-за того, что не может переговорить с папашей Бассетом, который, как мы знаем, принимает сейчас ванну, и получить у него позволение покинуть пост и рвануть ко мне за своей каской. - Без сомнения, сэр. А поскольку он так сильно нервничал, ему чрезвычайно хотелось покурить трубку. Но это рискованно, ведь его могут застать с трубкой при исполнении обязанностей, да еще в комнате, которую заполнят клубы дыма, и потому он вышел в сад. - Да уж у этого Оутса ума палата. - Стеклянную дверь он оставил открытой. А немного погодя его внимание привлекли доносившиеся из комнаты звуки. - Что за звуки? - Звуки крадущихся шагов, сэр. - В комнату кто-то незаметно прокрался? - Именно, сэр, А потом раздался звон разбитого стекла. Он поспешил в комнату, в которой, естественно, не было света. - Почему? - Потому что он его выключил, сэр. Я кивнул. Мне было все ясно. - Сэр Уоткин дал ему указание охранять коллекцию в темноте, чтобы у грабителя создалось впечатление, будто в комнате никого нет. Я снова кивнул. Подлый прием, но чего еще ожидать от скудного умишка бывшего мирового судьи. - Он подбежал к горке, где стояла корова, и чиркнул спичкой. Спичка сразу погасла, однако он успел разглядеть, что упомянутое произведение искусства исчезло. Он пытался осмыслить значение страшного открытия, как вдруг уловил какое-то движение и, оглянувшись, заметил смутную фигуру, которая выскользнула в стеклянную дверь. Он кинулся за ней в сад, почти догнал, вот-вот схватит, как вдруг из темноты выскочила смутная фигура... - Та же самая? - Нет, сэр, другая. - Видно, все смутные фигуры только и дожидались нынешней ночи. - Похоже на то, сэр. - Лучше называйте их Пат и Майк, а то мы запутаемся. - Может быть, А и Б, сэр? - Пожалуйста, Дживс, если вам так больше нравится. Он почти догнал смутную фигуру А, сказали вы, как вдруг из темноты выпрыгнула смутная фигура Б... - ...и хвать его кулаком по носу. У меня вырвалось восклицание. Все, тайна разгадана. - Старина Пинкер! - Да, сэр. Без сомнения, мисс Бинг забыла его предупредить, что ночная операция отменяется. - И он притаился поблизости, ждал меня. - Напрашивается именно такое предположение, сэр. Я с облегчением вздохнул, представляя себе расквашенную физиономию полицейского. Сложись все иначе, это была бы физиономия Бертрама Вустера. - Нападение мистера Пинкера отвлекло внимание полицейского от преследуемого им субъекта и позволило тому скрыться. - А что Пинкер? - Узнав полицейского, он принес ему извинения, сэр. А потом ушел. - Я его не виню. Даже остроумно, в каком-то смысле. Не знаю, Дживс, что обо всем этом думать. Эта смутная фигура... Я говорю о смутной фигуре А. Кто это мог быть? У Оутса есть какие-нибудь предположения на этот счет? - Есть, и весьма определенные, сэр. Он убежден, что это были вы. Что за чертовщина! - Я?! Почему все, что творится в этом трижды окаянном доме, навешивают на меня? - И он намеревается, как только ему удастся заручиться поддержкой сэра Уоткина, прийти сюда и обыскать вашу комнату. - Так ведь он и без того хотел явиться - каску искать. - Да, сэр. Ну как тут не ухмыльнуться. Я от души забавлялся. - Вот будет потеха, Дживс. Представляете, эти два ничтожества роются повсюду, шарят, вынюхивают, и нигде ничего, чувствуют себя последними дураками, а мы стоим себе и посмеиваемся. - Да, мы неплохо развлечемся, сэр. - А когда они закончат обыск и примутся смущенно бормотать извинения, заикаясь и спотыкаясь на каждом слове, я над ними покуражусь. Сложу на груди руки, выпрямлюсь во весь рост... По коридору словно бы проскакала лошадь, в комнату ввалилась тетушка Далия. - Берти, голубчик, спрячь поскорей где-нибудь,- просипела она, едва дыша. И сунула мне в руки серебряную корову.
ГЛАВА 12
Описывая недавнюю сцену, в которой сэра Уоткина Бассета чуть не хватил кондрашка, когда он узнал, что я хочу стать членом его семьи, я сравнил, если вы помните, хриплое бульканье, которое вырывалось из его горла, с предсмертным кряканьем подстреленной утки. Сейчас я чувствовал себя родным братом этой самой утки, которого тоже настигла пуля. Я стоял как истукан и время от времени бессильно крякал; потом могучим усилием воли взял себя в руки и положил конец звукоподражанию. Посмотрел на Дживса. Дживс посмотрел на меня. Я ничего не сказал, говорили мои глаза, но его вышколенный ум безошибочно прочел мои мысли. - Благодарю вас, Дживс. Я взял налитую им рюмку и опрокинул в себя не меньше полуунции крепчайшего напитка. Одолев приступ дурноты, я перенес взгляд на свою престарелую родственницу, которая вольготно расположилась в кресле. Всеми признано - и в клубе "Трутни", и за его стенами,- что в отношениях с противоположным полом Бертрам Вустер неизменно проявляет величайшую галантность, его без всяких оговорок можно назвать галантнейшим из рыцарей. Правда, в возрасте шести лет, когда кровь особенно горяча, я однажды шмякнул на голову своей гувернантке тарелку с овсяной кашей, но эта погрешность против этикета всего лишь исключение. С тех пор я никогда не поднимал руку на женщину, хотя мало кому из мужчин пришлось пережить столько неприятностей по вине прекрасного пола. Вы получите самое полное представление о том, какие чувства переполняли в эту минуту Бертрама Вустера, если он признается, что этот безупречный рыцарь готов был со всего размаху запустить в голову почтенной родственницы слона из папье-маше - единственный предмет на каминной полке, который остался цел в бурном водовороте жизни, кипевшей в усадьбе "Тотли-Тауэрс". Пока в моей душе происходила мучительная борьба, тетя Далия щебетала как птичка. Отдышалась она давным-давно, пригладила перышки и зачирикала весело и беззаботно, а для меня это было просто нож в сердце. - Отличная пробежка, - радовалась она, - в последний раз я так бегала во время соревнований между "Берксом" и "Баксом". От старта до финиша как по маслу. Прекрасный, здоровый английский спорт в его классическом виде. Но, знаешь, Берти, я была на волоске. Полицейский уже дышал мне в затылок. Если бы не отряд священников, который выскочил из засады и протянул руку помощи в нужную минуту, он бы меня поймал. Благослови Бог священнослужителей, только и могу сказать. Отличные ребята. Но что там делали полицейские, черт их побери? Никто мне никогда не говорил про полицейских в "Тотли-Тауэрс". - Это был полицейский Оутс, бдительный страж мира и покоя в Тотли, объяснил я, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не завыть, как кладбищенское привидение, и не повиснуть на потолке. - Сэр Уоткин послал его в комнату охранять принадлежащие ему вещи. Он сидел в засаде. Ожидал гостя. Думал, что это буду я. - Очень рада, что гостем оказался не ты. Бедняжка, тебе бы такого не выдержать. Ты бы растерялся, стал столбом - хватай тебя голыми руками. Признаюсь честно: когда этот полицейский неожиданно вошел из сада, я сама на миг окаменела. Но все хорошо, что хорошо кончается. Я мрачно покачал головой. - Заблуждаетесь, моя легковерная дряхлая родственница. Это не конец, а начало. Папаша Бассет сейчас начнет настоящую охоту. - Пусть начинает. - А когда он с полицейским придут сюда и станут обыскивать комнату? - Они не посмеют. - Еще как посмеют. Во-первых, они считают, что здесь спрятана каска Оутса. Во-вторых, полицейский уверен, как передал мне Дживс, который слышал это из его собственных уст, когда останавливал кровь из разбитого носа, что он преследовал в темноте меня. Тетушкина веселость улетучилась, как я и ожидал. До этого она просто сияла. Теперь перестала сиять. Я внимательно глядел на нее и наблюдал, как малодушничает наша мысль и вянет, как цветок, решимость наша в бесплодье умственного тупика. - Хм! Неприятное положение. - Неприятное - не то слово. - Если они найдут здесь серебряную корову, это будет трудно объяснить. Она поднялась и, поглощенная своими мыслями, разбила слона. - Нельзя терять голову, это главное, - сказала она. - Мы должны задать себе вопрос: "Как бы поступил Наполеон?" Он всегда находил выход из тупика. Вот у кого была голова на плечах. Мы должны придумать что-то очень хитрое, ловко извернуться и совершенно сбить с толку этих прохвостов. Итак, я жду предложений. - Я предлагаю вам немедленно выкатиться отсюда вместе с этой мерзкой коровой. - И столкнуться на лестнице со сворой ищеек. Благодарю покорно. Что скажете вы, Дживс? - Пока ничего, мадам. -А вы не можете узнать позорную тайну сэра Уоткина, как узнали секрет Спода? - Нет, мадам. - Конечно, я требую слишком многого. В таком случае корову надо где-то спрятать. Но где? Извечная проблема, вот почему убийцам приходится так трудно - куда девать труп? Трюк из "Похищенного письма", может быть, стоит повторить? - Миссис Траверс говорит об известном рассказе Эдгара Аллана По, объяснил мне Дживс, видя, что я не врубился. - Там идет речь о краже важного документа и похитивший его персонаж одурачил полицию, положив документ у всех на виду вместе с другими письмами, считая, что никому не придет в голову искать там, где вещи и положено находиться. Миссис Траверс, без сомнения, хочет предложить, чтобы мы поставили сливочник на каминную полку. Я засмеялся, собрав остаток сил. - Да вы посмотрите на каминную полку! Над ней как будто смерч пронесся. Если туда что-нибудь водрузить, все взгляды сразу же обратятся на этот предмет. - Да, верно, - вынуждена была признать тетя Далия. - Дживс, суньте эту мерзость в чемодан. - Не годится. Они обязательно будут искать в чемодане. - Хотя бы на время, - сказал я. - Мне тошно на нее смотреть. Пожалуйста, Дживс. - Слушаю, сэр. Наступило молчание. И только тетя Далия заикнулась, что надо забаррикадировать дверь и приготовиться к осаде, как в коридоре послышались шаги: кто-то приближался. - Вот и они, - сказал я. - Кажется, они спешат, - заметила тетя Далия. Она была права. По коридору бежали. Дживс подошел к двери и выглянул. - Это мистер Финк-Ноттл, сэр. В комнату с разбега ворвался Гасси. Одного острого взгляда на него было достаточно, чтобы понять: он бежал не ради спортивного интереса. Его очки затравленно блестели, волосы стояли дыбом, совсем как иглы у рассерженного хамелеона. - Берти, ты не против, если я спрячусь у тебя до первого утреннего поезда? - спросил он. - Под кроватью будет отлично. Я тебя не потревожу. - В чем дело? - А, связанная простыня, это еще лучше. Именно то, что нужно. Тетя Далия фыркнула - как будто кто-то выстрелил из салютной пушки, давая понять Гасси, что его присутствие нежелательно. - Убирайтесь отсюда, глупый Виски-Боттл, - строго приказала она. - Мы совещаемся. Берти, если просьба тетки для тебя что-то значит, ты сейчас же выставишь этого болвана за дверь и больше не пустишь. Я поднял руку. - Подождите! Должен же я хоть что-то понять. Оставь простыни в покое, Гасси, и толком объясни. За тобой опять гонится Спод? В таком случае... - Да не Спод. Сэр Уоткин! Тетя Далия опять фыркнула, словно бы на бис после бурной овации восхищенного зала. - Берти... Я опять поднял руку. - Минутку, старушенция. Что значит - сэр Уоткин? Почему сэр Уоткин? Зачем ему охотиться за тобой? - Он прочел блокнот. - Не может быть! - Может. - Берти, я всего лишь слабая женщина... И снова я поднял руку. Сейчас не время выслушивать бредни теток. - Рассказывай, Гасси, - обреченно попросил я. Он снял очки и принялся протирать стекла дрожащим платком. Было видно, что мой друг побывал в аду. - От тебя я пошел в его комнату. Дверь была приоткрыта, и я проскользнул внутрь. Там увидел, что он все-таки не стал принимать ванну. Сидит на кровати в нижнем белье и читает мой блокнот. Поднял голову, и наши глаза встретились. Ты представить себе не можешь, какой жуткий шок я испытал. - Почему же, представляю. Со мной случилось нечто весьма похожее, когда я встретил взгляд преподобного Обри Апджона. - И все это в зловещем молчании, оно длилось, длилось... Вдруг он утробно зарычал и вскочил, лицо перекосилось. Он прыгнул в мою сторону, я давай бог ноги, он за мной. Сбежали по лестнице, он вот-вот схватит меня, но в холле он задержался, чтобы взять арапник, а я тем временем здорово опередил его и... - Берти, - сказала тетя Далия, - я всего лишь слабая женщина, но, если ты не раздавишь ногой это насекомое и не выбросишь останки в окно, я вынуждена буду заняться им сама. Вопросы жизни и смерти требуют решения, все висит на волоске... Мы еще не выработали план действий... каждая минута драгоценна... и тут является этот недоумок и начинает рассказывать нам свою биографию. Дринк-Боттл, пучеглазый вы кусок вонючего овечьего сыра, уберетесь вы отсюда или нет? Моя престарелая родственница весьма властная особа, особенно если ее задеть, тут она всех подомнет под себя. В те времена, когда она охотилась, рассказывали мне, ее слово считалось законом в радиусе двух вспаханных полей и трех рощ. Произнесенное ею "нет" вылетело точно мощный снаряд, и Гасси, которому оно угодило в переносицу, подскочил в воздух дюймов на шесть. Когда он снова опустился на terra firma1 , вид у него был виноватый и заискивающий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30