Нет, воскликнул он в душе, нет!
Он сжал мячик так сильно, что чуть не сломал себе пальцы.
Он стискивал кулак с такой отчаянной силой, как будто хватал ся за жизнь, удерживая в нем мячик и джеки, не давая им выскользнуть, и наконец медленно опустил сжатый кулак на стол.
— Я выиграл, — сказал он, не разгибая пальцев.
— Вы гадкий! — сказала Мелисса и швырнула пакет на стол.
Затем она вскочила с низенького стульчика, отбросила назад длинные темные волосы и стремглав выбежала из комнаты.
— Противный, гадкий! — крикнули Фрида и Хильда и побежали вслед за Мелиссой.
Он сидел, совершенно измученный и опустошенный, опустив голову на колени, все еще крепко сжимая в кулаке свою добычу.
Наконец он раскрыл ладонь, джеки высыпались на стол, а мячик подкатился к краю стола, упал на бетонный пол и, подскакивая, полетел в угол комнаты.
В маленькой комнате наступила тишина.
Малони вытряхнул из пакета Джуди Бонд пиджак. Он потрогал большие пуговицы спереди и более мелкие на рукавах, затем поднял со стола один из Джеков и поднес его к средней из больших пуговиц. Острым концом металлической звездочки он поскреб пуговицу. Черная клейкая стружка краски потянулась за острием. Комочки черной краски усеяли ярко-желтую поверхность деревянного стола. Он улыбнулся и стал ожесточенно сдирать краску с пуговицы. Значит, впереди три пуговицы, каждая около десяти каратов, как сказал Боццарис, точнее, десять, одиннадцать и девять, в таком порядке (он продолжал соскребать и выколупывать краску из неровной поверхности пуговицы), и по четыре маленьких на каждом рукаве, всего восемь по пяти-шести каратов каждая. «Выходит, я — Рокфеллер, — думал Малони, — я обладаю бриллиантами на сумму около полумиллиона долларов».
Наконец ему удалось удалить всю краску со средней пуговицы.
Он ухватился за нее двумя пальцами и поднял вместе с пиджаком к голой лампочке. Пуговица сверкнула ослепительным блеском. «Эта красавица каратов в одиннадцать, не меньше, она немного крупнее двух остальных, господи, я богач, — подумал он, — наконец-то я выиграл!»
— Положи его! — произнес за спиной чей-то голос.
Малони обернулся.
В дверях стояли К, и Пэрсел. Малони и не думал выпускать пиджак из рук, но это не имело никакого значения, потому что Пэрсел в мгновение ока оказался рядом и ударил его прямо в лицо рукояткой револьвера.
Глава 14
ИРЭН
Над кладбищем мечутся дикие фурии, оглашая окрестности неистовыми жуткими воплями. «Я сплю или уже умер?» Сквозь гул в голове до Малони доносятся раздраженные голоса К, и Пэрсела.
— Нужно было убедиться, что он умер, прежде чем отправиться в аэропорт.
— Мы подумали, что он наверняка задохнется в закрытом-то гробу!
— А он и не подумал задыхаться!
— Мы же не думали, что гроб у нас отобьют и откроют.
— Вам следовало бы быть более предусмотрительными.
— Кто здесь главный, ты или я?
— Вы, но…
— Тогда заткнись.
— Вот новые брюки. — Это уже другой голос, принадлежащий Мак-Рэди.
Малони не смел открыть глаза. Неужели они снова вернулись в коттедж гравера? Что-то мне становится дурно при одной мысли, что нахожусь рядом с кладбищем, подумал Малони, или это оттого, что меня так часто били по голове.
— Нам не пришлось бы возиться со всем этим дважды, если бы вы с самого начала сделали все как следует, — ворчал Пэрсел.
— Но бриллианты-то мы вернули, — сказал Мак-Рэди, — так что какое это имеет значение?
— На этот раз мы убедимся, что он мертв, — сказал К.
— Сними с него ботинки, — сказал Мак-Рэди.
— Зачем?
— Чтобы надеть на него брюки.
— Он еще без сознания?
— Да.
— Тащите его туда, поближе к гробу.
Чьи-то руки схватили его за лодыжки и поволокли по полу. Он слышал, как скриипят половицы под тяжестью его тела, слышал противный звук, когда ткань одежды цеплялась за неструганые доски. Они не связали его, руки и ноги были у него свободны, он еще мог побороться за свою жизнь или попытаться убежать.
Как же им удалось выследить его в том подвале, гадал он и вдруг вспомнил, что попросил водителя такси подождать его у дома, это была грубая ошибка, роковой промах. «Я наделал слишком много ошибок за эти два дня, — думал он, — и ужасно устал. Лучше убейте меня и положите в этот проклятый гроб, только поскорее кончайте с этим».
— Стаскивай с него брюки, — сказал Мак-Рэди.
Пэрсел стянул брюки. На полу коттеджа было холодно лежать, под дверь задувал пронзительный студеный ветер. Почему это рядом с кладбищем всегда так холодно и неуютно, лениво думал Малони.
— У него трусы в горошек, — расхохотался Пэрсел, — просто умереть можно.
— Вот, надевай, — сказал Мак-Рэди.
Пэрсел натянул на него новые брюки.
— А ремень нужно?
— Нет, петли пояса будет скрывать пиджак.
— Нам повезло, что пуговицы остались целыми, — сказал Пэрсел.
— Мы их надежно пришили, — сказал Мак-Рэди.
— Мы просверлили дырочки в павильоне каждого бриллианта…
— В чем?
— В павильоне, — сказал К. — В той части бриллианта, что под горкой. А разве ему не нужен другой галстук?
— Конечно, повяжем ему черный, — сказал Пэрсел. — А знаете, ведь камни могли треснуть.
— Этим занимался опытный специалист. У нас есть черный галстук, Мак-Рэди?
— Если бы треснули эти крупные…
— Я знаю.
— Они бы страшно упали в цене.
— Пойду посмотрю в другой комнате.
— Мы не можем положить его в гроб в полосатом галстуке, — сказал К.
— Сколько, вы сказали, они стоят? — спросил Пэрсел.
— Эти три большие?
— Да.
— Девять тысяч долларов за карат.
— А маленькие?
— По пять тысяч за карат.
— Кажется, не получается полмиллиона долларов.
— А никто этого и не говорил.
— Вы как раз говорили.
— Я сказал, четыреста девяносто тысяч долларов.
— Вы сказали, полмиллиона.
— Я не говорил точно полмиллиона.
— Ты нашел галстук, Мак-Рэди?
— Я нашел только черную бабочку, — сказал Мак-Рэди.
— Разве людей хоронят в бабочках?
— А почему нет?
— Это красивый черный галстук, только бабочкой, — сказал Мак-Рэди.
— Интересно, что случилось с его желтой рубашкой?
— С кремовой, — уточнил Мак-Рэди и хохотнул.
— Вот именно, с кремовой, — сказал К, и тоже засмеялся.
— Давай, повяжи ему галстук, — сказал Пэрсел.
— Нужно выстрелить ему в затылок, — сказал К., — а то будет видно.
— Да, — согласился Пэрсел. — И все-таки, говорю вам, нужно было это сделать с самого начала.
— А я говорю тебе, ведь никто не знал, что гроб умыкнут.
— Нужно было это предусмотреть.
— Почему это? — сказал Мак-Рэди. — Гауд думал, что мы уже сбыли краденое и получили деньги.
— Как завязывать эту бабочку? — спросил К.
— Там есть застежка?
— Кажется, нет… Хотя нет, это она?
— Да, это застежка, — сказал Мак-Рэди.
— Никогда не видел, чтобы людей хоронили в бабочках, — сказал Пэрсел. — Обычно их надевают на свадьбу.
— Придется оставить так, — сказал К. — Ты что-то слишком разнылся, Пэрсел.
— Терпеть не могу неряшливую работу.
— Гауд тоже ко всему придирался, — сказал Мак-Рэди.
— Да, но я не работаю на Крюгера.
— Надеемся, — сказал Мак-Рэди.
— Что значит, — надеемся?!
— Успокойся, — сказал К.
— А вы скажите ему, чтобы он не намекал.
— Не лезь к нему со своими намеками, — сказал К.
— Это не моя вина, что вы все так небрежно сделали, — сказал Пэрсел.
— И вовсе не небрежно.
— Мы хотели, чтобы Гауд решил, будто мы уже получили деньги.
— Мы хотели, чтобы он стянул их.
— Мы хотели, чтобы он думал, будто бы мы, ничего не подозревая, отправили в Рим полмиллиона долларов из газетной бумаги.
— Да, — кисло сказал Пэрсел, — единственная проблема, что этот ваш план не сработал.
— Почти сработал.
— «Почти» ничего не значит, — сказал Пэрсел. — Точно так же, как четыреста девяносто тысяч вовсе не значит полмиллиона.
— Мы понятия не имели, что Крюгер обо всем догадался.
— Эти — «фальшивые деньги были подделаны очень здорово, — сказал К.
— Даже отлично, — сказал Мак-Рэди, — они до того были похожи на настоящие, что мне не хотелось с ними расставаться.
— А где вы их достали? — спросил Мак-Рэди.
— Их передали люди Ладро в Нью-Йорке.
— Он был просто в бешенстве, когда я с ним разговаривал, — сказал Мак-Рэди.
— Ничего, зато завтра утром он будет просто счастлив, — сказал К. — Давайте наденем на него пиджак.
— Сначала нужно его пристрелить, — сказал Пэрсел.
— Ты так думаешь?
— Конечно, а иначе весь пиджак будет в крови.
— Мак-Рэди, а ты как считаешь?
— Мне все равно, давайте уже с этим кончать.
Господи, как же быть, с ужасом подумал Малони и чуть было сразу не пошевелился, но тут снова у него в мозгу всплыла какая-то смутная беспокойная мысль, которая начала его тревожить еще в подвале того дома в Бруклине до его игры с Мелиссой, но и сейчас она по-прежнему ускользала от него. Лучше тебе двигаться сейчас, Малони, сказал он себе, лучше сделать это сейчас и побыстрее, а потом уже подумать о том, что тебя тревожит, потому что иначе тебе придется размышлять об этом уже в гробу, и на этот раз мертвым, а смерть от выстрела в затылок — не очень-то приятная штука. Бабушка что-то говорила мне об этом, хотя, как выяснилось, в отношении некоторых вещей она заблуждалась.
— Подними-ка его, — сказал К.
— Зачем? — спросил Мак-Рэди.
— Чтобы Пэрселу было удобнее выстрелить ему в затылок.
— А, понятно, — сказал Мак-Рэди, — сейчас.
Мак-Рэди потянул Малони за обе руки, переводя его в сидячее положение. Он слышал, как Пэрсел зашел ему за спину.
— Поосторожнее там, — сказал К.
— Что вы имеете в виду?
— Стреляй аккуратнее, чтобы пуля не попала в меня сквозь его голову.
— А-а, ладно.
— Направь дуло вверх, к потолку.
— Хорошо, — сказал Пэрсел.
Малони так и не открывал глаз, когда почувствовал прикосновение холодного дула к своему затылку.
— Нет, задери дуло повыше, — сказал К.
— Так?
— Ты что, сам не видишь?
— Если только сесть на корточки…
— Ну и садись.
— Не похоже, чтобы ты был профессионалом, — сказал МакРэди.
— Скажите ему, чтобы он не лез под руку со своими замечаниями, — сказал Пэрсел.
— Оставь его в покое, — сказал К.
Револьвер отодвинулся от головы Малони, и в ту же секунду он вырвал свои руки у Мак-Рэди и резко крутнулся вокруг своей оси как раз вовремя, чтобы достать опускающегося на корточки Пэрсела. Ударом кулака он свалил его на пол. Теперь он заметил, что на револьвер был надет глушитель, благодаря чему его оказалось легче схватить, хотя от этого он не стал менее опасным. «Они могут убить меня здесь, в коттедже, — подумал Малони, — и выстрел прозвучит тихо, как шепот в церкви». Он потянулся к револьверу, но промахнулся. Раздался короткий приглушенный выстрел. Осколки выбитого стекла со звоном посыпались на пол. Он схватил Пэрсела за кисть, крепко стиснул ее обеими руками и со всего маху грохнул кулаком Пэрсела по полу, отчего тот выпустил оружие. Малони бросился к револьверу, не выпуская Пэрсела из мертвой хватки, вцепился в револьвер и круто обернулся к троим бандитам, нацелив на них оружие.
— Ну, вот и финиш, — сказал он и усмехнулся.
— Отдай мне револьвер, Малони, — сказал К.
— Ха-ха! — сказал Малони. — Не смешите меня!
— Дай мне револьвер!
— Нет. Лучше вы дайте мне пиджак. — Он протянул вперед левую руку.
— Пиджак наш, — сказал К.
— Правильно. И все равно давайте его мне.
— Бриллианты тоже наши, — сказал К.
— Нет, они принадлежат одной ювелирной фирме, чей магазин на Сорок седьмой улице, — сказал Малони, и только теперь сообразил, что именно все время его беспокоило. Бриллианты не принадлежали ни К., ни ему самому. Они были крадеными.
Он нахмурился:
— Я… — и замолчал в нерешительности. — Я хочу получить этот пиджак, — сказал он.
— И ты готов за него убить? — спросил К.
— Что?
— Потому что тебе придется сделать именно это, — сказал К. — Тебе придется убить нас троих.
«Это несправедливо, — подумал Малони. — Вот полмиллиона долларов в бриллиантах, пришитых к этому пиджаку, какое мне дело до того, украдены они или нет? Я ведь все время сознавал это, разве не так? Эти люди — воры, бандиты и убийцы.
Я все время понимал это, что не мешало мне строить планы насчет Монте-Карло, Лондона или Джакарты, так почему сейчас я должен об этом думать? Нужно убить их, ведь они социально опасные элементы, убить их и убраться отсюда с добычей. Кого волнует их судьба? Ты победитель, Малони, наконец-то ты держишь выигрышную взятку!»
Он весь покрылся потом, револьвер в его руке дрожал. Он видел пиджак, висящий на руке К., со средней пуговицей, заново покрашенной в черный цвет, невинный с виду пиджак, который будет отправлен в Рим в обмен на четыреста девяносто тысяч долларов, сумму, достаточную чтобы прожить миллион и одну арабскую ночь — убей их, думал он, возьми пиджак, победи!
Да. Малони, убей их. Ты достаточно натерпелся за эти два дня, чтобы стать полноправным обладателем драгоценного пиджака, ты просил, унижался, занимал, лгал, воровал, обманывал, ты использовал людей, хватал и хватал, какое имеет значение, если сейчас ты совершишь еще один, чуть менее достойный поступок, прежде чем сядешь в самолет и улетишь на край земли, какое к черту это имеет значение!
Убей их, сказал он себе.
Что упало, то пропало, ко мне на руки попало, победитель получает все; только нужно убить их.
Он не мог нажать на спусковой крючок.
Он стоял, глядя на них, не желая проиграть еще один раз, но понимая уже, что проиграл, потому что был не в состоянии спустить курок, не мог пойти на этот шаг, который положил бы конец игре, не мог убить, даже если в противном случае это стоило бы ему жизни.
— Нет, — сказал он.
— Что? — спросил К.
— Можете оставить себе свой пиджак.
— Что? — сказал Пэрсел.
— Но в покойники поищите себе кого-нибудь другого.
— Что? — сказал Мак-Рэди.
Малони готов был расплакаться, но не желал проявлять слабость в присутствии этой шайки бандитов с ее высокими связями в Риме и Бог знает где еще, не хотел, чтобы они тоже поняли, что он — законченный неудачник. Поэтому он изо всех сил закусил изнутри губы, прием, которому он научился в детстве, когда бабушка рассказывала ему страшные истории, так было легче удержаться от слез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29