- Вот квашеной капусты мне как раз и нельзя, - сказал Мазур чистую правду.
- Язва? - сочувственно поморщился гость.
- Да нет, - сказал Мазур. - Есть в подводном плавании несколько неромантический аспект. Перед погружениями нельзя ни гороху, ни капусты, ничего подобного. Газы в кишечнике образуются, знаешь ли. А при подъеме расширятся, раздуют кишки - и может неслабо прихватить, с болями и резями...
- Ну да? Интересно... А когда будете нырять?
- Как только корабль подойдет, - сказал Мазур, тщательно взвешивая слова.Пока о нем что-то не слышно...
- Вот кстати! Мне с вами можно?
- В смысле?
- Ну, нырнуть к кораблям. Тут у нас можно достать акваланг, если подсуетиться...
- А ты когда-нибудь с аквалангом нырял? - поинтересовался Мазур, чуточку опешив от такого предложения.
- Ни разу в жизни. Так дело же нехитрое, вдыхай-выдыхай... Плавать я умею.
- Там же глубина сорок метров, - сказал Мазур ласково и терпеливо, словно дитяти-несмышленышу.
- Ну и что? Сорок метров... это примерно девятиэтажка. Ну, малость побольше... На Западе каждый ныряет, как хочет...
- А ты давно с Запада? - поинтересовалась Света.
- Не был, не повезло... Но все ж и так знают, вы телевизор посмотрите...
Надевает акваланг и ныряет себе, сколько хочет.
- Тут водичка малость похолоднее, и море немножко посуровее. Акваланг дело серьезное, - сказал Мазур. - Не выйдет, Сережа, как ни печально. Если бы это от меня зависело, я бы тебя в напарники взял хоть завтра, но начальник у меня - бюрократ и буквоед, а ведь будет еще и капитан, которой по старинке считается первым после бога...
- Жалко, - опечалился Сережа. - Такие кадры можно было нащелкать... Вы ведь сами снимать будете?
- Еще как, - сказал Мазур. - Я под водой, а она - над водой. Это, чтобы ты знал, звезда питерской журналистики, в пяти газетах печатается...
Бородатый насторожился:
- Но газеты-то, я надеюсь, демократические?
- Абсолютно, - не моргнув глазом, заверила Света.
Она расположилась в кресле столь вольно" что любой зритель мог бы с маху определить: перед ним самая натуральная блондинка, без обмана. Правда, бородатого гостя эти пленительные тайны не взбудоражили ничуть, создавалось впечатление, что он и проблемы секса существуют в разных измерениях - в глазах ни смущения, ни интереса. Мазур подметил краешком глаза, что Света была даже чуточку ошарашена столь полным отсутствием внимания и вскоре переменила позу на более пуританскую.
Сережа вдруг принялся снимать куртку, бросая на новых знакомых косые многозначительные взгляды. Причина выяснилась мгновенно; на растянутом свитерке у него красовалась медаль "Защитнику свободной России". Мазур старательно округлил глаза и издал многозначительное "О-о!", чем расположил гостя к себе еще более.
- А ты где был во время путча?
- В командировке, - сказал Мазур. - В жуткой дыре.
Он говорил правду - и командировка была, и дыра оказалась жуткой во всех смыслах, вот только рассказывать об этой поездочке можно будет лет через пятьдесят, поскольку уйма народу во всем мире до сих пор полагает, что на затонувшем двести лет назад в теплых морях фрегате до сих пор покоятся золотые слитки и монеты стоимостью миллионов в двадцать долларов США по нынешнему курсу. Хотя после визита туда группы Морского Змея в трюмах корабля остался один балласт - да в качестве современного довесочка три трупа боевых пловцов военно-морского флота одной неслабой державы, чьи штабисты тоже решили немного обогатить родимую казну тайным образом. А когда две группы столкнулись у корабля, пришлось резаться, конечно, да вдобавок представители одержавшей верх стороны, чтобы довести дело до логического конца, потопили замаскированный под прогулочную яхту корабль конкурентов, что с точки зрения международного права было, как ни крути, чистейшей воды пиратством. Потому и следует помалкивать, а корабль тот так и числится в регистре Ллойда пропавшим без вести от неизбежных на море случайностей...
Немного поговорили про славные времена борьбы за демократию. Похоже, экзамен Мазур выдержал с честью, благо особого напряжения интеллекта и не требовалось.
- А этот, военный, вам мешать не будет? - поинтересовался малость размякший Сережа.
- Ерунда, - заверил Мазур. - Дубина редкостная, напросился сюда, чтобы вдоволь попить водочки подальше от начальства. Мы его с утра накачиваем, кладем под стол - и никаких тебе проблем... Слушай, Серега, а где это ты успел про нас разузнать всю подноготную?
- Как где? Гоша Котельников рассказал. Наш мужик, абсолютно. Вы поосторожнее, а то как бы они и вас не притопили...
Он опрокинул еще полстакана и принялся рассказывать жуткие ужасы.
Оказалось, представленное здесь в его лице движение "зеленых" (чья эмблема и красовалась на загадочном значке) было свято убеждено, что и портового водолаза, и аквалангиста-пограничника ухитрилась каким-то образом убрать коварная и безжалостная в средствах военщина, жаждавшая предотвратить разоблачения. Никаких логичных и доказательных аргументов при этом Сережа не приводил, а пограничников безоговорочно причислял к военщине. Мазур не вытерпел и поинтересовался: не проще ли было пограничному начальству попросту запретить своему офицеру идти под воду, чем злодейски убирать его на глубине? И тут же испугался, что из-за этой реплики будет принят за скрывавшего до поры личину врага.
Обошлось. Сережа уже изрядно принял на хилую грудь, а потому ничего вражеского и вопросе не усмотрел. Старательно понизив голос и воздев указательный палец, объяснил, что военщина ночей не будет спать, если не уберет свидетелей, что наглядно доказывают демократические публицисты по десять раз на дню, так что Вове следует внимательнее следить за прессой.
Вова пообещал следить внимательнее. Скучавшая Света то и дело вызывающе скрещивала обнаженные ножки под самым носом у шумного гостя, но с тем же успехом могла беседовать с ним по-китайски. Совершенно индифферентен был гость к ее прелестям - в отличие от Мазура, которого немножко забирало, если честно.
- Да, а интервью! - спохватился Сережа. Вытащил блокнот, ручку, с превеликим трудом нашел чистую страничку. - Значит, вы твердо намереваетесь раскрыть кыв... коварные замыслы военщины, беззастенчиво травившей океан?
Мазур несколько секунд ломал голову - что этому дураку отвечать, учитывая неустанно бдящие микрофоны? Потом сказал осторожно:
- Ну, мы же не шпионы, чтобы что-то там раскрывать... Проведем самые тщательные исследования, облазим все три корабля, возьмем пробы в большом количестве. Посмотрим, что получится.
- Что там смотреть? - возмутился Сережа. - Мало нам смертельных случаев?
Приходите завтра к нам, я тебе покажу все документы. И по сейнеру, и по прошлым случаям, когда разбросало дохлую рыбу по всему берегу. Думаешь, мы тут несерьезные? Вова, у нас есть копии всех документов, повсюду наши ребята... Я тебе завтра приведу Кристиансена... у нас же тут приехали друзья с Запада, при них постесняются нам проламывать головы в темном уголке, чтобы не светиться на весь мир...
"Знаю я этих друзей, - подумал Мазур. - Чего стоит ваша пресловутая экологическая Пеллона, по странному стечению обстоятельств устроившая свою штаб-квартиру аккурат по соседству с главной квартирой военно-морской разведки своей страны. Вопросики ее активисты задавали самые что ни на есть экологические - например, какова мощность силовой установки новейшего подводного крейсера Юрий Долгорукий ..."
В дверь не просто постучали - забарабани-ли. В коридоре Мазур узрел Шишкодремова, взлохмаченного, расстегнутого и, судя по виду, потрясающе пьяного.
- Вова, а я к тебе... - объявил Роберт, демонстрируя непочатую бутыль "Столичной" с удобной ручкой для ношения.
И подмигнул - трезво, хитро. Обрадовавшись, что может свалить с плеч часть несвойственных ему забот, Мазур охотно пустил нежданного гостя.
В номере моментально повеяло холодком - поддавший Сережа уставился на Шишкодремова так, словно через секунду рассчитывал подать команду:
"Расстрельный взвод, пли!"
- Знакомьтесь, - сказал Мазур, посмеиваясь про себя. - Это Сережа, а это Робик.
- Опричник, - старательно выговорил Сережа. - Ну ладно, все равно будет интервью... Вы вообще намерены свою пакость убирать со дна? Ждете, когда мы все здесь вымрем? - и занес ручку над блокнотом (Мазур заглянул ему через плечо и убедился, что на листочке все его прежние ответы зафиксированы в виде совершенно неразборчивых каракулей, которые завтра не расшифрует и сам автор). - М-милита-ристы...
- Сереженька! - проникновенно сказал Шишкодремов, пристроившись рядом и нежно обнимая собеседника. - Ну какой я тебе, к чертям морским, милитарист? У меня и пистолета-то нету, а кортик был, да я его по пьянке сломал, когда шпроты открывал... Ну ничего я там не топил, сукой буду! Это ж все при Сталине творили, палачи проклятые...
Оказалось, он моментально нащупал нужную кнопку - при одном упоминании о Сталине Сережа подобрел, размяк и принялся взахлеб пересказывать Шишкодремову какие-то забытые статейки из давно канувших в небытие демократических газет - как Сталин Кирова убил в коридорчике, как Сталин отравил Ленина мухоморами, а Крупскую - просроченными консервами, как Сталин, ничуть не удовлетворившись всеми этими злодействами, подсунул Рузвельту в Ялте напичканную цианистым калием воблу, отчего Рузвельт, конечно же, умер... Шишкодремов охотно слушал, поддакивал, сам плел что-то несусветное, и вскоре оба стали закадычными друзьями. Правда, Мазур очень быстро отметил, что притворявшийся вдрызг пьяным Роберт мастерски вытягивает из собеседника имена, даты и подробности славной деятельности "зеленых", а Сережа щедро таковыми делится, уже плохо представляя, где находится. Самому Мазуру заняться было вроде бы и нечем, а посему он от нечего делать взял гитару и вновь принялся извращаться:
Arise, о mighty land of ours,
Arise to mortal war,
With evil fascism's dark powers.
With the assursed horde!

Вставай на смертный бой
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой!>
Его нежданный "зеленый" гость, с уверенностью можно сказать, не обремененный знанием иностранных языков, пропустил мимо ушей эту злостную красно-коричневую выходку. Повиснув на плече у Шишкодремова, давно ставшего первым другом и кунаком, Сережа вдохновенно излагал, как они победят злокозненную военщину, изгонят ее отсюда невозвратно, и на освобожденных землях в два счета произрастут райские сады, а жители, бродя в эдемских кущах, будут громко и благозвучно славить демократию...
Шишкодремов поддакивал, вот только глаза у него оставались трезвехонькими и холодными. За окном явственно темнело. Света, картинно и изящно зевнув, уселась к Мазуру на подлокотник кресла и, наплевав на Шишкодремова, принялась вольничать руками. Мазур, чувствуя себя неловко в присутствии притворявшегося пьяным хитреца, спел специально для нее, припомнив, что она хвасталась неплохим знанием французского:
Plus ne suis ce que j'ay este,
Et ne scaurois jamais estre:
Mon beau printemps, et mon este
Ont faict Ie sault par la fenestre...

Кому дивился прежде свет:
Моя весна и лето красно
Навек прошли, пропал и след...>
- Ну, посмотрим... - многозначительно пообещала она, откровенно веселясь.
- А эт-то кто? - Сережа прокурорским жестом простер руку, тыкая пальцем в Мазура. - Он за нами не следит?
- Это Вова, - терпеливо успокоил Шишкодремов.
- К-какой Вова? Откуда Вова?
- Наш Вова. С нами который. Демократ невероятный...
- А, ну тогда ничего... Только под воду я все равно с ним нырну...
Т-только непременно с "Веры"... я говорю, начинать надо с "Веры", если уж они там и... уп! - он провел по горлу ребром ладони. - Робик, ты за моей мыслью следишь?
- Слежу... - заверил Шишкодремов.
- Логично мыслить умеешь?
- А то как же, - заверил Шишкодремов.
- Значит, следи за мыслью. Если они не вернулись с "Веры", значит, там что? Цистерны... Баки... В чем там держат отраву?
Он помахал рукой и стал клониться физиономией в капусту.
- Пойдем, Серега, - сказал Шишкодремов, заботливо его поднимая и поддерживая, - посидим у меня, еще выпьем, договорим...
- А под воду? Я тоже хочу посмотреть...
- Вот и посмотришь, - пообещал Шишкодремов. - У меня там акваланг есть, заодно и потренируешься ...
И он, двинувшись к двери со своей не особенно тяжкой ношей, другой рукой ловко подхватил бесформенную сумку Пруткова. Она была распахнута. Мазур со своего места видел, что там в полнейшем беспорядке громоздится охапка каких-то бумаг, лежит довольно толстая серо-желтая папка. Милейший капитан-лейтенант, конечно же, не мог пропустить удобнейшего случая пошарить в чужих архивах, работа у человека такая...
- Клиника, - покачала головой Света, уютно прикорнув у Мазура на коленях.Я перед ним ноги выше головы задирала, под конец - уже из чисто научного интереса, но никакой реакции...
- Педик, - фыркнул Мазур.
- Да вряд ли. Просто вся сперма в мозги ушла. Как у нашего импотента-доцента. Погоди, чуть проспится, в дверь колотить начнет...
Доцент, я имею в виду. Володя, пошли баиньки?
Глава 5
ЭКСКУРСАНТЫ
Мазур в эту ночь выспался неплохо - ни кошмаров, ни ночных вторжений противника. Показалось, правда, что Света ближе к утру выходила, но это ее личные проблемы, а может, и служебные, тем более не предполагавшие излишнего любопытства с его стороны. Когда он открыл глаза, Света безмятежно дрыхла.
Он не стал ее будить, в темпе принял контрастный душ, потом холодный, оделся и отправился к Кацубе за инструкциями.
Коридоры и при дневном свете оставались сырыми, темноватыми, вымершими.
Из буфета, правда, доносилось позвякиванье посуды. Мазур постучал в дверь, раздалось расслабленно-страдальческое:
- Войдите...
Сюрприз... У стола, лицом к двери, сидела совершенно Мазуру незнакомая рыжеволосая красавица в синем джинсовом костюме и клетчатой рубашке, преспокойно пускала дым, положив ногу на ногу с таким видом, словно она здесь обитает от начала времен.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9