Гостиница была как раз из тех помпезнейших строений. В четыре этажа высотой - но каждый этаж, пожалуй, превосходил по высоте два стандартных хрущевских. Плюс декоративные колонны, лепные пролетарии с мускулами Шварценеггера и рожами дебилов. Именовалась гостиница без затей "Полярная".
Они прямо-таки потерялись в необозримом темном вестибюле, словно стайка хомяков на стадионе. Однако Котельников, свой человек, уверенно повел их в угол, где обнаружилась стойка, а за стойкой скучала довольно симпатичная администраторша лет тридцати, с уложенной на затылке толстой косой. За спиной у нее красовался прикнопленный к стене яркий календарь с умилительным щенком сенбернара, явно призванный оживить суровый облик вестибюля. смахивавшего скорее на бомбоубежище для партийных боссов, - Мазур однажды бывал в таком.
Котельников сразу переменился - последнюю пару метров прошел, в ритме чечетки пристукивая каблуками и легонько вихляясь. Должно быть, такая у него была легенда здесь - чуточку недалекий весельчак с набором заезженных приколов. Театрально раскинув руки, возвестил:
- О витязь, то была Фаина...
Администраторша смерила его взглядом:
- Все поешь, Верещагин?
Мазур засмотрелся. Очаровательная была женщина, этакая румяная деревенская красавица с характером, способная и любить страстно до первых петухов, и пырнуть вилами ухаря-изменщика.
- Вот вам главная достопримечательность города Тиксона, - громко, как глухим, сообщил Котельников. - Очаровательная Фаина.
- Трепло, - привычно вздохнула очаровательная Фаина. - Хоть и замуж зовешь... А это, значит, вы и есть... Интересно, кто в воду полезет?
- А эвона, - с широким жестом воскликнул Котельников. - Вот они, оба-двое, как с картинки. Выбирай любого, оба холостые.
- Все вы в командировке холостые... - Фаина! - укоризненно воззвал Котельников. - Ты ж их паспорта листать будешь, вот и загляни на соответствующие странички... Совершенно неокольцованные. Может, это судьба твоя тут торчит, скромно потупясь...
Мазур встретился с ней взглядом и ощутил мимолетную грусть - хороша была, румяная, казалась не слишком простой и не слишком сложной, все в пропорцию, таких-то женщин мы подсознательно и ищем...
- Все равно, - вздохнула Фаина. - Где уж нам пленять кавалеров аж из самого Питера - у них там на каждом шагу сфинксы с медными всадниками, а мы бабы необразованные... - но глазами в Мазура все же стрельнула вполне игриво.
- Когда это от баб образованности требовали... - фыркнул Котельников.
- Ладно тебе, - отмахнулась она. - Паспорта давайте. Я вам всем номера расписала на одном этаже, рядышком, ничего? А то народу мало, человек сорок на всю домину, будете жить своей деревенькой... Хоромы, уж извините, не столичные, но жить можно. Бумажки заполняйте пока...
Она выложила стопочку бланков и принялась профессионально быстро листать паспорта. Вновь вскинула глаза на Мазура. "А глазищи у тебя определенно голодные", - подумал он, все еще чувствуя ту не досадливую грусть. Да и злость вдобавок - из-за того, что выступал сейчас под личиной, к тому же получил от Кацубы четкие инструкции для одного из вариантов развития событий, и эти инструкции ему претили донельзя, но права голоса он не имел...
За спиной послышались шаги. Мазур оторвался от бланка. И подумал:
"Похоже, начались легонькие сложности... А может, это и к лучшему разрядиться в хорошей драке, глядишь, нервишки и придут в норму..."
С первого взгляда было ясно, что эти молодые индивидуумы, числом пятеро, играют здесь роль пресловутых первых парней на деревне, вышедших и себя показать, и начистить чавку залетному чужаку. Везде, в принципе, одно и то же. А если вспомнить юные годы, то и сам Мазур, еще не вставший под флотские штандарты, был не лучше...
Они остановились в двух шагах, похрустывая кожаными куртками, один щелкнул кнопкой скверного выкидного ножика и принялся чистить ногти лезвием, нахально и неторопливо разглядывая Свету. Второй заглянул через плечо Мазура в полузаполненный бланк и громко сообщил третьему:
- Не, Витек, не импортные. Свои. Значит, без переводчика дотумкаемся.
Девушка, вам достопримечательности города не показать? Хорошие у нас достопримечательности, всегда показать готовы...
Мазур спокойно изготовился. Он, конечно, не считал себя спецом в вопросах агентурной разведки, но не надо быть Штирлицем, чтобы определить: стандартная местная шпана. Кацуба еще в самолете прорабатывал этот вариант столкновение с местными - и приказ отдал недвусмысленный: при нужде можно колошматить, особенно не увлекаясь. Особой демаскировки не будет - где написано, что питерские ученые мужи не могут владеть рукопашной? А уж аквалангистам быть крутыми сам бог велел...
Похоже, Кацуба собирался действовать в полном соответствии с собственными указаниями - невозмутимо поблескивая очками, оглядел аборигенов и пропел сквозь зубы с самым вызывающим видом:
Ой, напрасно, тетя, дяде член вы трете, дядя - полный импотент...
В сочетании с его хлипко-очкастым обликом сие выглядело предельным хамством, к тому же самый низкорослый из пятерки был выше Кацубы на голову.
Они, конечно же, мгновенно и слаженно ощетинились, и тот, что с ножом, многозначительно прошипел:
- Бороду давно не выщипывали, интеллигент?
Скрипнул отодвинутый стул - это очаровательная женщина Фаина выпрямилась во весь рост, так что высокая грудь натянула тонкую белую блузку, и, испепелив глазами нахалов, ледяным голосом распорядилась:
- А ну-ка, улетучились дальше, чем я вижу! "Ах, какая женщина! - невольно восхитился Мазур. - Веришь, что все правда - и насчет коня на скаку, и насчет горящей избы..." Он был готов к бою, но, к некоторому его удивлению, пятерка моментально увяла, сникла и поскучнела, словно выпустили воздух из туго надутых шариков. Без единого слова они, принужденно улыбаясь, начали отступать, один протянул примирительно:
- Фая, да мы ж балуемся...
- Я тебе побалуюсь! - цыкнула Фаина. - Чтоб я вас тут неделю не видела! И в кабаке тоже!
Проводила взглядом уныло потянувшуюся к выходу пятерку, гордо - и совершенно без нужды - одернула блузку, садясь, улыбнулась Мазуру:
- Шляются тут, сопляки...
- Решительная вы женщина, - сказал он, отметив, кстати, отсутствие обручального кольца.
- Будешь тут... Не беспокойтесь, не тронут. Головы мигом пооткручиваю, если что, скажите.
- Ну, да мы уж сами... - заявил Кацуба. Фаина оглядела его с ног до головы, по глазам видно было, что всецело и полностью верит в неподдельность Кацубовой личины. Однако удержалась от реплик в адрес недотепы-интеллигента (показав тем наличие такта), улыбнулась Мазуру:
- Правда, не беспокойтесь. В ресторане отираются, сопляки, на иностранок глазеют, ну да мы их за шкирку держать умеем...
- Да уж, вы подержите...
- Испугались?
- А то, - сказал Мазур. - Всю жизнь решительных женщин боялся.
- Оно и видно, уж такой вы пугливый - спасу нет...
Все шло по накатанной - извечная игра по нехитрым правилам, освященным, пожалуй, веками. В другое время и при другом раскладе можно было предсказать все наперед, но теперь в свои права властно вступила закулисная реальность Кацуба, подтолкнув его локтем в бок, сказал:
- Микушевич, ты бумажки-то заполняй, а то мы еще водки не пили...
Фаина покосилась на него вовсе уж неприязненно, раз и навсегда наклеив этикетку. Кокетливо-сожалеючи улыбнулась Мазуру и, собрав бланки, тоном радушной хозяйки сообщила:
- Ресторан у нас вон там, часов в шесть откроется. Буфет на вашем этаже, на втором. С кипятильниками не балуйтесь - везде старая проводка, еще пожар устроите.... Горничную попросите, чай вскипятит. Сейчас иностранец пошел косяком, так что мы обслуживание на высоте держать стараемся... По городу вечером не шатайтесь - народ злой, от безделья и безнадежности водкой лечится, поколотить могут, - покосилась на Кацубу. - И в постели не курите, мало ли...
Они подхватили пожитки и повлеклись на второй этаж, шагали по гулкому темноватому коридору, как привидения в готическом замке. Тишина стояла гробовая, благодаря толстенным стенам и толстенным дверям из натурального дерева, из номеров не доносилось ни звука, и гостиница казалась вымершей.
- Ну, всем полчаса на оправку и обустройство, - распорядился Кацуба, помахивая здоровенным старомодным ключом от номера. - Мы пока с Гошей потолкуем о предстоящих свершениях, а потом, по русскому обычаю, сходим на разведку в смысле насчет водки. Когда еще кораблик придет...
Мазур закрыл за собой дверь, но запирать ее не стал, помня инструкции следовало ожидать скорого визита Светы. Поставил сумку и пошел обживаться.
Номер с высоченными потолками и полукруглыми в верхней части окнами оказался двухкомнатным - спальня и гостиная. Вся мебель была массивная, не менявшаяся, должно быть, со времен торжественного открытия отеля, но ничуть не разболтанная - в прежние годы умели работать на совесть. На боковой стенке высоченного серванта, больше похожего на средневековое надгробие какого-нибудь герцога, Мазур даже обнаружил серую овальную алюминиевую бирочку с глубоко выбитыми буквами: "НКВД СССР-ПОЛЯРСТРОЙ". Чуть подумав и не терзаясь угрызениями совести, достал швейцарский перочинный ножик, открыл отверточку и в два счета отделил бирочку - в подарок доктору Лымарю, обожавшему подобные сувениры и нахально воровавшему их, где только возможно.
Огромная коллекция доктора была широко известна в узких кругах и давно обросла фольклором - взять хотя бы случай с чешским самолетом "ЛК". Когда они только что появились на пассажирских трассах, доктор чуть ли не на глазах у экипажа отломал красивую пластмассовую табличку "Не курить" - а той же ночью очередная докторская подруга разбудила его нечеловеческим визгом.
Оказалось, с наступлением темноты табличка начинала светиться зеленым призрачным сиянием, и продравшая ночью глаза похмельная девица отчего-то решила, что имеет дело с нечистой силой...
Громоздкий телевизор, ровесник пиночетовского путча, как ни странно, работал - вот только цвета здорово подгуляли, а каналов Мазур обнаружил всего два. Изображение дергалось и временами покрывалось словно бы снежным вихрем, но все же это было лучше, чем ничего.
Посреди ванны, покрытой изнутри паутиной темных трещинок, непринужденно собрались на тусовку с полдюжины крупных тараканов. Появление Мазура они приняли с философским спокойствием, даже и не подумав пуститься наутек.
Мазур без особой злости открутил кран, и усатых философов поволокло струей воды к сливному отверстию, где они и сгинули. Вряд ли это можно было считать решающим триумфом - наверняка он расправился лишь с разведгруппой противника, а главные силы таились где-то по углам.
Пожалуй, следует пару раз в день принимать холодный душ - в рамках стандартной закалки перед погружениями в холодную воду. "Холодных" погружений с ним не случалось давненько, судьба носила по теплым морям...
Даже и горячая течет-цивилизация... Он вернулся в комнату, достал полученные от Котельникова бумаги и перечитал их еще раз, снова убедившись, что "бардак" - чересчур мягкое определение для обоих трагически завершившихся спусков. Положительно, местная самодеятельность - самое скверное, что только может случиться...
Пошел в ванную, бросил бумаги на слив, пустил воду, как проинструктировали. Под холодной мутноватой струей тонкие листочки моментально стали размякать, таять, исчезать - ив полминуты пропали бесследно. "Сыщики-разбойники, - гораздо злее проворчал он про себя. - Сорок три утюга на подоконнике..."
В дверь постучали, и тут же вошла Света, яркая, как тропическая птичка.
Белозубо усмехнулась:
- А я вот мимо проходила...
И с порога прижала палец к губам, многозначительно поиграв глазами. В руке у нее был большой черный транзистор. Мазур, совершенно не представляя, как пока что себя держать, спросил:
- Как тебе городок?
- Глаза б мои его не видели. Как они здесь живут? Я бы сразу повесилась...
Она что-то там нажала, на боковине транзистора откинулась панелька, обнажив крохотные лампочки и кнопки. Света прошлась по периметру комнаты, продолжая беззаботно трещать:
- По комнате тараканы ходят, в столе нашлась газета аж за девяносто второй год, так что начала бояться, что из шкафа возьмет да и вывалится скелет какого-нибудь стахановца, могли забыть, свободно...
Личико у нее при этом оставалось напряженно-деловым - и вдруг озарилось словно бы радостной улыбкой. Она вновь прижала палец к губам, потом покрутила им возле уха. Мазур понятливо кивнул. Подумал, что жить становится все смурнее.
- Пошли, - сказала Света, закрыв панельку. - Шеф сабантуйчик собрался устроить, опять налакается до поросячьего визга, декадент...
Мазур послушно поплелся следом. Запер номер. Света шепнула ему на ухо:
- У всех "клопы". Не бог весть что, не высший класс, но работает усердно.
Хорошо еще, что в нумерах нет телефонов - на телефоны можно навесить такие хитрушки, что никакая проверка не возьмет...
Он пожал плечами, совершенно не представляя, как нужно комментировать неожиданное открытие и надо ли его вообще комментировать.
- Ну, может, это и не на нас поставлено, - шепнула она. - Может, у них весь отель на под-слушке со старых времен. Смотри там...
- Не дите, - проворчал он. Она глянула снизу вверх, совершенно невинно и спокойно.
- Партитуру помнишь?
- Помню. Света фыркнула:
- Фейс у вас, мон колонель. Ничего, многое бывает в первый раз, так что не комплексуйте...
Показались остальные, возглавляемые Кацубой, с недюжинным лицедейским мастерством изображавшим возбужденного предстоящей выпивкой запойного интеллигента. Он сиял, потирал руки, он был настолько беззаботен и воодушевлен, что Мазур про себя тягостно завидовал. Утешало одно: предстоящее прибытие корабля, где придется заниматься своим прямым делом, и никаких посторонних микрофонов там, надо надеяться, не будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9