– Это верно.
– Знаете ли Вы офицера связи Моссад в Вашингтоне?
– Да.
– Я тоже его знаю. Я познакомился с ним в прошлом году на рождественском приеме в Министерстве иностранных дел.
– Ну, этого быть не могло, мой друг.
– Почему?
– Потому что в прошлом году на Рождество его здесь еще не было. Он приехал только три месяца назад.
Иорданец улыбнулся. Он, очевидно, задал мне вопрос-ловушку, на который правильно ответить могли только очень немногие знающие люди
– Ну что ж, теперь я знаю, что Вы были сотрудником Моссад, но как мне узнать, что Вы им сейчас не являетесь?
– Я полагаю, Вы просто должны мне поверить.
– Что Вы можете нам предложить?
– Я могу Вам помочь, поставить Вашу спецслужбу на уровень двадцатого века и одновременно предотвратить те ужасные вещи, которые могут произойти с Вашей экономикой и Вашим королем?
– Когда я сказал слово «король», его лицо стало очень серьезным. – Что Вы имеете в виду? Угрожает какая-то опасность королю?
– Да. Не непосредственно, нет ничего такого, что я мог бы сказать Вам именно сейчас. Но есть люди, которые охотно увидели бы его мертвым.
Воцарилась тишина. Генерал обдумывал услышанное. Молодой человек смотрел на него и ждал, что тот предпримет или скажет. Напряжение нарастало; даже охранники в дверях сделали серьезные лица.
– Готовы ли Вы полететь в Амман и там кое с кем встретиться?
– В Амман? Вопрос был для меня совсем неожиданным. Амман, столица Иордании, так близко к Израилю и одновременно так далеко от него. Как, черт возьми, я попаду туда и вернусь ли я оттуда? Есть ли возможность обойти это? Могу ли я сказать «нет» и при этом достичь своей цели?
Генерал увидел, что я засомневался
– Подумайте над этим. Завтра я целый день буду на месте, и Вы можете мне позвонить и сказать, что Вы решили.
– Если я скажу «да», когда мне надо ехать?
– Я не сказал, что Вы поедете, я только хотел узнать, согласитесь ли Вы с этим. Я должен поговорить об этом с соответствующими людьми.
– Вы будете использовать телефон, говоря обо мне?
– Нет, я буду использовать посольский код.
– Не делайте этого, если не хотите меня убить. Ваш шифр давно раскрыт и Ваши «надежные» линии – какие угодно, но только не надежные.
– Что Вы предлагаете?
– Используйте дипломатическую почту или пошлите курьера.
– Это слишком долго.
Я встал. – Я позвоню Вам завтра и дам Вам ответ. Я, собственно, не вижу проблем. Мне, наверное, нужна парочка гарантий.
– О' кей. Тогда до завтра.
– Еще кое-что. Позаботитесь ли Вы о том, чтобы моя жажда денег была удовлетворена, если все сложится удачно?
– Не беспокойтесь. Мы не оставим Вас в висячем положение, если Вы простите мне это выражение. Они заулыбались, но я не смог этого сделать. – Как Вы представитесь, если мы Вам позвоним? – спросил генерал.
Я чуть-чуть подумал. – Иса. Я скажу: «Иса у телефона».
– Итак, до скорого, Иса. Генерал улыбнулся и покинул кабинет. Молодой человек проводил меня к выходу. – Нужно ли мне вызвать Вам такси?
Садиться в такси прямо перед иорданским посольством, почти напротив израильского посольства, показалось мне не самой лучшей идеей. – Может, Вы лучше подвезете меня парочку кварталов?
Мы прошли к его машине, и он подвез меня к ближайшей станции метро. Я дал ему адрес моей гостиницы и номер телефона в номере, на тот случай, если им понадобится быстро связаться со мной.
Затем я быстро вышел из машины и исчез в метро. Мяч покатился; я послал его через середину поля и теперь должен был подождать, что из этого выйдет.
Глава 19
Эфраим должен был дать мне денег, но по какой-то удивительной причине не сделал этого. Если бы это была нормальная операция Моссад, он смог бы получить деньги в неограниченном количестве от «банк-сайана». Но это не была нормальная операция, поэтому я должен был ждать Эфраима или попробовать получить деньги от людей, на которых я должен был работать.
Эта ситуация показалась мне комичной: с одной стороны я вел переговоры одновременно с руководством сразу нескольких иностранных разведок, а с другой стороны у меня не было денег, чтобы нормально поесть. Деньги нужно было достать срочно, иначе я действительно окажусь на улице. По моим расчетам денег на гостиницу должно было хватить лишь еще на пару дней, а что потом?
Я попытался вызвать в себе хорошее настроение и позвонил Белле. Она хотела узнать, что случилось, что я буду делать, и как она может получить деньги. Эфраим пообещал послать ей чек, который выглядел бы как будто от меня. Я должен был рассказать ей, что это аванс за работу советника по вопросам безопасности, которую я выполняю для какой-то компании. Не было причин, почему она должна была страдать от недостатка денег. Если бы я работал на Моссад, то она была бы обеспечена, если бы я делал какую-то другую работу, то тоже заботился бы о ней. Но в этой запутанной ситуации Эфраим должен был взять помощь ей на себя. Как выяснилось позднее, Эфраим так никогда и не выполнил своего обязательства, но тогда я исходил из обратного. Я всегда думал о том, как Белла могла бы справиться с трудностями. Ей мог бы помочь ее отец, но я знал, что будет выглядеть довольно плохо, если она попросит его о помощи. Но я не мог ничего изменить, и все это только не давало мне уснуть.
В три часа утра я решил выяснить, не приставили ли иорданцы ко мне слежку. Я оделся и вышел из отеля. Улицы были пусты, и никто не следовал за мной. Если они и назначили кого-то, то он либо был слеп, либо просто спал.
На следующий день я позвонил в британское посольство и попросил переговорить с известным мне помощником. Я хотел встретиться с ним за пределами посольства и дать ему определенную информацию. Он попросил меня перезвонить ему примерно через час. Когда я так и сделал, он сказал мне, что не может покинуть посольство для встречи со мной, но готов ждать меня в посольстве в любое подходящее для меня время. Мне стало ясно, что они считают меня опасным и подозревают, что я сотрудничаю с кем-то, кто, возможно, хочет им чем-то навредить. В этот момент я не мог пойти на риск, посещая посольство, потому я сказал ему, что сообщу ему сведения по телефону.
Это был клочок бумаги, который Эфраим оставил мне перед своим отлетом в Израиль. Так как в это время увеличилось число террористических нападений в Европе, спрос на данные о планах и действиях террористов был очень велик, и Моссад в этой области был непревзойденно плодотворен. Так как израильские объекты для Моссад были священны, то он был готов сотрудничать со всеми, кто мог бы предоставить информацию о планах терактов против таких объектов.
Постоянный приказ Моссад предписывал всему оперативному персоналу вступать под чужим флагом в контакт с любой террористической организацией. Единственным ограничением было, что встреча должна происходить в надежном окружении, что значит, что офицер из центра Моссад в Брюсселе собирал сведения о степени опасности тех или иных террористов, а ответственный за оперативную безопасность офицер должен был позаботиться о безопасности встречи.
После того как контакт был установлен в первый раз, оперативные офицеры получали разрешение идти на любой обмен информацией, который мог бы предотвратить нападение на израильский объект.
Хотя Моссад старательно создавал впечатление, что еврейские объекты так же близки ему, как израильские, этого не было. На самом деле оперативным офицерам бесчисленное количество раз давали понять, что к их работе не относится защита евреев в той или иной стране – это дело властей этих стран. Никому и ни при каких обстоятельствах не разрешалось «засветить» источник для защиты еврейского объекта, если этот источник в один прекрасный день смог бы дать предупреждение о нападении на израильский объект.
В некоторых случаях были дополнительные ограничения, например, если считалось, что террористы входят в союз с другими группами, которые, возможно, смогут совершать антиизраильские теракты. Ограничение означало, то им нельзя передавать взрывчатку. В таких случаях обмен производился только на уровне общего обеспечения, прежде всего, как обмен документами.
Это все не было ново для меня. Я это изучал и соответственным образом обрабатывал запросы в моем отделе. В этой связи была заключена сделка с французской организацией «Action directe» («Прямое действие»). За сообщения о возможных нападениях на израильские объекты и израильтян они получили в обмен немало прекрасных чистых формуляров британских паспортов. Моссад позаботился о том, чтобы в «Action directe» думали, что они имеют дело с одной южноамериканской группой, которая хочет поменять с Израилем эту информацию на оружие.
«Мертвый» почтовый ящик для этих паспортов был устроен в одной телефонной будке в Западной Германии. Мы предоставили англичанам право побудить немцев на какие-то действия. Возможно, им следовало бы установить слежку за человеком Моссад и потом арестовать людей из «Action directe», когда последние будут забирать паспорта. Эфраим не хотел, чтобы в «Action directe» думали, что они обмануты их «южноамериканскими» партнерами. Если они решат так, то попытаются убить курьера, который на самом деле был офицером Моссад. Потому Эфраим предупредил «Action directe», что бы те не думали, что их заманили в ловушку, и не мстили бы израильтянам из-за того, что те их подставили.
Эфраим, как, кстати, и я, надеялся, что этот случай, даже если Моссад непосредственно, как говорится, не крал овечку, покажется для англичанина очень неприятным. В любом случае, мы знали, что для того, чтобы сломать влияние Моссад на правительство потребуется долгий процесс. Даже история с паспортами планировалась за месяц. Террористам было объяснено, что нужно время, чтобы все подготовить. Так было выиграно время, что бы получить сведения и внести свой вклад в сделку.
У англичанина не было слов, когда я ему все это рассказал. – Вы хотите войти в контакт с нашими людьми или как?
– Я позвоню Вам через пару дней. Если у Вас будут ко мне вопросы, Вы сможете передать их мне. Если я смогу, то скажу Вам заранее, когда я приду, хотя я действительно не верю, что это получится. Он не ответил. Я заметил, что он сам точно не знает, как ему теперь поступить.
Я повесил трубку и позвонил иорданцу. – Могу я поговорить с генералом Зухиром? Это Иса.
– Минутку, пожалуйста, господин Иса. По голосу женщины я понял, что она знает, как это важно. – Господин Иса? Это Лоррен. Генерал сейчас будет говорить с Вами.
Это получилось лучше, чем я думал. Я знал, что если бы Муса, мой инструктор по оперативной работе и нынешний шеф службы безопасности в Европе, увидел сейчас меня, то он мной очень бы гордился. Но намного лучше было как раз то, что он меня не видел, иначе я быстро отправился бы полежать в морг с пулей 22-го калибра в голове.
– Алло, Иса, как поживаете?
– Хорошо, а Вы?
– Хорошо. Я готовлюсь к Рамадану. Вы это знаете.
– Конечно. Надеюсь, пост будет легким для Вас.
– Спасибо. Что Вы решили?
– Что мне сказать? Меня всегда захватывала возможность немного поездить по миру.
– Это означает «Да»?
– Да.
– Великолепно. Я скажу моим людям, а потом мы выйдем на Вас. Мы еще сможем найти Вас на этом же месте?
– Да. Но у меня почти кончились деньги. Если я вскоре не получу ничего, то мне придется уехать.
– Куда Вы собираетесь ехать? Этот вопрос меня совершенно не устраивал, указывая на то, что, возможно, это продлится пару дней. Прежде всего, я был ошеломлен; меня удивило, как расслабленно, спустя рукава занимаются этим делом. Возможно, я просто привык к очень агрессивной разведке, которая сразу хватается за любую возможность, за любое дело, в конце концов, видя в этом, возможно, шанс для прогресса в личной карьере.
Генерал не относился к такому типу людей. Он был настоящим солдатом, он делал то, что считал правильным, не принимая решений за других людей, не являвшихся его подчиненными.
Я был раздосадован и даже не старался это скрыть. Мне стало ясно, чего хотел добиться Эфраим, бросив меня в эту ситуацию без денег: я должен был полностью положиться на успех своей миссии. За это я его возненавидел.
– Сейчас я пока не имею понятия, но я попытаюсь решить мои финансовые проблемы как можно быстрей. Я видел, что он не понял, к чему я клоню.
– Я должен зарабатывать деньги на жизнь, а в США я не могу работать. Итак, мне придется поехать в Канаду и там попытаться что-то найти.
– Скажете ли Вы мне, где я смогу Вас там найти, если ответ затянется?
– Если у Вас не будет ответа перед тем, как я уеду, то просто забудьте об этом. Я почувствовал, что начинаю закипать. Я все более заводился и потому должен был быть теперь очень внимательным.
Я заранее знал, какой опасности я себя подвергаю. Но тогда в посольстве я настолько сконцентрировался на своем поручении, что не придавал этому значения. Я ожидал, что меня встретят с распростертыми объятиями и сразу посадят за работу. Этого не произошло, и затея становилась просто критической.
Процесс теперь был необратим; информация неслась в Амман, в штаб иорданской разведки. Так как эта информация, без сомнения, относилась к наивысшему приоритету, ею занимались самые высокопоставленные чиновники. И если Моссад действительно на что-то способен, то он узнает об этом: или от завербованного офицера или от помощника, который на него работает. То, что израильский шпион хочет работать на Иорданию, несомненно, будет доложено королю, а при его дворе у Моссад точно есть свои уши. Учитывая мои сведения, Моссад нужно будет срочно остановить меня. Пока мы здесь разговариваем, там, может быть, уже готовится группа для моего захвата или ликвидации.
– Позвоните мне, когда что-то узнаете. Я надеюсь, я еще буду здесь.
– Вы позвоните мне перед отъездом?
– О'кей. Я повесил трубку и почувствовал себя так, как будто у меня выбили оружие из рук..
***
Звонок последовал следующим утром в 8.30. Это был Зухир. – Вы готовы ехать?
– Когда?
– Как вы смотрите на завтра, после обеда?
– В порядке. Я поставил условие, что он будет сопровождать меня. Я чувствовал, что он честный порядочный человек и его добровольное сопровождение было важно лично для меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48