Сущий пустяк, если вы улавливаете мою мысль. – Она сначала удивилась тому, как вдруг побагровел ее дядя, а потом очень забеспокоилась, когда ей показалось, что он вот-вот скончается от апоплексического удара. Его рот безмолвно открылся и закрылся, глаза вылезли из орбит, а волосы встали дыбом. – Дядя, что с вами?
– Пустяк? – Это было единственное слово, слетевшее с губ графа Уэссекса.
– Я позову тетю Онорию. – Джиллиан собралась уйти, но крепкая рука, больно ухватившая ее за локоть, остановила девушку.
– Думаю, мадам, вы должны дать мне объяснения.
– Я должна дать объяснения вам? – набросилась Джиллиан на угрожающе насупившегося графа. – Как вы смеете! Вы же обещали никогда не упоминать об этом, а теперь явились и нажаловались моему дяде. Если речь зашла об объяснениях, то это вы, милорд, должны дать их, а не я.
– О чем вы? – Ослабив свою хватку, лорд Уэссекс прищурил свои колдовские глаза.
Бросив быстрый взгляд на дядю, который, казалось, в любую секунду мог потерять сознание, Джиллиан прошипела графу на ухо:
– Вчера. Когда я напугала ваших лошадей. Вы же сказали, что это все пустяки.
Оглушительный смех прокатился по маленькому кабинету и вывел лорда Коллинза из состояния полной неподвижности. И Джиллиан, и ее дядя в недоумении уставились на лорда Уэссекса. Черный Граф смеялся, нет, он не просто смеялся, а держался за бока и утирал слезы.
– Не нахожу ничего смешного, – сердито буркнула Джиллиан, глядя, как граф вытирает глаза, – ведь не вам приходится жить со всем этим.
– Напротив, дорогая, боюсь, именно мне придется жить со всем этим. Лорд Коллинз, вы позволите мне поговорить с глазу на глаз с вашей племянницей?
– Это я? – Дождавшись, когда дядя вышел, Джиллиан с любопытством посмотрела на графа.
– Что – вы? – Подойдя к девушке, он взял ее за руку и замер, не отводя взгляда от ее зеленых глаз.
– Ваша дорогая?
– Ваш дядя разрешил мне сделать вам предложение. Я, безусловно, не стал бы делать женщине предложение, если бы она не была мне дорога.
– Ох! – Склонив голову набок, Джиллиан удивилась, что не взлетела на воздух от счастья. – Отлично. Я его принимаю!
Про себя она улыбнулась при виде легкой растерянности на лице лорда Уэссекса. Джиллиан подозревала, что графа трудно привести в замешательство, и получила истинное удовольствие оттого, что ей это удалось. Испытывая легкое головокружение, она наблюдала, как он отвесил ей поклон, поцеловал руку и как о деле решенном сказал, что, если она не возражает, они обвенчаются немедленно. Он предложил устроить свадьбу через два дня.
– У меня нет никаких возражений, милорд. Я полностью согласна с вашими намерениями.
Лорд Уэссекс смотрел на нее, удивленный такой сговорчивостью. Он по опыту знал, что даже самые рвущиеся замуж невесты, прежде чем принять предложение, потребовали бы признаний в любви или заверений в вечной верности.
– У вас есть какие-нибудь вопросы, пожелания или замечания? – Это было произнесено с таким выражением, на которое нельзя было не обратить внимания.
– Нет, никаких. – Джиллиан покачала головой и не сдержала улыбки. – А у вас?
– Нет, – уголок его рта чуть дрогнул, – я уверен, что получил ответы на все свои вопросы. Джиллиан… – Шагнув к девушке, он убрал с ее щеки прядь волос, и Джиллиан затаила дыхание, а ее руки покрылись гусиной кожей от этого легкого прикосновения. – Вы добровольно соглашаетесь на наш брак? Я не хочу, чтобы вы меня боялись. Вопреки тому, что вы, вероятно, слышали обо мне, я вовсе не бессердечный и не жестокий с теми, кто мне доверяет.
С этими словами он привлек Джиллиан к себе, и когда ее окутал пряный запах, исходивший от лорда Кудесника, ей пришлось себе напомнить, что нужно дышать. Она встретила его немигающий взгляд, отчаянно надеясь сохранить уверенный вид вопреки лихорадочно бьющемуся сердцу и дрожащим коленям.
– Я соглашаюсь абсолютно добровольно, милорд, и верю, что мы и в самом деле подходим друг другу. Однако вы, видимо, несколько обескуражены тем, как я встретила ваше предложение. У вас есть какие-то тайные мысли?
– Нет, Джиллиан. И раз мы теперь помолвлены, вам не кажется, что можно называть меня просто по имени?
– Конечно, милорд. А как?
– Я Ноубл.
– В этом я не сомневаюсь, – улыбнулась Джиллиан. – Ваши родители вряд ли дали бы своему первенцу неподходящее имя. Так как вас зовут?
– Я Ноубл. – Лорд Уэссекс на секунду прикрыл глаза.
– Да, я понимаю. – Джиллиан ободряюще кивнула. – И…
– Ноубл! – прорычал он, проклиная прихоть своей матери и недальновидность отца. – Меня зовут Ноубл.
– О, – еще одна улыбка осветила лицо Джиллиан, – значит, Ноубл – ваше имя. Как интересно. За этим стоит какая-то история?
– Нет.
– Ах!
Они стояли, глядя друг на друга, пока лорд Уэссекс не почувствовал себя обязанным нарушить молчание.
– Джиллиан…
При звуке своего имени, произнесенного этими обольстительными устами, Джиллиан почувствовала, как мурашки побежали у нее вверх по рукам и вниз по спине. Она могла бы побиться об заклад на весь свой годовой доход, что Ноубл собирается ее поцеловать.
– Я не принял бы такого пари, – сказал с улыбкой граф и, наклонившись, нежно коснулся губами ее рта.
Смущение, которое она почувствовала, осознав, что опять высказала свои мысли вслух, сразу же потонуло в бурном потоке ощущений, вызванных поцелуем графа. Отстранившись, лорд Уэссекс внимательно смотрел на девушку.
Она молчала. «Что он сделает, если я брошусь к нему в объятия и потребую поцелуев, о которых мечтаю уже несколько ночей?» – пришло ей в голову.
– Как, по-вашему, милорд, возможно ли, что один из нас или мы оба умрем в ближайшем будущем?
– Вам известно что-то, чего я не знаю? – Глубокие складки появились у него на переносице.
– Нет. Я просто думаю, что лучше всего прожить жизнь сполна. Мне не хотелось бы умереть, оставив что-то недоделанным.
– Таково ваше желание? – как бы против воли спросил граф, досчитав про себя до семи.
– Да, – ответила Джиллиан и кинулась к нему в объятия. К несчастью, в эту минуту Черный Граф менее всего ожидал, что новоиспеченная невеста бросится к нему, и, потеряв равновесие, откинулся на оказавшийся позади стол, опрокинув и его, и большую вазу с цветами. Упавшая ваза ударила его по голове так, что он лишился чувств.
Через два дня состоялась свадьба Джиллиан Энн Онории Ли и Ноубла Эдварда Бенджамина Николаса Бриттона, двенадцатого графа Уэссекса. Жених, выглядевший весьма плачевно с забинтованной головой, держался с присущим ему достоинством и хладнокровием, а невеста витала в облаках, так что церемония кончилась благополучно, без жертв и увечий.
Глава 3
Джиллиан взглянула в открытое окошко на представительного мужчину верхом на серой в яблоках лошади, а потом посмотрела на двух огромных псов, расположившихся на противоположном сиденье. Честно говоря, она совсем не сердилась на Ноубла. Хотя Пиддл и Эрп уже сидели на диете, основанной главным образом на рисе, отварной курятине и витаминных овощных салатах, нельзя было сказать, пошло ли это им на пользу, так как минуло слишком мало времени, а псам довольно долго приходилось оставаться в помещении. Одного взгляда на ее спутников по путешествию было достаточно, чтобы ее супруг после двух часов семейной жизни объявил, что весь путь до Нидеркоута проделает верхом. Хотя Джиллиан предпочла бы получше узнать графа за время четырехчасовой поездки до его имения, она признала, что винить его не за что. Открыв второе окошко, Джиллиан забилась в свой уголок и снова стала смотреть в широкую спину графа.
– Супруг, – обратилась она к собакам, смакуя это слово. Оно звучало надежно, приятно и казалось большим, мускулистым и привлекательным. – У меня есть супруг, и он граф, лорд Поцелуй. – После этих слов она почувствовала себя лучше, особенно когда вспомнила поцелуй, которым он скрепил их брачные обеты. – Думаю, он уже пришел в себя после сюрприза, который я ему приготовила, – обратилась она к собакам. Эрп в ответ завилял хвостом, а Пиддл только посмотрел на нее обычным задумчивым взглядом. – Очень надеюсь, что его губа быстро заживет. – Немного подумав, Джиллиан добавила: – И его голова. А еще палец на ноге, который отдавил один из его гнедых.
Снова выглянув из окна, Джиллиан решила, что ее муж самый удивительный человек. Она не могла дождаться вечера, чтобы он наконец ответил на все вопросы, возникшие у нее, когда тетя Онория, действуя из лучших побуждений, заговорила с ней о супружеской жизни. Джиллиан понимала, что ее тетя, несомненно, была бы смущена, узнай она кое-что из жизни своей племянницы. Джиллиан вовсе не была наивной девочкой, только что со школьной скамьи, ведь ей уже исполнилось двадцать пять, и она решила сегодня же вечером прояснить кое-что у себя в голове. Она улыбнулась при мысли, что Ноубл будет целиком в ее распоряжении, что им ничто не помешает и что ей не нужно будет заботиться о собственной предрасположенности ко всякого рода неприятностям. Однако Джиллиан решила убрать из спальни все предметы, представлявшие возможную опасность, чтобы молодой муж случайно не пострадал, не успев удовлетворить ее любопытство.
Через три часа экипаж въехал в массивные кованые ворота и свернул на мощеную дорожку, обсаженную высокими дубами.
– Нидеркоут, – сказала себе Джиллиан и с бьющимся сердцем мельком увидела из окна свой новый дом. Когда экипаж сделал последний поворот, дом предстал перед ней во всей красе: большое четырехэтажное здание с крыльями по обе стороны было построено из теплого золотистого камня, и, казалось, сотни окон поблескивали в лучах вечернего солнца, слепя глаза.
– Башенки! – воскликнула Джиллиан и, выбираясь из кареты, стиснула руку мужа.
При виде мечтательного выражения ее лица Ноубл почувствовал, что от ее радости у него на душе потеплело. С порозовевшими от возбуждения щеками, с зелеными глазами, светившимися на солнце изумрудным светом, Джиллиан сияла от восторга. Обернувшись к Ноублу, она одарила его такой улыбкой, что в его груди стало нестерпимо жарко. Взяв Джиллиан под руку, он повел ее к дому знакомить со штатом слуг, собравшихся на парадной лестнице.
– Это Тремейн, мой дворецкий.
– Разумеется, милорд, ваш дворецкий. – Джиллиан бросила на графа насмешливый взгляд. – Один в двух лицах, он заслуживает награды! Добрый день, Тремейн. Как вам удалось так быстро добраться сюда из Лондона?
– Дорогая, это не тот Тремейн, что служит старшим кучером, а его брат.
– Да? Правда? Да они на одно лицо! Как это странно!
Кивнув, Ноубл познакомил ее с миссис Хог, экономкой, и шел позади, пока та представляла новой хозяйке остальную женскую прислугу. Когда Тремейн повел Джиллиан знакомиться с мужской половиной штата, она остановилась и хихикнула.
– Вы дурачите меня, Тремейн? На самом деле вы, наверное, гнали лошадь изо всех сил, чтобы прибыть раньше нас. – Она погрозила слуге пальцем.
– Это мой камердинер, дорогая, а не кучер Тремейн. – Ноубл перевел дыхание. Порой ему казалось, что его жизнь превращается во французскую комедию.
– Тройняшки? – Она перевела взгляд с дворецкого на камердинера. – Настоящие тройняшки?
Оба брата кивнули, и Джиллиан прикусила губу, чтобы не рассмеяться, а лорд Уэссекс снова вздохнул и, взяв жену за руку, повел туда, где в сторонке от слуг стояли два человека.
– Это Роджерсон, воспитатель, и Николас, мой сын. Джиллиан слегка присела в реверансе, чувствуя, что ноги отказываются ей служить, но взяла себя в руки и повернулась к графу:
– Ваш сын? У вас есть сын? У вас есть сын, и вы не позаботились сказать мне об этом?
Слегка прищурившись, Ноубл наблюдал, как по ее лицу промелькнули замешательство, удивление и, наконец, гнев. Когда Джиллиан возмущенно взглянула на него, лорд Уэссекс уже был готов предложить ей пройти в дом, чтобы там продолжить разговор, но она неожиданно бросилась к нему и поцеловала именно в то место, которое случайно укусила во время церемонии венчания, а затем, высвободившись и его рук, обняла его сына.
– Только представить себе! У меня есть сын, а я даже не знала об этом! – щебетала она над девятилетним мальчиком, так же ошарашенным неожиданным поворотом событий, как и его отец. – Знаешь, ты очень похож на отца. Те же обворожительные серые глаза и черные ресницы. И тот же подбородок. О, я так счастлива! Я обрела мужа и сына в один и тот же день!
Взяв Ника за руку, она повела его к дому, продолжая на ходу болтать. Несколько ошеломленный Ноубл последовал за ними, ожидая, когда же она заметит, что мальчик не говорит.
– Холодный ужин, миссис Хог, – дал он распоряжение экономке. – Дорогая, миссис Хог покажет вам ваши комнаты. Я буду ждать вас в библиотеке через час. Ник, Роджерсон, если не возражаете, давайте пройдем в мой кабинет.
Ноубл подождал, пока Джиллиан в сопровождении двух псов устрашающего вида поднялась по лестнице, и направился в кабинет к сыну и воспитателю. Он был уверен, что его несчастный сын не примет мачеху, но пока что граф видел на лице мальчика только удивление и очень надеялся, что интуиция его не подвела и что Джиллиан окажется лекарством, которое необходимо Нику, чтобы вернуться к жизни. Отлично зная, что ввергло мальчика в ад, лишив его речи, Ноубл был терпелив и соблюдал советы докторов, однако его сын все еще отказывался говорить. Сам Ноубл тоже возвел в душе прочные стены против боли и сердечной тоски и точно знал, как тяжело будет Джиллиан завоевать мальчика. Но он был уверен, что если кто-то и может это сделать, то только Джиллиан. Не обращая внимания на сына и его воспитателя, лорд Уэссекс, глядя в окно, думал о жене. Она нашла способ сломить его оборону, и от этого ему было не по себе. С каждой минутой, проведенной в ее обществе, граф понимал, что, пока сам будет заканчивать дела в городе, просто необходимо оставить Джиллиан на месяц в имении. Она поселится в Нидеркоуте и начнет колдовать над erQ сыном, а он сам таким образом отгородится от опасного воздействия ее наивного и жизнерадостного взгляда на мир. Отвернувшись от окна, лорд Уэссекс попросил у воспитателя отчета, а когда тот закончил, долго говорил с сыном о том, какого ожидает от него отношения к мачехе, и спросил, чем он занимался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38