– Если я пожелаю, чтобы он отвез меня домой! – Она стукнула кулаком по столу, не в силах придумать ничего более подходящего, чтобы отвести душу, а потом, схватив свою тарелку, бросила ее на стул Ноубла. Яйца, филей, мармелад и остатки копченой рыбы сползли с тарелки на узорчатую парчу. При виде этого безобразия настроение Джиллиан несколько поднялось. Значит, Ноубл решил, что может вычеркнуть ее из своей жизни? Как бы не так!
– Я закончила, – сказала она через несколько минут испуганному слуге, который стоял снаружи, с тревогой глядя на дверь столовой. – Можете сообщить экономке о небольшой неприятности со стулом его милости. И еще, кажется, на обоях несколько пятен. Ладно, похоже, сегодня чудесная погода, я полна сил, и небольшая прогулка по площади пойдет мне на пользу. Пиддл! Эрп! Пошли, нечего терять время зря!
В сопровождении двух собак Джиллиан отправилась на прогулку. Слуга едва поспевал за ней. Вернувшись, Джиллиан послала сказать няне, что собирается взять с собой Ника, когда поедет с визитом, и пошла наверх переодеться. Она взялась за составление списка вопросов, которые хотела обсудить с Шарлоттой, но ее внимание привлек шум перебранки, донесшийся из парадного холла. Крикам и громким ударам жуткий оттенок придавал тоскливый вой, становившийся все громче и пронзительнее.
– Черт, что еще там происходит? – проворчала Джиллиан и, подобрав юбку, бросилась вниз по лестнице. Сейчас, когда она была в натянутых отношениях с Ноублом, только не хватало, чтобы ее псы были причиной неприятности.
Грациозно прыгая со ступеньки на ступеньку, Джиллиан остановилась как вкопанная при виде открывшегося ей зрелища. В побоище участвовали все три брата Тремейна, они тузили друг друга кулаками и пинали ногами с остервенением, поразившим Джиллиан. Прежде братья всегда вели себя с достоинством, если не считать вчерашней драки перед домом, и напоминали Джиллиан степенных пингвинов, каких она видела в зверинце. Однако сейчас братья молотили друг друга, воздух раскалился от града обвинений, а вопли и глухие стоны свидетельствовали о том, что удары достигали цели. Крауч, пират-дворецкий, нетерпеливо приплясывал вокруг драчунов, давая советы и подзадоривая. Два пса Джиллиан сидели в углу и выли. И вдруг, когда одному из братьев нанесли удар ниже пояса, Джиллиан увидела еще одного участника этой свалки.
– Кто этот джентльмен? – спросила она Деверо, который вместе со слугами наблюдал за битвой с азартным блеском в глазах.
– Простите, миледи? Ах, тот джентльмен? Тот, что внизу?
– Да, Деверо, тот, кто сейчас лежит распластанным на полу. Тот, на котором сидят верхом братья Тремейн и которого, очевидно, они отмолотили до потери сознания. Тот самый, у которого из носа хлещет кровь.
– Ах, тот джентльмен. – Деверо поскреб свою маленькую лысую голову. – Понимаете, мадам, мне трудно сказать, кто он. Возможно, это известно Краучу. Крауч! Подойди на минутку к ее милости.
– Ага, хозяйка? Я вам нужен? – Крауч повысил голос, чтобы его можно было услышать среди шума, и перепрыгнул через вытянутую ногу Тремейна.
– Да. – Джиллиан тоже повысила голос, потому что трое мужчин и впрямь производили невероятный шум. Как Ноубл мог различать их, было выше ее понимания. – Пиддл! Эрп! Сейчас же прекратите выть! Крауч, вы, случайно, не знаете, кто этот джентльмен?
– Джентльмен, миледи? – Крауч в удивлении посмотрел вокруг, и серьга у него в ухе закачалась. – Какой джентльмен?
– Вон тот. На полу. Из носа которого на паркет льется кровь.
– Проклятие, льется кровь на мой паркет? – заорал Крауч, напугав троицу Тремейнов, которые, вскочив, на мгновение затихли, но тут же один из них толкнул другого, а третий рассмеялся, и все трое снова образовали на полу кучу малу, навалившись друг на друга и на несчастного, истекающего кровью. – Эй, живо! Эта грязная свинья испачкает своими соплями весь мой пол! Чарлз! Дикон! Уберите этого грязного trasseno.
– Trasseno? – Джиллиан говорила по-итальянски, но никогда прежде не встречала такого слова. – Я не уверена, что понимаю, о чем речь. Что значит trasseno?
– Э… миледи. Правильнее было сказать говнюк. – Крауч с удовлетворением наблюдал за тем, как два лакея подняли избитого незнакомца.
– А, понятно. – На самом деле Джиллиан ничего не поняла, но не хотела показывать вида перед слугами, что не знакома с современными расхожими словечками. – Значит, он говнюк?
– Миледи, – брови Крауча разлетелись в стороны, и он пристально взглянул на Джиллиан, – вам не стоит употреблять такие слова. Нехорошо, чтобы вы знали о таких вещах. Его милости это не понравится.
Джиллиан повернулась к Деверо, а два Тремейна молча переглянулись, стоя над лежащим без сознания третьим братом.
– Мистер Деверо, говнюк – это что-то неприличное?
– Да, мадам, как пить дать.
Джиллиан готова была расспросить о trasseno, но в эту минуту из дальней комнаты появился Ноубл, который занимался там делами.
– Что, черт побери, здесь происходит?
– Тремейны поймали говнюка, милорд. Разве это не великолепно?
Бросив на Джиллиан косой недовольный взгляд, Ноубл подошел ближе, чтобы взглянуть на окровавленного человека, которого поддерживали два слуги. Схватив его одной рукой за волосы, он поднял его голову и всмотрелся в залитое кровью лицо.
– Проклятие… Это же Макгрегор! – прорычал он и жестом велел слугам отпустить их ношу.
Несчастный шотландский говнюк мешком свалился на пол. Он стонал и тихо что-то бормотал, пытаясь пошевелить руками и ногами.
– Чарлз! Дикон! Вы же уронили говнюка! Сейчас же поднимите его! – потребовала Джиллиан.
Джентльмен, возможно, был говнюком, но он, несомненно, был джентльменом, об этом свидетельствовало его элегантное платье. Слуги нагнулись и снова подняли его на ноги.
– В моем доме ему не место. Бросьте его, – приказал Ноубл.
Слуги ухмыльнулись и снова отпустили Макгрегора. Он застонал громче и поднял голову. Один глаз у него распух и не открывался, лоб был рассечен и из раны текла кровь, заливавшая правую половину лица.
– О, бедняга. – Джиллиан, присев на корточки, приложила к ране носовой платок. – Поднимите его, Чарлз, Дикон. Он же ранен.
Аласдер Макгрегор, лорд Карлайл, снова застонал и с трудом принял сидячее положение.
– Если не возражаете, мадам, я попробую сам встать на ноги.
– Миледи, прекратите ухаживать за этим мерзавцем и идите к себе, – потребовал Ноубл и, наклонившись, пнул шотландца носком сапога. – Я прослежу, чтобы от этого мусора немедленно избавились.
– И то верно, миледи, просто отойдите и позвольте Краучу и мне позаботиться о джентльмене, – сказал подошедший Тремейн, угрожающе разминая пальцы.
«Это Тремейн-первый», – решила Джиллиан.
– Ага, хозяйка, мы позаботимся о чурбане. Мы надушим его лавандой, точно.
– Очень любезно с вашей стороны, – Джиллиан улыбнулась Краучу, который одним мощным рывком помог джентльмену встать на ноги, – но я не уверена, что джентльмену нравится запах лаванды. Вам еще нужна помощь, сэр? Могу я вам предложить выпить чего-нибудь покрепче для поддержания сил?
Карлайл освободился от хватки Крауча, переступил через распростертое тело одного из Тремейнов и постарался одернуть жилет.
– Честно говоря, мадам, я не нуждаюсь ни в вашей помощи, ни в крепких напитках. Однако я благодарю вас за сочувствие, вы оазис доброжелательности, который при других обстоятельствах был бы бескрайней пустыней гостеприимства.
Еще раз взглянув на рану джентльмена, Джиллиан предложила свой носовой платок.
– Убирайтесь! – заорал на нее Ноубл, встав между шотландцем и женой.
– Милорд, что за манеры! – Джиллиан попыталась оттолкнуть его, но Ноубл не сдвинулся с места, и она еще раз толкнула его. – У нас гость, и он пострадал от досадного недоразумения!
Крауч тихо засмеялся, Чарлз и Дикон поддержали его. Два брата Тремейн, недоуменно переглянувшись, тоже засмеялись, а третий Тремейн, лежавший на полу, захрипел.
– Вон, черт побери! Сейчас же! – рявкнул Ноубл.
– Ноубл! – Джиллиан подошла к мужу и попыталась принести извинения Макгрегору. – Сэр, я должна изви…
– Не должна! Моя жена не будет извиняться перед подлым убийцей Макгрегором!
Шотландец потрогал разбитую губу и скривился. Как догадалась Джиллиан, гримаса означала улыбку.
– Пусть это вас не беспокоит, миледи. Я выслушал столько извинений за поведение вашего мужа от прежней леди Уэссекс, что мне их хватит на всю жизнь.
Крепко выругавшись, Ноубл сделал хук правой и ударил Макгрегора в подбородок. Голова шотландца откинулась назад, и он опрокинулся бы навзничь, если бы стоявший позади него Крауч не подхватил и не поставил его на ноги на случай, если граф пожелает как следует отделать гостя.
– Если ты когда-нибудь снова приблизишься к моей жене… – Ноубл схватил несчастного за шейный платок и тянул к себе до тех пор, пока тот не оказался в дюйме от его лица, – я спляшу веселый шотландский танец на твоем трупе.
– Попробуй! – прохрипел в ответ мужчина, видимо, нисколько не испугавшись угрожающего вида Ноубла. Джиллиан поставила ему высшую оценку за храбрость, но была вынуждена немного снизить ее за отсутствие здравого смысла. Когда Черный Граф пребывал в таком настроении, ему никто не осмеливался перечить, если только не желал себе смерти. – Только попробуй, но мы оба знаем, чем это кончится. Ты уже пытался взять надо мной верх, Уэссекс, но тщетно. Почему ты считаешь, что сейчас тебе это удастся?
Ноубл еще сильнее затянул платок на щее Макгрегора, его лицо побагровело, и он попытался высвободиться из лап Крауча.
– Теперь у меня есть за что бороться. Предупреждаю тебя, Макгрегор, не вмешивайся в мою жизнь или приготовься распрощаться с собственной! – Ноубл резко убрал руки, и шотландец упал бы на пол, если бы не державший его Крауч. – Избавься от этого хлама, Крауч! – велел Ноубл и, повернувшись, направился в библиотеку.
– Ты полагал, я так просто все забуду, Уэссекс? Неужели ты думаешь, что я позволю тебе убить еще одну ни в чем не повинную женщину, как ты убил Элизабет? Думаешь, я допущу, чтобы ты издевался над этой женщиной, как издевался над своей первой…
Джиллиан вздрогнула, когда один из Тремейнов, помогавший Краучу выставить джентльмена за дверь, съездил шотландца локтем по зубам. Решив, что непременно поговорит со слугами о их манере провожать раненых гостей по ступенькам парадной лестницы, она направилась к библиотеке. «Если Ноубл считает, что это происшествие сойдет ему с рук, то он ошибается!» Приоткрыв дверь библиотеки, она увидела Ноубла. Он стоял к ней спиной, и Джиллиан уже была готова заговорить с ним, когда он вдруг изо всей силы стукнул кулаком по столу. О Боже, он даже не поморщился, хотя она была уверена, что ему больно. Джиллиан тихо закрыла дверь и оглядела слуг, вернувшихся в холл, чтобы там прибрать. Они старались не встречаться с ней глазами, и все, за исключением лежавшего на полу Тремейна, вскоре куда-то исчезли.
– Тремейн-второй, – указала она на дворецкого, – я хотела бы поговорить с вами.
– Разумеется, миледи. – Он опустил засученные рукава и поправил галстук. – Я буду в вашем распоряжении, как только кончу помогать мистеру Краучу.
– Нет, сейчас, Тремейн. – Со строгим видом, подражая Ноублу, Джиллиан старалась говорить высокомерно. Подражание ей не очень удалось, но все же принесло свои плоды. Тремейн, сделав еще пару попыток улизнуть, медленно поплелся за Джиллиан вверх по лестнице в ее малую гостиную.
– Вы дольше всех служите у лорда Уэссекса. – Джиллиан старалась, чтобы ее голос звучал жестко, но, взглянув на вытянувшееся лицо дворецкого, она почувствовала себя безжалостным людоедом. – Объясните мне, что означает вся эта сцена в холле.
– На самом деле дольше всех его милости служит Хиппи, – уточнил Тремейн, переминаясь с ноги на ногу.
– Хиппи?
– Гиппократ, мой старший брат, главный кучер его милости. Нашу маму тянуло к классике.
– Понятно. А… не могу удержаться, чтобы не спросить об имени Тремейна – камердинера?..
– Он Плутарх, миледи.
– Правда? Совсем другое дело. А вы?
– Одиссей, миледи. – Тремейн, вздернув подбородок, посмотрел на Джиллиан.
Ошарашенная полученными сведениями, Джиллиан усердно старалась прогнать даже намек на усмешку со своих губ. Она покрепче их сжала, не позволяя растянуться в улыбку, и наконец перешла к сути дела:
– Я не могла не заметить, Тремейн, что между вами и двумя другими братьями существуют разногласия. Не будете ли добры объяснить мне их причину?
– Это довольно долгая история, мадам, – переступив с ноги на ногу и откашлявшись, ответил Тремейн.
– У меня нет времени выслушивать долгие истории, Тремейн-второй, – Джиллиан взглянула на каминные часы, – так что если вам удастся ее сократить, я была бы весьма признательна.
Дворецкий еще раз откашлялся и сжал перед собой руки, как мальчуган, приготовившийся отвечать урок. Джиллиан со вздохом села, поняв, что ее вряд ли ждет укороченная версия.
– Все началось много лет назад, мадам, когда мы жили в Оксфордшире. Там по соседству с нами жила хорошенькая девушка по имени Клара.
– Ах, здесь замешана женщина! – обрадованно заметила Джиллиан. – Обожаю романтические истории. И сколько лет было этой симпатичной Кларе?
– Во время недоразумения ей было восемь, миледи.
– Восемь? – удивленно взглянула на него Джиллиан. – Не восемнадцать, а восемь?
– Да, миледи. Я же сказал, что это было очень давно.
– Господи, что же могло вызвать такую вражду между тремя братьями, что вы и по сей день не помиритесь?
– Она, то есть Клара, обещала пойти со мной на ярмарку, миледи.
– И, полагаю, не сдержала своего обещания?
– Да, миледи.
– Она пошла с вашим вторым братом?
– Нет, миледи.
– С самым младшим?
– Нет, миледи. Она предпочла компанию Джейбеза Уилсона.
– Тогда почему вы все еще враждуете, если она пренебрегла всеми тремя? – осторожно спросила Джиллиан в полной растерянности.
– Хороший вопрос, миледи.
– Ну и что же? – поинтересовалась Джиллиан, надеясь, что он еще что-нибудь скажет, но так и не дождалась продолжения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38