– Начинать что?
– Ругать меня за мою непроходимую глупость. Дескать, я окружаю себя врагами, ведь мне неизвестно, что у этого эльфа на уме.
– Тебе действительно это неизвестно, красавчик.
– Вот и нет. Я следил за его аурой во время разговора и видел, что он не лжет.
– Жалко, я не умею следить за твоей аурой, – вздохнула Карин. – Тогда я бы точно знала, что нельзя верить ни единому твоему слову.
– Наверное, я это заслужил, – развел я руками.
– Сполна, красавчик. Сполна.

Мы выдвинулись через час после полудня.
Вперед сэр Ралло послал разведчиков, словно мы путешествовали не по Вестланду, а по враждебной территории. Первым в общей группе бежал безлошадный Гарланд Гриндабаер, поражая нас своей скоростью и выносливостью. Думаю, сэр Рало специально послал его вперед, чтобы все время держать парня на виду.
Затем двигался сэр Ралло и половина его отряда, включая чародеев. За ними ехали мы с Карин, потом, на небольшом удалении, вторая половина отряда и сэр Джеффри, которому сэр Ралло предоставил лошадь, но не меч.
В общем, внушительная получилась процессия. Тридцать с лишним рыл.
Королю нужна свита?
Если бы только я сам знал, зачем все это делаю. Не иначе, у меня прорезалось стремление к театральным эффектам, как мне заявила Карин.
– Может быть, меня просто заботит собственная безопасность, – возразил я.
– Чушь, – фыркнула она. – Красавчик, если бы тебя действительно заботила собственная безопасность, ты бы сейчас во весь опор мчался в сторону Гнезда Грифона, под крыло приемного папочки.
– Я хочу установить истину, – сказал я.
– А тебе еще что-то неясно? – удивилась Карин. – Леди Ива, к которой я начинаю испытывать чисто профессиональное уважение, использовала вас двоих – тебя и Гавейна – чтобы заполучить сокровища Грамодона.
– Но откуда она взяла копье?
– А какая разница?
Действительно, какая?
Что с того, что Исидро никогда не слышал о подобных одноразовых артефактах? Он хоть и могуществен, но все-таки далек от всезнания, и копье действительно могло перейти к леди Иве по наследству от какого-нибудь воинственного предка. Правда, насчет обета не продавать копье я сильно сомневался. Даже если бы такой обет существовал в действительности, леди Ива не была похожа на женщину, соблюдающую клятвы, которые дал кто-то из ее предков.
– Мне непонятен мотив, – сказал я. – Это слишком сложная комбинация, чтобы все тупо упиралось в золото и драгоценности.
– Предположи, что Грамодон когда-то похитил ее бабушку, а внучка оказалась злопамятной и мстительной особой.
– Вы сами верите в правдоподобность такой версии?
– Какая разница, во что я сама верю? – поинтересовалась Карин. – Ты же тут главный.
– А все-таки?
– Нет, не верю. Я думаю, все дело в деньгах.
– Нелогично, – сказал я.
– Женщины славятся своим нелогичным поведением, – сказала Карин. – Может быть, тебе стоит сделать скидку на пол?
– Вы предлагаете мне исходить из того, что леди Ива – дура?
– Почему бы и нет?
– Потому что она не дура, – сказал я.
– Ты просто не хочешь этого признавать, потому что она тебя обставила.
– Вот и нет.
– Ха! Красавчик, а ты сам какие чувства к ней испытываешь?
– Любопытство.
– И только? Мне вся эта история начинает напоминать погоню за потерянной любовью.
– Вот уж дудки, – сказал я. – Она ударила меня по голове, между прочим.
– И это все объясняет, – сказала Карин. – Чародеи и так ведут себя не совсем адекватно, а если им по голове врезать… Кстати, о странностях. Я давно хотела тебя спросить, а как это получилось, что у тебя есть дядя?
– У многих есть дяди.
– У эльфов-то? Я слышала, что эльфийка может родить только одного ребенка, и ей очень повезет, если она при этом не окочурится.
– Оберон и Озрик – братья только по отцу. Матери у них разные.
– А как же ваши законы, что одному эльфу в жизни положена только одна эльфийка, и то, если удача ему улыбнется? У вас там мужчин в пять раз больше, чем женщин.
– Во-первых, не стоит говорить «у вас», поскольку я там никогда не был, – сказал я. – Во-вторых, это не законы, а скорее неписаные правила. И в-третьих, на королей они не распространяются. Когда мать Оберона умерла при родах, мой дедушка Девлин взял себе вторую жену, и она родила Озрика.
Две жены – два ребенка. Поистине боги благоволили к королю Девлину. И Элайна, мать Озрика, не умерла родами, и прожила рядом с Девлином долгую жизнь, помогая ему воспитывать сына. Полагаю, Девлин любил Озрика куда сильнее, чем моего отца.
Но Оберон был старшим сыном, и Древесный Трон достался ему.
– Королям эльфов законы не писаны? – уточнила Карин.
– Как будто у людей дела с этим обстоят иначе, – сказал я.
– Не думаю, – согласилась Карин. – У людей и эльфов Много общего. Гораздо больше, чем у людей и гномов, например.
– Расскажите об этом эльфам, – сказал я. – Единственное, что может спасти наш народ от вымирания – это межрасовые браки. Уже установлено, что люди и эльфы могут иметь жизнеспособное потомство, но эльфы относятся к полукровкам даже с большим презрением, нежели просто к людям.
Несмотря на то, что полукровки все-таки больше похожи на эльфов, чем на людей.
– Этот красавчик Гарланд смотрит на меня, как на грязь под ногтями, – заметила Карин. – Я не замечала такого взгляда у тебя. Наверное, за время жизни среди людей ты научился маскироваться куда лучше, чем он.
– Э-э-э… А как насчет того, что я могу не маскировать свои мысли, а просто думать иначе?
– Не смеши меня, красавчик. Ты – эльф. Чистокровный.
– Только по рождению.
– А какая разница? Ты будешь жить после того, как истлеет прах моих внуков. Ну если бы я решила обзавестись детьми, и они тоже стремились бы продолжить род. Вы, долгожители, любите рассказывать, что продолжительность жизни не имеет никакого значения, но ведь это просто утешение для нас, убогих и обиженных природой. Сколько живут эльфы?
– Лет восемьсот, – сказал я. – Когда и тысячу. – А гномы?
– Четыре-пять веков.
– А люди?
– Сто – сто двадцать лет, – признал я. – Чародеи живут дольше, но никто из них не может сравниться хотя бы с гномами.
– Если бы люди жили по восемьсот лет, они наверняка дороже ценили бы свою жизнь.
– Не думаю, – сказал я. – Эльфы ценят свои жизни вовсе не потому, что они очень длинные. А потому, что эльфов мало. Только поэтому они сейчас отказались вести междоусобные войны. Раньше, до эпидемии, такие войны были постоянным атрибутом их жизни: Люди не первые, кто обагрил землю Вестланда своей кровью.
– Наверное, мы напоминаем вам мотыльков. Бабочек-однодневок. Поэтому эльфийские лорды и не смотрят на человеческих женщин.
– Я близко не знаком ни с одним из эльфийских лордов и ничего не могу вам сказать. Попробуйте переадресовать свой вопрос кому-то из них.
– А оно мне надо? Долгожители эльфы, вы все равно скоро вымрете. А человечеству принадлежит будущее этого мира.
Карин сегодня очень жестка в своих речах. Даже чересчур жестка. Конечно, я привык, что Карин режет правду-матку в глаза, но сегодня она решила зарубить ее топором и расчленить мертвое тело. И что на нее нашло?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,
в которой главные герои наконец-то решаются выяснить отношения и выкладывают друг другу всю правду. Как ни странно, заканчивается эта попытка совсем неплохо

Мы заночевали на постоялом дворе. Увидев наш отряд, хозяин придорожной гостиницы пришел в ужас и заявил, что не сможет разместить три десятка человек, так как у него осталось всего две свободные комнаты, но сэр Ралло заверил его, что стражники вполне могут устроиться и на конюшне. Одну свободную комнату взяли мы с Карин, другая досталась сэру Ралло и сэру Джеффри, хотя оба рыцаря оказались не в восторге от такого соседства. Гарланд повел себя, как настоящий эльф, и заявил, что он переночует в лесу и вернется на постоялый двор утром, когда мы будем готовы выезжать.
Поужинав в общем зале, мы поднялись наверх. Карин, как обычно, начала устраиваться на полу.
– Вы сегодня удивительно мрачны, – заметил я.
– И замнем на этом, – отрезала Карин.
– Я все же хотел бы полюбопытствовать, в чем причина вашего плохого настроения? – сказал я. Настроение у Карин испортилось сразу же после визита Гарланда, но я не мог понять, в чем тут дело. Неужели только из-за того, что он смотрит на нее, как на грязь под ногтями?
– Хочешь поболтать, красавчик?
– Почему бы и нет?
– Наверное, наши с тобой дороги разошлись, красавчик, и завтра я поеду в другую сторону.
– Это еще почему? – удивился я.
– Единственная причина, по которой тебе все еще требовались мои услуги, заключалась в этих эльфийских стрелках, которых ты сам не смог бы остановить, даже несмотря на тот факт, что являешься их королем. Теперь эти парни едят у тебя с руки, так что я не вижу причин, чтобы продолжать наше совместное путешествие.
– Это не совсем так, – сказал я. – Гарланд же сказал, что он не знает, как поведут себя его братья по оружию.
– У тебя для защиты есть сам Гарланд и отряд сэра Ралло, – сказала Карин. – Более чем достаточно.
– Лишняя пара мечей не помешает, – сказал я.
– Это было бы верно, если бы ты отправлялся на войну, – сказала Карин. – А ты идешь к трону, хотя и очень извилистой дорогой. Я не вижу смысла дальше за тобой таскаться.
Черт побери, как все это странно и не вовремя…
– Я… не могу допустить, чтобы вы ушли.
– Почему?
– Вы нужны мне.
– Зачем?
– Потому что… – Она внимательно на меня посмотрела. – Потому что, мне кажется, что я вас люблю.
– Это тебе просто кажется, красавчик.
Карин встала с пола и отвернулась к стене.
– При мысли о том, что вы уйдете, у меня внутри образуется пустота, – сказал я.
– Ты не понимаешь, о чем говоришь. Ты – эльф, а я – человек. Притом, ты будущий король, а я – бывшая рабыня. Мы не равны.
– Чихать я на это хотел.
– Ты – девственник, а я полгода провела в борделе.
– И на это я чихать хотел. – Повелитель Молний с громким стуком полетел в угол. Не помню, как я оказался посреди комнаты и встал перед Карин на колени. – Я люблю вас.
– Ты даже не можешь сказать мне «ты», красавчик. – Она старательно прятала от меня свое лицо.
– Я люблю тебя, Карин, – сказал я.
– Тогда встань с пола, – сказала она. – Город Людей плохо на тебя повлиял. Тебе вовсе не обязательно передо мной пресмыкаться.
– Буду пресмыкаться, – сказал я. – Пока ты не скажешь, что ты думаешь по этому поводу.
– Ты – идиот.
– Это не новость.
– У нас нет будущего.
– Это мы посмотрим.
– Ты не знаешь, что такое любовь.
– А ты?
Она повернулась, в ее глазах стояли слезы. Боюсь, что в моих тоже.
– Встань, и я подарю тебе любовь гладиатора. Любовь на одну ночь.
– Этого мне мало.
– Чего же ты хочешь?
– Всего.
– Это невозможно.
– Я тебе противен?
– Ага, и поэтому я называю тебя красавчиком.
– Тогда в чем причина?
– Я тебе не верю, – сказала она. – Ты врешь. Все время врешь. Мне, другим, всем… Сейчас, говоря, что ты меня любишь, ты врешь самому себе.
– Дай мне испытательный срок, – сказал я. – Не очень большой, лет сорок – пятьдесят. А там увидим, лгу я или нет.
– Я не эльф, красавчик.
– Знаю.
– А, по-моему, ты об этом забыл.
– Мне жаль, что я эльф, – сказал я. – Мне жаль, что я король. Я всегда хотел быть чародеем. Чародеем по имени Рико. И все.
– Но ты – король.
– Я сделаю тебя своей королевой.
– Твой народ никогда меня не примет.
– Это всего лишь частности, – сказал я. – И потом, короли ни у кого не спрашивают разрешения.
– Что мне в тебе нравится, так это твоя детская наивность.
– Ага! – сказал я. – Значит, тебе хоть что-то во мне нравится.
– Встань с пола. Если кто-нибудь зайдет, упадет в обморок от изумления.
– Сначала скажи мне правду.
– Я не люблю тебя, Ринальдо.
– А как насчет «красавчика» или «Рико»?
– Никого из вас.
– Я – чародей, – напомнил я. – И я вижу, когда мне говорят правду. Сейчас ты врешь.
Тогда она сказала мне правду.
Часом позже я сидел на краю кровати и задумчиво курил трубку. Пальцы Карин гладили мою спину.
– Обычно в таких случаях женщины утешают мужчин, – сообщила она. – Говорят, что такое бывает и что все будет в порядке.
– Судя по всему, ты этого делать не собираешься.
– Угадал. Тот факт, что у тебя ничего не вышло, только доказывает мою правоту. Ты меня не любишь.
– Думаю, что дело не в этом.
– А в чем же? Психологический барьер перед представителем низшей расы?
– Эту чушь про расы придумали не мы, – сказал я. – И дело не в барьере. Просто… мой первый раз был не очень удачным.
– Мой тоже, если учесть, что он произошел в борделе, а я была привязана к кровати, – сказала Карин. – Постой, а когда это у тебя был первый раз?
– В Городе Людей.
– С этой стервой Викторией? – уточнила Карин. – И с ней ты смог? А со мной не можешь?
– Ты знаешь, что такое афродизиак?
– Знаю. Что-то вроде приворотного зелья.
– Э… да. Она дала мне понюхать афродизиак. Очень сильный. Боюсь, что я был не в себе… плохо соображал.
– А когда ты вообще хорошо соображал? – съязвила Карин и вдруг обвила меня руками. – Бедненький… Она изнасиловала тебя, при этом отрезая от тебя кусочки? Почему ты не позволил мне ее убить?
– Потому что я жив.
– Это еще не повод проявлять милосердие, – сказала Карин. – Докуривай свою трубку, и мы просто полежим рядом. Будем целоваться и все такое. Я хоть целуюсь лучше, чем она?
– Не знаю. Ей было не до поцелуев, хотя напоследок Владычица Виктория меня все-таки поцеловала. В лоб.
– Я убью ее, – шепнула Карин мне на ухо. – Когда ты меня бросишь ради прекрасной эльфийки, я вернусь в Город Людей и зарежу эту стерву.
– В таком случае, я боюсь, что Владычица Виктория будет жить вечно.
– Опять врешь.
– Вот и нет. Если ничего не получится, я могу… по-другому. Я слышал, есть способы.
– Ты правильно слышал, способы есть. Но по-другому я могу и сама, без тебя. Ты нужен мне весь, понимаешь?
– А ты – мне.
Заснули мы только перед рассветом.

Утром сэр Ралло, чей номер был через стенку от нашего, одарил меня очень странным взглядом. Полагаю, он умирал от любопытства, но у него хватило выдержки и такта, чтобы ни о чем не спрашивать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40