– Им просто не хватит времени. Эльфам требуется срочное вливание свежей крови, и найти ее мы можем только на материке.
– Нельзя решать такие вопросы накануне войны, – сказал Озрик.
– Войны начинаются и заканчиваются, а нам придется как-то жить дальше, – сказал Доран.
– Впереди война, и мы не должны допустить раскола между эльфами, – сказал Озрик. – А твои идеи разделят Зеленые Острова на два лагеря. И твой лагерь будет гораздо малочисленнее, сын.
– О каком расколе идет речь? – поинтересовался я. – У нас тут вроде бы не демократия. Как король сказал, так и будет.
– А ты уже готов что-то сказать, племянник? – поинтересовался бывший регент.
– Предательство карается смертью, – напомнил я. – Если бы покушались лично на меня, неужели у кого-то возникли бы сомнения в справедливости смертного приговора? Вы говорите, что женщины на Зеленых Островах неприкосновенны? В таком случае я готов преподнести вам сюрприз. Моя жена – тоже женщина, и на нее покушались. К ней прикоснулись. Мне интересно, как бы вы рассуждали, если бы я был женат на эльфийке.
– Суть в том, что если бы ты был женат на эльфийке, ничего подобного просто не могло бы произойти, – сказал Озрик.
– По-твоему, это справедливо?
Озрик замялся, нервно теребя пряжку своего ремня.
– Ответь на мой вопрос, дядя, – сказал я. – Твой король настаивает. Это справедливо?
– Нет, – сказал Озрик. – Но это сугубо мое личное мнение, и большинство эльфов меня не поддержат.
– Ты так плохо думаешь о большинстве своих соплеменников? – спросил я.
– Ты оскорбил их, привезя королеву с материка.
– Разве любовь может кого-то оскорбить?
– О да, – сказал Озрик. – Таких случаев тысячи.
– Тебя задевает мой брак?
– Нет, – сказал Озрик. – Но я уже говорил, что речь сейчас идет не обо мне.
– Исидро, когда Карин придет в себя? – спросил я.
– Примерно через восемь часов, – сказал маг.
– Отлично, – сказал я. – Дядя, у вас есть ровно семь часов, чтобы постараться убедить меня не казнить леди Мелиссу. Если ваши аргументы не произведут на меня большого впечатления, леди Мелисса будет казнена.
– Это безумие, – сказал Озрик.
– Слабый аргумент.
– Семь часов?
– Королевское правосудие вершится скоро, – сказал я.
– По-моему, ты слишком спешишь. Давай оставим этот вопрос в подвешенном состоянии и вернемся к нему после войны.
– Нет, – сказал я. – Мы решим этот вопрос сегодня ночью.
– На тебя произвела впечатление речь моего сына? – поинтересовался Озрик. – Учти, Доран никогда ничего не делает, если у него отсутствует корыстный интерес, и его сегодняшние слова являются блестящим примером демагогии. Все знают, что он на ножах с леди Мелиссой, потому что отказался жениться на ее дочери.
– Мне не нравится ее дочь, – сказал Доран.
– Тебе нравится только собственное отражение в зеркале.
– Это уже не имеет значения, ибо леди Мелисса нацелила свое чадо на новую мишень. Ситуация изменилась, и теперь им обеим нужен король.
– Это глупо, – сказал Озрик. – Ты просто пытаешься свести личные счеты.
– Точно, – сказал Доран. – Это я подговорил леди Мелиссу похитить Карин и специально отвел к ней Ринальдо, чтобы свести старые счеты. Я просто гений манипуляции и двурушничества, если учесть, что у меня было всего два дня на подготовку.
– Я не обвиняю тебя в том, что ты все это подстроил, – сказал Озрик. – Но ты пытаешься воспользоваться возникшей ситуацией в своих целях.
– Совершенно верно, – сказал Доран. – Только ты неправильно видишь мои цели, папа. Я хочу сделать так, чтобы мы пережили следующее тысячелетие. И для этого я намерен использовать любую удобную ситуацию. Лучше бы королеву никто не похищал, но раз уж так вышло, это может послужить хорошим поводом к официальному пересмотру нашей демографической политики.
– И как ты сформулируешь новую демографическую политику? – спросил Озрик.
– Главное – дети, – сказал Доран.
– И неважно, кто будет рожать этих детей?
– Это должно заботить только каждого конкретного отца.
– И куда мы придем в итоге?
– В будущее.
– Я не уверен, что мне понравится такое будущее, – сказал Озрик.
– Какая разница? Тебя в нем все равно не будет.
По-моему, Доран слишком жестоко поступает со своим отцом. Но по сути его высказываний я был согласен с двоюродным братом. Никто не знает, каким станет будущее, и всех страшит неизвестность, но… Все, что нам известно о будущем эльфов на данный момент, это то, что у эльфов никакого будущего нет.
Возможно, в глубине души Озрик поддерживает идеи своего сына. Но он слишком стар, его мышление подвержено стереотипам, оно закоснело… Он не готов воспринимать новые идеи всем сердцем. Я – король, я могу отдать ему приказ, но будет ли в этом смысл?
– О похищении королевы известно многим, – вмешался в семейную разборку Исидро. – Завтра об этом будут знать уже все острова. Король должен выйти к народу с готовым решением, и какое решение бы он ни принял, всегда найдутся те, кому оно не понравится. Надо думать не об этом, а о перспективе.
– Ты что, согласен с этим юным идиотом? – Не уверен, что Озрик имел в виду Дорана, а не меня.
– Я согласен с королем, – сказал Исидро. – Измена – это измена, и дискриминация по половому признаку тут неуместна.
– Предлагаешь казнить обоих? – спросил Озрик.
– Нет, только того, кто на самом деле виноват. Или ту.
– Мне не нравится такое решение, – сказал Озрик.
– Значит, тебе повезло, что отныне его принимаешь не ты, – сказал Исидро. – Король назначил тебя своим советником, вот и советуй. Будет он тебя слушать или нет, уже другой вопрос.
– Тогда я советую повременить, – сказал Озрик и откинулся на спинку стула, своим видом давая понять, что сделал все возможное, а остальное не в его власти.
– Мое мнение вам уже известно, – сказал Доран.
Оба перевели взгляды на меня. Логично. В итоге решения всегда принимает король, он же несет за них полную ответственность.
– Пусть приведут Станниса, – сказал я. – Разберемся сначала с ним.
К моему большому неудовольствию, Станниса конвоировал сам лорд Аларик.
Цепи на молодом эльфе отсутствовали, а лорд Аларик был вооружен только висевшим на его поясе коротким кинжалом, но ни у кого не возникло сомнения, что это именно конвоируемый и конвоир.
Очевидно, мастеру над оружием Зеленых Островов стало любопытно, что происходит за дверью королевского кабинета, и он решил нанести нам визит. Доставив арестованного, лорд Аларик подошел к выходу и сделал вид, что собирается его охранять. Понятно было, что он рассчитывает задержаться по эту сторону двери. Я мог бы его выставить в приказном порядке, но…
Черт с ним.
– Станнис, от ваших слов будет зависеть ваша дальнейшая судьба, – сказал Озрик. – Отвечайте на наши вопросы честно.
Эльф судорожно кивнул.
– Вы знали, что ваша жена замыслила заговор против короля? – спросил Озрик.
– Нет. То есть не знал заранее… Но потом в наш дом принесли королеву… И я…
Все, подумал я. Этими словами парень вырыл себе могилу. Неважно, что он – молодой дурак, возможно, вынужденный беспрекословно слушаться свою жену, которая старше его в несколько раз. Неважно, что он не был в курсе событий с самого начала. Неважно, если при виде Карин он ошибся, запаниковал…
– То есть вы знали, что в вашем доме незаконно удерживают королеву, – уточнил Озрик. – И ничего по этому поводу не сделали.
– Я…
– Тем самым вы проявили настоящую преданность по отношению к вашей жене, – сказал Озрик. – Но не по отношению к своему королю. Возможно, вы рассчитывали, что все обойдется, и никто ничего не узнает. Возможно, вы думали, что если правда выйдет наружу, вашу жену пощадят, и вас вместе с ней. Вы фатально просчитались.
– Я не… я… – На Станниса было жалко смотреть.
– То, что вы сделали, или то, что вы ничего не сделали, является изменой, а за измену существует только одно наказание. Смерть.
– Отец, по-моему, ты забываешь, кто тут король, – заметил Доран. – Теперь не ты выносишь приговоры.
Скорее всего, леди Мелисса виновна куда в большей степени, чем этот сопляк, подумал я. Но у меня нет выбора. Как совершенно справедливо заметил Исидро, дискриминация по половому признаку тут неуместна, и милосердие должно быть последовательным. Я не могу пощадить одного и казнить другую. А леди Мелисса, покушавшаяся на здоровье моей жены и на наше будущее, должна умереть.
Станнис смотрел на меня глазами распластанного на жертвенном алтаре ягненка. Мне было его жаль, но… он мог сделать хоть что-нибудь. Но он ничего не сделал. Просто стоял в стороне.
Вполне возможно, молодой эльф был вовсе неплохим парнем. Но иногда худшим злом является именно равнодушие таких вот хороших парней.
Это было нелегкое решение. Одно из самых трудных в моей жизни, но я его принял.
– Смерть, – сказал я. Прости, Станнис. Твоя смерть частично и на моей совести.
Я не думал, что все произойдет так быстро.
Лорд Аларик шагнул вперед, левой рукой схватил Станниса за волосы и оттянул голову назад. Его правая рука со скоростью молнии выхватила из ножен кинжал, и мастер над оружием перерезал Станнису горло.
– Черт побери, Аларик! – воскликнул бывший регент.
– Правосудие должно вершиться быстро, но не моментально, – прокомментировал Доран. – По-моему, такое решение слишком неопрятно.
Лорд Аларик вытер окровавленный клинок об одежду Станниса и позволил телу упасть на пол. Вокруг трупа быстро натекала лужа крови.
Что мастер над оружием хотел доказать, перерезав Станнису глотку в моем кабинете?
На Зеленых Островах подобные казни не приняты, и Озрик, который выносил приговоры до моего прибытия, был удивлен поведением лорда Аларика не меньше моего.
Это какая-то демонстрация? Если и так, то ее смысл от меня ускользнул.

Когда в кабинет привели леди Мелиссу, слуги успели убрать с пола труп ее покойного супруга, а вместо кровавой лужи на полу осталось только влажное пятно. С камня кровь смывается быстро.
Лорд Аларик казнил Станниса аккуратно, ни единая капля крови не попала на одежду мастера над оружием или на скупую обстановку кабинета. Хорошо, что я не распорядился устлать пол коврами.
Лорд Аларик снова занял свой пост возле двери, но я сомневался, что в случае второго смертного приговора он будет действовать столь же быстро и решительно. Он принадлежит к поколению Озрика и наверняка склонен разделять мнение бывшего регента относительно неприкосновенности эльфиек, даже если те решаются на измену.
В отличие от своего супруга, леди Мелисса держалась очень спокойно и уверенно.
– Где Станнис, ваше величество? – спросила она.
Похвально, что в первую очередь ей интересна судьба мужа.
– Казнен, – сказал я.
– Понимаю. – Она пожала плечами, и выражение ее лица не изменилось ни на секунду. Оплакивать супруга леди Мелисса не собиралась. – Надо же вам было хоть кого-то казнить.
– Вы так считаете? – спросил я.
– Конечно, – сказала она. – Ваше величество, давайте рассуждать логично. Я затеяла опасную игру и проиграла. Проиграла не без помощи принца Дорана, конечно. Извиняться за свою попытку я не буду, это бессмысленно. И я готова принять любое назначенное вами наказание. Ссылка? Пусть будет ссылка, я готова. Я могу хотя бы собрать вещи или вы отправите меня на материк в одном платье?
– Не ссылка, – сказал я.
– Да? Значит, вы более милосердны, чем я ожидала. Что же это будет? Лишение титула? Какая-нибудь грязная работа?
– Смерть, – сказал я.
– Вы шутите, ваше величество? – спросила она. Ни один мускул на ее лице даже не дернулся. Она все еще не воспринимала эту ситуацию всерьез. – Королева жива, и непоправимого вреда ее здоровью не причинено.
– Я не шучу.
– Так не бывает, ваше величество, – сказала она. – Эльфийских женщин не казнят вот уже тысячу лет.
– Такого закона нет, – сказал я. – На Зеленых Островах вообще нет законов, и их отсутствие меня раздражает.
– Один закон все-таки существует, – напомнил До-ран.
– Верно, – сказал я. – Закон – это я. Леди Мелисса, вы признаетесь виновной в государственной измене и приговариваетесь к смерти.
– И кто же будет приводить приговор в исполнение? – насмешливо спросила она.
Лорд Аларик почему-то не спешил повторять на бис номер с кинжалом. На его лице царило смятение, и это придавало леди Мелиссе уверенности.
– Мне недавно напомнили, что мой отец – вы наверняка его помните – выносил смертные приговоры и сам приводил их в исполнение, – сказал я. – Такая у него была привычка.
– Вы не посмеете, – сказала леди Мелисса.
Я подошел к ней и вынул Повелителя Молний из ножен. Его магию нельзя обернуть против эльфов, но никто ничего не говорил о его режущей кромке.
– Ты собираешься осквернить древний клинок кровью предательницы? – поинтересовался Доран. – Хочешь, я сделаю?
Правильно оценив мою решимость, лорд Аларик положил ладонь на рукоять кинжала и встретился со мной взглядом. На Зеленых Островах существует только один закон, и этот закон – я.
– Нет, – ответил я Дорану и лорду Аларику. – Я сам.
Когда решение принято, работа палача не кажется такой уж сложной. Если у вас есть хороший инструмент, и вы знаете, как им пользоваться, вы можете снести голову с плеч одним ударом.
Я не горжусь тем, что сделал, и, наверное, никогда не смогу гордиться. Но если вы кого-то судите, вы должны быть настолько уверены в справедливости вынесенного вами смертного приговора, чтобы суметь привести его в исполнение своими руками.

Я несказанно удивилась, обнаружив себя в нашей с Ринальдо кровати. Обычно я просыпаюсь на полу и ложусь рядом с Ринальдо примерно за полчаса до того, как он начинает ворочаться, а это всегда предшествует его пробуждению. Но на этот раз все было не так.
Я лежала в постели, а Ринальдо рядом со мной не было. В окна пробивался яркий солнечный свет. Ощущая некоторую слабость во всем теле, я приподнялась на локтях и обнаружила своего мужа. Он спал, сидя на стуле, в очень неудобной для сна позе, и…
И тут моя память тоже проснулась.
О боже! Леди Мелисса пообещала отпустить меня после небольшой операции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40