Ц Дарт, Ц сказал отец, Ц ты, без сомнения, мой самый любимый сын… Во всех
дисциплинах ты преуспел более своих братьев, ты умнее, сильнее, лучше их, а
потому я уверен, Ц тут он грустно, со скрытой скорбью, вздохнул, Ц что ты
о себе сможешь позаботиться. Они же нет. Им я оставляю в наследство герцог
ства, которые после моей смерти станут королевствами… Северное королев
ство Дагадор Ц для старшего, упрямого Дартруга, продуваемый ветрами Вей
гард Ц инициативному Виллу, трусливый Преол получит плодородный Гадсм
ит, глупый Алкес Ц грязный Стерпор, красочный Невилл достанется Люверу,
а Центральное королевство, наш дом и наш оплот, я планирую отдать Фаиру; бе
дняжка, он самый неустроенный в жизни, да он Ц просто сумасшедший. Без вла
дения обширными землями и большим количеством людей он непременно проп
адет. Ты же, Дарт, получаешь от меня самое ценное Ц мудрый совет: не теряй в
ремени даром Ц и возьмешь от жизни больше, чем они унаследуют.
Тут Бенедикт надолго закрыл глаза, мне показалось, что он умер. Я поднялся
и отправился восвояси…
Ц Ты куда, Дарт? Ц услышал я вдруг его скрипучий голос.
Ц А-а-а. Никуда, я так, размять ноги. Ц Я вернулся и снова занял место на ст
уле возле смертного одра…
Ц Не знаю, понимаешь ли ты, Дарт, что я хочу тебе дать? Ц проговорил он, чут
ь помолчав. Ц Я хочу дать тебе настоящее счастье, счастье добиться всего
самому. Ведь то, что зарабатываешь потом и кровью, обычно приносит куда бо
льше радости.
«Да ну?!» Ц подумал я, но отец так кротко на меня смотрел, одержимый своей б
езумной «мудростью», что я стал сам себе неприятен со своей неуемной алч
ностью; приподняв холодную ладонь отца, я поцеловал ее и проговорил:
Ц Конечно, папа, огромное тебе спасибо, я так ценю этот бесценный дар, я бу
ду стараться, чтобы оправдать твое доверие.
Отец просиял.
Ц Я в тебе не ошибся, Ц прохрипел он, глаза его закатились, и он умер.
По крайней мере, я подарил ему несколько счастливых мгновений перед смер
тью. Несмотря на то что внешне я сохранял спокойствие, решение короля пор
азило меня до глубины души. До злополучного дня его гибели мне не приходи
лось задумываться о своей дальнейшей судьбе.. Теперь же тень нищеты вдру
г встала у меня за спиной, она потирала экзематозные ладони и радостно ск
алила гнилые зубы. Мои родители мертвы. С братьями у меня весьма натянуты
е отношения, а вскоре и вовсе испортятся, ведь они будут купаться в роскош
и, а мое будущее вдруг оказалось весьма туманно…
После восшествия принцев Вейньет на престолы герцогства приобрели ста
тус королевств, а герцоги, ранее управлявшие провинциями всецело, сделал
ись советниками юных монархов в делах, потому что разбирались в них куда
лучше любого из моих ограниченных, но, как оказалось, весьма удачливых бр
атцев. Разумеется, кое-кто из герцогов таким поворотом в своей судьбе был
недоволен Ц приходилось расставаться с властью. Но им пришлось смирить
ся с присутствием на троне законных наследников.
Как сейчас помню тот день, когда Дартруг, одетый в зеленый плащ Дагадора, н
а лошади с салатовой попоной выезжал из ворот фамильного замка в сопрово
ждении десятка воинов. Свиту он тоже облачил в зеленые тона. Молодые креп
кие воины весело переглядывались: впереди предстояла служба при короле,
на полном довольствии, с хорошим жалованьем. Они дождались своего звездн
ого часа, будущее их было определенным и светлым. На крепком лице новоисп
еченного монарха Дагадора застыло выражение бесконечной гордости. Он о
бернулся напоследок и немедленно наткнулся взглядом на мою одинокую фи
гуру. Я стоял немым укором своим высокопоставленным братьям на одном из
западных балконов замка. Дартругу мгновенно стало неуютно, он поспешно о
твернулся Ц лишенный наследства, теперь я у всех вызывал жалость и сост
радание. Народ Центрального королевства даже проникся ко мне искренней
симпатией: наверное, свою бедность он ассоциировал с моей несчастной дол
ей…
Один за другим братья покидали гостеприимные своды фамильного замка, гд
е теперь должен был обосноваться Фаир. Он был моложе меня всего на год, но
выглядел намного старше своих лет. У него уже отросли черные как смоль ус
ы и тонкая бородка, которую его личный брадобрей регулярно подстригая. К
моменту смерти отца Фаиру как раз исполнилось двадцать Ц неплохой возр
аст, чтобы взойти на престол Центрального королевства. Фаир уже дал мне п
онять, что в пределах своей вотчины наблюдать меня ему будет крайне непр
иятно. Наши отношения и так были накалены до предела, теперь же он почувст
вовал запах власти и возможность рассчитаться со мной за все.
Ц Убирайся по-хорошему, Дарт Ц сказал он, скривив тонкие губы, Ц или я п
оложу конец твоей никчемной жизни.
Я уже начал тянуть из ножен меч, но на его стороне была вся королевская стр
ажа, они вдруг поднялись плотной стеной, со звоном обнажая оружие. Тут я по
нял, что дело запахло жареным и мой братец собирается покончить со мной п
рямо сейчас.
Ц Стойте, стойте, Ц сказал я, Ц не будем горячиться, я уезжаю.
Ц Постарайся сделать это как можно скорее, пока я не убил тебя, Ц сухо ск
азал Фаир.
Ц Хорошо, я сделаю это немедленно, только соберу вещи в дорогу…
Взяв кое-что из провианта и одежды, я сложил все это в седельные сумки и ус
елся на коня, которого мне пожаловал Бенедикт. Больше у меня ничего не был
о Ц после смерти отца почти все имущество в фамильном замке и прилегающ
их к нему территориях, за исключением некоторых вещей, специально оговор
енных королем в завещании, принадлежало Фаиру. Так я отправился в путь.
Выезжая из ворот родительского дома, в одночасье ставшего для меня чужим
, я даже не представлял, куда мне направиться. Конь мой медленно брел мимо
дубовой рощи, а в небе над головой вились черные вороны.


Ваше Величество,
при всем уважении к Вашему опыту и здравомыслию, смею уверить Вас, что Вы в
озложили на меня совершенно невыполнимую задачу, когда потребовали, что
бы я, простой служитель Бога, привел Вашего сына к вере. Вера дается каждом
у с рождением или приходит с опытом. Ваш же сын, не прогневайтесь, Ваше Вел
ичество, представляется мне и вовсе человеком совершенно неспособным к
любому духовному опыту. Он смотрит на меня лукавыми глазами и вместо тог
о, чтобы читать предлагаемую ему для ознакомления церковную литературу,
пытается пошатнуть мою веру, зачитывая громогласно отрывки из греховны
х книг. Вот уж не думал, что их так просто достать в наше время при королевс
ком дворе, когда церковный дух весьма и весьма силен в народе Белирии…
Засим уповаю на Вашу милость и прошу освободить меня от этой в высшей сте
пени сложной и тягостной миссии.
Письмо священника анданск
ой церкви отца Льесьена королю Бенедикту Вейньету

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
В ней немного рассказывается о братских чувствах, а также исследуются па
тологические наклонности и зловещие устремления

Фаир, получивший во время правления в Центральном королевстве прозвище
Бессердечный, был, вне всяких сомнений, самым неприятным из моих братьев.
У него были унаследованные от матери черные волосы, маленький вздернуты
й нос, густые кустистые брови вразлет и дурная привычка постоянно их хму
рить. Телосложения Фаир был хрупкого, но в подвижных играх, когда он еще пр
инимал в них участие, был весьма ловок, а в фехтовании и стрельбе из лука п
ревосходил всех остальных сыновей короля Бенедикта, исключая, разумеет
ся, вашего покорного слугу Ц тягаться со мной уже тогда было пустой трат
ой времени. Я с рождения обладал мгновенной реакцией и настолько точно р
ассчитывал траекторию обманных движений и силу ударов, что оказывался п
обедителем практически в любом поединке.
Габриэль Савиньи как-то сказал мне, что, пожалуй, мной единственным из все
х принцев Вейньет он действительно может гордиться, потому что я являю с
обою тот редкий случай, когда ученик превзошел своего учителя. После пох
валы великого фехтовальщика я стал тренироваться еще упорнее и со време
нем достиг небывалых высот мастерства. К тому моменту, как я приехал в Сте
рпор, я был уже, без преувеличения, лучшим мастером меча в Белирии. А возмо
жно, и во всем мире. Правда, последнее время практиковаться мне приходило
сь в основном на бедолагах, чье искусство было совсем невелико, в лучшем с
лучае они знали пару-тройку отработанных финтов, но я постоянно шлифова
л мастерство, упражняясь в одиночку, так что силы мои, несмотря на неудачи
в общественной жизни, все время прибывали.
Мне удавались также разного рода трюки. Я мог жонглировать двумя мечами
и длинным кинжалом, ловил напоследок острый клинок зубами, а рукоятки ме
чей ложились в мои вовремя подставленные ладони. Я скакал на лошади и раз
рубал на ходу стоявшее на голове одного из бледных придворных яблоко на
две половины. Признаться, этот трюк дался мне далеко не сразу, частенько я
срубал вместе с яблоком часть головы, но тренировки, тренировки и еще раз
тренировки Ц и через несколько месяцев упорных занятий я уже вполне лов
ко выполнял его, к радости короля Бенедикта. Король хлопал в ладоши и искр
енне радовался, глядя на то, как я стремительно мчусь, пришпорив скакуна, з
атем клинок в моей руке приходит в движение, со свистом рассекает воздух
Ц и куски яблока разлетаются в разные стороны, а бедолага, чьей головой я
воспользовался на этот раз, испытав мгновенное облегчение (часто в буква
льном смысле), падает без чувств. Обладая отличным слухом, я мог также с за
вязанными глазами сражаться с двумя противниками, ориентируясь исключ
ительно по звуку. Одним словом, в освоении фехтовальной науки равных мне
не было. Как только в моей руке оказывался меч, пусть даже и деревянный на
первых порах, он становился продолжением моей руки Ц и клинок разил, не з
ная устали.
Фаир завидовал по-черному. Наблюдая за моими успехами в искусстве фехто
вания, глядя на то, как мы с Габриэлем Савиньи грациозно танцуем в трениро
вочном бою, делаем быстрые выпады и взмахи, а серебристые лезвия со свист
ом рассекают воздух вокруг нас и делаются почти невидимыми в своей стрем
ительности, он хмурился, в ярости жевал тонкие губы и морщил нос. Осознани
е того, что он так навсегда и останется вторым, что ему не удастся превзойт
и меня в этом великолепном искусстве, не давало ему покоя. Иногда я поддра
знивал его:
Ц Ну что, Фаир, может, немного пофехтуем?
Ц Отстань, Ц ворчливо говорил он, и глаза его вспыхивали холодным пламе
нем.
Ц А что так? Не хочешь?
Причина его нежелания фехтовать со мной была самой банальной. Однажды я
крепко заехал ему тренировочным мечом по уху. Ухо покраснело, распухло и
торчало неестественным огненным полукругом. Фаир жестоко мучился от бо
ли и унижения, он бродил в окрестностях замка, а при встрече со мной у него
был такой яростный вид, что мне казалось, будто я слышу, как скрежещут его
зубы. После этого случая фехтовать со мной Фаир всегда отказывался. А вед
ь я не просто так провел эту профилактическую работу Ц было за что ему вр
езать.
Помню, я был поражен до глубины души, когда, прогуливаясь однажды по приле
гающему к лесу оврагу, увидел, что Фаир сжег на костре рыжего кота, которог
о я, да и все остальные нередко подкармливали. Кот был всеобщим любимцем, и
даже суровый Бенедикт порой, если рыжий попадался ему на глаза, ловил его
и гладил до тех пор, пока животное не начинало вырываться. Тогда Бенедикт
бережно опускал кота на землю и с улыбкой смотрел, как тот улепетывает. И в
от теперь он был мертв по воле жестокого Фаира. Все то время, пока животное
билось в муках, живодер стоял и наблюдал. Когда я подбежал к Фаиру, в его гл
азах я отчетливо узрел розоватую дымку наслаждения от созерцания боли ж
ивого существа. Я принялся трясти Фаира за плечи и орать: «Зачем ты это сде
лал?! Зачем?!» Мои крики его мало взволновали, он облизнул сухие губы и прог
оворил:
Ц Видел бы ты, как он горел!
Я отшатнулся. Откровение брата вызвало у меня оцепенение. Со странным чу
вством, что поведение Фаира остается для меня за гранью всякого понимани
я, я пригрозил ему, что, если он еще сделает что-то подобное, я его прикончу,
затем медленно побрел к замку… А он остался там, в лесу, все продолжал гляд
еть затуманенным взором на пепелище и кусать до крови тонкие губы…
А несколько месяцев спустя Дартруг обратил мое внимание на то, что кто-то
ловит ворон, ломает их блестящие смоляные крылья и вешает на деревьях во
круг фамильного замка…
Ц Какой-то живодер у нас тут объявился, Ц с неудовольствием проговорил
Дартруг, Ц вот попрошу своих ребят, пусть подкараулят его. Поймать Ц и с
живого шкуру содрать…
Ц Хорошая идея, Ц откликнулся я.
Через некоторое время развлечение с воронами наскучило мучителю. Остав
ив птиц в покое, юный Фаир нашел себе новую забаву. Как-то раз я оказался в е
го комнате. Отец попросил меня срочно позвать Фаира, так и не докричавшис
ь, я толкнул дверь, оказалось, что она не заперта. Тогда я вошел и прямо поср
еди комнаты брата обнаружил самодельную гильотину с отчетливыми бурым
и пятнами на деревянной подставке. Лезвие было настолько остро отточено
, что я едва не обрезал указательный палец, когда прикоснулся к нему.
Должно быть, Фаир ловил дворцовых мышей и развлекался, отсекая грызунам
головы. Что он испытывал при этом? Мне вспомнились его подернутые дымкой
наслаждения глаза, и я в ужасе затряс головой, отгоняя неприятное видени
е.
Он вызывал у меня даже не ярость. Врожденной жестокостью, ненавистью ко в
сему живому Фаир вызывал у меня омерзение и острое желание раздавить гад
ину. Удар деревянным мечом Ц первое, что я предпринял, чтобы хоть немного
охладить яростное чувство, которое все больше крепло во мне. Но на его исп
орченное сознание удар не оказал никакого воздействия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9